Биография рассказчика (00.00.00–00.02.02)
[Какого Вы года рождения? И какие годы у Вас связаны с Тверским бульваром?]
Я родился в 1946 году в роддоме на улице Станиславского, она раньше так называлась. Ныне – Леонтьевский переулок. Это переулок, идущий параллельно Тверскому [бульвару], где-то в 80–100 метрах от Тверского. Если Вы знаете новое здание ТАСС у Никитских ворот, то оно как раз расположено примерно там, где роддом, в котором я находился. Родился я поблизости от Тверского. Из роддома меня принесли на Спиридоновку. Если знаете карту – эта улица очень близко от Тверского. И там я жил до 20-ти лет. А потом у меня случилось так. Сейчас скажу, сколько, порядка 15 лет, нет, даже 16 лет работал на Тверском бульваре, дом 7. Если сложить 20 и 16, получается 36 лет – ну, считаем так, половина жизни у меня прошла на Тверском или в окрестностях.
[А какое учреждение, как называлось, где Вы работали?]
Оно называлось по-разному. Это закрытый оборонный НИИ. Ну, самое понятное названии – НИИ систем управления и экономики. Занималось автоматизацией экономики, внедрением вычислительной техники в оборонной промышленности.
Памятные места и события на Тверском бульваре. Детские игры и развлечения. Лыжи, каток, лодочная станция. Игры в карты и в шахматы. Газетные щиты (00.02.02–00.27.28)
[А в детстве, скажем, на Тверском бульваре Вы, наверное, бывали.]
И довольно часто. Например, во время прогулок ходил, когда хотелось, в прекрасный подземный туалет рядом с памятником Тимирязеву. Когда дед меня посылал за минеральной водой в магазин рядом с Булочной Филиппова на Тверской, я часто шёл к Пушкинской площади маршрутом: Спиридоньевский переулок, Малая Бронная, Тверской бульвар и Тверская, ну, тогда ещё улица Горького. Ну, и, скажем так, по самым разным причинам на Тверском оказывался. Один из самых памятных эпизодов произошёл, когда я уже был взрослым человеком. Мне было примерно 35–37 лет. Мы у себя в институте ждали какое-то высокое, очень высокое начальство. Оно задерживалось. Я пошёл через дорогу в ТАСС пообедать, у меня был пропуск в ТАСС. Перехожу Тверской бульвар, иду обратно. Стоят роскошные чёрные машины у входа в наше заведение. Думаю: «Ёлки-палки, опоздал». А я отвечал, по должности, за приём этих гостей. И я, будучи ещё намного моложе, чем сейчас, прыгаю через забор чугунный. Одной ногой запрыгиваю на забор, ну, я так иногда делал, чтобы его перепрыгнуть, нога у меня соскальзывает, я падаю, и у меня перелом по Смиту со смещением запястья левой руки. Я думаю, дней 30 или 40, а может быть, и больше, пришлось походить с гипсом. В Боткинской больнице мне не с первой попытки сумели вправить раздробленное сломанное запястье. Так что, с Тверским бульваром у меня связано много воспоминаний, так что, если напрягусь, припомню ещё.
[Хорошо, у нас есть вопросы, и можно по вопросам ориентироваться. Про Тверской бульвар вопрос. Вы в детские, в юные годы там оказывались, вы, как бы, мимо проходили, или специально Вам туда, с какой-то целью нужно было?]
Мы там иногда играли. Зимой там можно было прокатиться на лыжах. В окрестностях более длинной лыжни никогда не было. Там были лавочки, иногда можно было посидеть, даже поиграть в карты, если милиции поблизости не было. В публичных местах играть в карты при Советской власти запрещалось. И когда я, будучи студентом, впервые оказался в Словакии, мы играли в карты, вроде как расслабились, от Советского Союза оторвались, и вдруг, видим, идёт полицейский – не хорошо, попались, как неудобно-то, сообщат в университет. Он подходит, поднимет с земли карту и говорит: «извините, вы уронили одну карту». Я, будучи школьником, картёжной игрой увлекался, в том числе и на деньги, и где играть – выбирали места, желательно укромные, но иногда и на бульварах. И мимоходом, и специально.
[Во что ещё играли на бульваре?]
Каких-то подвижных игр не помню на бульваре. Там в лапту или ещё во что-то, в «колдунчики», играли не на бульваре.
[А где?]
Во дворе. Во дворе места хватало.
[А как вы играли в «колдунчики»?]
Мы чаще проводили время не на Тверском бульваре, а на Патриарших прудах.
[Это более такое место было, притягательное для юношества?]
Более живописное, согласитесь. Во-вторых, зимой там каток, это как раз…
[А на Чистопрудном тоже, я слышала, каток.]
Да, на Чистопрудном был каток. Летом – лодочная станция. У меня даже фотография есть. У меня на Чистопрудном старшая дочь некоторое время жила. Дочка старшая у меня [19]73-го года рождения, а жила она где-то в начале 2000-х. А как я понял, интересует более старый быт.
[Мы сначала про Тверской, а потом, если останется время и силы, то про Чистопрудный. Вы сказали, там лыжня была, на Тверском.]
Да. Ну, скажем так, она не профессионально сделанная лыжня, но покататься на лыжах хотелось. Лыжи были у многих, и катались на Тверском.
[Прямо по самому бульвару?]
Да, естественно.
[А в какие времена это существовало, когда перестало быть?]
Во дворах катались и на Патриарших прудах катались. Ну, скажем так, население в это время было совсем другое в районе Тверского бульвара. Людей было намного больше. Это можно даже оценить по количеству школ. Их тогда было раза в 3 в 4 больше, чем сейчас. Т.е. многие школьные здания перестали использоваться, как школьные здания. Детей много. Жили намного беднее. Куда-нибудь в Измайлово – это хлопотно и на дорогу тратиться надо. Времени много уходит. Поэтому катались хоть чуть-чуть, где придётся. Беговых лыж с жёсткими креплениями почти ни у кого не было. Либо мягкие крепления, либо полужёсткие. Обычная обувь. Так что, всё было проще.
[Дети катались?]
Да, дети, в основном, катались. Взрослые ездили куда-нибудь в Измайлово или на Ленинские горы.
[А чем ещё занимались на Тверском дети?]
Ну, маленькие дети занимались тем же, чем и сейчас. Ездили в колясках. Где были песочницы – играли в песочницах, играли ещё в какие-то игры. А «классики» нужно играть на асфальте, а на Тверском асфальта не было, вроде бы. Ну, а девочки прыгали через верёвочку. Потом, когда появились гибкие резинки длинные, то там более сложные игры через резинки перепрыгивать появились. Естественно, на лавочках играли в шахматы. И на Тверском и на Патриарших. И на Гоголевском, напротив шахматного клуба там пастьба была. Так что взрослых шахматистов почти всегда можно было найти на Тверском. Причём, вот если в какие-то игры играли преимущественно дети, то в шахматы – преимущественно взрослые. Так что, бульвар, в какой-то мере, был местом для публичного общения людей. Мамаши с колясками или ч более мелкими детьми между собой общались, тоже чем-то занимались. Взрослые играли в шахматы, читали газеты. Мобильных телефонов тогда не было, так что сидящего на лавочке человека с телефоном в руках было увидеть невозможно. Только если ребёнок с игрушечным телефоном. Ещё, по-моему, на бульваре кое-где стояли газетные щиты. Сейчас такого нет, в принципе, по-моему, а 50 лет назад это было нормой. Т.е. стояли щиты, на которых каждое утро, ну, за исключением выходного, когда газета не выходила, специальные люди вывешивали свежие газеты. Как правило, это были «Правда», «Известия», позднее, «Советская Россия» иногда «Красная звезда» – военная газета. Т.е. вот эти вот официальные органы государственной пропаганды. Обычным делом было, когда на бульварах и в других местах люди стояли у газетных стендов и читали газеты.
[А я правильно понимаю, что на Тверском бульваре, в основном, можно было увидеть жителей окрестных домов?]
Правильно понимаете, в основном, так. Сейчас окрестных домов стало меньше. Жильцов в них – в несколько раз меньше. Жизнь изменилась. Транспорта больше. Все машины забили окрестные дворы, сколько это возможно. Мобильность населения увеличилась. Так что на Тверском бульваре местных жителей стало меньше. Причём, я скажу так, раньше это были, в основном, бездельники-пенсионеры, ну, в шахматы играли, газеты читали, общались между собой, либо дети и мамаши с детьми. Я думаю, что во многом, это и сейчас сохраняется. Ну, плюс те, которые просто идут по Тверскому. Я не беру праздничные дни, когда на Тверском, в районе Пушкинской площади устраивают какие-нибудь горки, ёлку ставят и прочее. И беру обычные дни. Это место, где, в основном, задерживаются свои, а пришлые идут мимоходом.
[А на праздниках можно было увидеть людей из каких-то других районов там?]
Ну, на них же не написано, из каких они районов. Наверняка, можно было увидеть. Но так, чтобы это было местом сосредоточения приезжих из других районов, я думаю, этого не было, даже чисто логически. А зачем? Они шли, допустим, в парк Горького. Вот там со всей Москвы собирались. Аттракционы, мороженое, кафешки всякие. Москва-река, лодочная станция, лодочная станция на прудах близко к центральному входу. В общем, масса возможностей потусоваться. И там приезжих было много. А Тверской бульвар, да и Чистопрудный тоже – они были местом времяпровождения местных жителей.
[А кто там жил? Как можно охарактеризовать этих людей? Самые обыкновенные люди?]
Я могу сказать, что жили там кто угодно и как угодно. Ну, вот когда мне было 8 лет, я пошёл в школу на Малой Бронной. До этого я учился на Новослободской улице Сущёвского Вала. Временно, там, пару лет. Так вот, в классе были самые разные дети. Допустим, Вовка, мой близкий приятель, он жил вместе с мамой – нянечкой то ли из детского сада, то ли из яслей. Отца у них не было. Может быть, он его никогда не видел и не знал. В пятиметровой комнате, в доме барачного типа. Домик стоял между теперешним Спиридоньевским и Большим Патриаршим переулками. Жизнь была, можно сказать нищенская. Естественно, никакой горячей воды не было в этом домике. Большой такой коридор-кухня, прямо из которого выход на улицу на 5-7 семей, примерно. Там пара плит газовых стояла. Туалет был один на всех, система коридорная. «…на 38 комнаток всего одна уборная…», как Высоцкий пел. Ну, там 38-ми комнат не было. 38 комнат я видел в доме Римского-Корсакова на Тверском бульваре, кстати. Об этом тоже нужно сказать. Так вот, это один край имущественной линейки, которая была в нашем классе. Колька Швыков жил несколько лучше. Колька, его брат младший, папа, мама, бабушка, жили, примерно, в комнате метров на 25 – комната большая. Дом на Малой Бронной, буквально, рядом с углом Малой Бронной и Большого Патриаршего переулка
[А какой у ней адрес был?]
Малая Бронная, дом 6. А напротив – нынешний Театр на Малой Бронной. В моих младших классах это был Театр сатиры. Это потом он переехал на Маяковку [ст. м. «Маяковская»]. А до сатиры там был Мехоэлс с еврейским театром, но это ещё до того, как я родился. Так что наша школа 125 была расположена, сейчас у неё другой номер, но здание всё то же, строго напротив Театра на Малой Бронной. Вы имели возможность прочитать то интервью, которое я приложил к письму? На часть Ваших вопросов в том интервью есть ответы. Фотография школьного здания, и где оно расположено и т.д.
[А театр на малой Бронной играл какую-то роль в Вашей жизни?]
Да. Какие-то школьные мероприятия проводились в театре на малой Бронной, ну, как правило, праздничные мероприятия. Я помню, какой-то из младших классов, не знаю, второй, третий, четвёртый, наверное, не больше, на сцене театра исполняем какую-то песню. Мне жутко хочется в туалет. И я хорошо помню, что даже в движениях это сказывалось. Так что театр роль в нашей жизни играл, но не как театр, а как приключение.
[А школа, которая напротив театра находилась, она считалась хорошей, обыкновенной? Поему люди продолжали там учиться даже после переезда?]
Я думаю, в силу животного инстинкта. Кто-то легко осваивается в новой обстановке, а кто-то привязывается к привычной обстановке, а в новой чувствует себя неуверенно. Кроме того, общение с друзьями – это тоже жизненная ценность, а то, что в таком возрасте. Как раньше, друзей находили в классе или во дворе – это нормально, поскольку никаких социальных сетей не было и прочего, поэтому дворовая компания, скажем так, покинута. Ну, если ещё класс покинуть, то это совсем в новом месте, с новыми людьми – не все психологически к этому готовы. Я думаю, это основная причина.
[А вот дворовые компании у вас складывались по какому принципу? Люди, которые вместе жили, или ещё какие-то причины, почему люди дружили?]
Ну, вот здесь бы я пояснил сначала слово дружба. Теперь, будучи взрослым, зрелым человеком, я считаю, что у меня в школе друзей почти не было. Вот у меня есть друг Гришка, про которого я писал в FB, который живёт в Иерусалиме сейчас. Мы жили в соседних подъездах. У нас разница в возрасте – 3 месяца. Он перешёл ко мне в класс в какое-то время, причём, как теперь говорит, под моим влиянием захотел со мной учиться в одном классе. Вроде бы мы были друзья, но теперь я понимаю, что мы друзьями стали всего лет 6-7 назад. Т.е. регулярное частое общение, исключительные отношения с этим человеком, а тогда мы, скорее были приятелями, или школьными друзьями, дворовыми друзьями. Гришка тоже жил в отдельной квартире. В нашем доме коммуналок почти не было или было мало. Т.е. процент отдельных квартир был намного выше. Это был ведомственный дом Наркомата путей сообщения, потом Министерства путей сообщения. Мы довольно часто проводили время либо у него в квартире, либо у меня в квартире, общались, а во дворе я гонял с другими. В карты играл, в шахматы и прочее – с третьими, т.е., ну, какая среда общения была. С кем-то поближе. Пожалуй, самыми близкими моими школьными друзьями были Витька, Вовка и Колька, с которыми, прежде всего, объединял интерес к рыбалке.
Места рыбалки в Подмосковье (00.27.28–00.29.32)
[А где вы рыбачили?]
Где-то лет с 13-ти мы регулярно уезжали на рыбалку. Первая моя зимняя рыбалка была на Пестовском водохранилище канала имени Москвы. Я её хорошо помню, потому что первая рыбалка началась с того, что я провалился под лёд. Ну, дурак был. Первый лёд, начало декабря, и я, будучи неопытным рыболовом, тем более, будучи первый раз на льду с удочкой, думаю: «Наверное, у камышей рыбы больше». Но камыши-то, они от ветра колышутся и мешают образованию льда, поэтому к камышам по первому льду лучше не подходить. А я подошёл, но у камышей мелко, всего по колено, поэтому я провалился и встал на дно. Потом весь день был с мокрыми ногами, но так и не простудился. Так что чаще всего мы ездили туда, куда легко добраться. Конкретно, это Икшинское водохранилище, станция Трудовая по Савёловской дороге, станция Икша
"Суровые" детские игры. Взаимоотношения между дворами. Архитектура дворов. Заборы (00.29.32–00.46.21)
[А если говорить о времяпровождении в окрестностях дома, где Вы жили, у вас было такое, что компании из одного двора враждуют с компанией из другого двора?]
Нет, такое я помню только тогда, когда жил в Тихвинском переулке. Это между Новослободской и Савёловским вокзалом. Тогда были настоящие войны, с жестокостью и т.д. Допустим, идёт какая-то стройка, вполне нормально посадить пленника в клетку из-под кирпичей, а кирпичи, чтобы их не разворовывали, перевозили в железных клетках, сварных, и сбросить со второго этажа на первый. А я помню, я, мальчик был толковый, изобретательный, вычислил, что за каменной стеной может быть противник, навесом бросил камень, чтобы он взлетел вверх, перелетел и упал, слышу – крик. На следующий день в школе вижу – парень с забинтованной головой. Так что вот там войны были, жестокие, двор – на двор. В районе Тверского бульвара такого не было вообще. Я не знаю, почему. Войн между дворами не припоминаю. Общались со второго класса по десятый без привязки к дворам. Вот самых близких школьных приятелей, друзей я Вам назвал. Витька жил в Большом Патриаршем переулке, Вовка жил между Большим Патриаршим и Спиридоньевским, Колька жил на Малой Бронной, Гришка, которого я назвал, жил со мной в одном доме, на углу Спиридоновки и Спиридоньевского переулка. В общем, я могу перечислять… Дело в том, что школы тогда не выбирались родителями, как правило, а назначались в РОНО по месту жительства. Допустим, в нашем классе, в младших классах были, исключительно с чётной стороны Малой Бронной. От Тверского бульвара до Ермолаевского переулка, тогда он по-другому назывался. Весковский, по-моему. Нет, улица академика какого-то, архитектора. В честь него назвали улицу [улица Жолтовского], потом переименовали опять в Ермолаевский переулок. Ермолаевский переулок – переулок который идёт с северной части Патриарших прудов. Т.е. Патриаршие пруды – теперь я знаю, почему пруды. Пруд, на самом деле, заключён в квадрате между Малой Бронной, Ермолаевским переулком, Малым Патриаршим и Большим Патриаршим. Так вот, в классе не было никого, кто жил за Ермолаевским переулком. Они потом появились, в девятом классе уже, по совсем другой причине. По-моему, не было никого с нечётной стороны Малой Бронной. Т.е. все ученики класса кучковались, жили по чётной стороне Малой Бронной и в прилегающих переулках на участке от Тверского бульвара до Ермолаевского переулка.
[Даже не слышали, что есть разногласия между жителями разных микрорайонов, дворов?]
Значит, в районе Тверского и Малой Бронной я такого не припоминаю. Двор на двор войной не ходили. В чужом дворе можно было чувствовать себя так же безопасно, как в своём. В Москве были разные районы, с разным уровнем бытовой уличной преступности. Допустим, Марьина роща считалась опасным местом. А в Центре всё было гораздо более мирно.
[Этот район считался безопасны?]
Тогда почти все районы были безопасными. Это я теперь своих младших детей боялся во двор выпускать гулять. Раньше, как в деревня. Отпустили шкета, не важно, 5 лет ему или 10. Я, практически, не припоминаю, чтобы со мной родители гуляли. Т.е., до 5-и лет, наверное, гуляли со мной, но, когда я стал дошкольником и младшим школьником, двор был частью жизни. Это социум. Какие-то более близкие люди, более далёкие, там, какие-то межличностные конфликты могли случаться, чего-то там не поделили, какие-то обиды, менялись и т.д. Т.е. двор был средой, в которой рос ребёнок. Причём, не под надзором родителей, а во многом, самостоятельной, дворовой жизнью.
[В компаниях, дружеских.]
Да, да, да, в детских компаниях. Обычное дело. Сначала это был свой двор. Когда постарше становился – соседние дворы. Как правило, это было связано с одноклассниками. Но, дворы тоже были разные. Где-то было больше места. Можно было в лапту поиграть, в «кузнечики», в «колдунчики», ещё во что-то, а где-то дворы были совсем тесные. Проблема ещё была в том, что, дворы, как правило, были разделены заборами. Я сейчас верну на экран фотографию. Это наш двор ведомственного дома Министерства путей сообщения. Видите, дощатый забор с заострённым верхом. Это уже соседний двор. Если вернуться назад, пройти метров 10, к тому месту, откуда фотограф делает снимок, будет ещё забор. Т.е. это такая квадратная детская площадка, отгороженная от соседних дворов. И хотя до школы, по прямой было метров 400, идти приходилось в обход и проходить метров 800.
[А там были калитки?]
Калиток не было, категорически, не было калиток.
[А как люди попадали внутрь двора?]
Ну, вот, конкретно, Вы видите сейчас снимок. Для того, чтобы пройти в соседний двор, я должен был пройти метров 150-200 до Спиридоньевского переулка, потом ещё метров 150-200 по Спиридоньевскому переулку, потом ещё метров 200-250 по Спиридоновке и зайти в соседний двор. Т.е. для того, чтобы оказаться за забором, который Вы только что видели на снимке, я должен был метров 600 пройти дворами и улицами. Никаких калиток не было. Это нормой было. Т.е. Москва вся была поделена на небольшие дворовые зоны. В каждой были свои дворники, которые следили за порядком. И мне, для того, чтобы пройти к Никитским воротам, удобней было перелезть забор, который был на снимке, который я Вам только что показывал. Когда я говорил, что мазали мазутом, это, скорей всего, был не мазут, а тавот – такая густая смазочная жидкость. Там, где пацанам было удобней перелезать, дворники, чтобы не было меж-дворовых миграций, мазали забор тавотом. Я один раз измазался, потом был умнее. Ещё, по дороге в школу было место, где можно перелезть, но там стояло, примерно, 3-х метровая, даже повыше, каменная стена – это около рабочих казарм на Малой Бронной. Там такие трёхэтажные длинные дома стояли рядочком. С этой стороны через сарай на стену можно было залезть относительно легко, а слезал по водосточной трубе, но, благодаря этому вдвое сокращал догу в школу.
[Т.е. чтобы попасть в школу, нужно было лазить через заборы и по водосточным трубам?]
Я Вам сказал, по прямой – 400 метров, но через забор. Я попадал в соседний двор, там без проблем выходил на Малую Бронную и доходил до школы. Или другой вариант – выходишь во двор, сначала Спиридоньевский переулок – это уже метров 100 с лишним нужно пройти, потом идёшь по Спиридоньевскому до угла Малой Бронной, а потом по Малой Бронной до школы, которая ближе к Тверскому бульвару. Это метров 800 – вдвое длиннее.
[Потрясающе. И все эти заборы существовали…]
Теперь там заборов нету. Я там был года 3-4 назад, все заборы между дворами, ну, не все, наверное, в большинстве случаев, снесли. И то, там, где раньше пройти нельзя, только перелезть, теперь можно спокойно прогуливаться.
[А когда эти заборы убрали, Вы не знаете?]
Да, я думаю, это происходило постепенно, в т.ч. по мере разрушения старых построек. Вот между домом, в котором я жил, если хотите, я могу на экран фотографию этого дома вывести – это займёт одну минуту.
[Хорошо.]
Ладно, тогда подождите, это сейчас сделаем.
[Вообще, у меня вопрос про фотографии. Если есть возможность какие-то фотографии отсканировать, или у Вас есть отсканированные, этих мест…]
Во-первых, какие-то фотографии вставлены в то интервью, которое я Вам выслал, но я вчера пытался скачать оттуда фотографию – моих компьютерных умений для этого не хватило. Я Вам готов выслать на почву какие-то фотографии, которые есть.
[Отлично.]
Давайте, я Вам всё-таки покажу эту фотографию, т будет ясно, почему речь шла о сотнях метров. Дом очень большой. А, я-то эту фотографию вчера видел [ищет фотографии в компьютере]. Это вот дом, в котором я жил. Давайте, я одну фотографию выведу. Это не то, что я хотел, но это дом, в котором я жил. А это – уже в наше время. Вот, видите, там, в конце, где сейчас курсор. Это уже дом на противоположной стороне Спиридоньевского переулка. А дом, в котором я жил, он расположен буквой «Г», в нём 12 подъездов – такой длинный-предлинный, и мы сейчас стоим примерно в том месте, где была детская площадка. Ну, не мы стоим, а тот, кто делает снимок. И пацан в кепке на грибочке – это я. Так что, дом был длиннющий. Чтобы идти в школу, нужно было идти в обратную сторону, в сторону, где стоит фотограф, но перелезать через забор. Поэтому приходилось идти вдоль всего двора туда, ну и т.д. по улицам. Возвращаем наше с Вами изображение.
[А были ли какие-то места, куда детям запрещено было ходить или взрослые говорили, что там опасно?]
В нашем районе таких мест не было. Были места, куда и детям и взрослым запрещено было ходить. Ну, допустим, когда я был подростком, на границе, на западной границе Советского Союза стали появляться в небе аэростаты с фотоаппаратами. ЦРУ запускало аэростаты в сторону Советского Союза. Ну, воздушные шары, проще говоря. Естественно, наши доблестные военные сбивали их. Иногда они сами падали. И вот, в особняке Министерства иностранных дел – это усадьба Морозовой, которая была расположена прямо напротив нашего дома – была утроена выставка для иностранных журналистов. Были выставлены сами шары, из такого плотного пластика сделанные. Уж, как я добрался дотуда, я не знаю, пощупал. И то, что к ним было подвешено. Но, это охраняемая территория, туда зайти нельзя. Так что можно было перелезть из нашего двора забор соседнего дома беспрепятственно, но нельзя было перелезть забор в особняк Министерства иностранных дел, потому что тебя бы поймала охрана и были бы неприятности. А просто каких-то опасных для детей мест, куда нельзя было ходить – не было.
[А подвалы, крыши, допустим?]
Крыши – это часть нашего жизненного пространства. Дело в том, что ещё были – спросили, куда делись заборы – между нами и Спиридоновкой стояли дома с дровяным отоплением, старые, дореволюционные, на один два этажа, и между дворами забор с той стороны весь состоял, вернее, за той стороной забора сарайчики, где стояли дрова там, хлам всякий и прочее. Естественно, когда сносились эти дома, за ветхостью, то сносились и сарайчики жителей этих домов и сносились, примыкавшие к этим домам заборы. Т.е. сама стена сарайчика являлась заборо-образующим местом. Поэтому на крышах сараев мы играли. Чердаки, как правило, запирались, но, если удавалось проникнуть, на чердаках играли. Подвалов незаселённых тогда, практически, не было. Во всех подвалах жили люди, или что-то располагалось. Так что, каких-то укромных, опасных мест не было. А если бы и запретили родители, Вы думаете, дети бы их послушались?
Дом Римского-Корсакова. Коммунальные квартиры (00.46.21–00.50.01)
[В том-то и дело, о таких местах я и спрашиваю, куда запрещали, но всё равно ходили. А Вы упомянули дом Римского-Корсакова.]
Так получилось, что мама моя прожила несколько лет в гражданском браке с коллегой по работе в типографии, и это был дом Римского-Корсакова. По-моему, там сейчас ресторан «Пушкин», он так называется. Особняк с красивым, и теперь ухоженным фасадом, выходящим на Тверской бульвар. Вот там было прямо, как у Высоцкого. Не помните песню? «Дом на Первой Мещанской, в конце».
[Нет, я не помню.]
«Все жили вровень так, система коридорная – на 38 комнаток всего одна уборная» Т.е. жизнь довоенной московской коммуналки или коммуналки времён начала войны. Так вот, точно такая же коммуналка была в доме Римского-Корсакова. Длиннющие коридоры. По-моему, один или два туалета, в которые по утрам очередь выстраивалась. Кухня с несколькими газовыми плитами. Естественно никаких ванных и душевых не было, горячей воды не было. И у Владимира, очень интересный был парень, ну, в том смысле, что он работал отливщиком в типографии – отливал шрифт из гарта – типографского сплава. Но он, помимо всего прочего, великолепно играл на гитаре, причём, не аккомпанировал, а именно играл, в т.ч. по нотам. И рисовал маслом и другими техниками пользовался. Т.е. с очень хорошими интересами, не пьющий, пьяным я его не помню. И, скажем так, мирный, культурный и т.д. Он жил с матерью в этом доме. Там была огромная танцевальная зала, которая была отдана матери для проживания, когда из этого дома выселили, и в конце была отгорожена небольшая комнатка, где жили моя мама и Володя. А я жил в это время с дедушкой и с бабушкой. Так что, я там не жил, только иногда в гости приходил и ночевал. Вот там была, скажем так, не такая квартира, в которых жило большинство моих одноклассников – т.е. это современная квартира на 3-4 комнаты, которая поделена между разными семьями, а там была классическая коммуналка типа Вороньей Слободки, описанной Ильфом и Петровым. Т.е. огромное количество жильцов и всё такое.
[А что это был за дом исторически?]
По-моему, этот дом принадлежал семейству Римских-Корсаковых. Там же у Римских-Корсаковых был не только композитор известный, но их графьёв или кто они там, было много. Это адрес – Тверской бульвар, по чётной стороне, дом, может быть, порядка 3-х десятков. Это, если брать от магазина «Армения» – метров 100 по Тверскому в сторону Никитских Ворот.
Мороженое и газированная вода на Тверском бульваре. Магазины (00.50.01–00.54.18)
[Ещё хотела спросить, была ли какая-нибудь торговля на Тверском бульваре? Там продавали какую-нибудь еду? Или что-то ещё?]
Нет, еды там никакой не продавалось.
[Даже мороженого?]
Мороженое – это не еда, скорее. Мороженое и газированная вода могли продаваться. Причём, сейчас такого нету, а в Москве [19]50-х годов сатураторная тележка – тележка, торгующая газированной водой. У неё два стеклянных цилиндра с сиропами, обычно двух сортов, газовый баллон, из которого поступает углекислый газ, сатуратор, который перемешивает углекислый газ с водой, тут же, к какому-то крану с водопроводной водой присоединено. Это потом, позже появились автоматы, которые за копейку наливали без сиропа, за три копейки – с сиропом. Так что сатураторы и тележки морожениц были. Киосков мороженого на Тверском бульваре я не помню. И, что самое интересное, если не брать самое, примыкающее к Пушкинской, место, где был магазин «Армения», на всём Тверском бульваре не было ни одного, а, нет, в самом начале был магазин «Ткани». Около Никитских ворот – угол Малой Никитской и Тверского бульвара. По чётной стороне Тверского бульвара не было ни одного магазина, в принципе. Никакого. Там и киосков не было. По нечётной стороне в самом начале – Тверской бульвар, дом 1 – был магазин «Ткани». В соседнем доме была школа 132, где мой дядя учился, потом Гришка Алькмарк учился, про которого я уже упоминал. Потом дом этот снесли. И до кинотеатра «Новости дня», а это тот квартал, где расположен теперь сквер перед «Макдональдсом», раньше это место было застроено. Там, если меня не подводит память, не было ни одного магазина.
[А где покупали продукты?]
Как, где? Во-первых, был продовольственный магазин на углу Малой Бронной и Большого Патриаршего переулка. Во-вторых, был роскошный, по тем временам, продовольственный магазин, на том месте, где теперь стоит беседка, посвященная Пушкину и его жене Гончаровой. Так вот, на этом месте располагался продовольственный магазин, который одной стороной выходил чуть-чуть на Малую Никитскую, на Никитские ворота и на улицу Герцена – теперь опять Большая Никитская. Это был продовольственный магазин близкий. Дальше был магазин на Садовой, в том месте, где вход в новое отделение Зоопарка. На Садовой были магазины. Там был хороший магазин на углу Красина и Большой Садовой. Это если по Малой Бронной от Тверского идти, дойти до Садового кольца, и на противоположной стороне был хороший продовольственный магазин. Ещё, по-моему, был магазин на Большом Козихинском [переулке]. Угол Спиридоньевского, тогда это назывался Южинский переулок – в честь театрального художника. Т.е. в окрестностях было некоторое количество небольших магазинчиков. Иногда, когда было не лень, можно было до «Елисеевского» дойти. Это не так далеко.
Мастерские и сервисы на Тверском бульваре (00.54.18–00.57.28)
[А какие-нибудь были мастерские или сервисы грубо говоря, типа старьёвщиков в этой округе?]
У московских старьёвщиков офиса никогда не было. Московские старьёвщики ходили по дворам. И одно из моих старых, наверное, детских воспоминаний – во дворе появляется старьёвщик. «Старьё берём! Старьё берём!» – т.е это в слуховой памяти отложилось, хотя мне без малого уже 75 лет. Как правило, к ним выходили взрослые, не дети, потому что дети не будут же тащить что-нибудь из дома. Кому-то давали деньги, кому-то какие-то дешёвые вещи. Иногда в придачу давали свистульку какую-нибудь, которая ребёнку доставалась. Но общества у старьёвщиков не было. Что касается мастерских, то конечно было. Во-первых, это обувные мастерские. Это сейчас обувь чинят редко, и обувных мастерских осталось мало. В старое время обувь была менее прочной. Делали каблуки, набойки, подковки, зашить что-то. Люди жили просто беднее. Т.е. обувных мастерских в Москве было много. Дальше было то, чего я уже много лет не видел – чистильщики обуви. Т.е. это, как правило, были айсоры – «ассирийцы» – традиционно национальная профессия. У них были будки, где продавался гуталин, шнурки. Не знаю, может ещё чем-то приторговывали. Они чистили обуви и даже могли сделать мелкий ремонт. Эти будки торчали в разных местах, и я думаю, что где-нибудь на Тверском бульваре такая будка могла стоять, допустим у того же, на участке Тверского бульвара между Малой Никитской и Малой Бронной. Такой вот 100 метровый участок, где магазин «Ткани». Он до сих пор сохранился. Потом все здания, которые дальше – были снесены, новые построили. Но, это всегда был такой «пятачок», где могли стоять чистильщики. Могла быть будка чистильщика. И, по-моему, ещё одна будка была неподалёку от магазина «Армения». Вот это я уже конкретно помню. Между «Арменией» и тем домом Римского-Корсакова, о котором я упоминал. Кроме того, были мастерские «Металлоремонт». Естественно, были парикмахерские. Кое-где, но не часто, были прачечные. Ну, вот я, например, иногда, по просьбе бабушки, таскал бельё в прачечную в Леонтьевском переулке. Но это уже за Тверским бульваром у Никитских ворот. Прачечные, естественно, были.
Пушкинская площадь. Кафе "Молочное", аптека и пивной бар. Магазин "Кулинария". Библиотека Некрасова (00.57.28–00.59.50)
Ну вот, скажем так, первое кафе «Молочное» появилось в доме – самый конец нечётной стороны Тверского бульвара, дом, который выходил на площадь Пушкина. Там была аптека и пивной бар. Но, когда, при Хрущёве стали кое-что менять, сменили на кафе «Молочное». Там можно было взять за какие-то небольшие деньги молочный коктейль.
[Это в каком году он там появился, примерно?]
Конец [19]50-х – начало [19]60-х.
[А про этот пивной бар Вы что-нибудь помните? Кто там был? Что там происходило?]
Ну, первое, в пивной бар ни разу в жизни не заходил, по причине малолетства. Второе, помню, что место было людное. И помню, что там, видимо, иногда что-то случалось, потому что видел рядом милицейские машины. Т.е., может быть, кто-то перебирал и вёл себя, может быть, какие-то разборки происходили. Ну, вот это место, где теперь сквер у ресторана «Макдональдс», оно было очень бойким – всевозможные магазинчики. Там же один из первых магазинов в Москве «Кулинария». Там же был буфет, где можно было за 5 копеек выпить чёрный кофе. А копеек за 10-15 гляссе взять – холодный кофе с мороженым. И когда какие-то мелкие деньги появлялись, мы ходили туда пошиковать. Вот, место было бойкое, потом это всё, естественно, снесли. Библиотека Некрасовская стала выходить на этот сквер своим фасадом. С другой стороны, сейчас, по-моему, уже не осталось, отделение милиции и вот этот вот новый дом жилой, в котором на первом этаже кафе «Макдональдс». Т.е. место расчистили, и в [19]60-е годы это стало местом, где тусовались, скажем так, мягко выраженные диссиденты.
Тверской бульвар – место протестных мероприятия в разное время (00.59.50–01.03.14)
[А что они там делали?]
Обсуждали недостатки Советской власти. И первые, кстати, такие публичные мероприятия, завершающие годы перестройки, такие, полу-протестные мероприятия, они происходили в этом сквере. И первый автозак, куда брали участников, брали деликатно, не так, как прошлым летом в Москве. Первый автозак я тоже увидел на этом месте в конце [19]80-х.
[А вот эти диссиденты в сквере приходили и как-то там компаниями…]
Приходили компаниями, обсуждали. Но я не беру, конечно, 1980-е, когда это уже стало похоже на митинги. Я хорошо помню сценку, когда какой-то молодой еврей в своей еврейской компании, со звездой Давида на груди, они все поют, а он «Хава Нагила» танцует. Это акция протеста, потому что тогда только её ослабили ограничения на выезд евреев из Советского Союза в Израиль, и танцевать «Хава Нагилу» на Пушкинской площади – это уже полу-протестное мероприятие.
[А когда это было, в какие годы, примерно?]
Я думаю, это была вторая половина [19]80-х годов. Да, много интересного было. Вот если брать не Тверской, бульвар, а расположенный по соседству Малый Кисловский переулок, он идёт параллельно Суворовскому бульвару, от кинотеатра повторного фильма и в сторону Арбата идёт параллельно Суворовскому бульвару. Там находилось посольство Нидерландов. Когда в 1967-м году Советский Союз прекратил дипломатические отношения с Израилем, после Шестидневной войны, то интересы государства Израиль в Советском Союзе представляло посольство королевства Нидерландов. И евреи, которые хотели получить визу для выезда из Советского Союза в сторону Израиля, правда, не все доезжали, они получали эту визу в посольстве Нидерландов. Я хорошо помню, что каждое утро у посольства Нидерландов выстраивалась длинная очередь людей, понятно, какой национальности. И я помню, какой-то мужик проходит, ну, именно, мужик, даже не мужчина, такой, простоватого вида, особь мужского пола: «Эх, сейчас бы пулемёт и всю эту очередь, к чертям, расстрелять!» – это бытовой антисемитизм, сейчас его стало намного меньше.
Интересные места и воспоминания в районе Тверского бульвара (01.03.14–01.08.02)
Там было много интересных мест, и я могу очень долго вспоминать какие-то эпизоды. Они, по мере разговора, всплывают в памяти. Разные мелочи. Вот я почему-то вспомнил, что в районе 112-й школы – это Большой Козихинский переулок – в каком-то подвале, уж, не знаю, на каких началах, функционировал фотокружок. Т.е. взрослый человек занимался с пацанами, учил их делать фотографии и т.д., и т.д. Это, в классе я, может быть, был в 6-м – в 7-м. И я там занимался, даже фамилии одноклассников могу вспомнить. А потом, когда я пошёл в 9-й класс, Хрущёв сделала очередную реформу, ну, при Хрущёве государством была сделана очередная реформа – ввели профессиональное образование в средних школах. И наша школа вдруг из обычной рядовой московской школы, стала школой престижной, потому как учили не на слесарей и токарей или воспитательниц детского сада, а на фотографов широкого профиля, и научил работать на телетайпах. Тогда мне казалось, что за идиотизм, учиться работе на телетайпе. Малораспространённое средство связи, практически бесперспективное. А теперь я понял, что учили слепой печати. А фотографии можно и самому научиться. Я и до этого учился и умел фотографировать.
[А эти специалисты к вам в школу приходили или вы в ТАСС приходили?]
ТАСС за свои деньги у нас в школе оборудовал две мастерских. Телетайпную, в которой стояло десятка полтора–два телетайпов, и фотолабораторию, где стояло десятка полтора фотоувеличителей. И занятия происходили у нас в школе. Но за счёт этого десятилетка превратилась в одиннадцатилетку. Мне это не понравилось, и я из 10-го класса слинял. Записался на курсы по подготовке к экзаменам на аттестат зрелости. Моя мама приболела, и справка, которую она получила, помогла – кормильцу нужно поскорее закончить школу. А я в свои 16 лет – мне 17 не исполнилось – на рабочую молодёжь не тянул. Но по здоровью матери мне разрешили, записали меня в экстернат. Ходил я 6 дней в неделю по вечерам на курсы по подготовке к экзаменам. Это в Успенском переулке, совсем рядом с Театром ленинского комсомола, по другую сторону Тверской. Ну, а потом сдавал экзамены совсем в другой школе, в районе Курского вокзала, 330-я школа – теперешняя Марьинская гимназия. Я ушёл из школы, для того, чтобы выгадать год. Был мальчик, вроде бы, толковый, и я прикинул, что в момент перехода с десятилетки на одиннадцатилетку в Москве выпуска [19]63-го года из школ, практически, не будет. И в других городах то же. Поступать будут только те, кто не сумел поступить раньше. А это, скажем так, не самые сильные конкуренты. И если я не хочу попасть в армию, то хороший вариант – выгадать год и поступить в условиях уменьшенной конкуренции. Ну, так оно и получилось. Насколько я понимаю, по-моему, Вы закончили МГУ?
[Нет, я РГГУ закончила. Мой отец закончил МГУ.]
А мой внук Валерка закончил РГГУ. Я поступил в МГУ безо всяких проблем, а мои одноклассники доучивались в 11-ом классе.
Необычные личности на Тверском бульваре (01.08.02–01.09.43)
[Я ещё хотела спросить про Тверской. Может быть, там были какие-то личности приметные?]
Скорей всего, были, но как я уже сказал, я на Тверском проводил во много раз меньше времени, чем на Патриарших. На Патриарших был центр сосредоточения местного детского и подросткового сообщества, а там были личности. А на Тверском, наверное, они были, но никого припомнить не могу. Хотя я прочитал, что там и Раневская роли разучивала, и Михолэс к внучке забегал, но такой информации у меня нету.
[Ну, какие-нибудь чудаки местные, хулиганы, может быть?]
На Тверском не помню. Чудака на Патриарших прудах великолепно помню. Был дедок. Ну, какой дедок. Он, наверное, был не старше, чем я сейчас. Он, скажем так, подвинутый рассудком был, при этом ходил нормально, говорил нормально. Он говорил: «В 1380 году была битва на Куликовом поле, я в ней участвовал, как сейчас помню…», – и понеслось. «А, Троцкий Лев Давидович, ну, как же, ходил я к нему в гости, ходил»
Краткая характеристика Тверского бульвара. Воспоминания о кинотеатре, музее Революции. Столовые разных ведомств и учреждений. Промстройбанк. Библиотеки. Общественная баня. Частный фотограф Либерман (01.09.43–01.30.32)
[Если оценивать Тверской бульвар с помощью прилагательных, то он какой? Какие у Вас ассоциации с ним?]
Длинный, ухоженный, культурный, доброжелательный, зелёный.
[А есть ли у него что-то, что можно было бы назвать его символом?]
Тимирязев, лично для меня. И сортир рядом с Тимирязевским. По советским временам – был роскошный сортир. Он расположен был в подвале, отделан, там мрамором, или ещё чем-то. Чисто, культурно. Был там смотритель. Я думаю, что этот сортир ещё дореволюционных времён, когда по Тверскому гуляла, относительно благородная и богатая публика. А дальше на Тверском не было ни одного памятника. Пушкина на Тверском я уже не застал. Он на противоположной стороне, на месте Страстного монастыря стоял. Каких-то, на самом бульваре, если не брать по сторонам, особых заметных мест не было. Если брать дома на Тверском бульваре, то, естественно, я много вспомнить могу. Ну, например, представьте себе, Москва, вторая половина [19]50-х годов. Уже никаких следов послевоенной разрухи, следов от каких-то немецких бомб и прочей, нету. Ну, вот, не совсем. Вот это вот новое здание МХАТ, по-моему, до начала [19]60-х годов, стояло, как развалины после бомбёжек. Кирпичные стены, голые оконные проёмы, пустырь, какой-то мусор. Я не изучал, не интересовался историей, но не было никаких ощущений, что это незавершённое строительство. Было ощущение, что это послевоенные развалины. И вот, до начала 1960-х, до того, как начались работы по превращению этой развалины в театр, они стояли в самой середине Тверского бульвара. Рядом, там, по-моему, Шведский переулок называется. Что касается домов на Тверском, то я могу много интересного вспомнить. Вот, допустим, кинотеатр «Новости дня». Это напротив дома Римского-Корсакова, тот квартальчик, который был на месте сквера перед Макдональдс. Билет на дневной сеанс в московском кинотеатре стоил 25 копеек. А билет в «Новости дня», где, в основном, документальные фильмы показывали, стоил 10 копеек. Представьте себе, сбежал с уроков, ну, прогуливаешь. Хорошо, я был одним из крепких учеников, которые не нуждались в помощи, наоборот, помогали другим, но не был слишком дисциплинированным, и иногда с уроков сбегал. Куда деваться? Первое, если денег нет, то в музей Революции – бывший английский клуб. Теперь этот музей не знаю, как называется, а тогда он назывался «Музей Революции и подарков Сталину», до [19]56-го года.
[А где он находился?]
Это усадьба между Пушкинской площадью и театром Станиславского. Вот, если от Пушкинской площади идти в сторону Белорусского вокзала, то будет здоровенный кирпичный дом с большой аркой в Палашевский переулок, и сразу за этим домом начнётся усадьба. Там стояла пушка времён октябрьских боёв, во дворе – интересно было посмотреть, потом, одно время, туда пригнали трамвай, нет, троллейбус, пострадавший во время путча [19]91-го года. Не думаю, что его там стали сохранять. Скорей всего, надо убрать. Вот там находился музей Революции и подарков Сталину. Вход в музей бесплатный и самое место для прогульщиков. А если есть 10 копеек, то ведь можно пойти в кино. И там показывают фильмы документальные. Я их до сих пор люблю смотреть. К художественным охладел, а документальные, если есть время, охотненько смотрю. Вот я, например, несколько раз там смотрел фильм про путешествие Тура Хейердала через Тихий океан на плоту Кон-Тики. Они киносъёмку вели. Я до сих пор помню, как они каких-то там вытаскивали из моря, на удочку попадались им и прочая. Ну, разные фильмы там были. В театр Пушкина я, будучи школьником, ни разу не попадал. Попал уже взрослым человеком. Сколько я помню, он всегда назывался театром Пушкина. Это вот напротив нового здания МХАТа, на другой стороне. Тверской бульвар, дом 11 или 13 – здание, которое в советское время считалось зданием Промстройбанка. Сейчас оно, по-моему, Норильскому никелю принадлежит. Там была столовая. Я работал Тверской бульвар, дом 7. У нас в здании своей столовой не было, а в Промстройбанке была. Иногда туда так пускали, иногда пропуск оформляли через профсоюз мы. И я туда ходил обедать. Либо в ТАСС, либо в банк. Была хорошая столовая, нормальная.
[В ТАСС тоже можно было сходить?]
В ТАСС только по пропуску. Ну, поскольку мы по соседству, не всем сотрудникам Института давали пропуска, но, я в советское время сделал хорошую карьеру. В 27 лет стал начальником отдела, который выполнял, фактически, роль штаба при директоре. Потом ещё мне сделали прибавку к должности заместителя главного инженера, я стал формально, входить в руководства Института. Для меня пропуск находился.
[А ещё какие-нибудь здания интересные?]
Ну, во-первых, это Некрасовская библиотека. Библиотек тогда в Москве было не меньше, чем сейчас. Ну, в старых районах, я имею в виду. Даже больше. Допустим, библиотека имени Чехова на Страстном бульваре, сейчас не существует, а тогда работала. Но Некрасовская, она называлась Центральная городская публичная библиотека. Это та библиотека, что располагалась, по-моему, она формально и сейчас там есть – Тверской бульвар, рядом с этим сквером, который образовался перед «Макдональдсом». Вход был со стороны Большой Бронной. Выходила она ещё на этот переулок, Сытинский, по-моему. Ну, здесь я могу ошибаться. Некрасовская библиотека. Ну, во-первых, у неё книжный фонд был послабее, чем в Ленинке, куда я начал ходить класса с 4-го ил с 5-го. В Ленинке был детский читальный зал. Потом его реформировали в диссертационный зал. Вход со стороны Знаменки был. Та часть Ленинской библиотеки, которая выходит на Знаменку. Детский читальный зал, а вот Некрасовка была на Тверском бульваре. Там книжек было много. Читальный зал большой, удобный. Т.е. я туда ходил и в школьные годы. Я был любителем почитать. А когда я ушёл из школы в 10-м классе, я время, в основном, проводил в этой библиотеке. Приходишь, берёшь задачник по математике, и начинаешь с утра до вечера решать задачки. Это интересно, это как игра. Т.е. дана тебе задача – решил или нет, а можно в ответах посмотреть. А если это ещё задачник, который является пособием для поступающих в вузы, можно посмотреть, почему ты её не решил. По многим задачам давались решения. Но, естественно, читал не только это. Всякое читал. Потом у меня был эпизод, когда я уже стал студентом. Был у меня курс, который читал Гавриил Харитонович Попов – будущий первый мэр Москвы. Он был одним из моих преподавателей, а потом, когда я защищал диссертацию, он моим первым оппонентом был. Речь шла о рационализации документооборота, правильных формах документов и т.д. Он, фактически, научной организации труда учил. Я посмотрел, что требования на заказ книжек в Некрасовской библиотеке составлено нерационально. Ну, иногда сталкиваешься в своей жизни, когда нет возможности записать длинную фамилию, там, или ещё что-то – т.е. неудобно составленные документы. И я, будучи студентом, этак лет 18-19-ти, увидел несовершенство бланка заказа литературы в некрасовской библиотеке, и, будучи правдолюбцем, пошёл к директору библиотеки объяснять, что у них совсем хреново с требованиями и надо бы переделать. Я помню, что понимания никакого не встретил. И она говорит: «Вам не стыдно, молодой человек. В стране столько не решённых проблем, в т.ч. для экономистов. А Вы такой вот пустой, маленькой бумажкой занимаетесь. Вы уже найдите себе что-то более серьёзное и значимое». Это было в Некрасовской библиотеке, которая находится на Тверском бульваре. Между Промстройбанком и моим НИИ находилась квартира какой-то знаменитой артистки. То ли Комиссаржевской, то ли ещё кого-то – фамилию могу забыть, грешен. Мимо проходил тысячи раз, внутри не был ни разу. Сожалею. Мне теперешнему это было бы гораздо интересней, чем кинотеатр «Новости дня» или музей Революции. Посмотреть на старую мебель, на старые предметы бытового обихода и т.д. Ну, что ещё. Вот если зайти в переулки, которые рядом с новым зданием МХАТ. Самая середина Тверского бульвара, нечётная сторона. Ой, чётная сторона, та, что в сторону Кремля. Если туда пройти метров 300-400, там была общественная баня, в которой я побывал первый раз в своей жизни. До 17-ти лет я мылся дома в ванной. У нас с этим было нормально. Детство моё прошло в хороших квартирных условиях. А тут я стал ходить в секцию борьбы опять. Школьником, я начинал заниматься борьбой, но потом, по дороге с рыбалки, меня машина сбила на Садовой, там, где Малая Бронная заканчивается, и не смог я продолжить занятия. А когда пошёл на первый курс, решил опять заняться борьбой. Но, раз борец – надо в баню ходить. И я вот так оказался первый раз в жизни в общественных банях. Мне понравилось, до сих пор большой любитель. Вот если заглянете на мою страничку в FB, увидите фотографию, которую я дня 3-4 назад разместил. Фото на улице, на снежном фоне, после бани. Что ещё? Хорошо помню, как строилось новое здание ТАСС. Это самое начало Тверского бульвара, наверное, дом 2. Там был квартальчик из стареньких двухэтажных домов. Вот хорошо помню магазин «Канцтовары и игрушки», который там находился. Как раз, угол Тверского бульвара и Большой Никитской. Магазин – это громко сказано. Это комната, метров на 20 квадратных, не больше. С прилавочками. Но, я хорошо помню, допустим, я там купил пластинку граммофонную, малый диск, по просьбе своего дяди. Где-то, наверное, в [19]50-е годы вошла в моду в Москве, как теперь говорят – лидер хит-парадов, итальянская песня «Эй, мамбо». Вот, я её там покупал. Хорошо помню, что я там покупал прекрасные пистоны и пистолет, куда закладывалась бумажная лента с пистонами. Там, естественно, какие-то канцтовары покупал, поскольку это было ближайшее место к моей школе – перешёл Тверской бульвар и оказался там. От школы до этого, нового здания ТАСС по прямой, метров 300, не больше. Так что, ходил как раз мимо Тверского бульвара. Переходил около магазина «Ткани» к милицейской будке – такой стеклянный стакан, где сидел регулировщик и оттуда управлял местными светофорами у Никитских ворот. Переходил Тверской бульвар около нового здания ТАСС и туда. Что ещё могу вспомнить? Вот то здание НИИ, в котором я проработал 16 лет. Нет, всё-таки 15, 15 лет. С [1]974-го по [19]89-й. В этом здании, на первом этаже, до того, как мы заняли это здание, располагалась фотография Либермана. Частный фотограф с давнишних времён. И уже теперь я обнаружил, что мои детские фотографии – это я Вам могу прислать вместе с оборотом – написано «Тверской бульвар, дом 7, фото Либермана» Когда жильцов выселили, и мы стали готовить дом к ремонту, чтобы там разместился наш оборонный НИИ, а до этого он был в районе Павелецкой. Выносили мусор из этого здания. Найти можно было много чего. Вот одна из самых больших головных болей была с фотографией Либермана. Вы думаете, почему? Либерман снимал, как и большинство фотографов того времени, на фотопластины стеклянные. Место у него бойкое, и этот еврей – в хорошем смысле, я к евреям нормально отношусь – он их складывал у себя. Я уж не помню, был там какой-то подвал или нет, но там было немереное количество негативов на стеклянных пластинках. Огромное количество. И у нас там устраивали субботники по вывозу остатков мебели, ненужного имущества и т.д. Там был, совершенно, забавный эпизод, который по теории вероятности, имеет очень низкую вероятность. Представьте себе, молодой научный сотрудник, или кто я тогда был, начальник отдела, идёт разбирать завалы в брошенный жильцами дом и думает, «хорошо бы мне найти книгу Вознесенского «Экономика Советского Союза во время отечественной войны» Вознесенский, сделавший карьеру во время войны, ставший, практически, его заместителем по экономическим вопросам, ну, а потом, во время «Ленинградского дела» расстрелянный. В [19]40-ых годах. Не в [19]39-м, а в [19]49-м или [19]50-м. А там книг много было брошенных. Вынося эти книги, обнаруживаю Вознесенского. Там, при разборах брошенного мусора и я ещё что-то находил, и другие находили, потому что жильцам выдали квартиры или какое-то жильё, в основном, по-всякому Измайлово и прочее. Т.е. отселили. «Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант…», – ну, вот выселили их с Тверского бульвара в другие части Москвы, которые до сих пор для меня чужие. Т.е. я-то как раз из тех, из Тверских, из жителей Патриарших прудов. Хотя уже последние четверть века живу возле Петровского парка, ну, тоже это старая Москва, в какой-то мере, и очень неплохо прижился в каком-то районе. Так вот, выселяли их, жильцов. Всё с собой не везли. Было очень много старой, брошенной мебели, каких-то предметов утвари ненужных, старых. Там керосинки какие-то, ещё что-то, может быть керосиновые лампы, книги, тряпьё, старая одежда и т.д. Вот где было бы поживиться старьёвщику. Вот, тоже вроде бы интересно. Да там много чего было.
Чистые пруды. Песни, связанные с Чистыми прудами (01.30.22–01.37.58)
[Я так поняла, что Вы по Чистопрудному бульвару тоже очень много знаете. И в этот раз мы его точно не обсудим.]
По Чистопрудному бульвару я знаю мало. Т.е. я там бывал, будучи уже взрослым человеком, причём, скорей всего, в постсоветские годы. Изучал его, в основном, по Интернету. Так что, Чистопрудный бульвар – это не моя территория. Но я несколько раз в группе FB «Москва моя», публикуя взятые из Интернета фотографии Чистопрудных бульваров, провоцировал дискуссии. Вот там, если Вы опубликуете, что нужны люди, которые жили там 30, 40, 50 лет назад на Чистых прудах, Вы найдёте десятки тех, кто охотно поделится с Вами всевозможной информацией. Т.е. это кладезь. Любителей Чистых прудов больше, чем любителей Тверского бульвара. Пруд побольше Патриарших прудов. И лебеди, и песни про Чистые пруды. Я ни одной песни про Патриаршие пруды не знаю, а про Чистые пруды слышал.
[Хорошо. А какие, кстати?]
Во-первых, я вспомнил песню, которые никто не знает. Которую сочинил мой однокурсник, по-моему, Романенко его фамилия была, когда мы были в стройотряде не целине. Песня, исполняемая под гитару в бардовском духе:
«Мы к вам придём, Покровские бульвары, / Мы к вам вернёмся, Чистые пруды. / И вам споёт Валеркина гитара…», – это не я, другого Валерки, Добрачёва, – «…про нашу жизнь в далёком Шартанды». Есть ещё песни про Чистые пруды у, так называемых, бардов. Ещё какая-то песня, я слов не знаю, но, скорее, эстрадная. Там «Чистые пруды, тра-та-та-там…» [песня И. Талькова]. Ещё была песня «…а на Чистых прудах лебедь белый плывёт, отвлекая вагоновожатых…» Нет, про Чистые пруды… Там жила, сейчас выскочило из головы, женщина-бард, сочинила несколько сотен песен, живёт сейчас во Франции. Вот у неё было много песен и у неё была точно… А, «Няня, что это такое? / Это Чистые пруды…»
[Это Вероника Долина.]
Вероника Долина, точно. Великолепная песня про няню. Там тоже Чистые пруды упоминаются. Она очень такая, ностальгическая, классная. А про Патриаршие пруды ни одной песни не знаю.