Аноним (1965). Москва

История семьи и биография рассказчика (00:00:00–00:06:29)

[Личные данные. Не расшифровано.]

[И какого вы года рождения?]

[19]65-ого.

[И с какого времени вы живёте в Москве?]

Я живу всегда в Москве.

[И даже ваши родители?]

Да-да. Моя бабушка приехала в Москву в период разрухи индустриальной, тогда закрывались предприятия. И она из Московской области была привезена на Краснохолмский комбинат, где работала ткачихой, поскольку их завод закрылся в Подмосковье. Другие родственники у меня казаки. После раскулачивания их раскидало по стране, и в результате вот попали в Москву перед войной.

[Перед Великой Отечественной?]

Да.

[И бабушка тоже?]

Ну да, и бабушка тоже. Бабушка с дедушкой тоже приехали. А с другой стороны, вот бабушка ткачиха была, а дед был мастер по ремонту ткацкого оборудования, он москвичом был. Ну, о нём тоже мало что известно. Есть такая семейная легенда, что у него была богатая очень такая мама, которая, когда грянула революция 1905 года, сбежала из России, а сына почему-то оставила на попечение такой какой-то наемной девушки. Но это легенда, никто этого не знает. Я искал по фамилии, которая Александрова, это такая фамилия человека, считай, что её нету. Но я нашёл хозяйку шляпной мастерской Александрову. В том самом месте, где, говорили, была мастерская у неё  в 1904 году, в справочнике «Вся Москва» есть эта мастерская. Больше, к сожалению, ничего не знаю. Знаю имя и отчество её, я не знаю даже, она ли это или нет. Может быть она, может быть и нет. Фотографий старых с вывеской этого дома тоже не нашлось пока что.

[Ничего себе!]

С другой стороны, вот тоже прадед был хорошим мастером, который работал на ткацком этом предприятии, там есть такие как бы расходные материалы стальные, их нужно было постоянно изготавливать, ламельки они назывались. Вот он их изготавливал, это был хороший мастер, ему хорошо платили. Вот там они жили. Ну, потом, XX век был очень бурный, они попали как-то вот в Москву, там дальше много всего было чего-то. Вот с тех пор все мои родственники собрались в Москве.

[Т.е. родители ваши родились уже в Москве?]

В Москве, да, и тот, и другой.

[И где ваше родовое гнездо?]

Мама в Замоскворечье, там я жил примерно до 2 класса, я хочу отдельно рассказать про Замоскворечье, я там учился. Я думаю, мы с вами ещё раз встретимся по поводу Замоскворечья, потому что там прошёл кусочек такой жизни. Значит, отец с Нагорной, как раз с Николаем Всеволодовичем мы разговаривали по этому поводу, он кидал материал по этому поводу. Я то с того района совсем ничего не помню, я совсем маленький был, о Нагорной я ничего не знаю.

[Он давал нам интервью тоже.]

Тоже давал?

[Да.]

А-а-а.

[Неклюдов и вот наш научный руководитель, он давний друг или товарищ. А его внук, Пётр Котрелёв, он как-то тоже по этой части.]

Мир узок.

[Да.]

Значит, на вашем сайте можно почитать, что Николай Всеволодович вам сказал?

[Ну, его ещё не внесли, но скоро будет точно. У Котрелёва, кажется, тоже брали интервью.]

Он классный, Котрелёв. Умеет рассказать. Он молодец. Так что вот из Замоскворечья я попал в Бирюлёво.

[Т.е. с семьей переехали, с мамой?]

Да, переехали в Бирюлёво, там новый район, там давали квартиры. А потом я оказался на Петровско-Разумовской, где прошёл тоже большой кусок жизни с женой, наверное, я тоже могу рассказать что-то про Петровско-Разумовское, но это уже третья история, а сегодня у нас про Бирюлёво.

[Хорошо, да, я помню, что вы говорили, что про Бирюлёво]

Ну что же, давайте начнём. Вы будете задавать вопросы или у меня вот есть тезисы, которые я хотел бы рассказать.

[А давайте так. А ещё мы можем, если вам удобно, рисовать]

Давайте, на самом деле, я захватил карту тоже. Там есть некоторое количество фотографий и карта довольно старых мест.

[Т.е. вы интересующийся человек и районом, и историей, т.е не просто живёте, где вас поселили?]

Да. На работе мне говорят: «ну ты же краевед».

[А вы краевед?]

Нет [смеётся].

[А где вы работаете?]

Ну я работаю в таком месте, где делают электронные библиотеки. Вот мы делали как раз по эпосу библиотеку, но она не закончена. У нас есть большой задел, но он никуда  не пошёл.

[Здорово!]

Ну денег на продолжение нет.

[Т.е. на другие есть, получается?]

Да, есть много электронных библиотек в доступности.

[Ничего себе! Так, вот Бирюлёво…]

Да, вот там Бирюлёво, там есть карта.

[Вот фотографии я вижу… И вас называют краеведом, получается?]

Да, называют, в шутку. Так, это всё, что у меня есть?

[Да, карта вся. А, это район рядом с МКАДом?]

Это район рядом с МКАДом, да.

Переезд Бирюлёво (Западное). Первые впечатления от района. Свободное пространство – хорошая планировка, зеленые дворы. Плохая транспортная доступность. Рабочий район. Автобусы внутри района. ТЭЦ. Характеристика застройки (00:06:29-00:17:49)

Вот здесь я жил, в 21-ом, корпусе 1.

[21, корпус 1]

Ну что? Свободный рассказ?

[Да!]

Или будете спрашивать?

[Нет, давайте пока свободный рассказ с вашими тезисами, потому что так всегда как-то интересно получается, логичнее.]

Где-то во 2-ом классе или в 1-ом даже начался разговор о том, что из Замоскворечья, из маленькой комнаты мы поедем в Бирюлёво, в квартиру. В первый раз я туда попал задолго до переезда. Мы как-то не знали ещё, как идти, там чего-то такое, но когда мы двигались по району, была какая-то такая то ли весенняя, то ли осенняя погода, и меня поразило, что там свободные пространства какие-то такие. В Замоскворечье всё такое маленькое и компактное, а здесь было совсем не так. Здесь были какие-то дома, которые почти на горизонте видны, огромные, белые. Почему-то некоторые плиты были покрашены в чёрный цвет, видимо, это какой-то такой дизайнерский подход и казалось, что это открытые окна просто. Казалось, что это весна вроде бы, а почему так много окон открытых. Потом мы только увидели, что это просто чёрные плиты такие нарисованные.

[Прямо на домах?]

Прям на домах. Это было очень прикольно. Тогда-то мне было непонятно, а сейчас я понимаю, что планировка в Бирюлёво очень шикарная, т.е. вот эта свободная планировка, где дома не стоят вдоль улиц, а как-то так разбросаны, между ними – огромные дворы зелёные, где-то стадион, где-то школа, где-то ещё что-то. Совсем недалеко были сады, в которых росли яблоки. Там они были за заборчиком, там яблоки собирали как-то. Были заброшенные какие-то части, где когда-то тоже жили люди и когда-то была деревня или посёлок Бирюлёво, но на данный момент уже там не было ничего, т.е. там были какие-то такие заброшенные дома, полусбитые бульдозером, сады, где остались ещё какие-то…

[Ну, деревянные, да?]

Да-да, деревянные. Это всё постепенно как-то горело, разрушалось, это всё сносилось, занималось более новыми какими-то строениями. Т.е. вот это всё было внове для меня. Мне это понравилось тогда и, в общем, нравится до сих пор, что там так всё это здорово сделано. Бирюлёво, наверное, очень хороший архитектор проектировал, единственное, что он не учёл, – там плохо с метро. Тогда нужно было ехать на электричке, автобуса, наверное, тогда ещё не было, поскольку в Чертаново не было ещё метро, наверное, был единственный путь – на электричке. Москвич, конечно, средний не любит электричку, непрестижно как-то, расписание там ещё, ещё что-то такое, поэтому таким районом типа Академический не стало таким местом, оно стало районом попроще, хотя не знаю, сейчас там проблемы какие-то, ну тогда не было ещё разделения по национальному признаку, т.е. не было районов, заселенных по национальному признаку. Всё это было перемешано хорошо, достаточно равномерно, поскольку рабочего класса было больше, чем интеллигенции технической, а тем более творческой, то получился район-то рабочий, на самом деле. Значит, внутри района ходили уже автобусы. Был 256 и 273 маршрут. Два автобуса, которые частично дублировались и ходили: один – в одну сторону, другой – в другую, такими загагулинами. Остановки были порой не такими павильонами, как мы сейчас привыкли, а просто, значит, где-то там в автопарке взяли старое колесо от автобуса, приварили к нему штангу и флажок стоял просто на штанге, которая была так поставлена, как шахматная фигура.

[А там было что-то написано?]

Ну флажки были точно такие – жёлтые флажки металлические с надписью «автобус, остановка такая-то, конечная такая-то». В этом деле мало что изменилось с тех пор, это начало 70-ых гг. Вот эти автобусы ходили довольно часто, но в них не очень много народу ездило, потому что особо поехать на них некуда было, район довольно маленький был. Это называлось «Бирюлёво Западное», а по другую сторону железной дороги – Бирюлёво Восточное. Оно, может быть, немного постарше было построено. Я, честно говоря, не знаю, не интересовался. А вот здесь вот ещё, вот этот аппендикс – это тоже часть восточного Бирюлёво, называется Загорье. В те времена здесь ничего не было построено, были только пруды, которые здесь немножко видно.

[Т.е. получается вот это Западное?]

Вот это Западное, а вот это Восточное.

[И разделялось железной дорогой?]

Разделялось железной дорогой. Значит, есть такой фильм, называется «Три дня в Москве». Его снимали в Бирюлёво, такая лёгкая комедия, он не очень популярен. Ну, естественно, местным людям было интересно, потому что там снято как раз в начале 70-х гг. очень много Бирюлёво. Там была такая фраза: «Ну ты же говорил, что у тебя в Москве родственники», «Так это же не в Москве, это в Бирюлёво». Действительно, у него там родственница, по сюжету, жила в Бирюлёво, и была она на переезде этой железной дороги, которая шлагбаум открывает. Это, надо сказать, была единственная связка, кроме МКАД, между восточным и западным районами. Ну, естественно, её быстро закрыли, потому что это несерьезно, в общем, машин много, электрички часто ходят. Я этот переезд уже не застал, видимо, за год-другой, как мы туда попали, он закрылся. Там были вбиты рельсы, стояла перекладина, там было проехать нельзя, можно было пройти только. Потом построили подземный переход для людей.
[А дороги до сих пор нет?]

Нет-нет. По МКАДу.

[Т.е. нужно выезжать так и заезжать сюда?]

Да-да.

[Это удлиняет]

Это удлиняет, да, конечно. Ну, поскольку это всегда были разные районы, а сейчас, наверное, разные округа, то, в общем, человек из одной стороны в другую по делу почти не ездит. Поликлиника – здесь, школа – здесь, управа – здесь и всё такое. А с той стороны – своё всё практически. С другой стороны железной дороги – другой район, а с Юга, за МКАДом – область. Значит, через некоторое время началось строительство южной ТЭЦ – это огромной теплоэлектроцентраль, которая вот здесь вот западнее расположена. Сначала оттуда видно было как-то Чертаново, у нас окна были 11 этажа, потом это всё так немножечко загромождалось этими городильнями ТЭЦ, они тоже довольно прикольно выглядят, они огромные – это тоже, наверное, престижности району не прибавило, из них всё время пар поднимается.

[Ну, грязный воздух…]

Наверное, да.

[Это ещё и всё уносит, наверное.]

Он высоко, но бывало и такое, что везде в Москве – солнышко, а из городилен идёт пар в нашу сторону и оттуда снежок идёт. Т.е. они огромные, там большой расход воды. Ну и к этой ТЭЦ тянули трубопроводы какие-то, как-то раз я шёл просто в детстве, смотрю, какая-то такая шахта просто круглая, ничем практически не огороженная, я туда заглянул, а она глубокая была до ужаса. Там дно было, конечно, видно, но оно глубоко. Мощная такая шахта. И там было написано «водовод к южной ТЭЦ», хотя шла она как-то непонятно, может быть, это была просто какая-то такая… а может быть, действительно к южной ТЭЦ. Про это ничего не могу сказать. Ещё где-то там в области проходил, видимо, какой-то или газопровод или что-то. Однажды я проснулся от того, что шум, как будто летит какой-то огромный самолёт, грохот был. Я знаю, что здесь нет самолётов, это на даче у нас летают, а здесь нету. Я сообразил, что что-то не так, выглядываю в окно, вижу, что там где-то за МКАДом огромный столб то ли пара, то ли дыма, то ли газа поднимается чуть ли не до небес. Это, может быть, полчаса это громыхало, а потом подъехали туда пожарные машины и через некоторое время – вжик – и всё это схлопнулось. Там, наверное, перекрыли. Я не знаю, что там проходит, т.е., может быть, можно это поискать, но я не смотрел. Какая-то там явно крупная коммуникация проходит.

[Т.е. тоже в вашем районе прям?]

Это вот там вот за МКАДом было, в области. Ну что ещё? Район был новый, там были девятиэтажки, которые построены пораньше, где-то, наверное, в 60-е или 70-е гг. и были двенадцатиэтажки, которые строились в начале 70-х гг уже. Девятиэтажки попроще были: и потолки там были, как в пятиэтажках, низкие, и комнаты поменьше, и кухня. А двенадцатиэтажки были очень хорошего качества. Например, там трубы канализации были уже пластиковые, такие, как сейчас ставят. Я в других районах видел тех же времён дома, там чугунные трубы стоят. Т.е. это гораздо хуже по ремонту, пригодности и по долговечности. Строилось это, в общем, хорошо. Потом ещё мне запомнилось очень хорошо, что в подъездах стены были голубенькие, такого небесного цвета и на них было напрыскано что-то…

[Типа орнамента какого-то?]

Нет-нет-нет, просто набрызг такой, маленькие такие штучки… Может быть, это какой-то пластик был, может быть, это был гипс. Не знаю, довольно прочно. Т.е. как это работает? Вот вы тащите рояль, вот вы по этой стене – вждрррых – и ничего! Он проскользнул по этим катышкам, стена не повредилась практически. И вот довольно на большой срок этого хватило. Наверное, уже в начале 90-х гг. это всё покрасили зелёной краской, которая нашлась, а так, в общем-то, всё это были и светленько, и очень прочно. Понятно, что это было на один раз, но этого надолго хватило. Потом как-то мне не попадались такие штуки, но вот у нас так было сделано.

Гаражи. Сады. Деревенская улица (00:17:49–00:18:48)

[А дома вы, говорите, были девятиэтажки и двенадцатиэтажки. А вот это вот что за застройка такая, мне интересно?]

Это гаражи.

[А, это просто гаражи. Они были вынесены?]

 Да, в этом месте как раз в описываемое время, что называется, были остатки каких-то садов старых, какие-то дома недоснесённые, вот здесь вот, где эта линия гаражей, проходила деревенская улица, на которой уже никто не жил, но она ещё прослеживалась. А потом всё это снесли, застроили гаражами, сейчас туда, наверное, проход через ворота, скорее всего, вот отсюда.

[Т.е. на территории района не было гаражей?]

 Гаражей? Нет, не было. «Ракушек» тогда ещё не было. Гаражи вдоль железки стояли, ну вот здесь вот, севернее станции, потому что здесь был овраг большой, т.е. не было возможно поставить что-то.

[А где станция вообще?]

Станция вот где вот здесь, где 11а. Примерно вот тут. Или вот здесь что ли… Нет, скорее вот здесь всё-таки.

Школа. Стадион. Каток (00:18:48–00:20:44)

[А школа, в которую вы ходили?]

Школа – это вот это вот, 1а которая. А это школьный стадион, а это каток был, вот это, что как будто дом, но, на самом деле, каток.

[Да, он не помечен никак.]

Да, он не помечен цифрой никакой.

[Его всегда заливали?]

Его всегда заливали, да. Т.е. не было никакого такого, просто я видел, когда начинается мороз, мужик, мне кажется, даже чей-то родитель, с браздой, который подключён в подъезде, стоял и заливал каток. Там заборчик был сделан, там вытаскивали ворота. Была машина для заливания, но она не самоходная, её просто нужно было толкать. Туда заливали несколько вёдер воды, толкали, она обходила весь этот каток, через какое-то время лёд появлялся. В общем, было нормально сделано, потом я видела даже, что там соревнования какие-то межрайонные проводились. Т.е., видимо, был не из худших катков. Приезжала какая-то команда ребят, может, из Чертаново, с тренером и они играли в хоккей с Бирюлёво, наверное, я не знаю, я не в курсе, какие там были команды, какой-то, видимо, чемпионатик проходил школьный.

[Ага, здорово!]

Вот, ну и так там катались. С дома был прожектор направлен, там было не темно. И весь вот этот вот двор между школой и этими домами, был огромный, был засыпан крошкой, как сыплют на стадионах беговые дорожки, асфальта там не было, видимо, так дешевле было. Где-то травка была, где-то стояли яблони ещё от предыдущих хозяев этого места. Вполне себе это было прикольно.

Игры во дворе. Велосипеды (00:20:44–00:22:48)

[А вот во дворе играли, уходили вечером к ребятам?]

Значит, у нас двор был… Вот 21-ый дом, он тоже довольно большой. Там была песочница, которой я практически не интересовался. Остальное там всё было засажено деревьями, молодыми деревцами, которые так разрастались, я вам потом покажу, я фотографии принёс. А самый центр такого детского отдыха был именно там, где этот каток, там была горка, там как-то все тусовались, летом в футбол играли, зимой – в хоккей или на коньках катались. А потом, тогда у всех были велосипеды, все очень любили на них кататься с друзьями, как-то так все ездили, встречались, какие-то крутили маршруты. У меня сначала был самокат, я на нём катался. Потом у меня появился велосипед, я на велосипеде катался. Вот мы с друзьями носились туда-сюда. Асфальта было довольно много, машин мало, а тротуары были сделаны так, что они не проходят рядом с проезжей частью, т.е. самое маленькое – это метров 5-10 машину отделяет. Это просто или газон, или чаще какие-то деревья растут, а ещё чаще, когда ты едешь или идёшь, а проезжая часть где-то далеко-далеко у тебя.

[А были какие-то игры? В ножечки там или во что-то еще? Казаки-разбойники? Такие детские игры, которые в районе любили?]

Нет, как-то, наверное, не было. Может быть, я какой-то не такой. Может быть, у кого-то были. Кто-то играл в «резиночки», ну, девчонки. Кто-то прыгал классики, но тоже больше девчонки. А я как-то не участвовал, не привлекался [смеётся].

[Да, здорово.]

Новостройки. Границы района до первой половины 1990-х гг. Сады (00:22:48–00:26:03)

[А сейчас нет там новостроек?]

На этой схеме ещё не видно, а вообще-то вот здесь вот вставили, по-моему, дом четырнадцатиэтажный. Значит, вот это вот магазин, он тоже потом достроен.

[Вот этот 9ц1?]

Да, вот этот 9ц1. А потом, значит, в эти времена граница района проходила по линии 17-ого дома, а эта часть была занята садами.

[Т.е. ничего не было ещё?]

Ничего не было ещё. Там до первой половины 90-х гг. там были просто сады, в которых яблоки росли, ещё и коммерческая эксплуатация их была, т.е. там ходил сторож, а осенью туда привлекались люди, чтобы собирать яблоки. Там можно были видеть, как они в ящики их складывают. И, кстати, это было такое районное развлечение, ну, в основном, ягоды. Т.е. там вот за МКАДом были поля, где растили клубнику. Совхоз привлекал население: насобирал ящик клубники,  один – казённый, другой – твой. И вот туда люди ходили, надо было утром рано прийти туда, там их записывали, ставили галочки, выпускали в поля, как насобирали ящики, то грузили в машину. И себе привозили клубнику домой. Это было очень здорово, потому что дефицит был, а тут ягоды сами собранные. Мне кажется, это и сейчас до сих пор так происходит, там есть совхоз Ленина неподалеку, который, по-моему, до сих пор работает, директор которого недавно в президенты метил. А там у меня был товарищ, он и сейчас там живёт в принципе, он говорил, что этот директор у них такой крепкий мужик, что он…

[И он называется до сих пор совхоз Ленина?]

Да, совхоз Ленина называется. Он его так нормально содержит, когда там стали какие-то высотные дома строить, областные говорили «Ну давай пятиэтажки построим, дешевле», а он говорил «Нет, скоро сюда придёт Москва, нужно поэтому строить всё, как в Москве, чтобы потом не переделывать». Вот этот вот директор, по-моему, до сих пор у них. Я фамилию не помню, к сожалению. Вот он был кандидатом в президенты в последний раз.

[А вот скажите, получается, что вот тут вот он прям такой… Проходит по Булатвиновской улице?]

Что?

[Район. Или дальше?]

Дальше, туда на Север. Здесь он как-то вот так вот завершается, а там дальше идёт ненаселенная зона такая, зеленая, а от Чертаново было отделено не населенной зоной, а промышленной частью какой-то. Здесь была такая зеленка с садами, вот тут вот где-то южная ТЭЦ была, километрах, наверное, в полутора. За МКАДом тоже начинаются сразу сады, которые и сейчас там стоят.

[А вот это озеро?]

Это пруд, да. Это пруд, я про него тоже расскажу.

Магазины. Детский сад. Продуктовый магазин. Аптека. Универсам №19. Булочная. Здание с неофициальным названием "Мавзолей". Прачечная самообслуживания, 22А – колбасный цех (00:26:03–00:33:36)

Я хотел сначала рассказать  про магазины. Спальный район, естественно, какие там магазины? Никаких там магазинов нет. Приехали, дома построили, школу построили, детских садов тоже ещё нет. Детский сад был один, оставшийся от посёлка, вот эти вот маленькие – это пятиэтажки, а в середине – детский сад у них. В детский сад я не ходил, там я не знаю, а школы строили постепенно, а магазины были вот в этом доме, 25 корпус 2. В каждом подъезде, на первом этаже там были магазины, 4 подъезда – 4 магазина. Идёшь – овощной, продуктовый, что-то ещё там. Во втором подъезде, по-моему, Сбербанк, сберкасса и почта. В третьем подъезде – ЖЭК, ещё чего-то, потом – парикмахерская. В последнем, помню, подъезде – то ли милиция, то ли опорный пункт народной дружины. Значит, там, где продуктовый магазин, там у балконов были сняты заборчики, туда подъезжала машина, туда они разгружались. И вот, значит, все входили в этот подъезд, кто живёт там, ехал на лифте наверх, а кто в магазин пришёл, тот заходил в эти квартиры, там покупал чего-то такое. Например, картошка была высыпана так в угол помещения. «Мне картошки!», «Ладно, сколько?», «Столько-то». Значит, таз пластмассовый достается, ставится. В него нагружается, он ставится на весы, написано «350 грамм». На весы ставятся гирьки, минус 350 грамм, значит, стрелка показала, в прилавке была дырка такая прямоугольная, она выводила к покупателю. Ты должен был подставить сумку, туда высыпалась картошка. Если ты не подставил сумку или криво подставил, значит, она так высыпалась.

[Здорово! С другой стороны, экологично было, не надо было пакетов миллионы пластиковых]

Ну да-да. Тогда и не было ещё пластиковых пакетов, были сумки такие какие-то тканевые, холщовые. Вот такие были магазины. Был один магазинчик, который вот здесь вот – 23 корпус 2. Это был действительно магазин такой, построенный нормально, как здание для магазина, одноэтажный такой. Там сначала не было самообслуживания, были, значит, отделы, где нужно было подойти, тебе взвесили сыр, колбасу и что там есть. Потом ты должен был подойти к кассе с бумажкой, на которой написана сумма, потом возвращаешься с чеком и, значит, продавщица как-то там видит, какая сумма, она не путает, она дает тебе твой сыр. Касс был штуки три, в них тоже очереди надо было отстоять, а потом уже выдавали тебе без очереди то, что ты уже купил. Некоторые время так было, но потом произошла какая-то реформа и там сделали самообслуживание, там стало, как сейчас. Постепенно магазины все закрыли, которые были в подъездах, эти квартиры почистили, передали жильцам. Построили некоторое количество магазинов. Значит, аптека вот здесь вот, где-то за школой была. А если пойти туда вот на север, вдоль вот этого вот зеленого пространства, то там был универсам, такое огромное, типовое здание, универсам №19, там было самообслуживание, там было много продуктов. Я любил уже погулять как следует. В выходные мне надо сходить за продуктами – чего я в ближайший пойду магазин, я пойду уже в универсам, там всё есть, вот. Туда идёшь минут 15-20, там берешь телегу или сумку пластмассовую, всего набираешь, потом на кассе, как сейчас, оплачиваешь, выходишь и идешь домой довольный, с полным рюкзаком или сумкой еды. Там дальше ещё был магазин, тоже довольно большой, «Гастроном» он назывался. А булочная была совсем интересная. Она сначала, конечно, тоже была в этих подъездах, но потом построили зданьице, которое «мавзолей» народ прозвал. Да, я других таких не видел в других районах. Действительно было небольшое такое здание, специально для булочной, там было такое самообслуживание, не такое, как в обычном магазине. Там хлеб в лотках был, в таких наклонных латках, сзади туда высыпались батоны, они как бы выезжали тебе. Нужно было взять такую вилочку, пощупать, «мягкий хлеб», можно было взять. Никаких пакетов не было, очередь шла, как в столовой мимо раздачи, там можно было выбрать себе хлеб, а в конце касса была, тебе раз-раз-раз и всё это пробивали. А с другой стороны, там была платформа высокая, куда машина подъезжала с хлебом, задняя сторона открывалась и тележка с хлебом выкатывалась и всё сразу закатывалось в булочную.

[А там только хлеб продавался?]

Там только хлеб продавался.

[Никаких там булок или пирожных?]

Кондитерского там не было. Там маленькое совсем было помещение.

[А почему оно называлось «мавзолей»?]

А оно походе было на мавзолей. У неё крыша была такими какими-то квадратами, она была из кубов каких-то, потом его ещё покрасили в красный цвет, это совсем было смешно, а сначала я не помню, какого цвета я её не делали. Кажется, что-то вроде коричневого. Там удобно было, потому что это по дороге от станции.

[Здорово! Ну теперь её нет, да?]

Теперь она есть. Почему её нет? Она нормальная, она камерная, она не деревянная. Я думаю, там до сих пор булочная, думаю, что там добавили какой-нибудь другой торговышки, но она наверняка сейчас является магазином тоже. А вот этот магазин называли нашим – это вот ближайший, естественно, как ещё назвать магазин.

[Который рядом, да?]

Который рядом, да. Конечно, это наш магазин. Потом там построили какой-то такой легкий домик. Там кооператоры начали продавать фрукты-овощи, но сначала его не было. А напротив за Стариковским проездом, вот это вот 22 а, а вот это прачечное самообслуживание, они тоже типовые были, все они назывались «Чайка», я там внутри никогда не был, но знаю из художественной литературы, что там стояли огромные автоматические стиральные машины. Можно было за небольшую плату загрузить туда свою одежду, посидеть часочек и забрать её уже готовую, постиранную. Что там сейчас – не знаю. А вот здесь вот построили колбасный цех, вот 22 а. Ну не знаю, про продукцию его ничего не знаю, никакого магазинчика встроенного там не было. Просто он как данность был, что это колбасный цех.

Кинотеатр «Бирюсинка» и фильм «Зорро». Бомбоубежище в кинотеатре (00:33:36–00:35:08)

[А вот это синенькое что такое?]

А это кинотеатр, назывался «Бирюсинка», потому что Бирю… Не знаю, работает ли сейчас он или нет. Маленький, типовой кинотеатр. Ходили туда смотреть кино, по телевизору мало что можно было посмотреть.

[А вы ходили?]

Конечно, да. Много ходили в кинотеатр, всё смотрели, все фильмы, которые все смотрели в те времена, «Зорро», например.

[«Зорро»?!]

«Зорро», да.

[Ничего себе!]

Там была интересная такая штука. Видимо, там было положено иметь бомбоубежище. Там из фойе кинотеатра можно было спуститься справа и слева, там были туалеты, женский и мужской. В женском я не был, а в мужской когда спускаешься глубоко-глубоко, несколько пролётов лестниц, с гермодверью, там, кроме туалета, был тир. Можно было пострелять перед тем, как в кино пошёл, несколько раз. В фойе стояли автоматы игровые, там за 15 копеек можно было или пострелять, или сделать что-нибудь, попробовать достать краном что-нибудь такое. Помню, что там лежала бутылка с жидкостью похожей на коньяк. Кто-то её вытащил, но оказалось, что там чай.

[Вот было обидно!]

Очень обидно было.

[А вот в этом пруду купались?]

Сейчас расскажу про купания, сейчас расскажу. Так, значит, вот эту часть я прошёл.

"Заброшка". Заброшенная деревня (00:35:08–00:35:55)

Значит, теперь о заброшке хочу рассказать.

[Здорово!]

Как-то играть, действительно, мы ни во что такое не играли, но любили гулять по всяким интересным местам. Между домов гулять как-то было скучно, а пойти в заброшенную деревню было гораздо интереснее. Там было бульдозерами всё перекопано, т.е. там местность была неровная. Всё это было поросшее бурьяном, крапивой. Значит, как я понимаю при строительстве района почву там сильно повредили, сначала на поверхности была одна глина, сначала в этой глине росли ромашки. Потом их вытеснили какие-то другие растения, потом ещё что-то, потом появилась какая-то лебеда или чернобыльник какой-нибудь. Сначала это были ромашки, естественно, была жуткая грязища после дождя, значит, глина была у всех на ногах, где-то потому что был асфальт, где-то он был испачкан автомобилями, которые въезжали туда на стройки. Тогда на стройках не мыли ещё колёса на машине, просто выехал грузовик, с него сыплются куски глины и поехал. А на станцию, естественно, ходили не по каким-то там официальным местам, а по прямой вот так вот, мимо школы, по диагонали, мимо всех этих домиков. Примерно половину этого пути были тропинки какие-то. А гулять любили, да. Значит, ближние территории, которые были в заброшках этих, там можно было в какой-то дом зайти посмотреть, что там от него осталось. Любили жечь костры.

[Там же в этих заброшенных деревнях?]

Да-да-да, от домов этих осталось много шифера, такое было детское развлечение: бросить в костёр шифер и он лопался, да. Как-то вот так вот бродили.

Сады. Березовые аллеи – примета района. Три пруда. Занятия на прудах. Институт садоводства. Родник (00:35:55–00:43:26)

Подальше можно было пойти вот сюда вот, где сейчас стоит район Загорье. Здесь тоже был сад в этом месте, где яблоки росли. Ещё, значит, такая примета. Эти сады часто были разделены аллеями берёзовыми, т.е., видимо, это было сделано для снегозадержания или чего-нибудь такого. Когда сносили сады, эти аллеи во множестве оставались и по ним было приятно ходить, такая примета района, что именно в Бирюлёво есть эти берёзовые аллеи, которые как-то неожиданно идут через какое-то странное место, а это остатки предыдущей какой-то планировки. И вот так вот через железную дорогу, вот здесь вот по аллее какой-то выходили вот к этим прудам. Здесь тоже какие-то аллеи были, там 3 целых пруда было, больших, хороших. Вот этот, который здесь виден с краю на карте, это верхний такой пруд был, там не купались, он был весь заросший водорослями, там ловили рыбу.

[И ели прямо? Съедобная рыба?]

Ну, наверное, я не знаю, я не рыбак. Ну ели, я думаю, ели, а чего бы и нет. Времена были совсем другие, не такие, как сейчас. Времена были 80-е, может быть, экология тогда была не сильно лучше, но по крайней мере в голове не было такого, что вот рыба какая-то неправильная, тем более, что это не Москва-река, в общем-то.

[Ну да]

Была плотина, ниже плотины следующий был пруд, тоже довольно большой. Но зато купались. У него такие довольно открытые берега какие-то были, пляжик такой песчаный, туда ходили купаться. А дальше если пройти, то там параллельно этим двум прудам, был ещё один пруд. Там на его берегах какие-то сосны даже росли, там тоже, наверное, рыбачили. Мы туда ходили за кормом для рыбок. Сачок, леска из чулка. Двигаешь там, очень много их было. И с бидончиком возвращаешься домой, тебе есть покормить твоих рыбок.  

[А что вы там ловили?]

Рачков, да. Их там было как-то очень много, там была плотина бетонная, он был, наверное, крупнее, чем эти два. Ну, они и сейчас, наверное, есть. И там за этим прудом начиналась территория института садоводства, которому и принадлежали все вот эти сады. Институт садоводства, наверное уже закрыли. Кому сейчас сады принадлежат, я не знаю. И дальше тоже была МКАД, ручей из этих прудов вытекал туда за МКАД, там струилась какая-то небольшая речка, не знаю, как называется, там был родник. И туда, как и сейчас народ любит ходить за водой, там нужно было перейти просто через Окружную дорогу в любом месте. Не помню, был ли там переход или нет, там все переходили. Наверное, там был переход, я думаю. И там все с бидонами, с канистрами шли за водой. Там был лесок такой обширный, березовый или сосновый лес. Туда, в основном, из восточного Бирюлёво ходили погулять, там были тропинки, был как лесопарк. Потом через много лет, когда строили продолжение Липецкой улицы, вот по шоссе, которое на юг ведёт, «шоссе Дон» оно называется.

[Да, М-4, трасса «Дон».]

Вот к сожалению, этот лес очень пострадал, его прям рубили по живому, чтобы эту трассу проложить. Он остался, конечно, но, в общем, его попортили, к сожалению. Ну, от Подмосковья у нас сейчас всё больше остается дорог и заборов. Тогда с этим делом всё было проще: не было столько дорог и не было столько заборов.

[А родник есть?]

А родник есть и сейчас, я думаю. Его, небось, ещё и облагородили как-нибудь, скорее всего. (0042:00 – Еще одно направление прогулок. Лес, речка Битца.

Значит, дальше, следующее направление было ­– это за МКАД. За МКАДом течёт речка Битца, она так вдоль МКАДа, где-то ближе, где-то дальше. Там мы тоже купались, там тоже лес был, можно было сходить за грибами, можно было просто погулять. Можно было искупаться там, небольшой посёлочек там был, который проходит насквозь, а потом там начинается вот этот лес. Ещё, значит, вот это место, где теперь гаражи и вот эти зелёные зоны, это вдоль железной дороги лесозащитные полосы, туда тоже, в принципе, ходили гулять. Там такая зеленая тропиночка, там с собаками, с детьми все гуляли. Просто неспешная прогулка. Там росли груши. Как-то раз я смотрю – груши. Набрал пакет, сварили потом компот. Так, конечно, есть их было не очень – они были мелкие, дикие груши. Ну а компот получился, всё нормально. Ещё там ирга росла, такая ягода, тоже народ ходил и ел её. Ну, в заброшенных садах яблоки тоже мальчишки пытались собрать, но они были там уже плохие, потому что сады были старые, яблоня долго не плодоносит хорошо, но что-то такое было тоже.

Школы в Бирюлево и Замоскворечье. Перо и шариковая ручка. Дворец Пионеров на Воробьевых горах (00:43:26–00:48:03)

Значит, в школу я попал где-то в середине второго класса. Вот в эту, она 927-ой номер имеет. Типовая бетонная школа. Я туда попал из Замоскворечья, где школа была такая ещё сталинская, высокая, а здесь зато был большой физкультурный зал, столовая настоящая. Там-то в той школе всего этого не было. Значит, оказалось, что в этой школе обязательно нужно писать перьевыми ручками, а я то привык писать нормальной шариковой ручкой. Я пришёл в первый день, мне говорят, что шариковой ручкой писать нельзя вообще, категорически, вот прямо сейчас нельзя писать шариковой ручкой. А у меня нет ничего.

[Очень смешно!]

Нельзя писать во втором классе шариковой ручкой, не положено. Мне дали, значит, ручку какую-то, я её в первый раз вижу, она у меня царапает, неправильно пишет. Постепенно, конечно, научился. На следующий день или там через пару дней мне купили уже свою эту ручку, я стал как-то это осваивать. Ну шариковые-то ручки гораздо проще в эксплуатации.

[А у всех были чернильницы или что?]

Значит, тогда уже не надо было вот так макать как-то, тогда шариковая ручка заправлялась. Там был насосик сзади, откручиваешь крышечку, у тебя есть баночка с чернилами, как шприцом втягиваешь её туда и пишешь некоторое время. Ну, наверное, на целый день хватало. Второкласснику-то точно на целый день. Потом уже появились перьевые ручки, в которые нужно было просто баллончик вставить, он прокалывался так иголкой, я таких почти не застал. Некоторое время писали перьевыми ручками, потом это дело постепенно сошло на «нет», к счастью. Шариковыми ручками было гораздо проще, вот она есть и ты ей пишешь, и пишешь. Ну сейчас же тоже говорят, что детям писать тем вредно, этим вредно. Что детям надо вот этим писать, это же история не новая. Причём, учителя были довольно молодые в этой школе, а в Замоскворечье учительница была старая, она ещё мою маму учила, в общем-то, до этого. Тем не менее, как-то вот так вот было, не знаю, от чего и от кого это зависело. Школа была большая, она была одна на всё Бирюлёво-западное. Классов было много, первоклассники, конечно, учились с утра, но класса с 5 мы учились во вторую смену. Вот ты встаешь утром и тебе никуда спешить не надо, ты можешь погулять, сделать домашнее задание, если ты его с вечера не сделал. Я ездил во Дворец Пионеров на Воробьевы горы, на Ленинский тогда пару раз в неделю. Вот ты приезжаешь, обедаешь, идёшь в школу. И заканчивалось всё это дело, наверное, часов в 6. В 6 часов выходишь, можешь ещё успеть сделать уроки, погулять. Ну, нормальная система, не надо рано вставать. Несколько лет так было у нас. В старших классах я уже не помню, учились ли мы с утра или с вечера. Но вот как-то так. Ещё возле школы было такое развлечение. Заборчики были не такие, как сейчас, а вот примерно вот такой высоты и ширины [показывает] бетонный забор. Дети ходили вот по этому забору сверху, чтобы не упасть, где-то он был немножко разрушен, там надо немного перепрыгнуть или калитка, просто дырка в заборе. Калиток было штуки три или четыре, т.е. через школьную территорию можно было пройти насквозь, по дороге к станции идёшь мимо школы всегда. Не было вот такого, что была контролируемая территория. Ещё помню, что к нам приезжал как-то выпускник нашей школы. Он был программистом, это тогда было очень интересно, очень как-то ново. Он нам рассказывал какие-то свои… Сидели мы в актовом зале, он рассказывал, мы задавали вопросы ему, уже мало что помню, но помню, что было такое, что приезжал человек и что-то такое нам объяснял. 

[А на чём вы ездили от Воробьевых Гор? На автобусе?]

Очень просто: на электричке доезжаешь до платформы «Речной вокзал», который теперь «ЗИЛ» называется, там рядом останавливается трамвай 47, я там работают сейчас, я каждый день прохожу мимо. На 47-ом трамвае доезжаешь до Октябрьской, переходишь…нет, даже не надо было переходить через подземный переход, прям через улицу переходишь, там 7-ой троллейбус, который останавливается на улице Косыгина, прям около входа во Дворец Пионеров.

[Ну это довольно сложный путь для ребёнка]

1 час 10 минут, как сейчас помню. Вот да, с двумя пересадками. Ну да, ездил. «отдел техники» там назывался во Дворце Пионеров. Сначала для малышей было из бумаги всякие модельки строить, потом я перешёл в судомодельный кружок, когда уже закончился этот период. Потом что-то мне немножко надоело и я перешёл в радиокружок, куда ходил потом много лет, но это уже было класса с 8-ого. Нет-нет, не с 8-ого, класса с 6-ого или 7-ого, может быть. Потому что после 8-ого класса я уже был весь такой радолюбитель, я пошёл в техникум учиться, чтобы не доучиваться в школе, а получать сразу специальность. Это было очень правильно, потому что я в армию после этого пошёл уже по специальности, не копал лопатой, не бегал ногами, а занимался интересным мне делом. Ну вот началось всё с Дворца Пионеров.

Фотокружок в Бирюлево (00:49:47–00:51:12)

А ещё был фотокружок. Вот здесь вот около школы, вот в этом вот 21 корпус 2, в одной из квартир на первом этаже было помещение, которое принадлежало ЖЭКу. Там был энтузиаст, который сказал: «Я буду вести фотокружок для детей», туда ходили человек по 20, там стояли стулья, там он проводил лекции, что-то нам показывал, рассказывал. У него было какое-то количество фотоаппаратуры, там современной и довольно раздолбанной какой-то. Всё это можно было посмотреть и попробовать, у всех были свои фотоаппараты недорогие. Мне «Смену-8м» подарили уже к тому времени, я вот пошёл в фотокружок осваивать это дело. Там в другой комнате была фотолаборатория, или, скорее, ванна была сделана, т.е. там что-то такое можно было проявить или напечатать. И, в общем, несколько лет ходили туда с большой благодарностью. Не помню, к сожалению, как зовут этого человека. Многому научил. Про летние забавы, значит, я хотел рассказать про пруды. Ну, про Загорье и пруды я уже рассказал.

Речка Битца. Водохранилище (00:51:12–00:52:05)

Речка Битца текла с другой стороны, туда тоже ходили через сады, придя из армии, я обнаружил, что на ней строят водохранилище, т.е. она текла-текла, а тут, значит, пойманный лес снесли, строят плотину. Оно теперь там есть, это водохранилище, там теперь тоже купаются, оно довольно огромное, но народу много и там довольно грязно, потому что приезжают на машинах, убрать за собой мусор как-то народ не догадывается. Потом как-то раз надо было нам испытать парусное вооружение для байдарки, мы туда с товарищем ходили с байдаркой, туда-сюда плавали по этому водохранилищу.

Дендропарк за железной дорогой (00:52:05–00:53:53)

Значит, было ещё место такое интересное, вот если пройти восточное Бирюлёво, то там на дальнем его конце есть дендропарк Бирюлёвский. Такой довольно большой парк, основанный до войны, наверное, где-то ещё. Там много всяких деревьев растёт интересных, туда тоже ходили, в основном, не с ребятами, в основном, с мамой ходили туда мы гулять или с бабушкой. Я с мамой и бабушкой жил. И вот, значит, туда нужно было пройти, автобуса туда прямого нет никакого, поскольку железная дорога всё разделяет, а ехать на двух автобусах с пересадкой смысла не было никакого, т.е. доходишь, под железной дорогой проходишь подземный переход, потом ещё немножко и можно гулять в этом самом дендропарке. Там, видно, тоже был какой-то энтузиаст, который делал такие деревянные скульптуры: там были скамейки все резные, ещё какие-то фигуры интересные были, просто из деревьев, которые, видимо, уже засохли, от них лишнее отпиливал, что-то подрезал, лаком покрывал. Это тоже было почти, как музей: посмотреть, что там ещё интересного появилось. Там тоже какие-то маленькие прудики в дендропарке, но они декоративные, там максимум, что можно было, уток покормить или посмотреть на них. Через некоторое время там какие-то такие клумбы появились, стал он более ухоженным, в общем, он всегда был такой нормальный, где-то там менее ухоженный, где-то совсем декоративный парк был. Там было приятно погулять, интересно что-то сфотографировать, просто побродить, а зимой белок посмотреть, которые прибегали покормиться.

Велосипедные маршруты. Ограничение пространства в детстве (00:53:53–00:56:00)

Ещё у нас были велосипеды, как я уже говорил. Самый длинный маршрут у нас был с ребятами – это мы выезжали вот туда вот на Запад ехали, около платформы «Красный строитель» переезжали через мост, через платформу, там ещё как-то разворачивались, уезжали за МКАД и возвращались по замкадью уже как-то так обратно домой. Мне трудно сказать, сколько это километров было, ну, где-то от 5 до 10, наверное. Как-то вот так вот, такой вот кружочек был.

[А родители вообще не ограничивали пространство вот вам? Сюда вот ходи, а сюда не ходи?]

Нет, никогда такого не было. Не ограничивали. Вот ты уже большой…

[Ну какой большой, ну 7-ой класс,да?]

Ну вот со второго класса никогда меня не ограничивали. Вот когда в Замоскворечье жил ещё, то было «на улицу не выходи – там трамвай ходит», а так, во дворе – там ничего такого нет.

[Ну вы тут говорите о довольно большом маршруте, замкад там]

Ну это же второй класс, а это уже позже там. Нет, не было такого сказано, что туда ходи, а сюда не ходи. В общем, как-то считалось, что пространство доступное. Может, мама и бабушка не знали, куда мы там доходим. Они, может, не представляли себе, что это за местность такая, там где-то за МКАДом, но я рассказывал, что мы вот на лыжах катались там где-то за МКАДом.

[Ну или вот на пруды – это тоже так далеко]

На пруда – часто с мамой или с бабушкой, а часто и так. Нет, не далеко это. Минут 15 до станции, а оттуда ещё ближе. В общем, полчаса ходу там. Это недалеко, никаких таких действительно опасных там не было. Ну, через железную дорогу – да. Ну, осторожно перешёл через железную дорогу.

Войны подростков. Слышал, но не застал (00:56:00–00:56:40)

Слышал я, но сам я никогда не видел и не участвовал, что раньше как-то были такие войны подростков с района на район, с улицы на улицу. Но я не застал этого ни разу. Какие-то такие глухие рассказы до меня доходили, но вот так, чтобы это было где-то вблизи – нет, никогда. Вот по рассказам того же Котрылёва, т.е. послевоенное время, это было довольно распространенно, а при мне уже нет. Ну, уже ситуация совсем другая была, уже и поколение сменилось. Послевоенное время и 70-е гг – это две большие разницы, что называется.

Самодельные тележки (00:56:40–00:57:38)

А кроме велосипедов были ещё тележки самодельные. Где-то брали подшипники такие, с кружку примерно диаметром, деревянные каркас делали, эти подшипники прям как колеса использовали. Можно было по асфальту скатить с какой-то горки, они вообще хорошо катились. Вот здесь вот вдоль Булатниковской улицы был широкий тротуар, а Булатниковская улица спускается резко вниз вот туда. И по ней вечно катились, значит, эти ребята на подшипниках. Они с таким характерным шумом катятся, потому металл по асфальту. Ну там все знали, что лучше вокруг обойти, потому что все едут там с горки. Потом подмышку деревянную тележку и пошёл наверх, спустился вниз.

[Ага, интересно]

Поселок Дубровский за МКАДом. Ходили коровы. Автобус №297. Зоны отдыха (00:57:38–00:59:45)

Вот, значит, ладно. Значит, за МКАДом был такой посёлок Дубровский, сейчас, наверное, он тоже есть. Он немножко на восток. Там действительно дубрава такая красивая была, там ещё какие-то коровы ходили. Туда тоже как-то вот доходили. А ещё дальше если посмотреть, то по МКАДу ходил автобус №297, и сейчас наверняка ходит, на этом автобусе можно было попадать в разные места, которые примыкают к МКАДу и там тоже, соответственно гулять. Одним концом он упирался в метро Калужская, а другим концом он шёл в Орехово-Борисово. И т.е. от Орехово-Борисово до Калужской были какие-то места, куда можно было выйти просто, прогуляться, например, напротив Ясенево была зона отдыха районная, там красивые пруды, где все купались, лесочек такой, лодочная станция была. Но я помню, что я там и на велосипеде ездил, но не знаю, на автобусе я туда доезжал или своим ходом. Скорее всего, на автобусе, а не на велосипеде я туда доезжал, там уже какое-то время катался, а потом уже возвращался. Там лес довольно далеко идёт. Там народ, который сейчас в Бутово живёт, гуляет по этому лесу. Ну и зона отдыха жива, там проходят и лыжные соревнования, и ещё что-то, и какие-то дни города. На этом 37-ом автобусе мы с мамой куда-нибудь ехали, чтобы прогуляться. Взяв что-то поесть, положив фотоаппарат в сумку, ходили гулять так просто в хорошую погоду.

Лыжная подготовка (00:59:45–01:02:11)

В школе, значит, у нас зимой была лыжная подготовка. Мы проезжали через эти сады всем классом, нас вели в сторону речки Битца, где потом водохранилище образовалось, там было очень много горок на этих речных склонах. Мы туда доезжали, там можно было кататься некоторое время с горок. У нас, наверное, там были какие-то сдвоенные уроки или, может быть даже, не помню… В общем, у нас много времени было на лыжную подготовку, не то чтобы нас на 45 минут выпускали. Наверное, это были последние уроки и несколько классов туда ехали, а возвращались потом уже с превышением лимита времени как-то, скорее всего. Там было очень много народа, в том числе и в выходные просто покататься с этих горок, не только с классом. Ну, кто-то любил, наверное, кататься, а кто-то не любил. Я любил, мы ездили. Когда один, когда кого-то удавалось с собой утащить покататься с горок. Мой товарищ, который жил со мной в одном подъезде, похуже катался, он не очень любил туда ездить, потому что я с любой горки с удовольствием съезжал, а он как-то так… не было для него это большим удовольствием, но поскольку в компании, то как-то так, не сидеть же одному дому, приходилось как-то соответствовать. А ещё была такая штука интересная: на МКАДе есть такой крутой поворот в район и в те времена ещё не было никакого такого материала и капусту грузили просто в грузовик. И вот на этом повороте из этого грузовика вылетала капуста, как-то мы это обнаружили и на велосипеде ездили туда, на этот поворот, собирали пару кочанов капусты. Можно было приехать домой с добычей. Через некоторое время её стали в мешки класть, а мешок уже не вылетал, конечно.

[Обнаружили, наверное потерю]

Ну, наверное, обнаружили потерю. Мешок тоже денег стоит, в общем-то. Ну, появилась возможно – стали в мешки класть. Его же и выкидывать потом удобнее.

Еще один маршрут. Поселок подмосковный. Бирюлёвский завод пищевых концентратов. Изменения в 1987 г. (01:02:11–01:07:57)

Вот если туда поехать, то вот этот поворот, то там шла такая прямая дорожка, примерно километр, а по ней ходил другой автобус интересный, 297-ой он назывался. Каждые 20 минут он ходил от платформы «Бирюлёво-пассажирское», прям мимо нашего дома, проехав одну обстановку, оказываешься в… где очень удобно гулять. Этому посёлку ещё пристроен такой Бирюлёвский завод пищевых концетратов. Он знаменит тем, что он делает пищу для космонавтов.

[Да]

Ну вот тюбики все эти. И вот там же делали всякие каши и супы в пакетиках. Тоже вот покупая гурьевскую кашу и видя там «Бирюлёвский завод пищевых концетратов» [смеётся]. Этот посёлок был явно вот не Москвой. Как-то я взял с собой товарища, уже гораздо позже, он в другом месте жил. «Пошли на лыжах кататься» – говорю, и вот мы не на автобусе шли по этой дороге, вот мы идём пешком, приближается к нам, значит, здание магазина, которое стоит в створе этого дома и на этом магазине написано «Продукты». Так вот мне Антон говорит: «Да, ну и названьице, «Продукты»! А что по-другому не могли они написать Я говорю: «подожди», мы ещё не подошли, там за углом написано «Уцененного спроса, т.е. они вот написали такую вывеску с поворотом за угол. Он очень радовался, что вот так вот. Был это совсем маленький посёлочек. Там ещё был какой-то интернат, ну, по нему можно было гулять, там даже на лыжах можно было по дорого спуститься к речке. И там был пруд, где и купались, и на лыжах катались за речкой. Там тоже кто-то какие-то соревнования проводил и там хорошие лыжни по этому поводу были. Там можно было кружочек проехать, в основном, правда, мне одному это приходилось делать, потому что не находилось чаще всего мне товарищей на такое развлечение, но я довольно часто ходил туда, как-то разнообразить пытался эти маршруты и летом, и зимой, с фотоаппаратом и всё такое. Вернувшись из армии, летом дело было, значит, зимой я поехал на лыжи. Я был поражен, во-первых, что там водохранилище строят, а во-вторых, что там никого нет, т.е. лыжней никаких не прокатано и никого вообще. Там всегда было куча народу, со всех горок катались чуть ли не по очереди, а тут вообще пустота.

[А это в каком году было? Когда вы вернулись?]

Вернулся я в 87-ом году. Видимо, как-то мода изменилась, опять же появились какие-то другие развлечения, год-то уже 87-ой был, несколько лет был какой-то спад вот такой вот. Сейчас-то снова модно. Такое вот моё удивление было: я приехал и был один там. А, значит, когда на лыжах туда едешь, то ты не там, где автобусы едут, а просто сразу за МКАД встать на лыжи, там через сады, по аллеям вот этим доезжаешь до какого-то места, где у поселковых были сараи и по осени там резали свиней, прям реально.

[Ничего себе!]

Т.е. ты идешь вот, а снег весь в кровище – там кто-то свинью разрезал.

[А не покупали у них, например, мясо?]

Как-то не было такой идеи, может быть, кто-то покупал, но у меня такой идеи ни разу не возникало почему-то.

[Ну или там у них, может, рынок. Знаете, сейчас деревенские привозят прям в Москву]

Нет, рынка никакого не было. Прям около станции стоял ряд бабулек, которые продавали то яблочки, то ещё что-то.

[Но не свиней!]

Я не знаю, может быть, и мясо продавали. Может быть, всё-таки был какой-то более строгий контроль за мясом. Всё-таки мясо нужно пропустить через какой-то санитарный контроль, наверное, тогда это тоже было, т.е. какой-нибудь милиционер участковый обязан был за этим всем следить. Вот не помню, а может, и продавали мясо. Наверняка продавали что-то в баночках такое.

[Варенье? Соленье?]

Соленья, скорее, да. Капусту, яблоки по сезону. Ещё, значит, если поехать по железной дороге, там у нас была такая платформа «Калинино», такое название у неё странное, мы там снимали дачу, когда я маленьких ещё был, мы туда по старой памяти ездили гулять. Возвращаясь из деревни, мы как-то раз с мамой просто: «Не продадите нам яблочко, вон у вас сколько висит», «да идите набирайте себе полную сумку», с этими яблоками возвращались оттуда вообще с удовольствием.

Бабушки у подъезда. Двери подъезда, лифты (01:07:57–01:09:41)

Значит, наверное, я где-то не дописал, что ещё у каждого подъезда обычно стояла скамеечка деревянная, на ней сидели бабушки, которые выходили туда гулять. Далеко гулять им уже было тяжело. И моя бабушка тоже так выходила погулять с бабушками. Кто-то на скамейке, кто-то со своим стулом выходил. Называлось «пойти погулять», да. Вот они сидели, что-то там судачили, всех видели: кто входит, кто выходит. Наверное, были важные информаторы для некоторых лиц. Всех они знали в подъезде, все с ними здоровались, когда туда-сюда идёшь, вот так вот обязательно в каждом подъезде или, может быть, где мало их было, они к соседнему подъезду шли. У нашего подъезда были, по крайней мере. Двери деревянные были, открывается эта дверь, там, значит, лавочка, там они все сидят. Потом уже эти двери на металлические заменили, которые гораздо практичнее, потому что деревянные приходилось каждую осень ремонтировать, они от такого количества открываний не выдерживают. Народу-то много – 12 этажей, а лифт в двенадцатиэтажках у нас тоже очень интересные были сделаны. Заходишь ты в подъезд – там один лифт, а второй лифт спрятан. Нужно подняться на пол-этажа вверх и там рядом с мусоропроводом – второй лифт. Т.е. вот если первый занят, ну да, поднимаешься на пол-этажа вверх, второй-то свободен наверняка.

[И он останавливался на пол-этажах, получается?]

 Да, он на пол-этажа сдвинут был, такая вот планировка, такая конструкция была. Естественно, у него было 11 станций, а не 12. Если ты нажимаешь свой 11 этаж, то ты приезжаешь между 11 и 12, а 12 нажимаешь, то тоже туда же приезжаешь.  

Палисадники (01:09:41–01:11:45)

[А палисадники были около дома?]

Были, да, были палисадники, забыл об этом рассказать. Значит, от дома до проезда вот этого довольно большое расстояние было, вот как эта комната, наверное. Многие жители первых этажей любили там устраивать палисадники. Никаких особых заборов не устраивали, а сажали просто. Кусты какие-то сажали, в середине у них, может быть, было что-нибудь съедобненькое, цветы были – всё это было очень зелено, не было пустых каких-то мест.

[Это вот жители первых этажей?]

Да-да, наверное, можно было договориться жителям не-первых этажей, но по-моему и сейчас так: жители первых этажей считают, что это их вотчина.

[Территория придомовая?]

Ах, да, приусадебный участок такой. У нас вот около Петровско-Разумовской есть тоже такое, много лет наблюдаем за ним. Там прям огорожен сеткой такой, рабицей, там внутри у них сделаны какие-то такие дорожки из каких-то таких досок, какие-то такие садово-парковые скульптуры стоят самодельные из тазиков. Там у них что-то такое произрастает всё. Вот, например, когда я был в Солнцево, обратил внимание, это, правда, уже 2000-е годы были или, может быть, конец 90-х гг., там были дома, у которых на первых этажах нет балконов, там поголовно все достраивали себе на первые этажи балкон и, значит, вот эти все палисадники огораживали себе, с балкона у них лестница была, туда, значит, они ходили и там у них была почти что дача.

[Здорово! Огурцы, помидоры]

Ну, наверное, да. Там если заборчик, то можно огурцы, помидоры сажать. Но, главное, меня поразили вот эти пристроенные балконы, как-то я думала, что это нельзя, а там как-то можно было. 90-е гг, Солнцево… Там не до того было в 90-е в Солнцево, наверное.

Взаимоотношения с соседями. Самодельный телефон (01:11:45–01:13:15)

[А вот вы в доме общались все? Ну вот соседей вы знали в вашем подъезде?]

Да-да-да. У нас рядом жила тётенька, которая была дворничиха. И вот всё время с ней там общались, мы её постоянно угощали пирожками какими-нибудь, бабушка хорошо пекла. Она приходила к нам что-то узнать, что-о взять, там поболтать просто иногда. Всегда, конечно, здоровались. Бабушкины подружки всегда были главными действующими лицами в каких-то разговорах или помочь там кому-нибудь надо было. Детей было много. 3-4 человека всегда общались, пытались как-то даже самодельный телефон или телеграф протянуть через балконы, не балкон, а лоджия. 4 блока лоджии, стоишь так, смотришь вниз, стоит там товарищ.

[А праздники какие-то общие были?]

Нет, праздников общих никаких не было. Вот я читал недавно у вас вконтакте, что выносили все, татары какие-то ещё что-то выносили. Нет, ничего такого у нас не было, как-то почему-то не сложилось.

Домашние праздники. Покраска яиц (01:13:15–01:14:04)

[А домашние праздники? Мне просто интересно про религиозные праздники, Пасха была у вас?]

Нет-нет, Пасхи не было вообще.

[Никаких яиц не красили?]

Яйца красили, как же яйца не покрасить. Ну, яйца красить – это не Пасха же.

[А что это?]

Просто так.

[Но это же всё-таки… яйца красили на Пасху, просто вам не рассказывали]

Ну, все знали, что это Пасха, но так, чтобы это какой-то праздник, нет, это просто повод покрасить яйца, как на Новый Год – мандарины, а на Пасху – яйца.

[А вот с детьми бились?]

Практически нет, только от бабушки слышал я такие истории, что бились яйцами и кто-то набирал целую кучу этих яиц, кто-то даже пытался деревянные яйца для этого использовать, которых за это долго потом били, когда выяснялось, что такое было.

Деревянная церковь в Бирюлёве. Бабушки и их отношение к религии (01:14:04–01:16:40)

Причём, в Бирюлёво есть церковь до сих пор. Она деревянная, говорят, что ей не повезло, потому что в XX веке она то ли два, то ли три раза горела. И такая история, что моя мама крестилась в этой церкви, жили тогда в другом месте, но в Москве этого невозможно было сделать, видимо, я не знаю. Поэтому поехали, а там ещё был знакомый настоятель, даже я его видел один раз, он к нам приходил, когда мы жили в Бирюлёво, в гости. Но я никогда в этой церкви не был и даже как-то вот совершенно не религиозный как-то, но знаю, что значит на Пасху там крестный ход, вокруг стояла милиция, а они там ходили как-то вокруг храма. Стоит там она, а вокруг неё дома как бы амфитеатром. Значит, все со своих балконов смотрели на такое зрелище – крёстный ход.

[А это в какие года?]

Ну вот в 70-е гг, начало 80-х. Чем дальше, тем больше. Там никогда это не прекращалось.

[А где это примерно?]

Это вот туда вот.

[Дальше, да? На Север?]

[LAA:]Да, на север. Значит, эта церковь деревянная, говорят, я не помню, кто это говорил, что три раза она горела и три раза её этот настоятель отстраивал за свои деньги.

[Ничего себе!]

Ага. Там ещё, говорят, что есть какие-то огромные валуны, на которых она установлена, как на фундаменте, но я их не видел, к сожалению. И было вроде кладбище более обширное, на месте которого потом потеснились и получились эти дворы, которые глубоко. Ну как-то тему церкви я плохо знаю.

[А вас она уже не крестила?]

Нет. Сама крестилась, бабушка крестила. Но бабушка тоже нельзя сказать, что сильно религиозная была. Как-то она говорила, что да, на фабрике мы ещё ходили в церковь, а уже в Москве уже как-то не ходили. А другая бабушка, которая казачка, ходила в Церковь. Она с Нагорной ездила в Замоскворечье, ей нравилась церковь, которая у Третьяковской, Клемента Папы Римского, такая барочная церковь, она ей нравилась, она туда ездила. Там автобус был напрямую, 25-ый. Как-то вот так вот. 

Метро. Строительство ЖД путей. Серая ветка (01:16:40–01:20:53)

[А ещё, когда мы приехали туда, нам так говорят: «Ну да, ну метро не будет никогда в Бирюлёво, вы можете не надеяться». И так вот под флагом «Метро не будет» все расслабились. Но где-то в 80-е гг. начали строить третий главный путь на Павелецкой дороге и говорили, что будет вот железная дорога, почти как метро, каждые пять минут. Построили новые платформы, новые пути. В общем, долго нас мучили, потому что в будний день с 10 утра до 5 вечера электрички не ходят, потому что строят железную дорогу. Это и так, в общем-то окно техническое было, а тут оно было огромное, широкое. Когда я учился потом в техникуме, зачастую мне нужно было возвращаться окружным путем через Чертаново на автобусе. Вместо получаса на электричке, сидя около окошка и читая книжку, я должен был стоять, значит, в переполненной серой ветке метро, а потом в переполненном автобусе ехал, это занимало час или больше. И, значит, вот это всё строили, а потом ничего! И никаких электричек не пустили, там всё это так и стоит, и как-то так… А потом, когда всё это закончили, стали строить серую ветку метро, это не к нам, конечно, но окна всё равно сделали, потому что она проходила под железной дорогой, нужно было чего-то там такого очень много делать и электрички снова не ходили. Это ещё несколько лет была история, тоже все мучились с этим транспортом, но потом ветку запустили, электрички стали получше ходить. А вообще, конечно, не сравнить с тем, что сейчас. Регулярно было такое, что все пришли на Павелецкий вокзал, сели в электричку, отправление задерживается. Вот пришли пять электричек и они все стоят, отправление задерживается, они все набиты народом. Никто не едет никуда. Один раз, значит, сел я в электричку, а рядом со мной сел отец моего товарища. Сидим мы, значит, отправление задерживается, а он татарин такой, злой, чего они там, говорит, уже час сидим, пошли, говорит, чуть ли не за руку меня вытащил, значит. И мы пошли пешком с Павелецкого вокзала, прошли мы метров 300, я обалдевший такой, а он говорит: «Лёш, я думал, мы на Бирюлёво-Товарное стоим, извини», пошли обратно [смеётся.] И мы пошли обратно, электрички все заполненные, и мы там стояли в тамбуре, через некоторое время нас отправили. Ещё, значит, приезжаешь в техникум, электричка опоздала на полчаса, тебя не допустят, тебе же допуск нужен, ну вы знаете, вы в ВУЗе работаете. Там, значит, была отдельная касса на вокзале, где давали справки на вокзале, что электричка задерживается. Идешь не учиться, а идёшь в кассу. Там, правда, быстро-быстро выдают эти справки, но на пару ты уже опоздал. Пришёл в деканат, тебе там дали допуск, пошёл на вторую пару. Это часто такое было, такого давно не видно. Сейчас, когда что-то такое случается, все СМИ пишут, что электрички задержались на полчаса там, а раньше в порядке вещей было. Но в конце концов, построили серую линию метро, она не к нам, конечно, пришла, но всё равно было очень интересно, в первый день я поехал кататься, доехал до Южной или до Пражской, какая там конечная тогда была. По-моему, Пражскую потом достроили, по-моему, Южная сначала была. Там тогда так же, как и сейчас, на всех станциях стояли столики, сидели девушки, лежали книги отзывов: можно было что-нибудь написать, сказать. Оценили все красоту этого дела. Вот до сих пор помню, что такое было. Вскорости после этого я в армию ушел. Это было в 83-ем году, наверное.]

Возвращение из армии. Телефоны (01:20:53–01:22:44)

Возвращался я из армии по южному направлению, с товарищем мы ехали, очень не хотелось через центр ехать. Поезд остановился там около Битцево, около платформы Покровское. Я говорю: «Саша, давай, бери свои чемоданы, мы выпрыгиваем», значит, проводница нам открыла дверь, мы выпрыгнули на рельсы, время часа два ночи, наверное, мы, значит, куда-то пошли, раз – какой-то завод, раз – проходная. Говорю: «Выпустите нас на улицу», значит, нас выпустили на улицу без проблем и мы пошли-пошли пешком. Телефон-автомат, я звоню, говорю: «Я к дому подхожу с товарищем, давайте, просыпайтесь!». И пошли домой. Да, кстати, телефонов-то не было тогда сначала, потом уже поставили их, а сначала район был весь без телефонов, естественно. Везде были натыканы телефонные аппараты, сначала поменьше, потом побольше их поставили, даже в подъездах некоторых были телефоны-автоматы. Была обычно очередь два-три человека, не то, что подошёл и позвонил. Было такое. Потом быстро-быстро построили АТС и за два года всем поставили телефоны. Кабели, наверное, уже были проложены.

[Только аппараты подключить]

Да-да. Я помню, что ездили в какой-то центральный телефонный узел, там надо было какие-то бумажки заполнить, какие-то денежки заплатить, наверное, и там же можно было купить телефонный автомат. Там мы купили себе какой-то телефонный аппарат, типа чешского или польского, он у нас был некоторое время, с диском такой, который потом уже заменился на что-то другое.

[А до какого вы года, получается, в Бирюлёво прожили?]

В Бирюлёво я прожил до 97-ого года. Примерно с 72-ого, с 73-его.

Новый год в Бирюлёво (01:22:44–01:23:20)

А! Вот ещё история какая. Приехали, значит, мы под Новый Год туда. Морозище стоял страшнейший какой-то, хочется же ёлочки. Мы с бабушкой пошли ёлочку покупать на ёлочный базар. Это где-то было вот здесь на Медынской улице, значит, ёлочный базар: народу много, время к полуночи, не новогодней, конечно. Приезжает мама, а нас нету. Время к полуночи, морозище. Пришли с ёлкой мы наконец. Она говорит, что она психовала, что, мол, куда вы делись вообще.

[Ну да, ни позвонить, ничего]

Ну да. Вот такая история была.

Верхний пруд на карте. Тритоны (01:23:20–01:25:46)

А вот про этот пруд ещё. Этот пруд сейчас в бетоне такой весь, не живой. А сначала он был совсем живым прудом, заросшим немножко, таким не очень водным. И вот здесь посередине был даже пешеходный мостик такой. Т.е. он вот в довольно глубокой яме, спускаешься к нему по лесенке, потом переходишь через пешеходный мостик, потом поднимаешься по другой лестнице. И уже домой. Здесь была такая прям нахоженная дорога. Он был настолько живой, что я там ловил тритонов и выпускал в аквариум. А потом как-то так всё бульдозерами разравняли, почистили, всё сделали так красивенько и стал совсем неживой этот пруд.

[Ничего себе! Тритоны водились]

Да, тритоны водились, ага. Какие-то были деревья, которые туда упали. В общем, отличный был прудик такой. Из него здесь какая-то речка вытекает через коллектор, здесь вот серая часть вот эта ­– это огромный овраг, там этот коллектор и виден. Я так к нему никогда не спускался. Вот так вот смотришь туда, там шумит речка, она появляется из-под шоссе, уходит под железную дорогу, дальше снова не появляется, дальше какой-то длинный коллектор, видимо, в эти пруды.

[Под землей спрятана]

Ага. Ну вот, кажется, всё, что свободно хотел рассказать.

[А фотографии?]

Да, фотографии, давайте посмотрим.

[А это вы фотографировали всё?]

Это всё мои фотографии.

Комментарии к фотографиям (01:25:46–1:50:27)

Давайте тогда так по порядку. Вы себе переписывайте, если вам нужны эти фотографии, вы их себе забирайте. Давайте смотреть. Это вид из окна, в общем, мы с товарищами увлекались всякими интересными штуками, вот решили, что надо летающую тарелку вот такую. Напечатали фотографию, просто сделали трафарет, засветили и такую вот летающую тарелку подрисовали. Это из бумаги прорезается какая-то штучка вот такая, накладывается, увеличителем освещается и получается вот такая.

[Т.е. фотошоп был ещё тогда?]

Т.е. фотошоп был уже тогда, ага. Почему вид из кона? Потому что заряжаешь фотоплёнку, первые два три кадра не гарантировано, что получатся. Поэтому снимаешь из окна, а дальше у тебя уже… И последний кадр ты принес домой, ну чего у тебя уже осталось… У меня много кадров таких.

[А это, получается, школа?]

А это детский сад. Значит, вот эти детские сады строили тоже все при мне, их тут три штуки подряд, там на карте видно. Сначала там были просто заброшенные дома, сады какие-то, даже стояли лавочки, куда народ просто выходил на пикник. А потом построили один за других три детских сада.

[И вид из вашего окна?]

И вид из нашего окна, да.

[А это ваша лыжня?]

А это я, это вот за МКАДом, где мы катались.

[Панорама!]

Панорама, да, не то чтобы я снял её за один раз, это вот из фотографий, сделанных в разные годы, склеена такая панорама. Вот здесь вот потом выросла южная ТЭЦ, но её сейчас, кажется, нету.

[Т.е. вот это вот детский сад?]

Три детских сада:  раз, два, три. Значит, ещё здесь такая интересная штука. Вот тут вот Быстряковский проезд вот тут кончался, вот туда проезд появился уже потом. Хоть он и был как-то так запрограммирован, потому что первый дом Быстряковского проезда ­– где-то там, потом их нет-нет-нет, а потом сразу 17-ый, 19-ый, детский сад и наш 21-ый, 23-ий и 25-ый. Здесь вот автобус доезжал, разворачивался, а дальше проезд был только вдоль дома, а дальше проезда не было. А это МКАД. Тогда оно было совсем маленькое. Ну здесь построили конечную остановку, сначала её тоже не было. А вот здесь лежали, строители оставили такие бетонные короба такие, наверное, для коллектора какого-то. Стояли две штуки один на другом. Мы мальчишками выходили туда полазить просто, они прям примыкали к дороге, там сидишь, как в танке. Это какая-то фотография, которую я из интернета скачал. Вот она южная ТЭЦ.

[Да, красивая!]

Она такая, да, разноцветненькая. Вот это железная дорога, вот эти самые лесополосы, вот здесь вот Загорье, пруды, это они обстроены уже домами, а вот это наши дома: 17-ый, 21-ый, 23-ий, 25-ый. Вот это «Чайка» и магазин, а переезд вот здесь вот где-то.

[О!]

Это кошка, да.

[Ваша?]

Наша кошка, да.

[Телевизор?]

Телевизор, да.

[А вот это что такое?]

Это стилограф. А это я собрал всё, что попало: там можно было заряжать аккумулятор, там был телефон встроен. Вот так развлекался. Кошка любила сидеть на телевизоре, естественно, он был тёплый.

[Это вы маленький, а у вас в каком году появился телевизор?]

Вот этот или вообще?

[А, до этого ещё был?]

 Да, конечно. Ну, про телевизоры можно рассказать отдельно. Телевизор, значит, сначала  был «Немон», такой черно-белый советский телевизор, не квн уже, который вот с маленьким экраном с линзами, я такого уже не застал, а он был ну побольше экран у него был. Как 17-тидюймовый черно-белый монитор у него был. Он был полностью функционален, мы его привезли ещё из Замоскворечья, т.е. где-то он был куплен в 60-х гг, судя по тому, как он был построен. Вскоре, значит, купили цветной телевизор, здоровенный телевизор, «ленинградская радуга» назывался он. Он работал жутко долго, у него были неплохие цвета, как-то повезло, там кому повезёт, а кому – нет, нам повезло. Цвета там были довольно долго неплохие, он долго работал, постепенно я научился его чинить, когда что-то такое выходило из строя, я быстренько-быстренько всё это ремонтировал, даже там была одна такая лампа, которая всегда выходила из строя, там вместо картинки были характерные такие полосы. И бабушка говорила: «Полосит!». Когда я был в армии, купил я несколько штук этих ламп и мама, когда он снова полосил, открывала крышку, она была на одном винтике там прикручена, меняла эту лампу, дальше они смотрели этот телевизор.

[Вы их научили чинить]

Я их научил менять эту лапу, это было уже не надо ничего, просто вынул и поставил.  И вот он работал долго, по-моему мы эту «радугу» даже не выбросили, а просто кому-то отдали. Что с ней дальше было, не помню. Потом появились какие-то более современные телевизоры, уже купленные на радиорынке. Было два здоровых цветных телевизора, а это был черно-белый телевизор, он прилагался к бытовому компьютеру. Т.е. была коробочка размером с клавиатуру, БКшка, там был весь этот компьютер собран. Там нужно было пользоваться магнитофоном, чтобы загружать программные данные, но я был продвинутый: у меня был дисковод пятидюймовый. Я купил дисковод себе, там был блок питания от почти современного компьютера, т.е. тот, который штатный, я отложил, потому что дисковод от него нельзя было питать. У меня вот это вот был и телевизор вот этот вот к нему был. Он был чёрно-белый и нормальный, в общем, этот компьютер. Такой почти что отечественный он был, потому что была такая линия наших компьютеров, которая потом никуда не пошла, но она, в общем, была в ходу, вот эти БКшки были в довольно большом количестве. Конечно, потом их вытеснили IBM, но вот он у меня работал. Там какие-то игрушки были, можно было тексты писать, мама на нём какие-то книжки редактировала даже. Т.е. он был такой нормальный, не по нынешним временам, конечно. Там даже знаете что было? Там был синтезатор текста. Мне досталась какая-то демоверсия этого синтезатора: он всё время говорил один и тот же текст, который там был зашит, но я его взломал, он у меня стал читать файлы, которые мне были нужны, но качество было не очень хорошее, слушать книжки на нем было невозможно, но было интересно сделать. Да, вот смотрите, когда сделали водохранилище, то вот эта дорога, которая там проходила, она оказалась ниже уровня воды. И вот машина едет, будто бы половодье, она по воде едет. Это речка Битца разлилась. Это снова вид из окна, вот здесь уже видны городильни.

[Да, их уже видно]

По-моему, у меня тот же кадр и в панораме использован. Просто их плохо видно.

[Зелено как всё!]

Да, это вот детские сады. Постепенно оно разрослось, сначала, конечно, не так зелено было, но потом выросли деревья.

[А, это та же площадка?]

Да, это вот там вот за МКАДом вот эти вот леса. Там потом коттеджей понастроили, конечно. Но по началу это сады и леса.

[Вот ещё вид из окна]

Да, вот такой же наш дом, симметрично стоящий, тоже двенадцатиэтажка.

[А сколько там подъездов было?]

4 подъезда. Т.е. подъезды разделяют посередине. У трёхкомнатной такая маленькая лоджия, а в двухкомнатной – такая большая лоджия с большой комнатой, комната поменьше и кухня.

[Как-то интересно окна расположены]

Это да, вот они вот так вот в разные стороны сделаны. Во-первых, они меньше. Они меньше почему сделаны? Потому что под них ставился холодильник.

[Маленький что ли, получается?]

Вот холодильник, не такой маленький.

[Бирюса какой-нибудь?]

Бирюса? Нет. Вот на такой высоте.

[Метр?]

Нет, метр ­– это вот так.

[Полтора, значит]

Полтора, да. Вот у нас был холодильник финский rosenleft. Он стоял без отдельного морозильника, но по тем временам… Внутри морозильник там. И над ним открывалась дверь, окошко вот это.
[Здорово! Т.е. это было запланировано, что под него открывается дверь. А сколько метров кухни были?]

Метров 7, наверное, не маленькая была кухня. В девятиэтажках меньше. Причём, на чётных этажах – они в одну сторону, на нечётных – в другую. В комнатах окна тоже, т.е. вот я на 11-ом жил этаже, у меня товарищ жил на 6-ом, в такой же квартире, но у него окна по-другому были сделаны, и в комнате в другую сторону и на кухне, соответственно, тоже.

[А вот это уже выше дома, да?]

А это шестнадцатиэтажки, наверное. Или четырнадцатиэтажки. Это как раз уже достроено после, уже в 90-х гг. Вот этот дом потому что был последний. Вот это, вот это, вот это – это всё потом было достроено, на этом месте сады были, т.е. за этим домом проходил проезд такой, Дворовый, за ним сразу был забор сада. Это тоже, видимо, те же фотографии, из которых панорама получилась.

[Это куда-то чуть в сторону]

Да, это направо, там вот где-то должен быть виден университет, но, конечно, на такой фотографии не видно его.

[МГУ?]

Да.

[А это что?]

А это в другую сторону, это вот колбасный цех, а вот здесь уже какие-то гаражи начинают появляться. Вот здесь вот проходит железная дорога, а вот это, наверное, это город Видное, а туда дальше должен быть совхоз Ленина, а вот эта белая полоска – это МКАД. Это кинотеатр «Берисинка». Это уже когда кооператоры появились, они катали там рядом на лошадках. Какой-то, может быть День города был или что-нибудь такое.

[О, здорово!]

 Вот народ радуется, народ собирается там.

[Это как бы было у кинотеатра место тусовки?]

 Такое пространство небольшое. Да нет, никакой тусовки там не было, просто был праздник. Что-то вроде Дня Города это было, я думаю.

[И устраивали какие-то мероприятия в районе?]

Ну да-да, но не так, как сейчас, не с таким размахом, конечно. Вот просто пригласили кого-то. Там какие-то палаточки стояли, временные такие, несколько штук. Потом там стоял киоск «Союз печати» и киоск-мороженое стационарный. А в кинотеатр тогда можно было зайти только по билету, т.е. контроль был уже вот здесь, на входных дверях, не так, как сейчас. А там с левой стороны была касса, там заходишь отдельно, покупаешь и туда идёшь, т.е. пространство внутри было уже для тех, кто билет купил. А это речка Битца. В этом месте потом водохранилище организовалось.

[На лужу похожа немножко]

Нет, речка такая, маленькая речка. А это ручей загорьем. Вот это МКАД, вот уже Загорье построено. Вот там дальше речка Битца протекает, а это народ приехал покупаться.

[Это водохранилище уже?]

Нет-нет, это пруд. Вот тут поселок Измайлово, про который я говорил. По-моему, этот пруд относится к усадьбе, которая там была, я не знаю точно, но он точно выше уровня речки, речка там внизу.

[А это какого времени примерно фотография?]

Это фотография, я думаю, что 80-х.

[Тут вот Запорожец или Жигули]

Запорожец, запорожец. Вот это Загорье тоже, вот это верхний пруд, а это там, где купались.

[А вот это, вы говорили, березовые аллеи.]

Это тополя вообще. В основном, березовые аллеи были. Тополиные, наверное, тоже были. А это вот третий пруд, самый дальний. А это вот как раз строят шоссе «Дон».

[А-а-а, всё порубили]

Ага. Вот это снова вид из окна. Вот здесь ещё нету остановки, вот на той чёрно-белой фотографии уже была. Вот здесь вот были в старое время какие-то дома, остатки садов, а здесь уже всё зачищено.

[А вот это МКАД?]

А вот это МКАД. Это 33-й километр МКАД, а вот это угол – это березовая аллея, а за ней – садик. А вот здесь видите сады?

[Да]

Вот по этим вот садам мы ехали туда кататься. Вот это поселок Измайлово, два дома, а вот это Бирюлёвский завод пищевых концетратов. А вот где-то вот здесь фонтан поднимался, про который я рассказывал в начале.

[Здорово! А это вы на балконе?]

Это я на балконе. У меня там стоял громкоговоритель от магнитофона, здесь я регулировал громкость. Вон видите, провод идет?

[Да, я вижу]

Вот бабушки около подъезда

[Да, такие деревянные двери. Это у них лавка вот здесь?]

Это у них лавка. А вот за той стеночкой был выход из мусоропровода, т.е. оттуда вытаскивали мусор. Вот это тоже автобусная остановка, вот это мост через МКАД, это моя бабушка стоит, вот здесь ждет автобуса кто-то, а здесь видите, как разъезжено всё, т.е. жуть-жуть-жуть глина была. Вот это то же самое место, но уже в 80-х гг. здесь всё более уже прилизано и какой-то субботник проходит, видите, вон там все с лопатами. Вот это наш дом, вот это подъезд, но здесь не видно, но он третий. Ну такой уже довольно зеленый двор. Это я, это в Загорье, это с магнитофоном пошли гулять, это Березовая аллея.

[Вот вы гуляли так с магнитофонами?]

У меня не было такого магнитофона, у моего товарища был. Вот он на следующем кадре. У него была собака и магнитофон. Мы с ним пошли гулять с магнитофоном и с собакой.

[Слушайте, ну красота! У вас кепки какие-то, куртки типа кожаных, да?]

Куртка кожаная, у Саши я не помню какая. Ой, кепка – это что-то. Кепку я купил давно ещё в магазине «Прага», она чешская была, знаете, такая охотничья. У меня её дочка, конечно, отобрала, долго ходила в ней. Ей все говорили: «О, какая кепка красивая! Такая прям шляпа». Она ей долго гордилась, но в конце концов, она её потеряла.

[История!]

История шляпы, да. Вот она примерно такая же была. Куртки, конечно не из натуральной кожи.

[А это джинсы?]

Джинсы, конечно. Почему бы и нет? Джинсы всегда были. Джинсы были от Адама и Евы. Вот это МКАД. Это мама. А это уже телефон. Но телефон, видите, какой, не тот, который мы купили с самого начала. Телефон какой-то самодельный мой, по-моему. У меня был телефон, который я разобрал. Трубку взял, она была старая-старая, а всё остальное я засунул в тот прибор, который вы видели на фотографии, там диск стоял.

[Это какие-то развалины]

Вот эти развалины – это в районе как раз зоны отдыха. Это называется «знаменское-садки», там сейчас институт природопользования, территория закрытая, это всё восстановили, там сделали, кажется, конюшни.

[Это Северное Бутово примерно, да?]

Да-да. Это зона отдыха «Битца» называется, усадьба «знаменское-садки». Вот снова вид из кона, здесь построили ещё одну городильню, её стало лучше видно. Вот в дымке не видно, но там Чертаново должно быть сзади.

[Зимний вид из окна]

Тоже там вот детский сад мой любимый. Вот летний тоже самое. Вот здесь такая дорожка между детскими садами.

[А это что такое крытое?]

Это веранды детсадовские, они и сейчас же такие.

[Понятно, да]

Вот это тоже вид из окна, только в другую сторону. Вот смотрите стоят две остановки автобусные, уже павильонами, а вот это ­­– как раз таки эти короба бетонные, в которых мы лазили.

[А вот это в сады?]

Это сады, да-да.

[Какой автобус отличный!]

Вот ночной вид, вот здесь видно Чертаново, вот оно светится. А это дым из городилен.

[Красота! Рассвет тут какой-то]

Рассвет или закат какой-то. А это МКАД, здесь почва ещё очень поврежденная, а это ромашки. Это вот около платформы Бирюлёво-Пассажирское, которую я не застал, где-то он вот тут был. Это кассовый павильончик, а вот здесь вот уже построен подземный переход.Ну вот выходили на платфомру, платформа отсюда туда идет. [А вот здесь вот такой разворотный круг был, здесь ребята останавливались. Вот сюда приезжаешь на автобус, а, значит, если едешь домой на автобусе. Значит, здесь ходил 23 и 279 автобус. А 226-ой это нужно было 10 лет его ждать, если не поздно. И так иногад думаешь: идти туда, где три спортсмена или здесь постоять. Это снова вид из окна…]

[Прям такие сельские поля]

Да, вот МКАД совсем не видно. Это вот перед МКАД, это После, а дальше там лес, где можно было на лыжах кататься. Это около станции, здесь тоже построили магазинчик «Продукты», там написано, это не тот, который наш, это другой. Вот посмотрите как дома стоят, это свободная планировка. Они в виде звёздочки вот эти дома. И, правда, в середине там такой ветрище, прям уух, но зато свободно. Как раз с этой горки катались на подшипниках, а булочная вот здесь, она не вместилась.

[Это девятиэтажка?]

Это девятиэтажка. Вот здесь, смотрите, между этими тоже черное?

[Да. Это что?]

Это покрашено, ну на двенадцатиэтажках тоже покрашено. А это назвался «розовый дом», просто тут плохо видно, но он покрыт плиткой и на нем розовый такой рисунок.

[Типа пойдем к розовому дома?]

Да-да. Где? Возле розового дома. Это всё тот же вид из окна, вот остановка автобусная снова. Там ещё вторая папочка под названием «Дендропарк».

[Да, сейчас открою]

Вот смотрите, вот это центральная такая часть дендропарка – круг. Он обсажен вот такими какими-то деревьями, типа кипарисов, вот здесь зеленая штучка была. А вот на следующей фотографии уже видно, как её преобразили. Это то же самое место.

[А ту разница на 10 лет?]

Наверное, это вот начало 80-х гг, а это вот конец 80-х гг.

[Да, это похоже на кипарисы, красиво очень!]

Да, что-то такое. То ли туя, то ли что-то такое. Вот такие там были…

[Фигура! Кто это, интересно?]

Не знаю. Пень, просто пень.

[Не страшно в детстве было это всё?]

Да нет. Да какое там детство, я уже был уух.. Нет, не страшно.

[Лавки резные…]

Лавки резные, да. Близнецы и козерог какой-то, а, это знаки зодиака.

[А вообще были какие-то страшные места, ну даже в 7-ом классе могут такие быть]

Ну, как-то вы знаете, в чужой какой-то такой двор идти опасались, потому что была не своя территория. Не то, чтобы это было страшно прям, нет, каких-то таких прям страшных мест не было.

[А каких-то страшных историй, о том что…]

Да нет-нет, вот кто-то рассказывал, что были какие-то драки с района на район, но это очень глухо было: когда это было, где это было, я не знаю, но кто-то рассказывал, что было такое.

[Ну типа если увидите черную волгу, условно говоря, лучше опасаться]

Ой, нет, тогда уже все понимали, что это хихихи-хахаха. Т.е. в пионерском лагере ещё можно было как-то так, но чтобы вот все считади это за чистую монету….

[А в пинерские лагеря вы ездили?]

Ездил несколько раз, но как-то без особо удовольствия. В основном, дачу снимали.

[А дачу где сниамли?]

Сначала в Калинино, платформа «Калиновка» называлась. А потом много лет под Раменском.

[А, может, мы, правда, с вами ещё встретимся?]

Я думаю, что да. Думаю, места другие надо отдельно осветить, я принесу ещё фотографии.

[Ну да, может, не только фотографии района, но и Москвы. У вас же есть любимые места в Москве?]

Есть, ну, Замоскворечье, Ивановская горка.