Измайлово. Партизанская. Измайловский лес. Дачи
А тебе на диктофон надо будет говорить?
[Ну, вот, я его сейчас поставлю, Вы будете говорить, и он будет записывать.]
Не, давай сначала потренируемся, а то ведь я жую.
[Ничего страшного. Это неважно. Я не буду его ставить по радио. Это будет только в виде текста.]
Я поняла, но… Не, ну, хотя бы давай такие предварительные вопросы-то? Нет?
[Ну, там ничего особенного нет. Это же не экзамен.]
Ну, я понимаю. Ну, ладно, тогда давай жевать не буду.
[А с какого… в каком поколении Ваши предки живут в Москве?]
Они живут в Москве с 1945-го года.
[Ага. И…]
Отец с немцами… Как это? В [19]45-ом году его прислали в Москву на поднятие Москвы. То есть вот после войны были пленные немцы, и вот они строили Измайлово конкретно.
[Ага. И то есть он принимал участие непосредственно именно в Измайлово, в строительстве? Или как?]
Ну, вообще-то я знаю, что и я там родилась, в Измайлове. И кварти… и комнату там ему дали в доме, который они строили, когда он женился в каком-то там, в [19]49-ом году, по-моему, он женился. Вот. И там на… вот, ему дали комнату в коммунальной квартире.
[А мама?]
И мама приехала тоже после войны в Москву. Вот, вот, где она работала в самом начале — я затрудняюсь сказать. Но когда, вот, они поженились, родилась я, и потом она работала в детском саду, а потом уже она стала работать на Московском маргариновом заводе. И до 75 лет она там и проработала. В [19]61-ом году нам дали квартиру трехкомнатную.
[Говорите-говорите, я просто чай заварю.]
Да. Трехкомнатную квартиру в Измайлово. На 11-ой Парковой улице.
[Ага, ага-ага. А отец работал…]
На… на строительстве.
[На строительстве работал.]
Строительное управление № 16.
[Разговор про чай.]
[Хорошо, ага. Как Вы считаете, в каком воз… в каком поколении человек может себя считать коренным москвичом?]
Коренным москвичом он может считать себя, когда его бабушка родилась в Москве, потом отец и потом только он. Тогда он… можно считать москвичом. Ну, минимум лет 50–60. Чтобы он хоть как-то мог в этом участвовать.
[А у Вас в семье рассказывались какие-нибудь истории о том, как родители…]
Познакомились?
[Обустраивались в Москве? Когда они начинали жить в Москве, какие-то, может быть, истории, связанные с первыми годами жизни в Москве?]
Ну, отец служил на Дальнем Востоке, и когда его прислали на восстановление Москвы, он стоял в Резервной армии… Ну, вот, чтобы… японцы. Вот, и он был награжден за… ну, как бы он считал, что в военных действиях он не принимал участия, так как семь лет он там служил, на Дальнем Востоке. Семь или пять. Так я точно не знаю. И потом вот это вот на восстановление Москвы. Очень ра… Ну, да, про немцев-то не надо рассказывать, как он рассказывал, как они тушенку ели [смеется].
[Почему не надо?]
[смеется]
[Почему не надо?]
Вот. М-м, нет, я таких вот… Познакомились с матерью они в поезде, когда ехали в Москву. Вот, он ездил на родину, в Задонск. На Дону. Вот. И мать ехала. В общем, в поезде они познакомились. Так больше конкретно чего-то и не могу вспомнить, какие истории на вот это… Когда строили… в [19]55-ом, да, вот это открыли, открытая станция метро-то, когда хотели там делать этот… стадион строить к [19]56-му году, поэтому там три вот этих пути сделали.
[Это Измайловская станция?]
Это И… Да. Да. Сейчас, вот, крытая… сейчас она Партизанская называется. А называлась Измайловский парк. Вот, ну, как бы вот они восстанавливали-то — не знай. Но то, что весело и интересно жили — вот это я с детства помню. Что собирались целым подъездом, ходили, вот, в Измайлово. В Измайлово лес у нас был. Измайловский лес. Вот, и там и гармошка… Еще лоси. Я помню нас далеко не отпускали. Там несколько полян было. Чтобы мы не это, на нас лоси не напали. А нам это интересно было. Но лоси водились, мы их видели там. Когда у нас народ (ну, я имею в виду родители) с гармошками сидели со скатертью.
[Это когда еще коммунальная квартира была?]
Это были когда коммунальные квартиры. Ну, и даже когда в [19]61-ом году мы получили квартиру в Измайлово, все это продолжалось. Люди были как-то, мне кажется, более добрые, более веселые что ли, так будем говорить. И все как бы и праздники, столы выносились. Вот, между домами. Дети носились как… детей у всех было минимум по два человека. Очень редко у нас было, вот, в нашем дворе чтобы был один ребенок. В основном у всех было по два. Ну, и достаточно было много у которых было три ребенка. По трое. И мы все были очень дружные. Шум-гам стоял во дворе. И мы бегали, играли. Каких только игр у нас не было. Ну, а родители: мужчины сидели за столом в домино играли, то есть они построили стол себе, вот; и женщины как-то во дворе у подъезда сидели, не бабушки, а именно вот это… бабушек как-то я и не помню. И помню, что уже вечером нам всем кричали: «Домой, домой!».
[Угу.]
Ага.
[А какие-нибудь истории рассказывали про этот район? Про Измайлово интересные?]
Ну, только…
[Вдруг там какие-то места необычные, может быть, страшные или там какие-то…]
Нет, вот, это вот чего-то отец говорил только, когда вот это метро строили, вот это Измайлово, что, вот, про три пути — почему их строили, почему именно три.
[Почему?]
Ну, я сейчас это так затрудняюсь ответить. Ну, потому что хотели строить большой, этот самый, стадион, чтобы вот этот, [19]56-ой год у нас был годом-то молодежи-то и студентов. Фестиваль был.
[Ага.]
Вот. И чтобы вот это вот народ привозить-увозить. Ну, считали, что, ну, почему-то не построили, я уж не знаю почему. Вернее, построить — построили, но стадиона не было.
[А жителей района как-нибудь называли? Ну, может быть, у них какое-то прозвище было? Там, народное?]
Я про район… Нет, я не помню. Там, что-то таких, каких прозвищ у нас не было. Никаких. Измайлово. Еще ездили, там же конечная. Мы сначала жили на 13-ой Парковой, это там вот, в коммунальной квартире. И там, и 15-ая Парковая — это был уже конец Москвы, можно считать. А Измайлово-то, Измайловский парк — это были дачи. Там еще дачи, это такое, вот, дачное место было. Их начали сносить, наверное, в [19]70-х годах, в [19]75-ый год, вот это вот. Там были деревянные дачи, очень хорошие. В одной из дач я была. Там. Вот, ну, какое-то такое красивое место было. Ну, а так какие-то… какие-нибудь истории, связанные с чем-то — нет.
[Не знаю, какие-нибудь клады, может, какие-нибудь истории, там, что кто-то где-то… привидения водились?]
Ну, я поняла, нет. Я так это не могу тебе сказать.
Измайлово. Первомайские бани. Бега. Дачи. Царские огороды. Измайловский парк. Серебряные пруды. Церковь. Дома, построенные немцами
[Анекдоты, частушки?]
Ну, так это надо же вспомнить! Частушки — это все пели, но я сейчас не помню, прошло-то уже сколько лет. Пятьдесят с лишним лет прошло. А частушек много было. Вот, ну, единственное, что я помню, что каждую субботу мужики ходили в бани Первомайские. Вот, они там мылись, брились именно, им нравилось вот это, как — опасное лезвие, вот, отец брился там, вот. И это у них как бы был такой вот день, банный день. Вот, еще я помню, что и меня как-то брали. Там нас… На бега мы ездили. Вот, отец ездил, там друг у него был — дядя Коля. Вот, они ездили на бега. Вот, и нас там брали, мы носились, смотрели, нам мороженое купят, шарик купят, чтобы мы там сильно по стадиону не носились. Вот, ну, это как бы… А такие, вот…
[А вообще, что можете сказать про историю района? Есть какие-нибудь там… или только вот в тот период, когда Вы жили?]
Ну, в тот период, когда жили, больше… Что там было, не, ну, если вспомнить там три века назад, когда там в Измайлово этот Алексей Михалыч, да, царь? Когда там он это… огороды-то делал себе. Нашел место именно в Измайлово делать огороды себе. И высаживал там и ананасы, высаживал так-то как-то. Вот, ну, потом все это после него, ну, как бы летний сад, летний дворец его там был. Что-то такое вот было. Но в советское время ничего про это не говорилось. Все там было, были дачи, чьи дачи — я не знаю. Ну… Ну, кому там? Если, вот, Переделкино мы знаем кому давали, то там были дачи. Ну, хорошие дачи были. Вот. Там кто-то у нас знакомый был. Мы там к нему ходили. Вот, когда Серебряный Бор. Нет, Серебряный, Виногра… Серебряные пруды там были. В волейбол играли. Песчаные пляжи были. То есть вот этот… И мы там купались. Купались, загорали, вот. Ну, в парк соответственно мы ходили, ездили, ну, ездили. Лыжи у нас там были в этом, в Измайловском парке мы, нас там учили на лыжах кататься. Ну, то, что санки это более такой возраст у нас был… более маленький. И ручей там протекал, сейчас даже есть какое-то название. Тогда названия не было. Вот, и мы в этот ручей с гор прям в санках и въезжали. Он не замерзал. Я несколько раз мочила пальто. Вот, мать все время ругалась. И мы ходили одни туда кататься, на эти горки. Ну, а уже в школе, мы там сдавали лыжи. Учили нас на лыжах кататься и мы… там у нас и эти кроссы были летом. Осенью, весной, наверное. И лыжные соревнования все время там проводились. Ой, еще там у нас проводились соревнования, была такая игра «Зарница».
[Ой, это Вы мне потом расскажете, подробно про «Зарницу». Уже по другому вопросу.]
Ага. Да-да-да. Ой, я ее помню. Ой, мне так нравилось. Так, но это все равно у меня горячее, да, еще.
[Хорошо. Мы про «Зарницу» поговорим в другой раз.]
Да.
[Давайте еще про район немного. А вот, про Алексея Михайловича это, вот, Вы откуда узнали? Про огороды, ананасы?]
Ну, там же у нас… Еще вы, вот, в этих, на этих прудах, когда мы это, купались, загорали там. Вот, там же еще церковь была. И говорили, что на этих прудах, типа, молодой Петр I свой первый флот сделал. Вот, но так как-то, нам по истории, наверное, рассказывали. И там была церковь. Вот…
[Действующая или нет?]
Нет. Там было общежитие какого-то завода. Но это все, вот, было на территории вот этой церкви. Просто мы и сейчас там были. Вот, на экскурсии, сейчас, когда все это стали восстанавливать. Вот, все это восстановили, сейчас там действует. Ну, тоже музей. Вот, и в принципе как бы, вот, более подробно я там узнала, когда, вот, мы лет, наверное, пять назад там были, именно в Измайлово. По этим, по нашим старым тропинкам, дорогам прошлись и вот туда. Ну, конечно, все перестроено, дома все сне… снесены. Большинство домов, которые, вот, были построены, вот, немцами. Такие хорошие, добротные дома были. И квартиры большие и высок… высокие потолки, и лепнина была.
[А зачем же хорошие дома…]
Ну, я не знаю. План [усмехается]. Ну, потому что они же были двух-, трехэтажные. Мы-то жили в четырехэтажном, и он у нас был буквой «П». И с этой стороны, с внешней стороны, был мебельный магазин. А мы жили в подъезде. Ну, такой у нас был подъезд с внутренней стороны. Вот. И там был вход в подвал. И мы часто там, дверь была или открыта, я уж не помню, как мы туда попадали, но там стояла мебель. Ну, мебель новая. Вот, склад. Не склад. Ну, да, склад этого магазина мебельного. И нам нравилось там сидеть, лежать на кроватях. Ну, так, конечно, нас гоняли оттуда, но мы маленькие были. Вот. И очень даже интересно. Мы ходили, все выбирали мебель. Даже в прятки там играли, в эти, в шкафы прятались. Да. Интересно было.
Коммуналки. Расселение. Сокол. Черемушки. Пятиэтажки на 11-ой Парковой. Щелковское шоссе. Воинская часть. Военный аэродром
[Отлично. А что Вы помните про расселение из коммуналки?]
Что я помню? Ну, первые у нас, вот, у нас была квартира — три человека.
[Это коммуналка?]
Сла… Это коммуналка, да. Большой… Мы дружно жили. Ну, дети. Значит, вот, наша семья, потом семья Славутских. Вот, у них было два мальчика, два парня. У нас было две девочки — я и моя сестра. Она, вот, родилась в [19]59-ом, Верка. Вот, и еще одна семья — Шершневы. У них мальчик и девочка. Вот. И помню, когда я шла в первый класс, они, вот, Юра и Татьяна, они меня накручивали: взяли железный гвоздь, я шла в первый класс и чтобы я пошла красивой, они взяли железный большой гвоздь, на огне нагрели и меня накрутили.
[В смысле завивку сделали, волосы?]
Да. Сделали. Волосы, завивку [смеются]. Вот, так что я пошла кудрявая в школу. Вот. Ну, может быть, это не первый класс, не 1-ое сентября именно было, но, вот. Да, они учились в третьем, а я, вот, в первом классе. Так что вот, и мы играли в пряталки, в этом носились по…
[По коридору?]
По коридору, да. Вот, у нас комната была двадцать пять метров. А вот у Славутских — у них комната была двадцать восемь метров такая, вот. Ну, большие комнаты были. И еще одна комната была. У них, по-моему, было шестнадцать метров. Вот, хорошая коммуналка была. Первый получил квартиру, это, вот, они в [19]60-ом году получили квартиру на Соколе. Это, вот, Славутский, потому что папа работал, ну, или главным инженером строительства, тоже, по-моему, что-то связанное со строительством. И у них первый телефон был вот этот черный. Когда их никого не было, мы к Юрке приходили и крутили этот диск, пытались кому-нибудь позвонить.
[Получалось?]
Да нет. Там нам говорили «алло», мы сразу трубку и бросали.
[Не пытались там разыгрывать, например?]
Не-не-не. Не пытались. Ну, мы еще… лично я еще маленькая была.
[А-а…]
Вот, то есть мы, там, шесть лет, семь лет. Вот, семь лет — это в первый класс мы когда пошли.
Вот, а потом, вот, тетя Нина, это, ну, мать. Она не работала. И она довольно-таки часто была это… дома. Она, когда уходила в магазин и когда, вот, никого не было, мы к нему ходили и вот это… крутили этот диск. Этот черный телефон, вот этот был. Вот, они первые уехали. Потом, вот, наверное, через год эта квартира, ну, комната как бы…. никого туда не заселяли. Вот. И потом мы получили квартиру уже в [19]61-ом году. Это, вот, на 11-ой Парковой, когда стали строить эти пятиэтажки. Вот, сначала застраивали Че… Черемушки, а потом, вот уже, вот.
[Это одна из первых была серий?]
Да-да-да. Ну, первые самые Черемушки, а потом уже, вот, Измайлово. Там было на Щел… по Щелковскому шоссе, вот, на той стороне мы когда получили квартиру, там на той стороне у нас был аэродром, воинская часть. Мы еще в воинскую часть в магазин ходили. Ну, мать ходила. Вот, я, вот, помню. А мы пролезали туда на воинскую часть собирать щавель, собирать ландыши. Ну, в зависимости, цветы — одним словом. Вот, и нас солдатики, вот, под ружье выводили. Как вы, говорит, сюда попали? А мы там находили, ну, какие-то дырки в этой.
Ну, а потом уже, вот, я не помню, в каком, ну, наверное, в каких-то… уже там стали сильно расстраивать… А когда мы еще в первый раз, вот, получили квартиру, там про… по шоссе ко-ро-вы ходили! Вот, да. Я вот это, ну, правда, коровы, гуси — это вот на той стороне. Ну, и уже наверное года через два, там, вот это, автобусы стали ходить. Вот. Ну, коров уже не было. А, вот, лето, я помню, мы ходили эти цветочки собирали, щавель собирали там. Что там у них на территории этой воинской части было. Ну, и потом постепенно уже и это… аэродром, по-моему, первый закрыли. Ну, то есть его убрали куда-то.
[Это был военный аэродром, да?]
Да-да-да. Ну, раз воинская часть, вот.
[На этом месте выстроили район, да?]
Станция метро «Щелковское». Река. Автовокзал. Кинотеатр «Урал»
Да. Вот, сейчас район на этом месте. Это где прям… вот, метро Щелковское и туда к лесу идти. Вот, где там это Ураль… вот, где Уральские улицы. Там какая-то речка текла. И уроки географии, верней, тогда у нас было природоведение. Нас водили туда. Это узнавать, как правильно, это, направление реки. Как это, вот, определять: направление реки, какая флора, какая фауна. Вот это природоведение мы там проходили. А потом сейчас, вот, стоят дома. Неимоверно высокие.
[Ну, то есть очень сильно изменился район?
Да! Да-да-да. И с каждым… А когда уже этот вокзал построили — автовокзал — еще ничего было. А когда вот этот весь за автовокзалом микрорайон стали расстраивать, когда мы ходили туда, тоже ле… в лес мы ходили туда. Ну, красивый район. Ну, как это? Лес, деревья, пойма реки вот эта была. Еще вот эти, анютины глазки там росли. Мы собирали вот такие большие букеты. У меня фотографии есть, когда мы стоим с этими анютиными глазками и желтыми, желтыми цветочками — куриная слепота. Как? Лютики, лютики, лютики. Вот, мы собирали там. А сейчас — дома, дома, дома. Потом помню кинотеатр «Урал» построили. По-моему, «Урал»? Или «Байконур»? Нет, «Байконур» здесь у нас.
[Да-да. «Байконур» здесь.]
А там «Урал», да. Мы в кино туда ходили. Но это, вот, только самое начало. Вообще мы в кино ходили в «Енисей». Это семи… это [19]60-е года. У нас был кинотеатр «Енисей». Это был праздник, когда мы в кино ходили. Мы ходили в кино на детские сеансы. «Республика ШКИД» мы там смотрели. Потом покупали абонементы нам родители, которые стоили десять копеек на… на фильм. Вот, и мы там, вот как сейчас помню: «Республика ШКИД», «Неуловимые мстители». Ну, это уже мы с Веркой ходили смотреть. Ну, в кино… кино для нас это… [Наливает чай, обращается к собирателю.]
Красная площадь. Район вокруг Красной площади. Бараки. Гостиница «Россия»
[Было ли такое, например, что, вот, район отличается тем, что там живут какие-то, вот такие люди? Не такие, как в другом районе. Чем-то отличаются от жителей другого района? Было такое? Там, например, живут только в основном работники, там, в этой сфере, этой сфере? Или…]
Мы когда, вот, все туда переехали, когда стали знакомиться, там у нас были в основном семьи как бы из разных. Очень много у нас были, когда ломали район Красной площади.
[Да?]
И там жили у нас, да. Получали квартиру. Вот у меня были такие Пинчук — подружка. Мы с ней в школе вместе учились. Вот, они приехали, когда… Но они приехали из бараков, которые стояли, вот, в старой Москве. Как она говорит, в районе Красной площади. Где потом построили этот… гостиницу «Россия».
Так, мажь. [Пьют чай.]
Сиреневый бульвар
[А что с ним?]
Да, там. Ну, во-первых, это и все жители выходили. Ну, не все, ну, выходили и сажали вот это. Почему она называется там Сиреневый бульвар. Сажали сирень. Лавочки стояли. Ну, такой, прогулка как бы была. Вот. И у нас… мы там уже на лавочках собирались с гитарами. Мы тогда не знали, там, бардов. Мы не знали, а пели песни, которые и сейчас поют в шансоне. Вот, а тогда это считалось блатные песни все. Но все ребята у нас… очень многие играли на гитарах. И у нас были, вот, как бы вот эти сборища такие. На гитарах мы играли, пели песни.
[Хоть одну помните?]
Да. И не одну!
[Да? Отлично. Расскажете потом? Очень интересно, что за песни? А почему у нее недобрая была репутация?]
Ну, потому что мы же собирались кодлами. Это же, вот, эти гитары, и песни-то какие были?
[А!]
«Без любви можно тоже прожить иногда, если сердце молчит и тоска не тревожит». Ну, а все же считали, что это мы какие-то плохие дети-то, такие песни поем. Да, девочки с мальчиками там это… Ну, мы же как бы кодла считалось, что мы — кодла. Потому что собиралось-то много людей это. Ну, я имею в виду подростков. Сколько нам там было? Ну, уже лет тринадцать, четырнадцать. Ребята-то у нас начали играть, вот, на гитарах как раз вот в этом возрасте. Все, вот. С собаками выходили. У нас был Саша Аренков, очень хорошо играл. Он занимался музыкой. Вот, и он первый начал играть на гитаре. Вот. И вот эти песни: откуда они у нас взялись, как мы их… вот это узнавали? Ну, вот, играли и мы их не записывали, а как бы на слух и запоминали. Вот, у меня даже осталась книжка, где написано. Записная книжечка, где… мы ее не выбросили, где я записывала песни. Начиная с [19]66-го года.
[А Вы можете мне дать ее откопировать?]
Да. Я тебе дам, дам. Маш, дай поесть [смеются]. [Рассказчик ест.]
Просто еще надо же вспомнить. Вот, ты говоришь, я, вот, не помню, чтобы нас там как-то называли. Ну, такая слава была. Ну, вообще-то Измайлово — это рабочий район.
[В основном рабочие были?]
В основном рабочий. У нас только на этаже. Вот, так-то вот я знаю, вроде, такие все у нас. Ну, там, рабочая специальность. Кто, где работал. Вот, у нас на этаже жила Ирина Ильинична. Она была преподавателем английского языка, в школе работала у нас.
[Ну, это скорее исключение было?]
Угу.
[В основном рабочие специальности? А какое место можно было назвать самым любимым у жителей района? Которое притягивало как бы?]
Угу. Измайлово, вот, Измайловский лес, куда мы ходили, вот. Ну, дач не было. Мало дач было, и как бы, вот. Ну, нас в пионерские лагеря отправляли. Меня лично, вот. У нас почти что все дети разъезжались на лето в пионерские лагеря.
[Поблизости где-то?]
В Подмосковье.
[Ну, а в самом районе, именно может быть было какое-то, вот кроме леса, что любили…]
Нет.
[…посещать? Или там, допустим, например, когда свадьба была? Куда ходили цветочки…]
Во дворе. Нет.
[Не было такого?]
Не было. В те далекие времена не было того, что, вот, положить цветы, там, к могиле Неизвестного солдата, еще куда-то.
[Не делалось.]
У нас это… такого не было.
[Во дворе праздновали?]
И если, да. Была, вот, свадьба во дворе. Похороны — обязательно стоял гроб. Люди, ну, выходили, прощались с этим человеком. Вот, ну, вот, я, например, была. Первая, маленькая была, это у нас на первом этаже, там, девушка умерла. Именно, вот, и она лежала, вот это у меня в памяти осталось. Вот, а на вторые похороны — это у нас был тоже напротив нашей квартиры, вот, но он к нам приехал не сразу, а потом, позже. Он был уже на пенсии — Иван Филиппыч. Вот, он меня учил на машинке тюкать, но это я уже училась в девятом классе. Это был уже [19]68-ой год, когда он к нам приехал. Он был профессором Тимирязевской академии. Но ему уже лет под восемьдесят было. Ну, вот так вот я его помню. А вот, и моя мать, там, и вот, его жена. Сейчас надо вспомнить, как ее звали. Ну, она такая была и старенькая. И ей с пятого этажа было тяжело спускаться и подниматься. Ну, и мать там им помогала с продуктами, покупала им продукты, приносила. Меня они не просили. Вот. Но он меня учил, вот, работать на машинке. Такая интеллигентная семья очень была, раз профессор. Много он там рассказывал. Ну, так он… А нам слушать не очень интересно было про землю, нам бы лишь бы побегать.
[А как похороны и свадьбы проходили? Там как-то, может быть, столы выносили?]
Выносили столы. Вот, выносили столы. Уж как делали закуски — я не знаю. Но детей конфетами угощали. Вот, чтобы много тортов было — нет, не было такого, это я не помню. А вот конфетами нас очень часто угощали. Ну, как-то. Ну, многие угощали, ну, и конфет… А уж, если угостят шоколадными конфетами — это все. Ну, а так, вот, в основном вот эти, сосучие конфеты, леденцы и… карамельки! Во, слово забыла!
[Про игры мы с Вами еще поговорим, мне надо много расспросить. А были ли какие-то такие места в районе, которые использовали для встреч? Где встречи назначали друг другу? Встречаемся у… там… популярные?]
А ты хочешь эту попробовать? Из этой… [Рассказчик предлагает собирателю еду.]
[Ладно, если вспомните какие-то здания или, там, места, возле которых…]
Ну, я могу, вот, тебе, вот, как бы помню очень хорошо, когда мы учились в школе, в девятом классе — это семь… [19]67-ой год, стали строить этот… теперь называется торговый центр, а тогда просто назывался магазин «Первомайский». Большой магазин строили, и нас туда заставляли приходить типа на субботник. Мы и возмущались, мы не хотели. Ну, там, помогать убирать вот это. Порядок наводить. Ну, то есть, вот, вот это вот. Несколько раз мы приходили. Типа, ну, вот, типа, субботника, вот, было. Наша школа там все. Ну, вот, я не знаю, не маленькие дети, а вот…
[Старшеклассники уже?]
Ну, да. Мы — девятый класс.
[И он до сих пор. Ну, вот, здание стоит?]
Здание стоит, да-да-да. И магазин работает. Теперь-то он, так и называется, по-моему, торговый центр «Первомайский».
Николо-Архангельское кладбище
[А вот про похороны. Где в районе хоронили?]
Вот этого я не знала. Я знаю, что когда у нас отец умер, он же там… так они и живут. Значит, на… было Николо-Архангельское кладбище. И вот, я еще помню… Ну, вот, да. Всех, вот, хоронили, да, да-да-да. И моей подружки там, вот, это, отец умер. Тоже на Николо-Архангельском. Бабушка ее умерла, тоже на Николо-Архангельском. Вот, там было старое кладбище. И вот уже в каких-то [19]60-х годах, вот, у нее бабушка умерла. Вот, у них участок номер один на Николо-Архангельском. У нас участок… потом дядя Леша. Вот, да, всех их хоронили на Николо-Архангельском кладбище. Ну…
[Оно далеко?]
А это по Щелковскому. Да. Это к Косино. Где Косино сейчас. Ну, куда мы… А, ты же не ездила, когда Лидию Ивановну-то хоронили?
[Не, не ездила.]
Там же этот — сжигать там.
[Ну, да.]
Измайловская церковь. Станция метро «Бауманская». Елоховская церковь
Угу. Измайловская церковь. Вот, но мы… Или, вернее, не я, а моя мать всегда ходила в Елоховскую. Это на Бауманской. Елоховская церковь, вот, она никог… была действующей. Она никогда не закрывалась.
[Мама ходила?]
Мама ходила, да. Мы как, ну, просто как дети туда ходи… Ну, один раз или два раза. Ну, даже не дети, а уже мы повзрослее стали. Просто, ну, чисто посмотреть. Вот, но тогда не было такого, как сейчас. Тогда как бы мы все были атеистами. И воспитывали нас так. Поэтому мы никаких праздников церковных не знали, но мать всегда вот это… пекла. Она никогда не пекла. А именно на праздник, на Пасху, она пекла всегда свой кулич. Их же не продавали.
[Ну, да.]
И все пекли. И вот, ходили в Измайловскую церковь святить эти куличи. А вот, а мама ездила в Елоховскую, и она там святую воду брала и куличи…
[Но там она…]
…святила.
[Только на Пасху туда ездила? Или…]
Только, да.
[…или на другие праздники тоже бывала?]
Нет. В основном как только. Ну, что я помню, что я знаю. То есть она, вот для нее вот этот праздник всегда был, Пасха. Она все время готовилась. И яйца красила, и вот эту пасху делала, и кулич пекла. И все время это собирала… цветочки вот эти. Они с женщинами, вот…
[А? Там…]
Вот, ездили.
[Они вместе, компанией?]
Да-да.
[Прямо все, вот это, на Бауманскую, вот в эту Елоховскую церковь?]
Ну, когда в Елоховскую, ну, как бы чаще. А, ну и тоже, и в Измайловскую. Она находится где-то на Никитинской улице, вот эта. Там я ни разу не была, не знаю. А-а, нет! Была я. Была один раз на крестном ходу. Это, наверное, в десятом классе я училась.
[То есть в каком-то…]
[19]69-ый год.
[В [19]69-ом году. И чего…]
Один…
[Чего запомнилось?]
Ну, запомнилось, что очень много народу.
[Да?]
Но народу было очень много! Эти самые. Мы стояли, мы… крестный ход не ходили. А мы стояли просто смотрели. Там же типа забора было железного, как сейчас помню. Вот. И вот это… но в основном молодежь была. Я имею в виду, смотрела. Не ходила. И мы только видели, когда выносили вот эти вот… херуви… Как их называли?
[Хоругви.]
Хоругви.
[Ладно.]
[Обрыв записи. Речь идет о дворовых песнях.]
Чтоб слова-то были, но я это… сейчас, вот, вспоминаю, я их все слышу на экране. Вот, они поют.
[Да?]
Да. В записи, в аранжировке, с музыкой и эти… Хорошие артисты поют. Я, вот, ну, ты подумай…
[Ну, а хотя бы, там, первые слова.]
Ну, вот…
[Или какие-то там…]
Сейчас. Вот…
[Припев…]
«Голуби целуются на крыше», как нам начало? Только что, вот прям в голове у меня крутилось. Я думаю: ну, надо же. Я говорю, откуда они знают. Прошло это. Правда…
[Они же народные…]
Ну, да, сейчас.
[Оттуда и знают.]
[поет] «Тише, ради бога, тише-тише. / Гол…» это… «…голуби целуются на крыше. / Вот она любовь сама ликует. / Голубок с голубкою воркует». Это… вот это сейчас. У меня сейчас, там что-то… «Ты глаза закрываешь, обо всем на свете забываешь. / Мы с тобою люди — человеки…». Мотив немножко не так. «Мы с тобой живем в двадцатом веке». Ну, что-то так. Вот, оно у меня записанное есть.
[Ага.]
Потом это, тоже сейчас. [поет] «Нашей прежней любви… что-то… распускается пряжа. Безответной те-те…». Ну, вот. «Без любви можно то…». Это я тебе уже пела. «Без любви можно…», по моему, вот эта вот пряжа, что-то с пряжей. Потом какие-то эти, ковбои.
[Ковбои?]
Про ковбоев. да. Дальше. Сейчас еще какая-то, вот, у меня пришла эта песня тоже. На ум-то.
[Это, вот, там, вот, пели где с гитарой?]
Да-да. Ребята, и вот это — дю-дю-дю-дю. И мы: «А-а-а-а» [смеются]. Нет, ну, ты понимаешь, это же, есть же, которые хорошо. Ну, это хватит, Маш. Я вот сейчас с конфеткой просто. Есть же которые, ну, ритм чувствуют, слух есть. Вот, вот у меня подружка Наташка Сотникова была. Вот, она негромко. Хотя мы, когда играли, мы все кричали. Все громко, кто громче.
[Это все хором пели все?]
А это все хором пели. Ну, есть же, вот, когда ребята-то они вели. Потому что у нас не одна гитара была, а там четыре как минимум, и каждый со своим. А мы уж им там как-то подпевали, вот. И она еще и слова запоминала. Я хуже слова запоминала. Хотя у меня хорошая память, там. Ну, чего-то. Ну, как-то, вот, с музыкой у меня это, вот, не очень хорошо как бы было. Ну, не то, что хорошо. Все мы пели, но, как говорится, таким хорошим слухом я не обладаю, вот. Ну, песен много. Чего-то еще. [поет] «Подари мне на прощанье билет на поезд, идущий куда-нибудь. / Подари мне на прощанье билет на поезд, идущий куда-нибудь. / А мне все равно, куда и зачем, лишь бы отправиться в путь. / А мне все равно, куда и зачем, лишь бы отправится в путь. / Подари мне на прощанье несколько слов и несколько теплых фраз. / Подари мне на прощанье несколько слов и несколько теплых фраз. / А мне все равно, каких и зачем, лишь бы в последний раз». Ну, а третий куплет. Ну, там надо вспомнить, что там про третий куплет. Ну, вот, что там еще-то? Ну, я тебе говорю, у меня этот песенник есть с [19]66-го года. А там еще была, вот эта вот, ну, книжечка. Сейчас я не знаю. Андрей тут оторвал. Не знаю. Ну, ну, вот этот са… сами все слова… у меня все там сохранилось. И там еще на английском у меня было написано несколько песен. И [19]66-ой год.
[Битлов наверное. На английском-то?]
Не-не.
[[19]66-ой год.]
На английский. Да, нет. Они, вот, появились в шес… Так, как тут наливать-то? В [19]66-ом они появились, но у нас уже позже. У меня брюки, этот клеш, пошли. Вот, это уже чуть постарше. У нас были эти… там, кто учился тогда в девятом классе, вот они эти… кассетники. Не кассетники. Ну, какой там магнитофон-то был?
[Бобины?]
Бобины, да. А вот, ну, эти вот голубые пластинки такие. Вот, я помню мягкие, голубые пластинки и вот это «Васk in USSR». Вот, это у нас ребята пели. Точно! «Возвращение», да? Васk in USSR.
[Да, да.]
Да-да-да.
[Да.]
Вот.
[А что еще можете вспомнить? Вы, когда переселялись из коммуналки, в [19]61-ом году это было?]
Да. Это был февраль [19]61-го года.
[Сколько Вам было лет?]
Мне было десять.
Школа № 440
[Десять. Ну, уже такой возраст сознательный.]
Да. Я все очень хорошо помню. Очень. Я еще, вот, когда училась. Там, вот, я училась в 440-ой школе, которая прям около леса стояла, прям, вот эта школа. Сейчас, ну, по-моему, она еще есть. Она стояла около леса. Вот, и нас водили тоже, вот, на прогулку в этот Из… ну, тогда, вот, Измайлово — это туда, а мы как бы, ну, как? Вот, он же, вот так вот идет. Вот, и у нас там… ой, я на этой не была, на… как его звать-то? На продленке. Вот, я ходила домой. Мы все ходили домой. Нас родители, типа, не встречали.
[Ага.]
Но мы не ходили домой. То ли не было тогда продленки еще — вот, это я не помню.
[Но я, вот, тоже не ходила.]
Вот, нас… Я помню по осени, вот, мы ходили в лес и собирали желуди. И вот сейчас, когда я вхожу в лес и когда я чувствую запах желудей — это, вот, запах моего детства. Вот эти желуди, вот эта трава, потому что вот этот сентябрь, он… вот, еще почему-то все время была такая золотая осень. Все время солнце светило. Я не помню, чтобы дожди были тогда, вот, по детству.
[Небо было голубей и трава зеленей…]
И… не. Ну, это, про небо не… а, вот, помню, что, вот это вот именно… И, вот, мы эти желуди собирали и делали какие-то эти… поделки. Это, спички вставляли, вот это там, козлика, вот это… Вот, бусы делали.
[Это задание или сами по себе?]
Ну, с нами занимались.
[Это то есть педагоги преподавали, да?]
Да. Это у нас. Ну, труд. Тогда, вот, не… Труд, наверное, был. Я помню, мы делали перочистки. Шили перочистки. Вот, это вырезали кружок из ткани. Несколько, вот это вот. Мы же писали такими ручками. И чернильница у меня была. И мы вот эти перышки макали и, вот, писали. У меня очень красивый почерк был. У нас было чистописание. То есть нас учили правильно, какой нажим надо делать, то есть, вот, каллиграфически. Вот, у меня и сейчас хороший почерк. Ну, уже, конечно, не такой. Но, если надо красиво написать, я могу красиво написать. Вот, у нас… и мы, наверное, целый год у нас было это чистописание. Во, как. Да, правильно я сказала? Чистописание.
[Да. Чистописание.]
Вот, мы каждую букву выводили, прям как правильно, какая есть заглавная буква. И вот мы делали вот эти… я же правильно… сейчас забыла. Как я тебе сказала?
[Перочистки.]
А, перочистки. Думаю, что-то я вроде. Да, да-да-да. Перочистки. Это, вот несколько, вот этих, кругленькие, вот это вырезали. Вот, и вот пуговка здесь, пуговка здесь — и мы сшивали.
[Да, я знаю. Я видела, как выглядят перочистки.]
Да. Ну, вот видишь, а я сейчас вот только вспомнила.
Коммуналка. Сквер при доме. Детская площадка. Помойка. Магазин «Продукты»
[А вот про коммуналку. Вы помните какие-нибудь, какие правила существовали? У вас же была общая кухня…]
Да.
[Общий санузел. Какие были правила?]
Сейчас. [Рассказчик ест.]
[По очереди там что-то делали? Или у каждого была какая-то своя…]
Значит, стол у каждого был. У нас было, вот, не помню там. В это… висели корыта, корыта. У нас и где-то метров пять ванная была. Вот, и как-то договаривались, кто когда моется.
Вот, я помню, меня мыли. Там, у нас в восемь часов как-то моя… наша очередь была. И мать ставила это корыто. У нас газовая была, воду нагревали, вот это вот, колонка стояла. Вот, и меня сажали в это корыто. Вот, у нас в ванной висело, там метров пять. Большая ванна была. Вот, и когда сажали, вот это корыто снимали. Вот эти корыта, вот, я помню. Вот так вот висели в ванной. У каждого свое…
[Детей мыть и стирать — корыта эти?]
Ну, наверное. Да, ну, корыто, им… именно корыто было. Вот такое вот тут, вот такое вот.
[Ну, я представляю, что цинковое.]
Да. Цинковое, цинковое, да.
[У меня у прабабушки было такое.]
Но еще были вот такие корыта, а у нас было бо… больше. Точно. И были баки. Мать кипятила белье. И потом уже вот в это корыто она этот бак выливала и полоскала его.
[А туалет? Были какие-нибудь правила по поводу туалета?]
Ну, да-да.
[То есть чистить чего-нибудь?]
Вот, у нас туалет, мне кажется, всегда был чистый. Но у нас было три соседа. Ну, то есть три, три хозяина.
[Три семьи. Три семьи.]
Три семьи. Вот, и туалет. Ну, как бы всегда, вот, не помню, чтобы он засорялся или чтоб мы куда-то… Всегда вроде как такой чистый был. Но это я как бы так сильно не помню. Но я помню, что у каждого было свое мусорное ведро. Вот, где они стояли, эти мусорные ведра?
[Это на кухне? На кухне?]
Я сейчас не могу вспомнить. Но я знаю, что нас, детей, заставляли эти мусорные ведра выносить на помойку. И помойка была далеко, и помо…. Ну, минут десять ходьбы, там. У нас сквер. В каждом доме был свой сквер. И был один Большой сквер, как мы его называли. Ну, вот типа как ЦДСА [прим. — вероятно, Центральный дом Советской армии]. Вот, у нас такой был большой сквер. Там и детская площадка была замечательная. И через этот сквер надо было пройти и была помойка большая. И то есть надо было войти и… ну, как, вот, сейчас, если сказать? Вот, она была огорожена вся. И это, вот, ну, знаешь, наверное, как, как… Ну, вот, как детская площадка, вот, которая перед домом. Вот, такая вот была помойка. Она была огорожена. И там никогда не было гор мусора. И мы, когда, вот это вот… ну, дети с этим ведром-то мы шли, и, вот, Юрка, я и Танька. Вот, мы все время… нас как бы… в основном мы выносили. Вот это я очень хорошо помню. Я еще маленькая с этим ведром-то, невысокая. А вот, Юрка все время нас пугал, что сейчас мы пойдем… И вот, когда мы выносили… вот, сейчас вспомнила — крысы. Ну, мы, соответственно, крыс боялись. Вот. И мы, когда входили в эту помойку, он всегда кричал: «Ой, крыса!». И мы: «А-а-а!». Бросали эти ведра. И нам по шее, кто там работал, что ведра-то бросили. Вот. Ну, а потом, когда уже ведра мы вынесем, мы же обратно-то с ведрами шли с это… такими. Ну, чистыми. Ну, вот, пустыми, пустыми. Вот, тут уже, конечно, мы долго до дома шли. Долго. Мы то остановимся на этом сквере, там был барабан, вот, мы… я за него держалась, и вот… ну, барабан круглый, и вот…
[Ногами?]
Ногами. Да, такой вот. Мне очень нравилось. Вот, что там еще? У нас там цвела черемуха. И мы всегда Юрку просили, чтобы залез и нарвал нам черемухи ягод. И мы всегда, вот, когда, если он там… Ну, она высокая. Деревья были такие. Вот, если он сорвет нам одну ветку, мы все прям с радостью ее ели, эту черемуху, и приходили черные. Ну, там губы черные, руки черные были. Но это, вот, был до… в коммунальной квартире до переезда… [Прим. — между 13-й и 15-й Парковыми был большой сквер с черемухой, детской площадкой и беседкой. И там была не свалка, а аккуратное огороженное место для сбора мусора, где было чисто и работали рабочие.]
[А не помните, не бывало ли каких-нибудь ситуаций, там, конфликтных? Что-то там…]
Были.
[Не соблюдал чего-то кто-то? Безобразничал, может быть?]
В нашей квартире не было.
[А в других?]
Ну, так вот, чтобы какие-то скандалы были — нет. Вот, у меня… Есть, был случай. У нас там… там парня… ему лет шестнадцать, наверное, было, я просто из окна видела, его… он попал под грозу. То ли грозой его ударило. И вот почему-то его зарыли в землю. Вот, у нас, вот, дом, вот так вот был. И вот, у нас второй этаж был. И мы, вот так вот выглядывали. Вот, и его, вот, чтобы, вот, заряд ушел. Ну, вот, он лежал в этой земле, вот так вот…
[Живой?]
Ну, грозой его ударило. Чем там? Грозой, молнией?
[Молнией.]
Да. Вот. Ну, дальше я, вот, не помню. Я только помню, когда я увидела, что вот, его, вот, в землю зарыли. Вот так вот, по па… вот голова, все вот это. И я испугалась. Дальше не помню. Не знаю, что там было. И вот потом-то, вот, мы все время эту яму-то, вот как его туда, яму-то мы видели. Там у нас песок что ли был, глина. Ну, прям тебе говорю, вот, прям сейчас вот вижу. Но я близко не подходила. Я, вот, с окна увидела.
[А что это за парень был?]
Ну, он был старше меня. Ну, чей-то сын.
[Ну, местный, да?]
Да-да-да. Наш, да.
[Ну, вот там во дворе, может быть, были какие-то конфликты? Хулиганы или кто-то там нарушал правила?]
Ну, у нас была… у нас таких вот, ну, не драк… я в нашем доме, в нашем дворе я, ну, как бы не присутствовала, не видела, не слышала. То есть, вот, мы дети — нет. Вот, только один раз у нас… в нашей квартире моя мать и, вот, тетя Нина — они из-за чего-то поругались. Из-за чего — я не помню. По-моему, что-то из-за плиты. То ли у кого-то стояло белье, вот это, кипятилось, вот, то ли там что-то жарить надо было. Тетя Нина, вот она, она делала пельмени, которые были бесподобные, вкусные. А, ну, вот эти, которые в магазине продавались. У нас, вот, с одной стороны был этот магазин мебельный, а с другой стороны — магазин «Продукты», где икра лежала… [Прим. — в магазине продавали из окошка дефицит (воблу в особенности брали мешками), в том же доме был и мебельный магазин]. И когда к нам приезжали гости, мать почему-то, вот, у нас все время были… значит, она делала яичницу из десяти яиц, вот, прям… и эта черная сковородка чугунная, она ее вот так вот ставила. Вот эти яйца, жел… как сейчас помню. И вот эту икру, покупалась икра, она тоже, вот так вот ставилась. А если меня посылали в магазин, там, масло мы покупали, там, сто грамм развесного сливочного, колбасу, там, тоже покупали не больше ста грамм. Вот, и когда появились вот эти микояновские котлеты, и по дороге я съедала одну сырую котлету, не жареную. Как они мне нравились! Ну, очень вкусные были. А вот эта икра, вот в таких вот лотках она лежала, они как-то… она не так лежала, а вот так вот, лоток, вот так вот стоял. Вот, это красная икра. Насчет крабов ничего не помню. Вот, и вот тетя Нина, она покупала пельмени, и она их жарила. И ели они его с томатной пастой. Вот, она их… она жарит. И вот был вот этот конфликт. И потом я помню, что как-то, ну, долго они, ну, какое-то время они не разговаривали, а потом был какой-то праздник, и тетя Нина моей матери подарила чайный сервиз. Он, по-моему, до сих пор у матери. И вот, что там мать дарила — я не помню. Но в общем потом они, вот, типа того, что помирились. Такие.
[А плиты у всех свои были или у каждого…]
Нет. У нас была…
[Общие?]
Одна четырехконфорочная газовая плита.
[На три семьи?]
На три семьи. И у каждого свой стол был. Холодильников не было ни у кого тогда. Вот, поэтому мы и покупали все, там, по сто грамм-то. И вот почти что каждый день мы ходили, мы заходили в этот магазин. Сейчас последняя.
Дом. Двор. Сквер
[А вот этот дом, в котором вы жили, где коммунальная квартира была?]
Хороший…
[Он как, какого времени постройки дом?]
Ну, ста… это он постройки был, ну, наверное, послевоенной.
[Уже послевоенной все-таки, то есть?]
Ну, не могу сказать, не знаю.
[А они не рассказывали про это ничего? Про то, что это за дом вообще? Для чего его строили? Ну, а потом его снесли?]
Его снесли уже, наверное, в [19]80-х годах.
[Ну, да.]
Его снесли. Он был четырехэтажный, и он был буквой то ли «Г», то ли «П». Во дворе, вот это был двор. Были подъезды, а вот с внешней стороны, со стороны улицы, были магазины.
[А во дворе у вас был палисадник у кого-нибудь? Или общий?]
Был общий сквер. Вот у нас, вот такой вот дом был. Вот так, здесь были и вот дальше шел дом. Здесь были ворота, вот мы сюда ходили. Подъезды были. Вот, наш был вот этот угловой подъезд. Вот, здесь была стена, здесь окон не было. И мы всегда здесь играли в мячик, дети. Вот здесь был сквер. То есть здесь росли яблони, прям яблоневый сад был. И здесь вот так вот, вот это… здесь стол стоял для домино, где мужики, вот, в домино, потом вот эта гармошка там играла. А вот здесь, вот пе… песок был. Ну, вот это, качельки какие-то были. Но почему-то они все время… у нас часто… ломались что ли. Вот сюда вот парня-то этого зарыли. Я говорю, я как увидела в окно, вот это вот. Вот, а зимой мы здесь ползали, в войну играли. Тогда все играли в войну. Я очень хотела быть разведчицей. Меня разведчицей ребята не брали, а брали санитаркой. А я не хотела быть санитаркой.
[Ну, конечно.] [Смеются.]
Но в разведчики тоже… и мы именно по-пластунски ползали. Ну, как получалось.
[Там из снега строили что-нибудь, да?]
Из снега мы строили крепость! Не столько вот этих снеговиков, а в основном мы всегда строили крепость. У нас детей много как-то было, вот. Ну, и вот, и я помню, вот, что я так, так маловата была, а были ребята постарше. И вот мы все время строили. Одни строят крепость, и напротив строится другая крепость. И в эти снежки мы играли. И еще потом любили… вот этот «Царь горы» играть, когда эти крепости у нас это… ну, ломались. Ну, то есть получалась, вот эта горка такая и мы играли в «Царь горы». То есть, вот, взбегаешь на нее, а тебя, вот, толкают, чтобы ты на гору не взобралась. Да, вот такое было [смеются.]
[А вот именно садик такой во дворе.]
Да.
[Что-нибудь там цветочки, клумбочки.]
Да-да. Вот это вот у нас было. Вот такой вот сквер. Вот здесь вот яблони росли. Вот сейчас надо его… Была клумба, и там мно… это львиный зев, да. Вот это вот. Львиный зев там рос. И очень много было цветных ромашек, которые мы срывали и делали себе маникюр! Ноготки клеили. И ходили вот-вот-вот, вот-вот [показывает на ногти]. Которые… вот это много тоже их было. Но вот у меня в памяти именно вот этот львиный зев и черемуха.
[А кто-то занимался этими клумбами? Кто-то их разводил из жителей? Или уже…]
По детству я не помню, но, наверное, кто-то цветы-то сажал. Нет. У нас был дворник!
[А!]
У нас был дворник, который, вот, постоянно все поливал, сажал. И мы… и когда вот это про это… и мы просили налить лужи, чтобы по ним пошлепать. И когда у нас, вот, шла, была гроза, мы ждали эту грозу в коридорах, вот, на лестничной площадке. У нас были широкие подоконники. Мы выходили со своими куколками, которые мы делали из бумаги. И вот, разрисовывали. И вот, мы в окно смотрели, когда кончится вот этот дождь. И чтобы были вот эти ручьи, и мы выходили шлепать по этим ручьям босиком. Вода была исключительно теплая. Вот, да. И был этот самый… и он еще и ворота у нас, я помню, закрывал. Вот, да.
[Жил он там же?]
Да. Жил он где-то на первом этаже. И еще у нас была первая машина, это инвалидная коляска, и вот этот… дяденьку я не помню, но я помню, что мы в эту коляску… ну, инвалидная машина, как в фильме-то этот… «Операция Ы»: «Что, не видишь, инвалид!», вот, он нас, детей, туда сажал и вокруг, вот этого, вот этого нашего сада вот так вот, ну, здесь, вот так он нас провозил. Катал на этой инвалидной машине. Потом я еще помню регулярно приходил старьевщик. Вот. И мы все время просили. Он собирал бутылки. И он за бутылку давал нам всякие игрушки. Вот, вот этот мячик на резинке. Потом колечки — это уже чуть попозже. Вот этот мячик на резинке, потом язык, как мы его называли, язычок, да. Вот, который дуешь, и вот это вот, он разворачивается. Так, ну, вот мячик. А что, что еще-то у него было? Вот, и как он говорил: «Банки-бутылки давайте, сдавайте». Он, когда приходил во двор, ну, двор-то как, вот, типа, вот, и он кричал. Чего-то вот… Первые две строчки я не помню. Вот, а «банки- бутылки давайте, сдавайте». И вот…
[Там в рифму было что-то?]
Да. Там было, вот, первые две строчки. Там, ну, жильцы. Не, не помню, вот. А вот это «банки-бутылки давайте, сдавайте». Вот. И мы просили у матери, там. Ну, банок как-то меньше было почему-то, вот, а бутылки были, потому что в бутылках покупался «Лимонад», но я больше всего любила «Крюшон». Так и назывался — «Крюшон». Вот, я помню: «Лимонад», «Крюшон», «Дюшес». Вот было три вида, которые, вот, регулярно мне покупала… покупались, вот, которые мы пили. «Дюшес» это был, мне не очень нравился, а почему-то «Крюшон» мне очень нравился. Именно «Крюшон».
[Именно эти бутылки он и собирал?]
Он… Ну, ну, эти обыкновенные пивные бутылки, вот, двенадцать копеек. Тогда, вот, он бутылку, вот, брал, а нам вот это вот, мы всякую… кто что там брал. А очки еще были вот это, ну, бумажные, с этими вот, ну, солнцезащитные такие, вот, детские очочки были… Ой, ну, детство вообще великолепное было! Как мне нравилось! Прямо, вот, я говорю, вот тебе бы вот со мной погулять, а то я все Лехе рассказываю. Он: «Ага-ага-ага». Все молчит. Мы вчера ездили в Коломенское. Вот, ты говоришь откуда, вот? Ну, вчера я так много узнала тоже. Вроде мы там и часто бываем. Ну и гуляли. А когда, вот так все это рассказывал, какой дворец был, вот этого. И вот как раз, вот, вчера он тоже нам упомянул про Измайлово. Где тоже, вот, летняя, летняя резиденция была.
Двор. Конфликты. Игры
[А вот еще вопросик. Как у вас в детстве, например, дружили дворами или без разницы?]
Мы дружили дворами. Ну, как вот? То есть наш двор, вот, и мы дружили. И вот, если какие-то возникали там, ну, это, вот, постарше, у ребят. То мы… наш двор всегда стоял за наших вот ребят постарше. Если, вот там, они начинали драться. Ну, что-то, вот, выяснять. Мы всегда на стороне были там. Ну, и как бы тоже иногда, вот, влезали в это о-о-о-о! Плакали и защищали своих ребят. Ну…
[А если, например, кто-то чужой зайдет? Я имею в виду ребята именно? Как относились? Нормально? Не ругались там? Что ты тут ходишь… тут?]
Нет. Я такого не помню. Мы только интересовались: а кто это, а что это, а к кому он пришел. Ну, вот так. У него там, вот, не спрашивали. А если он кому-то друг. Ну, к кому-то заходил или чья-то подружка. И мы выходили, там были во дворе все. Ну, как бы собирались играть. Вот, он, ну, или она, там: «Познакомьтесь, это моя сестра». Или: «Это моя подруга, мы в одном классе учимся». Вот так вот. Ну, никогда не было ни таких конфликтов, никто никого не выгонял. Вот, и много игр у нас было всяких, всяких. И когда мы играли и делились на две команды, мы всегда старались делиться, чтоб равные команды были. Вот, допустим, я хорошо играла, ну, в выбивалы. Это у нас самая любимая игра была. Наташа Сотникова хорошо. Значит, вот, и мы потом… и вот соединялись два человека, там. Ну, как бы подходили, мы, будем говорить, капитаны. Правда, не капитаны. Ну, как-то так были, вот.
[А как вы называли — не помните?]
Ну, не…
[Этих капитанов?]
Ну, вот, да. Вот мы, вот с Наташей Сотниковой, к примеру. Ну, так как мы, ну, дово… довольно-таки спортивные были и хорошо играли такие, вот, ну и там еще кто-то чуть похуже, но тоже одинаково играли. Вот, они подходят и говорят: «Кого вы выбираете — розу или мак?». Вот, кто-то говорит: «Роза». И кто роза — идет к этой. То есть вот так составлялись команды. Не так, чтобы вот так, а потом следующая пара подходит. «Самолет или вертолет»? — «Самолет». Вот это — туда, это — сюда. Ну, и вот так вот получались команды. И вот, мы играли в эти выбивалы. А следующая у нас любимая игра была — это через веревочку. И когда у нас собирались…
[Прыгать?]
Прыгать через веревочку. Двое крутят эту веревку. И мы очень любили прыгать по одному, без опоздал, не ломая ве… это, восьмерку. Не путая восьмерку. То есть, вот, двое стоят, и вот так, восьмеркой [показывает].
[Крутить эту?]
Нет.
[Веревку? Или как?]
Прыгать. Вот ты крутишь, я один выпрыгиваю. Следующая, без опоздал. Вот, я сюда выпрыгнула, потом с этой стороны, вот сюда, вот так вот. Восьмерка без опоздал, через веревочку.
[А?]
Кто заденет — тот меняет того, кто крутит. А темп вот такой вот был. Вот.
[А какие-нибудь слова говорили или песенка какая-нибудь была в это время?]
Нет. Нет.
[Просто молча прыгали?]
Прыгать по одному без опоздал — ты не успеешь оббежать того, кто крутит. Нет. Это, вот, веревочка, вот когда мы прыгали. Прыгали парами через веревку. Вот. А что там? Еще мы как-то пры… Но почему-то мы больше всего любили это. То есть, вот, такой вот, знаешь, напряг был. По одному, без опоздал. Ты не поняла, да? Как так?
[Я поняла, поняла. Оббегать их восьмеркой.]
Да, восьмеркой.
[И прыгать.]
И ты только один раз. Не два раза, а один. Вот раз — я прыгнула, следующий вот этот, следующий человек. Если ты, вот это, один — опоздала. Все. Ты меняешь. Сле… тот, кто крутил, ты начинаешь крутить.
[А мячик кидали об стену?]
А мячик ты говоришь какие…
[Вы говорили, что стена была глухая.]
Да. Мячик мы…
[В стену?]
Да. И мы играли. В ля\гушки это называлось. Кидаешь — прыгаешь, кидаешь — прыгаешь
[Три мячика?]
Ну, да. Вот так.
[То есть мячик кинул…]
Ой.
[И потом через…]
Нет. Вот, кинула и вот он сюда. Раз — убегаешь. Следующий кидает, ты — раз. Вот так вот здесь вот…
[Ага.]
Через мячик прыгаешь.
[А другие фигуры были в этой игре? Или только прыгать через мячик?]
Только прыгать через мячик. Но у нас еще была игра с мячиком об стенку: чоки-чоки-щеки, ты бьешь, щеки-щеки. Там, печи-печи. Это надо вспомнить. Чоки-чоки, щеки-щеки, рита-бри, рита-брита. Ну, рита-брита, что-то. Так-так, так-так, так-так еще это, вот это, вот это.
[Вспомните, скажете.]
Ну и слова-то надо…
[Да.]
Вспомнить. Потом в школе мы, когда учились, у нас вот это было. Вот сейчас я вспомнила: Ти-ти-ти, рики-брики, чики-рики [хлопает в ладоши]. Ага. Ой, я же тут, вот, Андрюхе, Лехе-то вспоминала. Тоже, вот, не могла вспомнить. На языке. Но там, вот такие, вот скороговорка, но она, как это сказать? Бессмысленные слова, вот это. Чики-брики, рики-мити, трикл-тут, трикл, вот что-то вот такое [смеется.]
[Типа, Эни, бени, рики, таки…?]
Ну, да-да-да-да. Только, вот это чики-брики. Вот, чики-брики помню, а дальше — не помню. Гопс, гоп, доп. Ну, в общем.
[А мальчишки во что играли?]
Мальчишки играли. Они с нами в выбивалы тоже играли. Они с нами играли в штандер, вот. Ну, и мы с ними. А чаще они играли в чижика. Это, вот, делался чижик вот такой из деревяшки. Доска. Вот они вот так вот, и вот это кидали [изображает].
[Во дворе? Или…]
Во дворе. Во дворе это все игралось. Мы тоже с ними играли. Потом они играли в ножички, вот, или в напильнички. Но в наше время назывались ножички. Круг. Знаете, что такое ножички?
[Ну, да.]
Ну, да. Вот чертился, вот этот круг, делился на столько людей, сколько играло. И начинаешь по очереди бросать этот…
[Отрезать.]
Ножичек. И отрезать этот кусок, вот это. А они вот в чижика играли.
Потом в классики мы играли. Потом очень любили, это мы тоже все вместе играли — казаки-разбойники. Ну, и, конечно, любимая игра это — пряталки. Где мы носились с первого до пятого этажа. В эти вот, становились, квартирам. Вот так вот под лестницы залезали. Дома оббегали, прятались. Ребята прятались на чердаке. Тогда чердаки были открыты. Вот, но мы до чердаков не долезали. Правда по чердакам мы тоже лазили. Ну, не в пряталки. А ребята туда залезали. Мы до пятого этажа добежим, посмотрим, а они через этот, ну, в одном подъезде на этот чердак влезут, в другом выскочат. Пока ты это, они уже пар… пал… палочкой-выручалочкой — «выручи меня». «Палочка-выручалочка, выручи меня!» Никакие «пал-мел» не говорили. А именно «палочка-выручалочка, выручи меня».
Вот. Ну и вот казаки-разбойники. Две команды, тоже поровну делились. И вот это надо рисовать. Эти стрелочки, куда бежишь, и там мы уже тоже много носились. Но тоже на улицу мы не выбегали. Где у нас…
[Это тоже во дворе все?]
Все во дворе было. Ну, там мы могли, вот, на кургане, вот там носиться где-то, вокруг дома. Ну, у нас… вот одна сторона была улица, где трамваи ходили все — 11-ый, 13-ый, 36-ой, 32-ой, 34-ый, то есть интенсивное движение трамваев было и троллейбусов, поэтому мы на улицу не выбегали. Там, вот это, я говорю, вот так трамвайная дорога была. Вот здесь троллейбусы, вот здесь наш дом стоял. Наши окна как раз на это тро…, выходили на эту улицу. А кухня — вот сюда во двор у нас окно кухни выходило, поэтому вот все эти… тогда мы там носились, и вот родители…
[Видели.]
Видели и все время кричали: «Домой, домой. Хватит носиться». Ну, вот так.
«Зарница». Игры
[А «Зарница», это была вот в этом Измайловском лесу? Так?]
А «Зарница» была в Измайловском лесу. У нас она была, это уже шестьдесят, наверное, четвертый, [19]65-ый год. Была «Пионерская правда», вот, газета, которую мы выписывали и читали. Первое — вот это «Волшебник Изумрудного города», «Урфин Джюс» был напечатан в этой «Пионерской правде», которую мы выписывали, которую мы все читали. Потому что книги не было. Ну, во всяком случае у нас ни у кого не было.
[И про эту игру написали именно в «Пионерской правде»?]
Эта игра, она была всесоюзная. Как бы, вот, ее организовали. То есть все пионеры играли в эту игру «Зарница», и были соревнования и среди районов. То есть сначала по школе, каждый класс — команда создавалась. Вот, в нашем классе сначала две команды было.
[Какой класс?]
Так. Ну, это, наверное, класс седьмой, шестой. Вот, две команды, и там тоже какие-то. И принимали и взрослые там участие. Я имею в виду — взрослые — это пионервожатые принимали. То есть они составляли какой-то план. Вот, то есть что-то мы должны были найти.
[Что?]
Ну, не знаю я. Вымпел какой-нибудь. То есть две команды. Допустим, Синие и Красные. Вот, даже погоны. То есть один там у нас был капитан, другой лейтенант. Ну, то есть вот эти погоны. Эти погоны надо было сорвать. То есть, если ты сорвала погон, значит ты убит.
[С другой команды?]
С другой команды. Да. И вот эта игра «Зарница» — она и в пионерских лагерях проводилась. Вот, и в школе. У нас, вот зимой это было, и я принимала… ну, типа, опять меня сделали санитаркой, может, там еще… и нам надо было… у нас был раненый командир, надо было ему наложить шины и на лыжах его доставить в штаб [смеется].
[А это назначали, что, вот, вы будете санитаркой? И…]
Ну, как-то нет.
[Или кто хотел?]
Вот, когда, вот, собиралась команда, там вот надо было выбирать там. Один командир, один помощник, два разведчика, три санитарки. Ну, ясное дело, что санитарки-то девочки. А командир-то — это вот. Правда, вот у нас была еще другая команда, где сделали капитаном девочку. Лена Гнилосырова. Она была о-очень эрудированная такая у нас! Она много стихов знала. То есть она, конечно, от нас отличалась своей эрудицией. И вот другая команда ее выбрала капитаном.
[Сами дети могли выбирать?]
Да-да-да-да. Не, ну, там, конечно, присутствовали, там это… старшие товарищи, они бы… ну, из школы, также и трудовик там был, мужчина, и физкультурник с нами. То есть не родители, а именно учителя.
[Все должны были участвовать в этой игре или только, кто хотел?]
Нет, ну, и кто хо…. Вообще-то все, но есть, были же дети, которые были освобождены от физкультуры. Вот они… то есть, вот, это же, если это у нас зимой было, вот, это же зимой было, они, ну… ты могла и… не хотела, могла и не участвовать. То есть насильно никого туда не заставляли. Это была игра. Это не физкультура, это не обязательно. Но это был досуг, и досуг такой, на хорошем уровне. То есть это было интересно, это было интересно. [Обращается к ребенку.]
Мы все хотели. Ну, нам было интересно… [Разговор с дочерью рассказчика.]
Ой, ну, тут, вот, я и говорю, я вот Лехе-то. Ну, так вот понимаешь, сейчас-то быстро не вспомнишь. А вот, когда мы с ним вдвоем, ну, какой-то… Вот сейчас я в мае шла, я говорю — господи, как я в детстве любила… ну, я и сейчас люблю именно месяц. Он говорит: «А почему месяц?». Я говорю: «Я не знаю». Я помню себя в детстве. Мне… я не знаю, года три или четыре было. Я была в детском ла… в детском саду. И вот мы стоим, ну, ждем родителей, когда нас заберут. Вот этот у нас был прожектор, и вот эти снежинки падают. Вот здесь, вот этот месяц, и мы языком ловим этим снежинки. И я, вот, стою, мне казалось, что я маленькая, толстая, вот, ну, не толстая, а это… Пальто, вот такое — мамка все покупала на вырост, вот, и тут шап… вот это шапка вот такая за… ну, фотографии найду, покажу.
[А были какие-то такие игры, которые взрослые… за которые взрослые ругали?]
Ну, наверное, карты. Но я в карты не играла. Вот.
[А что-нибудь такое, с деньгами связанное?]
Копееч… нет. Как же это называлось-то? Но это играли мальчишки. Да, вот как-то они вот это ударяли. Какая-то бита была. Вот, я…
[Пристенок?]
Об стенку. Но она не так называлась.
[По-другому называлась?]
По-другому называлась. Вот.
[Зашибалы что ли?]
Ну, нет.
[Нет?]
Я не вспомню сейчас. Потому что я в нее никогда не играла, я не знала, как играть. А ребята, я видела, что, вот, ребята все играли. И именно они там играли, вот, копейки, вот, по копейке, копейки клали и чем-то они вот это вот били, и там как-то вот так вот мерили. И забирали эту копейку.
[И за это ругали?]
Ну, наверное. На деньги же игра была, но я это… Андрюшкина?
[Да.]
Вот. Ну, я это… мы в это не играли. Нам бы все, вот, побеситься, поноситься, вот через веревочку. А тихие игры у нас были. Это значит Садовник — мы очень любили. Потом песни любили, в Колечко любили играть. Это тихие игры.
[Песни и Садовник — это как?]
Садовник. А вообще, да-да. «Я в Садовниках родился…» [декламирует].
То есть мы это… один водит, а мы все выбираем себе цветок. Ты — ромашка, ты — василек, ты — мак, ты — тюльпан. Ну, сколько человек лежит. И один водит. Приходит и говорит: «Я в Садовниках родился. Не на шутку рассердился. Все цветы мне надоели, кроме… георгина!». А георгина у нас нету. То есть никто не выбрал. Вот. Потом, значит, если он угадывает, тот человек вскакивает, и кто… и он должен бежать, а этот должен его догнать. Что-то как-то вот так вот было примерно. В песни мы играли. То есть один человек уходит. Мы — песня, например, «В лесу родилась елочка». Первая строка — значит, первый сидит человек. Первая — «в лесу», и ей это… у тебя — «родилась», у тебя — «елочка». Я подхожу — дежурный — и задаю вопрос: «Где ты сегодня была?». Она должна ответить мне на этот вопрос так, чтобы было «в лесу». Слово это было, «в лесу». Так, вот, она сказала: «А я сегодня была сначала в поле, потом в лесу». Так, «в поле, в лесу». Подхожу к тебе. Спрашиваю там. «Что у тебя в сумке лежит?». И ты должна ответить, что у тебя лежит в сумке, так, чтобы была там сло… было там слово «родилась». Вот, и придумай, как это можно ответить. Вот. Ну, и по мере того как, вот, ты продвигаешься, вот это… песню отгадываешь. Ну, тогда песен не так много было. И мы их знали, не так много. Поэтому мы, там, уже на третьем человеке мы уже отгадывали. То есть я отгадала на третьем, тот идет водит, как мы называем, вот. Идет водить, а мы опять новую песню придумываем, там. «Шел солдат. Что там? Шел солдат по берегу, во… Шел издалека. Шел под красным знаменем командир полка». Все, Маш. Я пошла.
[Ну, вот. У нас…]