Аноним (1978). Выкса

[Это что здесь? Это что такое?]

А это дом. 

[А, это этот дом.]

Вход с… 

[А это парк?]

Вот вход со стороны Металлургов, где сейчас ремонтные работы, прям насквозь проходишь, из парка выходишь, и вот там дорога будет и вот домик там. Он то ли девятнадцатый, то ли сто девятнадцатый. Ну там нормально было, и в долг давали, всё. 

[А что там?]

Ну что, встали, я сбегал. Там у всех бошка болит, я сбегал, полторашку взяли, похмелились, все пошли на работу. 

[И много таких было домов?]

Очень много. Да их и сейчас полно. Как бы… Но сейчас их хорошо прикрывают. Объясняю, почему хорошо. Потому что реально травят людей. У нас в Выксе много было мест, которых не могли закрыть. Взять хотя бы магазин на Садовой, слава те кулюликам, его закрыли. 

[А что это был за магазин?]

Они без… У них не было лицензии на алкашку. Но алкашку они продавали. Так как они работали круглосуточно, они круглосуточно продавали паленку, люди с этого подыхали. Я сам лично участвовал в десяти контрольных закупках там. Их штраф… Ну, а что можно сказать про магазин, который известен в Главке МВД Москвы. В Главке Москвы! Не Нижегородской области. Вот такой был магазин. Их штраф… 

[А откуда… им поставляли как раз из этих домов?]

Ну уж где они брали, я не знаю. Как правило паленую водку как делают: покупают спирт и разбавляют. Но когда нормальный спирт разбавишь водой, это как бы нормально. А что там за спиртяга была техническая… Люди подыхали, реально слепли. То есть это наши эти… наркологи могут об этом рассказать. Ну неофициально, конечно. То есть статистика – страшная вещь, вот. Там люди подыхали. Вот это, около Родины было, там баба Валя, это, продавала, тоже прикрыли. Как бы есть… 

[А баба Валя – это кто, просто старушка?]

Да тетка. Там, я тебе больше скажу… У нее… у нее висел график, когда она может продавать. У нас просто такое законодательство…

[Она там сидела где-то просто?]

А там из окошка все передается. Есть еще одно место… 

[Из дома?]

Конечно, из дома. То есть ты не выходишь, там просто из окна тебе дается. А там… здесь у нас законодательство очень интересное. То есть ты же не можешь домой зайти без постановления, либо пока тебя не пригласят. А кто, а кто вот такие плохие люди, там пригласит, чтобы это… Вот. Здесь вообще есть… То есть там… А обычно такое делается как, схема какая… То есть бабушки-пенсионерки. То есть бизнес-то не их, а других, а бабушки-пенсионерки продают. А что ты там бабушке сделаешь? Да ничего ты бабушке не сделаешь. А люди дохли. А вот, как я уже ранее говорил, то, что у нас стали меньше пить… Нет, у нас вот сколько магазинов… Все для домашнего… И делай. У меня есть знакомые, которые делают пиво, которые делают самогон. 

[Ну то есть Выкса…?]

У них на месяц вперед очередь! Вот чтобы сейчас прийти взять пивка, либо… или чего-то такого, ты не возьмешь, записываться надо. 

[Ничего себе! Ну то есть в Выксе культура самогоноварения, она прям развита, то есть это какое-то прям известное…]

Она всегда была развита. То есть она… всегда, в каждом доме всегда гнали самогон. В каждом доме был самогонный аппарат. Просто кто-то продавал, делал бизнес, кто-то гнал для себя. 

[А вот ты когда жил в деревне, у вас там тоже в вашей семье…?]

Почему, я когда в Выксе жил, там отец гнал. Там, а я у него отливал и добавлял чая. Потом он стал делать умней, он туда спиртометр кидает, а уж когда отольешь воды, там… Ну, в общем, я один раз настолько отливался, что спиртометр вот так плавал. Ну если уж синьку брать, вот те года, я помню родители уехали, в Ардатов что ли… На кухне стояла вот такая фляга стеклянная, ну видела, такие, здоровые? Вот, полностью браги. Ну ко мне друзья пришли. Сколько мы, дня три что ли пили или четыре. Ну естественно, всё выпили. А потом, блин, приедут, что делать… Я ее повернул, ну вот положил, думал ну, блин, скажу, блин, упало, разлилось. Ну я положил – она один фиг, ну как, горлышко-то вот такое. Мне пришлось вообще вот задницу вот так поднимать, чтобы там чуть вылилось. Так я сделал так. Вылилось, у меня кот, у него погоняло было ЭмСи – Music of [… – нрзб.: 00:28:25 – 00:28:26] – то есть там ЭмСи, а сокращенно я звал его Эмсюкавый. Так он, падла, эту лужу еще и вылакал. Ходил вот так мотался, блин. Уж я не помню, получил я там люлей или нет, ну, скорее всего, получил, но я не помню. Видимо, я перед тем, как они приехали, я, наверное, еще дальше продолжал пить, чтобы мне ничего было не это.

Дискотеки в Родине. Съемки клипа. Дискотеки в ДК Ленина. Рэп-баттлы. Неформалы. Шафига. «На эту и на ту набью себе тату». Кафе Бриг. Первое граффити в городе (00:28:47 – 00:37:10)

[А что вот это твои друзья, что это за компания? И… Кто… Что это за люди? Вы здесь… вместе ходили в Родину, в Ленина?]

Ну здесь… абсолютно там разношерстная. То есть там в Родину сначала я вообще как бы ходил один. Просто чтобы в Родину.

[А какие… что там? В кино?]

Нет, дискотека. 

[А, дискотека. То есть там днем был кинотеатр, ну как бы в какое время вечером…]

Нет, тогда уже фильмы не показывали. 

[А, фильмы нет…]

Там фильмы не показывали, когда мы уже… 

[А это в какие годы?]

Ну, двадцать лет назад. 

[То есть фильмы…]

Уже не показывали. 

[Двадцать лет назад он еще стоял, но фильмы уже не показывали]

Там фильмы не показывали, только дискотека. А… Был кабак внизу, название… это вот Антон скажет, я сейчас что-то не вспомню. Какое-то вот простое-простое, но не помню. 

[А дискотека где проходила, там, в фойе?]

Второй этаж. Нет, нет, второй этаж, прям танцзал. Он очень здоровенный был. Он очень здоровенный… Вот. Там есть куча фоток у меня прям с Родины, где я даже на башке стою в кадушке из-под дерева. То есть там дерево стоит, там кадушка, там, как его, пальма там или че-то было. Я вот на голову встал, ноги туда такие… Очень много фоток интересных, все там молодые. Ну я периодически там выкладываю, народ себя как увидит: «Ооо!» Клип есть, который сняли на песенку, когда мы с Антоном написали. Год змеи был, а какой именно не помню: «Злой здесь, Антон тоже здесь, и мы сейчас представим на вашу честь». Ну и че-то дальше. Мы там были в роли двух Дед Морозов, моя девушка была Снегурочкой. Мне ростом еще по плечо была. Причем у меня была настоящая борода Дед Морозовского, а у Антона за место бороды косу приделали. Ну коса же тоже белая, то есть ее распотрошили чуть-чуть и вот здесь спереди сделали. У Антона еще там волосы как-то там сверху эти белые были. В общем такие, зомби-апокалипсис там, с посохом. Ну нормально. 

[И это как раз попало в клип?]

Так под это и делали клип. 

[А, под это и делали клип.]

Да. То есть, а снимали как раз… Вот то, что мне… когда у меня спрашивают… Телевидение. Я говорю, нету в Выксе телевидения! Нету, оно сдохло двадцать лет назад. Вот когда были молодые и активные Роман Денис… ой, Роман Зимин, Денис Крыгин, Ольга Тугарева. Ольга-то она осталась здесь, она преподавательница в десятой школе, а ребята, они уехали, они Москва, Питер, то есть они уже как бы там… там состоявшиеся журналисты, ну как бы все это нормально. Вот тогда…  Я до сих пор понять не могу, как двадцать лет назад делали круче, чем делают сейчас. Нет, ну сейчас как бы они лучше стали делать, то есть и картинка лучше пошла у них. Но еще пока что до великого слова Выкса наше телевидение не дошло. 

[Мм… ну да. А в ДК Ленина?]

Ой, как закрыли Родину, все сразу в ДК Ленина перешли. 

[А, да? А в каком году закрыли?]

Не помню, это тебе Антон скажет. Там… у него память просто лучше. Там Ленина, ну это вообще шедеврально. Как обычно, пьянки, получение люлей. Причем там было два зала, один большой, там основные дискотеки были. А потом почему-то периодически в малом проводилось, ну, может, ремонт там или чего. И вот как раз первые рэп-баттлы проходили в малом зале. Вот Антон тоже расскажет. То есть, ну, там здорово было. То есть там была команда с моей стороны, команда до стороны Косматого. Они еще про меня тут писали чего-то: «Один… Один спит стоя». Просто там был один момент, какой-то баттл, я прям уснул на сцене, мне по фигу на всё было, вот реально, был пьяный и уснул. Вот Антон тоже расскажет, я-то как бы спал, и поэтому я не помню. Но там очень весело было, прям ну всё так душевненько. 

[А вот сквер? Вот сквер перед ДК Ленина… Нам сегодня… Я знаю… слышала, что…]

Ленин там в натуральную величину, если что. Единственный памятник в России, где Ленин в натуральную величину. Видимо, тогда у нас настолько все оборзевшие были, что не побоялись. 

[Да… А вот сам сквер. Просто я слышала, что там собирались какие-то модные люди. Но это видимо чуть раньше…]

Я такого не помню. Молодежь… молодежь, вот именно мое поколение неферов [прим. – неформалов]… То именно… Выксе, что повезло, есть Шафига [прим. – местная жительница]. Когда народ приезжал из других городов, они были в шоке. Идут рэпер, рейвер, металлист, байкер, да кто угодно, любой нефер и обсуждают проблемы гопоты! И когда приезжали из других городов: «А вы почему не деретесь?». А мы что, должны? А мы у Сашки собирались дома там, то есть там все неформалы…

[У Сашки это…?]

Шафига. Она просто раньше сама представлялась, ну чтоб попроще было. То есть вот Шафига. То есть это сейчас как бы даже некоторые выговорить не могут. Аллахвердиева Шафига Амираслановна. То есть как бы нормально, мне вот к таким сложным именам, после того как я выучил грузинскую фамилию Архиминилокотопипедочикидзе, мне как-то насчет фамилий там… по фигу иностранных, ну вот именно таких сложных. 

[А где она жила, в каком…?]

Она на Суворова жила, то есть вот у нее мы там собирались. Но там потом дресс-код ввели, прям жесткий. Потому что ну… так как все неформалы очень любили выпить, а это не надо было. Ну как бы посидеть, расслабиться, это одно. А когда… а нажираться, это нет. Некоторые там месяц обивали дверь, хоть бы глазком посмотреть, что там происходит. Взять самый просто пример. Слышала песню «На эту и на ту набью себе тату»? Вот. Там есть такой момент, когда Карандаш читает, Денис, фамилию у него не помню. Вот, «звезда… звезда квазара была набита в Выксе Крэку, тогда от боли он чуть не отъехал». То есть, я делал первую выездную свою рэп-тусовку, приехали ребята команда Пати и Рэпа и Некондиция. Вот в Выксе они познакомились, а потом сформировали команду Район моей мечты. 

[А как они приехали, кто их пригласил?]

Я пригласил. 

[Ты пригласил? То есть ты просто… А как вы связывались? То есть как это?]

А меня познакомили… В те далекие времена, когда…

[По почте.]

…когда мониторы были маленькими, а компьютеры большими, когда скорость интернета была 36 килобит в секунду, когда чтобы скачать клип, я телефон обмазывал скотчем и орал: «Не берите, Христа ради!» Три дня качал клип Ассаи, это было жестоко. И вот просто у меня парнишка, Санька Шиманов, Стэк. Он приезжал сюда, он отрисовал. Его, кстати, не любят Сабина Чагина и иже с ними. 

[Почему?]

А он правдоруб. Он никому задницу не лижет. 

[А он отсюда, выксунский?]

Нет, он там… нижегородской. Просто он как раз, он как раз познакомил меня с теми ребятами, и он как раз сказал, что они смогут. Первое граффити в Выксе – это было в Бриге, в ковбойском заведении. Если хочешь люлей, иди в Бриг. Вот у меня ребята с первого этажа, они с Белой Калитвы приехали, это Ростовская область. Они не ходят в какие-то культурные заведения, они в Бриг ходят, потому что там подраться…

[А Бриг это что?]

А там подраться можно.

[А Бриг это что, кафе?]

Ну кафешка. 

[А где находится?]

В Гоголя. То есть вот его называют «ковбойское заведение». Туда ходят напиться и подраться. 

[До сих пор существует?]

Конечно! И вот первое граффити было нарисовано там, у меня фотки есть эти. Это как раз Шафига… Шафига там работала, она поговорила со своей хозяйкой, та выделила денежки на краску, это сейчас краска везде, и она ни о чем стоит, а тогда, извини, я за пять баллонов очень много денег отдал. Ну, это редкость было. Вот, и вот первое граффити там вот появилось. Именно нормальное граффити, а не слово из трех букв. 

[А что, а что нарисовали?]

Не помню. 

[Ну как, а его быстро закрасили?]

Нет, оно долго там было. Оно долго там было, пока не стали делать ремонт, там…

Работа в Сбере. Нервный срыв, лечение. Брусчатка. Лесопилка.  Изготавливал брусчатку. Работал на лесопилке. МИЦ. Ксюха из Арзамаса. «Созвездие». ДК Темп в Арзамасе. Районы Выксы (00:38:03 – 00:53:44)

[Ты работал в Сбере.]

Да. 

[До какого момента?]

11 лет, 17 дней. 

[И почему решил уйти?]

А… Я очень любил свою работу, я обожал ее просто, я жил на ней, хотя от работы… от моей квартиры до моей работы ровно полторы минут вместе со спусканием с этажа. Ровно полторы минуты. Я приходил домой только по субботам, помыться. Я засыпал прям непосредственно в Сбере. С утра просыпаешься, полрожи в клавиатуре. Потом я свой организм настолько довел… Когда приехала ревизия с Волго-Вятского банка, а приехали они с моей же управы, они в шоке были, оказывается я вкалывал за пять с половиной землекопов один. Потом мне дали народу, у меня был отдел, но здоровье уже не вернешь. И просто настал такой пик, когда я загремел просто в больницу. У меня был нервный срыв, я вообще не спал, у меня постоянно болела бошка. В Выксе меня чуть наши… госпожа Трусова, начальник неврологического отделения, она меня реально чуть не убила. Меня прокапывали только пирацетамом, больше ничем. У меня постоянно болела бошка, и спать я не мог. Я вел дневник, чтобы у меня просто кукушка не поехала. Сбер тогда понял, что я реально сдохну здесь… Вот до сих пор помню. Это был 2007 года, за меня тогда… там, ну как было, ОМС, потом Дополнительное медицинское страхование, ну еще откуда-то денег они взяли. За меня тогда двести семьдесят штук отдали. Меня вылечили в Нижнем за три дня. Профессор Иконников, царствие ему небесное. Это основатель вообще этой… сексологии в России… или сексопатологии… В общем это, по сексу чего-то там. Он и его дочка. Я еще тогда спер у него методическое пособие для врачей «Лечение вегето-сосудистой дистонии». Ну, я это честно заработал, он там: «А кто в компьютерах разбирается?». Я говорю: «Ну вроде я чуть-чуть могу». «Вот, у меня что-то ни мышка, ни клава не работают». Ну я полез, а тогда разъемы были пи-си пополам, одна зеленого цвета, вторая фиолетового. Там просто местами перепутали и всё. А меня за чужие компы пускать нельзя. Так как в Сбере я получил кроме банковских карт, я… много дополнительных как бы, я и работал исполняющим начальника отделом инкассации. Я вообще в Сбере начинал с электрика. Меня потом просто: «Андрей Алексеевич, а как вы относитесь к банковским картам?» Я говорю: «Ну нормально». Ну и все, будешь работать на банковских картах. То есть нормально там, с… А нет, не с электрика. Я сначала был электриком, потом электрик по обслуживанию охранно-пожарной сигнализации, потом электрик по обслуживанию СВТ с применением СВЧ чего-то там… А, да, СВТ с применением СВЧ, чего-то короче такое… А потом мне: «Как относишься?» Я говорю: «Нормально». «Все, будешь работать». Я говорю, я неделю сидел вот только эти талмуды изучал, пока там чуть кукушка не поехала. Ну и в общем отлежал я в больнице, вернулся. Я просто не мог написать заявление по собственному желанию, у меня рука не поднималась, я очень любил свою работу. Я просто сделал ход конем, я стал бухать. Меня стали прикрывать. Я стал бухать внаглую, прям за рабочим столом. Стоит пузырь водки, стоит стакан, и я бухал. Меня прикрывали. Меня все прикрывали. Но моя… мои сотрудники, мое непосредственное руководство. Ну в один прекрасный день я прихожу, пытаюсь войти, войти не могу. Я звоню: «Саш, что такое?» «Тебе сказали доступ закрыть». Узнаю – всё, уволили в один день. Вообще лепота, радостно. А так как я не был из этих 11 лет и 17 дней в отпуске 8 лет, мне как раз за эти… А тогда как раз закон вышел, что если ты не отгулял, тебе должны заплатить. Ну мне так нормально заплатили. Я еще полгода бухал. 

[Получается после Сбербанка ты пошел в журналистику?]

Нет, я вообще никуда не пошел. Я если работал, именно я пытался работать руками, потому что головой уже не хотел. 

[А где ты работал?]

Да где я только не работал! Я… я изготавливал брусчатку. Вот как вот здесь, это, есть вот брусчатка. Вот хоть… я изготавливал такую брусчатку. Я работал на… 

[А здесь где-то в Выксе завод или что-то?]

Да их полно же. Там же это всё проще делается: цемент, подкраска там, уплотнитель, просто это всё в бокс закидал, потом просто это в форму выливаешь и всё. То есть лили еще всякие там фигурки, всяких лягушек. Ну формочки есть. Заливаешь – она стоит, всё нормально. На лесопилке я работал. Но меня там быстро, правда, перевели. Слишком я уж хорошо работал. В тепло перевели. Я-то хотел именно физически, чтобы нагрузки, чтобы ну именно ну тело уставало. То есть там зимой, когда там дубак, у тебя одни глаза видно, а еще там тем более очки, они вообще вот прилипают. И ты, блин, такие бревна тащишь! А с моим здоровьем вообще нельзя. Именно ну, чтоб физически работать. И как-то там ну забить себя ну я умственно как бы не хотел, я еще после Сбера не отошел. А почему как бы МИЦ – это очень просто… Это, как сказать… с одной стороны это хорошо, МИЦ, а с другой стороны как бы это плохо. Я просто приведу пример. Родители, которые не смогли себя реализовать на данном поприще, они пытаются детей заобязать. Ну в данном случае это как бы никто никого не заобязывает, хочешь – идешь, ну сам в курсе, как это происходит. Только вот в данном случае я вам ставлю условие, потому что с первого набора это три года. Вот Антоху три года ждали, он будет. Просто вы еще не понимаете, что вы получите. Я-то понимаю, я знаю его, поэтому я и добивался три года, чтобы он как бы здесь был. 

[А кого ты пригласил?]

Антона Рябкова, он сейчас работает на CGF, студия компьютерной графики. Их первая работа была «Ночной дозор», это 2004 год, вот с того момента как бы они как бы все фрилансеры были, а потом стали работать и уже объединились в контору. И вот Антоха, он… Я вот… 

[Он же… он выксунский?]

Выксунский, да. 

[То есть ты с ним был знаком давно, еще до того, как он переехал?]

Да, конечно. Я его вот таким помню, когда он паркуром занимался. Я тогда от него в шоке был. Просто когда парень, ну… где какой-нибудь угол… Вот угол. То есть,  вот дорога, вот угол здания. Когда парень забегает вот по этой стене, перебегает на эту стену, потом делает сальто вот так несколько раз и прыгает. Вот такой шкет. У него погоняло было… 

[То есть это когда получается, это двадцать лет назад?]

Не, не двадцать. Антохе сейчас лет двадцать пять, наверное. Поменьше, поменьше. 

[То есть десять лет назад в Выксе было прям движение паркурщиков?]

Да там здесь паркур, воркаутеры, это вообще было там трындец. Это сейчас всё заглохло, и аморфные они все. «Расшатался турник!» Написать нужно в администрацию, во все СМИ… Ребята, купите мешок цемента, сбросьтесь и залейте эту трещину. Я вот почему говорил, говорю и будут говорить: Выксе не хватает школы лидеров. Потому что все они аморфные, никто не хочет брать на себя ответственность. Взять тот же самый пример МИЦ. Я в этом году девчонкам четко сказал, я говорю, я к молодежи не притронусь, это ваше, а вот вас я буду иметь. Потому что здесь уже путают рабочие отношения и дружеские… дружеские. То есть всё перевели в дружеские и начинают истерить. Вот Юлька там Рязанова, у нее очень эмоциональная… Она когда меня первый раз без бороды увидела, мы там после театра шли, она полчаса вокруг меня прыгала, руками вот так махала. И весь народ узнал, что я без бороды. 

[А вот… Расскажи еще про вот эти вот тусовки. И про вот эти вот какие-то контакты с другими городами. То есть ты приглашал, то есть вы знакомились через кого-то, через знакомых?]

Вот с арзамасскими… с арзамасскими почему мы в очень хороших там отношениях… Ну… сейчас все уже взрослые. Но вот когда, к примеру, я туда приезжаю, и если есть вот там возможность, я с ребятами встречаюсь. С арзамасскими мы познакомились через Ксюху Середкову. У нее вот ребенок больной. Матюша. Вот делали тут акцию, тут куча предпринимателей там подключилось. Ну просто я глубже копнул в эту ситуацию, меня хоть в чат включили, я не стал в этом участвовать по одной простой причине. Потому что мама своего ребенка возит в Чехию, хотя сама написала, ребенок не переносит полеты, плохо переносит полеты. Она возит в Чехию за громадные бабки, она не дает отчеты… Она дает отчеты о расходовании денежных средств, но она не дает отчеты, как ребенку стало. То есть ну вот динамика какая-то, либо положительная, либо там отрицательная там от врача. Она этого не дает. А у нас те же самые врачи, к которым она ездит в Чехию. Причем апартаменты стоят практически в два раза дешевле, чем лечение. Всего лишь, да. Обычно лечение дорогое. То есть что там за апартаменты… Это ее право. Но когда… мамкам тоже нужно отдыхать. Но когда ты выкладываешь то, что у тебя там вот больной сын. И вот фотка то, что ты в Чехии, с пивом и с вепревым коленом – это как бы не очень. И эти те же самые врачи, когда она в Чехию ездит, они в России по ОМС. Она не состоит в «Созвездии», где мамки инвалидов. Вот тем девчонкам, им всем при жизни нужно поставить памятник, это мамки – это просто трындец. 

[А «Созвездие» это что такое?]

ООРДИ «Созвездие» — общественная организация родителей детей-инвалидов «Созвездие». Они находятся рядом с местным говнотелевидением, то есть прям соседи. Это… ну это мамки, это просто трындец. Они четыре года строили, ничего не было, но они платили членские взносы все. Ничего не было, но они платили, платили. Сейчас уже всё есть. Сейчас они уже грант второй что ль или третий президентский уже осваивают. То есть они вообще разумнички, это вот слов просто нет. Здесь не то что шляпу перед ними нужно снять, здесь, блин, череп нужно открыть и, блин, черепушкой вот так снять. Это ну… ну нету слов просто как их назвать. Это ну… Это… вот это. Ну, чтобы было понятно. Ксюха это «я же мать», а вот они «мамы» с большой буквы. 

[Понятно. Ну да… И получается, что эта Ксюха – она была тоже каким-то металлистом или рэпером? То есть как было?]

Нет… Она… она… У нее брат, который сейчас сидит по наркоте, но он еще выкладывал всякие такие нехорошие вещи, ну вот из этой тематики, которая запрещена в России, нацистская вот. Она училась в Арзамасе в музыкальном колледже. И там познакомилась с рэперами, и уже потом они к нам приехали. И мы уже настолько стали дружить, что оттуда табунами ехали рэперы к нам, а от нас табунами ехал один рэпер я и куча металлюг. Металлисты ездили в гости к рэперам. То есть ну здесь здорово было. Там тоже у них «Темп» был, мы вот в «Темпе» зависали, я там на фортепиано спал, неудобно. 

[«Темп» – это… какой-то клуб?]

Дворец культуры «Темп». Фортепиано неудобное вообще, от слова совсем, особенно когда с него падаешь пьяный.

[А ты говорил, что вы шли по улице и обсуждали гопников. А эти гопники, они где в Выксе? То есть были… есть какие районы, где они живут?]

Да гопота везде есть. 

[Ну, например, репутация. То есть это они просто рассеяны по городу? Это не то, что, например, у какого-то района, типа там Щитки, есть какая-то репутация?]

Понимаешь… Смотри, Маш. Я… я как бы именно застал именно… Когда мы стали там гулять, общаться, именно вот спады этих… Что вот в Казани было, вот-вот самое ближнее для нас – это Дзержинск был. Там вообще там… Так в Дзержинске вообще трындец, у низ там вообще там еще хлеще по районам делилось, чем у нас. У них… там я не помню, как он назывался… Загон… нет, Загон – это в Арзамасе. У них было точное такое же место как у нас Пятак бывший, только у нас он назывался Пятак, а у них Загон. А вот в Дзержинске, то есть там, вот мне пацаны рассказывали, там делили прям на сектора. То есть вот круглое… вот танцпол и расчерчено по секторам. И не дай бог ты найдешь… зайдешь, там сразу драка. А если просто хочется драку, там специально заходишь и всё. 

[А в Выксе такого деления не было? Ну то есть… вообще деление по районам есть?]

Да нет, всегда были районы. Там всегда дрались. Там… все дрались. То есть там Центр – это Центральный, то есть там Жукарь там – Жуковского, Гоголя там, Юбилейный там, Самстрой, Голявка. 

[Именно район на район?]

Конечно. Здесь и спортсмены со спортсменами… 

[А какая репутация вот у каждого из районов? Ну и вообще, меняется ли эта репутация, может быть, например, раньше был район гопников, а теперь наоборот элитный. Было такое?]

Ну смотри, здесь вот самые плохие районы, они как бы и остались о них мнение именно еще до нашего. То есть взять ту же самую Голявку… 

[А почему так называется?]

Ой, вот это я не помню. Ну наверное от слова «голый» или еще что-нибудь. То есть вот, район Голявки… взять этот, как его… пятьдесят второй ква\ртал, взять Самстрой. 

[А он к какому… он относится к какому-то району – пятьдесят второй квартал? Или это… почему так…]

Ну а почему нет. 

[И что плохого в пятьдесят втором ква\ртале?]

Ну там… да блин, там и сейчас такие деды подходят, там: «Ты че?»

[Какие-то распальцованные?]

Конечно, конечно. Это с тех времен всё осталось. Нет, сейчас как бы все там районы…

[А туда изначально кого селили? Там какие-то заводчане, работники?]

Вот, честно говоря, я не знаю. Ну он такой специфический район. Сейчас как бы ну, понимаешь… сейчас как бы люлей везде можно выхватить, если ты чего-то начнешь так... Ну абсолютно везде. Чтобы сейчас каких-то именно пипец-пипец криминальных районов, ну я не знаю, чтобы были такие. 

[А были какие-нибудь, я не знаю, главари или какие-нибудь знаковые личности, которых в этих районах там все боялись? В том же пятьдесят втором ква\ртале.]

Ну это старшее уже поколение. То есть там понимаешь, когда мы… Я вот был мелким, мы старших не боялись, мы старших уважали. Если тебе пендель выпишут, значит за дело. Сейчас же молодежь пошли «А чего ты мне сделаешь, я малолетка!» Я говорю: «Слышь, малолетка, ты спортивный клуб Русь слышал?» «Да». Я говорю: «Я вот ребятам оттуда скажу, твоих ровесникам, они тебе щи в хлам разобьют, и им тоже ничего не будет». Ну я это образно говорю.

Клуб Русь. Владимир Мартьянов. Стекляшка. Благотворительность. Алексей Модин. Бахус. Коробка чупа-чупсов. Поездки в деревню. Сенокос. Бабушка-учитель. Работа матери в Сбере (00:53:45 – 01:09:54)

[Так, а получается спортивный клуб Русь – это такой авторитет?]

Ну, начнем с того, то что авторитет не клуб, а авторитет Владимир Александрович Мартьянов. Человек, которого в свое время… вот у него… вот у него неизлечимая болезнь. Он по всем докторским меркам уже должен давно… и кости должны были уже сгнить. То есть… у человека был момент, когда всё, клиника. То есть он просто лежал. Он не мог встать. У него пролежни, ему там… «Давай что-нибудь поможем…» «Нет!» 

[А сколько ему лет?]

Ну… Владимир Александрович постарше меня, сейчас, наверное, где-то сорок четыре-сорок пять. И вот ему как раз реклама, чтобы к нему народ ходил, ему не нужна. Он сам ходячая реклама. Он главный тренер спецназа. Ну сейчас он из армейки ушел. Он тренировал спецназ. Чтобы было понятие… 

[Ну не здесь в Выксе, а где-то?]

Не, не Выксе, не в Выксе. Спецназ – это… Есть спецназ МВД, спецназ людей в штатском, Вымпел, Альфа, он их всех тренировал. А не просто вот как бы спецназ. Спецназ в данном контексте это общее. Он всю элиту тренировал. Главный тренер был. Ну вообще, мировой мужик. То есть он… вот просто вот списали человека. У него… Я болезнь не помню, но у него такая же болезнь как у этого… Островского Николая… 

[Я не знаю, типа какой-то рассеянный склероз, когда там…]

Ну там все кости рассыпаются, там зрение, короче, всё в хлам. Сам тренируется, других тренирует. Ну я говорю вот, просто там… А тем более, а… В Выксе два спортивных клуба Русь. Есть АНО, автономная некоммерческая организация, где бесплатно. Это за восьмой школой. И вот два года назад как раз сделали спортивный клуб Русь. Самое примечательное, его сделали в Стекляшке. Раньше, раньше… 

[В какой Стекляшке?]

В том месте было кафе Стекляшка, это хлеще Брига. У меня память о нем есть. Когда я туда первый раз пришел, я еще не успел ничего заказать, а мне сзади пивной… об голову пивную кружку разбили. 

[Ничего себе!]

В общем я ушел обратно. 

[А где она? Тут ты можешь где-нибудь подрисовать, где она находилась, эта Стекляшка?]

Конечно. Так, Металлург, вот сюда, вот здесь. Вот, то есть она частично находится на территории парка и частично выходит из территории парка. То есть вот если здесь идти, вот смотри, то есть… а… как вот в церковь идти…

[Да]

Вот, и первый поворот сюда. 

[А, слева… Ну да, да, да.]

Вверх чуть-чуть поднимаешь, и с этой стороны. Ну, здание… Вот…

[За забором. Я видела его, да.]

То есть там, понимаешь, это хлеще Брига было. 

[А сколько она просуществовала, эта Стекляшка?]

Да всю жизнь! Ее только два года нету. 

[И там всю жизнь была пивная?]

Кон… Нет, сначала была пивнушка. Потом там проводили… всякие там поминки, праздники… ну и бухло. 

[То есть это всегда было злачное место?]

Всегда. Там всегда было бухло. Вот именно… именно, что там из питейного заведения превратили в спортивное, причем ребята туда настолько вложили, местные предприниматели. И вот… когда кто-то говорит… Ребята, предприниматели, которые туда вбухали бабло, они с этого ни копейки не имеют. Всё уходит… тренерам. На покупку нового оборудования. Они подарок для города сделали. Реально. 

[Да, это круто.]

То есть просто в Выксе есть такие люди. Я не могу их назвать, они просят их не называть, а мне хочется всегда про них писать. У нас есть там персонажи такие, которые дали копейку, а напиши на тысячу. Я просто когда начал узнавать про этих людей, один из них, ладно, скажу, Алексей Модин. Если что, я не говорил. 

[Хорошо.]

Понимаешь, он… он, он всем помогает. У него… Ну он муж Гали Беляевой. У них знаешь какая позиция. То есть ну вот он мне говорил: «Андрей, ну вот дом я себе и маме построил, то есть машина у меня есть, то есть деньги я зарабатываю, зачем мне лишние деньги». Он столько денег на благотворительность тратит, это просто! Пиздец. Он вот реально, сбор какой-то есть, если там не хватает, он добивает. Причем по суммам это трындец. То есть… он ну… Я всегда вспоминаю вот эту притчу, когда султан… султан собрал всех своих придворных и сказал: «Когда я помру, чтоб меня на плечах несли доктора и разбрасывали всем монеты, а руки были открытыми». Слышала такую, да? Вот это тоже самое. То есть он там… Он там живет как и я, то есть: «Делай добро, бросай его в воду, оно не пропадет, добром тебе вернется». Да, если, скажем, если я не могу помочь там финансово, то есть я помогаю по-другому. То есть у меня девяносто девять и девять из съемок процентов, там они бесплатные. То есть ну вот сидел бы дома ровно на жопе, пил бы пиво, смотрел все… 

[А он сам ходил в эту Стекляшку?]

Кто? Да все ходили. 

[Все ходили?]

Все ходили, конечно, ты что. Да он, Леха-то еще моложе меня, ему только в этом году сорок стукнуло, 22 сентября. Да, Мартьяну сорок пять стукнуло в августе, 16-го вроде, если мне память не изменяет. Лехе вот 22-го…

[А в столовую, которая в усадьбе, ходили? Там была же в усадьбе какая-то столовая, пивная.]

Да, кстати, если чего, в этом месте был Бахус. 

[Бахус?]

Вот, где мы сидим, здесь был Бахус, мы сюда бухать ходили. 

[А, да?]

Да. Там стопочка водки и лимончик – это за милое дело, когда с пляжа идешь. 

[То есть смотри, здесь, получается, в усадьбе была столовая, а здесь в этом крыле была еще пивная?]

Именно в этом месте была пивнушка, питейное заведение. Просто то, что вот ты сейчас видишь, вот эти все высокое и красивое, это всё новодел. У нас наши краеведы прям «а…», вот так. 

[Не понравилось? Новодел?]

А кому новодел? Нет, нет, понимаешь…

[Ну это же реставрация, получается?]

Стоп, стоп. Если когда… если говорят реставрация, это реставрация. А это новодел, а ее представляют как реставрацию. Это новодел. Здесь вон с той стороны где [кафе] Пушка, там был магазин «Тройка». 

[А что это за магазин? Что там продавали?]

Да всё. Последнее я помню там купил здоровенную упаковку чупа-чупсов по банковской карте Сбера еще… Ну… у них своя система в Сбере была – «Сберка». И они ее как бы одно время там активно продвигали, ну это локальные как бы карты, на фиг они нужны, когда международные пришли. Вот я там помню по карточке, с Нижнего что ли я приехал из командировки, купил здоровенную коробку чупа-чупсов и ходил всем раздавал. Зачем – не знаю, честно говорю. 

[То есть получается эта реставрация была где-то…]

Это не реставрация, это новодел. 

[Ну да, ну это было где-то лет десять назад? Я просто пытаюсь понять в какие годы закрылся Бахус, закрылась Тройка и началась…]

Да, наверное, побольше. 

[Больше? То есть это где-то начало 2000-х, да?]

Ну, по датам… по датам это Антона мучить, у него очень хорошая память, он даже вспомнит когда там рэп-баттлы там были и… 

[А чем отличался Бахус от Стекляшки или от Брига?] 

Да нет…

[Или они приблизительно были одинаковые?]

Да нет, здесь просто побухать пришел. Так, быстренько. То есть здесь не было такого, чтобы плясок. Пришел там, пивка попил, либо водки выпил. В Бриге, в Стекляшке… То есть…ну, в Стекляшке никогда танцев не было, хоть даже ну и включат какую-то музыку, но во-первых, места не очень как бы много, ну а во-вторых, там… там такие были люди, которые не любят танцевать и не дают другим. Вот. А Бриг это ковбойское заведение, если нужно люлей, это туда. Там выпил… Ну я говорю, там в Стекляшке вот несколько раз был, все разы были с люлями. Всегда. Первый раз, я говорю, я даже не успел ничего купить, мне кружку об бошку разбили, сразу же как я только пришел. Причем сзади. 

[Но это, туда ходили… туда молодежь ходила или… или заводчане? Постарше? Вообще, какой контингент?]

Да все. Вот в Стекляшку ходили все. В Бриг ну… в основном как бы там молодежь и чуть старше. Ну то есть, ну…пока ты драться можешь, ходишь. Когда там не можешь, в другое место.

[А куда еще ходили?]

Да по деревням ездили.

[По деревням?]

«Городские приехали!». 

[А зачем?]

За девчонками. Деревенские попроще. Там сеновалы есть. Так в деревнях вообще проще было. Там же в деревнях было как. Вот когда ты первый раз начал косить сам, то не вот так как с бабами переворачивать сено и сгребать. А вот когда тебя взяли на сенокос, и вот когда ты стал косить, тебе сразу же официально дают бухать и тебе дают мотоцикл. Это нормально. Когда ты сам начинаешь делать это, вот именно вот… сенокос как бы отправной точкой было. То есть дрова колоть – это всё фигня, а вот именно сенокос, когда ты с косой, всё, тебе никто ничего, ни мама, ни бабушка, никто. Хотя тебе там будет четырнадцать лет. Ну обычно в это вот время такое, четырнадцать там тринадцать. Тебе слова никто не скажет. Что… там что ты выпил. То есть это нормально. Но там хоть пей, хоть не пей, когда сенокос, это… ты вкалываешь, то есть там ты выпьешь, у тебя нету хмеля, потому что все с потом выходит. 

[Да… И… ты тоже ездил по деревням? То есть ты когда… ты уже жил…]

Так а мне что по деревням, мне своих вот деревень хватает, Проволочная, Гибловка. Ну я больше… я хоть и родился там как бы в Проволочной, потом в Выксу переехали, я больше всего в Гибловку именно ездил, там… к маминой бабушке. Пятьдесят два года педагогического стажа! У нас народ столько не живет. 

[А где она там преподавала?]

Да, в Прово… в этом… в Гибловке. Причем первое где…

[А как зовут?]

Клавдия Григовьевна Карпова. В этом году восемьдесят восемь исполнилось. 

[А она там до сих пор живет или с вами?]

Да, да, да. Да. 22 июня у нее день рожденья. Она вот рассказывала интересные истории, я прям…. А! Я сначала услышал такой чего-то: «Ой, одноклассница моя померла, восемьдесят че»… А, нет! «Выпускница моя померла, восемьдесят четвертого… восемьдесят четыре ей было». А бабушке на тот восемьдесят шесть было. Как то это, по цифрам понять не могу. То есть выпускнице восемьдесят четыре, бабушке восемьдесят шесть, это ж как она преподавала. А там потом как она мне… ну, стало интересно, бабушка мне… нет, мне мама рассказала, она у бабушки спросила. Просто когда… а.. а, потом еще бабушка дополнительно рассказывала. То есть когда она приехала после училища, ей сразу дали выпускной класс, сразу же. И они еще как бы, вот она рассказывала, поленом подпирали дверь, чтобы она войти не могла. Ну вот поэтому как бы такая разница. Вообще, сейчас я не знаю как в деревнях, но тогда в деревнях учителя были универсалы. 

[То есть она преподавала…]

Они всё преподавали, всё, всё. Когда только ввели ЕГЭ или экзамен что-то… ну ЕГЭ вроде, я просто помню, бабушка уже давно не преподавала, мои двоюродные сестры звонили по телефону, она им всё по телефону всё это говорила. Там уже возраст очень большой был. У них память, я не знаю, то есть они всё преподавали, ну это учителя-универсалы, просто. 

[А как, что из себя представляла школа?]

А… здесь самое интересное в чем, в… когда были пожары 2010 года, в Гибловке сгорело всё, кроме дома и школы. А детдом не сгорел и школа не сгорела, она до сих пор существует. Ну, правда, там сейчас не школа, а клуб. Школьников возят в Проволочную с Гибловки. Но вот школа не сгорела, то есть классное место. Причем бабушка живет как раз вот на улице Школьная, потому что как раз школа как раз сразу. 

[Здорово. А мама бухгалтером где работала в основном, в разных местах?]

В Сбере. Нет, в Сбере. 

[А… В Сбере.]

Ну вот где до Сбера, я не знаю, потому что ну вот сколько я себя помню, всегда в Сбере. То есть она окончила Казанский техникум по бухучету и вот потом работала. Вот Сбербанк же и ее здоровье посадил. Там просто был в свое время перенос базы данных на Софию и они… ну жили там, в той же самой бухгалтерии. А… мама у меня, ну очень порядочный человек, и этим ее коллеги пользовались. Если кого-то нагружали: «Да я не буду, да это не мое!» Ну и по фигу. А маму нагружали и она делала, нагружали, делала. И вот именно уже просто как бы ее морально сломали, то есть она не смогла уже просто работать. Она потом ушла, а я как бы ну в Сбере-то еще оставался, то есть вес имел. То есть я говорю: «Мам, если хочешь там, давай!» То есть она: «Но только не в Сбер». То есть она потом в последконтроль устроилась, но там она уже не смогла. Именно настолько человека сломали. Ну вот, ну вот как, в принципе, и меня. Ну вот кому это нужно было, чтобы я… Я вот Денису говорил, мне от… от квартиры до моей работы полторы минуты идти, а я приходил только в субботу помыться. Я и ночевал на работе. То есть всё, то есть работаешь, пока не вырубишься. Прям вот на клаву вот так встаешь, там пол клавы на роже, и ты пошел, морду умыл вон в толчок, сходил, жахнул и дальше вкалывать. А по-другому нельзя было. Я помню, как сдавал годовой отчет, весь банк знал, что я бухаю. А потому что всё, а у них выбора не было. Ребята, без проблем, я на больничный уйду, меня сразу в больницу положат. Меня… ну вот, ну вот именно вот та точка отсчета пошла, когда мне уже всё, вот… вот это пошло… То есть у меня в сейфе пузырь Немировки всегда перцовой, то есть я… я кабинет закрывал, стакан нальешь, жахнешь, закуришь и делаешь годовой. То есть в Нижнем даже знали. То есть я им звонил, у меня периодически ну… как бы ну нотки истерии проскальзывали. Ну… ну я понимал, что нужно сделать. Там кроме меня вообще никто не сделает. Я это делал. Потом, как вот сделал, отправил, ну и в больничку, и всё с этого понеслось. 

[Да…]

Как… как полвторого ночи в воскресенье, когда я с работы по корпоративной почте, а это только с работы можно писать, написал в управу в свою «Сбербанк – кузница кадров». В полвторого ночи. Спустя полторы минуты мне пришел ответ «… и могила талантов». Там тоже сидели. И это был не годовой отчет, это было летом. 

[Да…]

Но Сберу я благодарен. После Сбера… вот все ему благодарны вот за этот жестокий опыт. После Сбера уже не сломаешь человека. Он вылезет из любого дерьма. И вот когда что-то происходит, я всем всегда говорю: «Поймите, чем больше бумаг вы приложите к своей заднице, тем будет меньше больно, когда вас будут иметь». Если ты чувствуешь, что что-то не так, записывай на диктофон. Там пусть ставят подписи. Просто ну мир сейчас такой, что тебя подставить может даже там близкий тебе человек.

Вор в законе из Кулебак. Гремячево. Таксисты в Навашино. Радуга. ЛГБТ. Самбисты. «Антоны». Сергей Пантелеев. «Виртуальная Выкса». Встречи форума. «Паровозик». Троллинг милиции (01:09:57 – 01:12:37; 01:13:03 – 01:22:45)

[А в Выксе вообще есть криминал?]

Официально нет, неофициально всегда и был. Больше криминала в Кулебаках было. Первый вор в законе, если что, с Кулебак. 

[Да, серьезно?]

И… именно не местного разлива, а обще…

[А что это, кто это, какая-то легендарная фигура?]

Обще… там общероссийского масштаба. Я сейчас там имени не помню, но именно Кулебаки. Вот именно… ну вот… там практически всегда там города держали не у нас, а именно оттуда. То есть там Кулебаки, это да. Да там все до сих пор вот такие ходят. А взять этот, как его… Гремячево, это вообще трындец. 

[А кто это?]

А это деревня. Или село. Там, в Кулебаках. 

[А…]

Там… там трындец, там жесть! Я помню один раз меня друзья попросили свадьбу снять, а когда сказали, что в Гремячего, я говорю: «Не-не-не!» «Андрюха, всё будет нормально». Я когда снимал свадьбу там, это было треш. Начиная вот от таких, заканчивая старичков с палочкой. Все лица мужского рода считали своим долгом подойти ко мне и говорили: «Если кто-то чего-то наедет, ты скажи, там все, жесть, и там…» Трындец. Все подошли! То есть и я уже просто боялся, как бы меня правда кто-нибудь не задел, потому что ведь все его бить начнут. Вся свадьба. Но все культурно. Только один раз поджопник кому-то дали, без драк. 

[Без драк обошлось?]

Да, без драк. Наверное, меня постеснялись. Ну а так там вообще жесткие парни. 

[Да…]

[А вот из Навашино, Выксы и Кулебак, это только Кулебаки такие?]

Такие? 

[Да.]

Кулебаки, да. Да Навашино чего там. В Навашино двадцать тысяч жителей. В Навашино таксисты оборзевшие…

[Навашино разве мельче, чем Выкса?]

Навашино? Ты чего, оно меньше Кулебак!

[А, я думала, что Навашино это какое-то большое…]

Ты чего, не, оно вообще маленькое, не, оно вообще маленькое. В Навашино вот бешеные таксисты. Они с местными дрались. Они со всеми… А я обычно почему, потому что ну в Навашино нету вообще, где там работать и… там дорога. И вот когда с Москвы едут, то есть они предлагают услуги. И всегда, даже когда вызываешь, я вот не знаю как сейчас, но года четыре назад было, то есть там, когда зво\нишь: «Ребят, мы туда не подъедем, мы встанем чуть подальше». Потому что били, реально. Наши приезжали, а навашинские их били. Это наша территория и идите вы на фиг. То есть ну до дебилизма доходило. То есть вот таксисты махались. 

[На самом деле, еще интересно конечно… Очень интересный… интересные истории…]

А, ну смотри, меня увело в сторону, а вы мне не сказали, а сейчас я вспомнил. Где зависала молодежь. 

[А, да.]

Неформалы зависали на Радуге, в парке. Сейчас этого…

[А что это такое?]

Сейчас этого места нету, но, чтобы был ориентир, где примерно это находилось… Лев Право, в рамках паблик-арта. 

[А нарисуй вот здесь вот.]

В рамках паблик-арта это делали… Вот, до… до первого заворота сюда, ну вот как вот, заворот, это было здесь. Почему Радуга – там лавочки были в виде полукруга, и они в разные цвета. Это не как этот чмо, с Украины который приехал, разрисовал в Центральном, а потом когда уехал к себе в Украину, сделал пост… Пост в этом, в фейсбуке, что: «Вот, в Выксе теперь наконец-то есть место, где ребята… там… там… в общем пидоры встречаются». Мы все охренели! Этому козленку помогали, он про наш город такое написал. Прям вот знаешь как вот обидно было. 

[А что, подожди, у какого места пидоры встречаются, где это?]

А… В Центральном… ну я не знаю сейчас вроде уже там закрасили или нет, это 6-й, 4-й дом. Там… коммуникации шли, но они отделаны были коробками. И вот эти коробки он ну… просто там разукрасил там по-разному там цветами радуги. Ну… то есть ну… он ничего здесь не говорил. 

[А есть вообще ЛГБТ-коммью… сообщество в Выксе?]

Ну у нас одно СМИ интернет писало, как тяжело там живется там в Выксе пидорам. На моей памяти только один раз было. Это был 2000-й год, когда в Родину пришли два пидора за ручки. Их десять минут никто не трогал по одной простой причине, потому что все в шоке были. Это как это? В Выксе есть такое? Да они еще пришли в Родину? Там просто стояли… Их… Их не били. С них просто сорвали шмотки и выкинули сквозь двери. А двери там были стеклянные вот такой толщины. Просто сквозь них. Разбили и выкинули. В Родине тогда тоже интересный момент был. У нас самбисты борзели, они до сих пор не могут там отойти, хотя и взрослые. Пальцы. Ну один сейчас сидит, я в этом участвовал, бывший замначальника ОКОНа [прим. – отдел по контролю за оборотом наркотиков], который закрывал глаза, что здесь была нарколаборатория. Второй, буквально по зиме, бухали в Подкове они, он выполз оттуда, прям выполз, сел в машину и протаранил этот… круговое движение, которое на Братьев Баташевых, вот где Евроспар. Он туда въехал. Думал никто не узнает, никто не найдет. Ну, наивный чукотский юноша. То есть ну вот самбисты там как бы держали город. Так как ну, очень много там самбистов, вот…И их…

[А здесь какая-то сильная школа самбо?]

Да, очень сильная. Она очень известная. Да здесь как собак нерезаных, там и чемпионов мира и кого только нету. И… вот там был такой момент, самбисты, короче, довели пацана до такого состояния, ну чмырили, били, психика просто не выдержала, он сбегал домой, взял набор кухонных ножей и пошел направо и налево. Ну все как бы живы, но не здоровы. То есть ну, он «поцуропал» их. Парню, если мне память не изменяет, вообще ничего не было, там на состояние аффекта все там… там как бы сделали. Ну, там народ там как бы включился. Да, ну что там его чмырили, чмырили, чмырили, ну то есть ну, не выдержала всё психика, он всё в состоянии аффекта это сделал. И вот пятерых он тогда «поцуропал». 

[А когда это было?]

После 2000-х. 2001-й, наверное, где-то так. Ну и там… Про Родину тебе Антон с датами, чуть ли не с цифрами скажет, не день и минуту, у него… Я говорю вот, я завидую двум Антонам. Один Рябков, который приехал, второй Дятлов. Ну белой завистью. Они за что бы ни брались, у них всё получается. Вот за что бы они ни взялись, у них всё получается! И у них очень хорошая память, и они ее рационально могут использовать. Они читают… то есть если даже это им не пригодится, они это потом применят. Ну конечно, до Сергея Владимировича Пантелеева им далеко. Тот вообще. Ну, в его сторону это как бы не очень корректно называть, но он ходячий Гугл. Ни разу не было, чтобы он не ответил на мой вопрос. Я помню было… я две недели изучал матчасть, я хотел читать трипл-тайм. То есть не дабл-тайм, а трипл-тайм. Там вообще! Две недели там изучал матчасть, и что-то в разговоре Сереге сказал, он меня за тридцать секунд либо за минуту с небес на землю опустил, я понял, дурная затея, зря потраченное как бы время. То есть ну… ну вот, вот для меня это человек, то есть, если он сказал –  это всё, это последняя инстанция. Я раньше проверял, в этим… в Гугле там, в Википедии. То есть он сразу говорит. Я раньше там как бы… не знаю… ну вот как бы «доверяй, но проверяй». Проверял. Сейчас…

[А кто это такой, ты же его еще не упоминал сегодня, да?]

Сергей Владимирович Пантелеев. Это родоначальник и создатель, со своей женой, Юлией Владимировной Пантелеевой… Юлька, она сейчас открыла Монтессори-центр, это по грантам ОМК-Партнерство, в «Созвездии» она. И вот они вдвоем… то есть они познакомились по аське. По аське еще. По аське! Вот, и поженились. И вот тогда они сделали сайт Виртуальная Выкса. В этом году… нет, в следующем году, 10 мая, будет пятнадцать лет. А… с Виртуалки все выходцы. Практически. Взять Малышева, Выкса РФ…

[А он работал сначала как форум?]

…на Виртуалке он был «Благой». В общем, до появления соцсетей вся Выкса сидела на форуме на нашем. 

[Вот как раз на Виртуальной Выксе?]

Да, да. Да, то есть там как бы отдельно сам сайт и вот на… там отдельно площадка есть форум, но она как бы там интегрирована в сайт. То есть там, если там лезешь в дебри самые такие, там… Ой. Первое, мы постоянно встречи форума проводили. Экологические встречи форума были. То есть встретились и пошли мусор убирать. 

[А где вы встречались? То есть вы не встречались, чтобы побухать?]

Нет, нет. Общение, общение. То есть там… встречи форума. 

[Были какие-то места встреч?]

Да любые, просто ну… Ну там понимаешь, в то время… вот Юльку взять… то есть она там… она там активной была, до того как детей не было. Но она как бы и сейчас активная, но уже как бы ушла вот именно в… в педагогику. А тогда было я говорю ну вот, вот встречи там – экологические встречи, потом флешмобы делали, мы нашу полицию троллили. 

[О, флешмобы – это интересно!]

Напротив… Одно видео даже флешмоба сохранилось, «Паровозик». Ну, знаешь паровозик? То есть идет просто человек, и еще человек пятнадцать сзади. Раз – второй пристраивается, третий. Ну чувак смотрит, а за ним такая делегация гуськом идет. Вот… вот это видео есть, его Снуз снимал как раз, Серега Зуев. Да. Он на телевидении тоже работал тогда. Потом мы нашу полицию троллили. Напротив полиции через дорогу был Орфей, тоже фотки есть. 

[Что такое Орфей?]

Ой… Там сначала бухлишко было, потом чего-то компьютеры что ль делали. О, компьютерные салоны тоже отдельная история. Там народ зависал. Троллили мы, ну в общем как… А… Вместо пива… ну, ну, бутылка пива…

[А полиция это вот здесь вот?]

Да, да, напротив как раз. Вот ровно напротив. То есть заместо пива, то есть там вливали кока-колу в темную бутылку, пили. Там девчонки там всякие соки в мартини вот наливали. Ну там был… водку, там, я не знаю, ну что-то белое такое. Я… я не помню, вот как бы не соврать, но что-то в районе около часа мы там бухали. Да я знаешь до чего дошел… Я, короче, жрал пирожки, чуть-чуть запивал. Смотрю, кто-нибудь смотрит с той стороны, вот я такой делал «бэ», ну, типа я блюю. Там по фиг было. Я дошел до чего короче. Сбегал, купил Беломор, там высыпал Беломор, доставал штакетины, забивал, типа раскуриваюсь. Там где-то ну… ну… около… ну… примерно около часа прошло, только тогда к нам не пришли – я еще раз говорю, это через дорогу было – подъехали на козлике в брониках, в «Сферах» и с автоматами. Сразу: «Что распиваем?» Я такой сразу «хыть», ну то есть самый пьяный, который вот такой был, встает: «Чего распиваем?» У того глаза вот такие: «А… пиво?» Я говорю «Это кока-кола, хочешь – попробуй». То есть ну все резко стали трезвыми. Ну эти естественно в шоке. Ну… ну они видимо и понимали, что это троллинг, потому что ну… куча молодежи бухает напротив ментовки… ну это… ну, дебилы наверное должны быть. А там много как бы народу было. То есть там много чего интересного. На… на Виртуалке это всё есть, прям там есть отдельно «Встречи форума», и вот там прям с фотками, расписано, чего делали. 

[Здорово.]

Хоббитания. Граф. Железная Сосна. Железка – концерты. «Z». Компьютерный салон. Серега Фокус. Свадьбы (01:22:46 – 01:36:01)

[А вот  ты… я хочу спросить еще про Радугу…]

А, вот еще, место, место! Радуга была, потом еще в парке было место Хоббитания. Там тоже интересный момент был…

[Хоббитания это…]

От слова «хоббиты». Там просто ребята, они фанатели от Толкиена, ну… Ну там мы собирались чисто бухали. На карте я тебе не нарисую, потому что это в лесу. Прям вот именно в самом парке, где не видно. Но там был один момент… Он еще тогда… Самый известный в Выксе участковый Сергей Геннадьевич Графинин. Графинин от слова «граф»… тьфу… «графин», как бы да. Но его называют Графом, не Графином! То есть ну вот как бы к полицейскому наоборот, какой-то там… там пошлятина какая-то должна быть, ну что мент там позорный, то есть там Графин или еще что-то, ну как-то обидно. Граф. Вот именно Граф. 

[Чем он прославился?]

Да самый простой пример. Бухали на Хоббитании, он нас двадцать человек забрал молодежи, один! В газельку запихал. Мы хорошо выпили всего лишь ну… грамм по пятьдесят всего лишь, иначе мы бы его просто заколбасили там. А так, весело, интересно. Привозят нас в полицию. Там дежурный ему: «Ты дебил, ты чего сделал, если они здесь сейчас бузить начнут, у меня патронов не хватит». Потом он по всем бегал протоколы собирал, потому что не хватает на нас протоколов. Потом он просил ему помочь всех. «Ты забрал – ты и оформляй!» Ну а там двадцать рыл. Ну весело жили. Третье место, третье место, где именно вся неформальная молодежь собиралась, это… на Сосне. Тогда поставили железную сосну, и вот Славка Гвест… Ну вот Гвест – это погоняло «гость», ну так как он программист, и обычно, когда ты входишь, там «гость». И он там… Гвест, там вот, с маленькой буквы. И он вот тогда там перефразировал… Обычно же Челябинск там суровый город. А здесь: «Выкса настолько суровый город, что здесь даже сосны железные». А! Так у него эти, в подпись к его сообщениям стоит всегда вот это постоянное. 

[А Сосна это… Сосна где находится?]

Где двенадцатая школа. Там круговое движение. 

[Но там не было раньше движения? То есть… где там можно было собираться?]

Там оно было… Оно раньше… Ну вот так, так и так, и вот сосна. Насчет сосны… я фотки все скину, больше фоток того места, железной сосны, спиленной сосны, деревянный сухостой, это только у меня, я прям вот собирал. Прям вот именно собирал, у меня это есть. Почему ее спилили, потому что год – это минимум пять жмуриков было. Прям въезжали туда наглухо. Да фигня, потом когда там железную поставили, сделали оградку, так же по-старинке въезжали. Вот. А потом очень, говорю, было нехорошо, когда ее оттуда убрали, поставили куда-то в бок, и вот мы прям ну… ну… на тот момент еще круче было, она сосна еще ближе к нам была, прям под нами была, мы залазили там. Помню ребята пришли, на память, с болгаркой, ну не которая подключается, а вот типа как эти… ну, в общем, автономная. Сколько это… полчаса они пилили, чтобы одну шишечку спилить, я не знаю из чего там было сделано. Вот. Потом ее убрали. Я еще арт-овражникам [прим. Арт-овраг – фестиваль городской культуры в Выксе] говорил: «Ну ребята, ну здесь даже вкладывать ничего не надо, просто поставьте». 

[Где-то она лежит…]

Я знаю, где она лежит. Но мне сказали, что там сейчас как бы производится инвентаризация, мы ее поставим, поставим. Я ж почему еще вчера на камеру-то сказал: «Может быть, администрация услышит». Надо обратно поставить. Ну реально очень… ну… ну это… Арт-объект. Там то есть сосна, дупло, сова. А все это лежит в парке, где там у них живность бегает, просто вот так гниет. Ну вряд ли сгниет, если там ее отпилить шишку было там полчаса вот этим… фигней… 

[Ну да.]

То есть ну очень хотелось бы, чтобы восстановили. Еще одно тоже самое культовое место для нас было – это Железка. Которую сейчас снесли. 

[А где?]

Ну по Арт-оврагу ты должна помнить, там сцена. Помнишь железную сцену в парке, которой сейчас нет? 

[А, в парке… да, мне кажется, помню.]

Вот, железная сцена, вот ее всегда называли «Железка», и там проводили все концерты. 

[А какие бывали концерты?]

Рок и рэп. 

[Ну местные группы или кто-то приезжал?]

Нет. Ой, да там приезжали ребята... понимаешь, там приезжали ребята, у которых сейчас ценник от полуляма, а тогда они приезжали как все мы обычно, «выступаю за еду». То есть они к нам приезжают, мы их поим-кормим, мы к ним приезжаем…

[А какие, например?]

Слушай, я сейчас не вспомню. Здесь…

[Нижегородские? Или там Москва… из Москвы тоже бывали?]

Нижегородские, москвичи, да полно всех. Здесь много кто приезжал, кто сейчас, вот говорю, там известные, там здесь там, вот именно которые начинали прям вот так просто, а сейчас уже вот так! Я говорю, Выксу… Выксу уже ни чем не удивишь. Вот то что вот Ария приезжает, ну приезжает Ария и приезжает, мне как-то вообще по барабану. То есть я имею возможность ее посетить бесплатно, ну зачем? Чтобы сказать «Я на Арии был»? Ну кого я не видел. В Выксе все были. 

[А местные какие-то культовые группы были?]

Да. Дефицит воспитания, Параноид. Параноид – это как раз Ваня Яшин, это… он сейчас сидит, и вот его сестра как раз и… Арзамас, я вот говорил, то есть она познакомила с арзамасскими… они брейкеры были, они чисто брейк танцевали, они потом начали как бы рэп читать. 

[Дефицит воспитания – это рэперы, да?]

Нет, Дефицит воспитания это… мои друзья… это панк, это чистый панк. Я Юрку Олешко… ну потом у нас совместный проект был «Браза энд Браза», где смесь регги с рэпом, но потом произошел конфликт интересов. Причем, так интересно, я уже договорился насчет тура по Нижегородской области, и мы с Юриком просто… он… ну, из-за фигни. Это сейчас как бы вот… да без разницы кто назвал… Здесь просто были очевидные вещи, то есть Браза энд Браза, Браза через «Z» писалось, ну кто это мог придумать, вот логически. Кто «Z» пишет везде.  

[А когда ты начал писать «Z» везде, когда ты этот придумал псевдоним?]

В Сбере еще. Это… это очень давно, это очень давно. Один разок даже я письмо написал в Сбере работамши, мне его управляющая завизировала, мы его отправили. Вот. Хорошо есть как бы эти… ну, это называлось Текос… ну, чтобы проще было понять, ну типа фильтрационного центра, где там проверяют электронные подписи. И здесь: «Ребята, вы свое письмо-то видели?» Я говорю «А чего?» «А почему здесь Z?» Господи. Хорошо, они вернули письмо и оно до туда не дошло. И как бы сейчас я постоянно. Мне некоторые пишут: «У тебя чего там, клавиатура сломалась». Или ты чего-то программу какую-то. Нет, я просто автоматом пишу. То есть если когда на компе я не замечаю, здесь просто вот это раскладку переключать. А вот когда в телефоне, приходится все-таки пальцем. Но я уже не могу просто по-другому. И вот все прекрасно знают. Если им кто-то пишет с моего аккаунта, и будет без этого, это значит не я, меня взломали. Так как я когда в Сбере работал, я еще был по информационной безопасности, поэтому меня и нельзя там за компа пускать. То есть вот если за чужой комп, это нельзя, всё в дом, всё в семью, я начну там лазить.

[А расскажи, кстати, про компьютерные салоны, ты стал говорить. Где они были?]

О… У меня там девушку увели. 

[Да?]

Да. 

[А где…?]

В новом универмаге… в новом универмаге, если смотреть на жопу нового универмага и идти с левой стороны, как раз, где вот такси там сейчас, вот с этого боку там был компьютерный салон. 

[А как назывался?]

Не помню. Владельцев помню, Генка Колотовкин и Сашка… блин. Дочка у него Настя, она еще поет. Чураева, вот. То есть они открыли там, потом они открыли еще в этом… потом я там кстати работал, там офис Сбера открыли. Оптика, Денис, знаешь где? Оптика, самая старая Оптика.… Вот где я живу, вот там Оптика. То есть Оптика вот так вход, а здесь вход вот так с торца. Вот там салон был. 

[Это какой адрес?]

Красные зори, дом… шесть. Но это проверить нужно, но скорей всего дом шесть. 

[А в какие годы работали эти компьютерные салоны? Это когда-то середина [19]90-х, конец [19]90-х?]

Ну где-то так. Потому что… ну, да там мы даже ходили… вот я лично ходил не в компьютерные вот игры играть, потому что у меня как бы дома был комп. То есть я… из молодежи вот из такой, вот именно из такой… то есть у меня у первого дома комп появился. Который я сам купил. То есть там были, там, например, у Фокуса, это Серега Пяткин, он и… ну, он тогда был диджей Фокус, он мне музыку делал… Вот… а… это отец купил для… там для своей работы, а мы… Серега мне там музыку делал. Причем я до сих пор сейчас вспоминаю, клавиш, синтезаторов там не было, Серега музыку играл на обычной клавиатуре. На обычной клавиатуре! То есть он сам по образованию баянист. Почему у него погоняло Фокус. Он… он ходил в эти… было отделение там иллюзионистов что ли, как их правильно называют, его там учили фокусы показывать. 

[Это где, здесь?]

Да. Да-да-да, в Выксе, в Выксе, было такое. 

[А что за училище?]

Не, кружок, кружок, кружок. Да, да, да, кружок. 

[В Лепсе?]

Нет, нет, это в Доме творчества вроде было. И кстати Серега, он сейчас как бы ведущий на свадьбах и фотографирует, причем он сам работает в заводе. И в КВНе он играл. То есть он сам работает в заводе, но сами же заводские вне рабочего время, то есть они его приглашают, за денюжку, естественно, фоткать. А… Могу рассказать как он стал тамадой. Ну это сейчас там как бы там ведущий, всё. Была свадьба моей родной сестры. Мне мама спросила: «Андрей, а у тебя есть кто знакомый баянист?» Я говорю: «Конечно, Серега Фокус!» В общем, Серега приехал, он отыграл на баяне, там все в шоке были, потом он стал показывать фокусы эти. И с того момента всё, у него отбоя от клиентов не было. И всё, всё, всё. То есть и как бы вошел. А это очень как бы сложная работа, потому что я тринадцать раз был свидетелем, у меня детская травма. Причем я свидетелем был, когда не было тамады, то есть, когда всё делали свидетельница и свидетель. В моем же случае было с точностью до наоборот, делал всё я. Свидетельница вообще ничего не делала. Я не знаю, как в других городах, ну вроде как бы в Выксе говорят до сих пор такое есть, но в то время было поверье: чтобы молодые крепко жили, свидетель со свидетельницей должен… ай-яй-яй. 

[Прям поверье?]

Да, я один раз пришлось чтобы мне это делать, я после третьей бутылки водки только сказал: «Ведите». Но я не помню, было или не было, потому что я вырубился, а так… 

[То есть молодые организовывали всё для этого…]

Да ничего не организовывали, как бы это нормально было, понимаешь! То есть… крепко жили молодые, я уже участвовал в этом процессе до того как еще свадьбы не было, когда вот эта готовка. Потому что, я говорю: «Девчонки, – я говорю, – почему я должен один… там один это делать, приходите!» Но от них толку не было кроме вот этого. 

[Значит, в компьютерные клубы все ходили просто потусоваться, необязательно ради компьютеров.]

Нет, нет, кто-то играть ходил. Вот, вот, вот мы ходили просто общаться. То есть там… ну там бухлишко, естественно, продавалось, ты там пьешь вообще. 

[А да, там продавали?] 

Конечно, синька там была. То есть там пивасик, там покупали нормально. Вот там как раз у меня один из админов и увел мою девушку. 

[Вообще да, такое складывается впечатление, что Выкса такой город… пьяный.]

А все города пьяные, просто это не показывают. Я говорю, почему я… это всё говорю, я ни от кого не завишу. И я… как бы… вот ты заметила, если я какие-то плохие вещи рассказываю, я всё равно их преподношу так, что это весело, это интересно. То есть вот. Единственное, что страшного я могу рассказать, это пожары 2010 года, но это лучше не вспоминать. А всё остальное хорошо. И… вечно молодой, вечно пьяный.

Общежития. Японцы. Лесопилки. Мигранты. Приезжие из других регионов России. «Свежая кровь». Формулы по профориентации. «Эшкере». ЛГБТ. Клуб Пирамида (01:36:03 – 01:51:02)

[А вот здесь, например, есть несколько общежитий. Вроде говорят, что всё пьянство сосредоточено там, по крайней мере сейчас.]

Ну по факту да. То есть это Чкалова, шестьдесят четыре, это девятиэтажка. Внизу, кстати, находится центр «Забота» поповский. И общаги, которые в Гоголя. То есть там… ну, ну, ну…

[А они для кого изначально, кто в них, кого в них селили?]

Да фиг знает. Там, как правило… Туда… кто там раньше был, все уже там передохли. А сейчас просто ну вот, к примеру, там надо какого-нибудь асоциального типа отселить либо переселить. Куда еще? Ну и заселяют всех в одно место. Я им один раз там предложил как бы кардинально всё изменить, чтобы всё было в таких общагах хорошо, чтобы вот спортсменам, которым дают квартиры, давали не там, а вот переселять их туда. Чего они, терпеть что ли будут? Нет. 

[Но там же временное да, жилье? Там можно просто снять… Нет? Там как квартиры?]

Нет, нет, нет, там сейчас уже эти… как их… и приватизировали их, всё. То есть там нормально. Еще общежитие было на Первого мая, вот улица Первого мая, то есть есть там одна пятиэтажка, это тоже была общага, обычная общага. Она на Нижний пруд выходит. А то что в левую сторону идет, все эти дома, они назывались «японские общежития». До сих называют. Потому что когда строили какой-то из цехов, приглашали японцев, и эти девятиэтажки строили для них. А потом как уехали, остались, уже стали для других. Они очень хорошие, ну сама понимаешь, там для иностранцев строили. 

[А сами эти японцы, их кто-нибудь видел, ходили какие-нибудь про них слухи, легенды?]

Нет, нет, нет. А тогда и не ходили. Это сейчас как бы ходишь. Но и то, сейчас как бы ходят, фиг знает, японец там он или бурят. Вот пока там вот я там не начну там разговаривать. Или вон другие. Фиг его поймешь, итальянец он или там кавказец, вот пока не начнут там разговаривать. Сейчас же, говорю, ассимиляция кругом, а тем более в завод куча народа как бы ездит. То есть здесь там… тут куча всех ходит. 

[А много вообще в Выксе приезжих, мигрантов, иностранцев?]

Ну сейчас меньше. Сейчас меньше. 

[Меньше?]

Меньше… 

[Меньше чем когда, десять лет назад?]

Чем раньше. Меньше, чем раньше. Ну здесь просто смотри, здесь когда было много лесопилок, там работали одни бельбеки. Причем нелегалы-бельбеки. И… ну, полно мы их вывозили когда, то есть… 

[Лесопилки? А когда существовали лесопилки?]

Да они и сейчас есть. Но их раньше было больше, прям вообще на порядок больше. А сейчас… жгут лесопилки друг у друга. Сейчас законодательство вон их, всё-таки их стало иметь по-нормальному, и они там потихоньку закрываются. А раньше их вообще полно было. И бельбеков полно было. Ведь там еще поступали как… к заводу нету претензий, но очень много нелегалов строили завод. То есть как это делается. То есть завод, он… 

[Ты имеешь в виду современные цеха?]

Да, да. То есть как делал завод. То есть он выбирает компанию, всё, компания хорошая, да, у них всё хорошо. А компания уже нанимает подрядные фирмы, у которых тоже всё хорошо. А эти уже тащат нелегалов, чтобы всё подешевле, да еще сэкономить. То есть завода и других – нету. А вот именно тот человек, который работодатель непосредственный, вот они косячили. Сейчас как бы обратно их как бы полно, но им… отдельные вагончики. В них чего нравится, то есть они… Они тоже, бельбеки бельбекам розница. То есть которые вот заводские, они сейчас им просто говорят, ну они и говорят, и они сами понимают. Они же работают чуть ли не круглосуточно. То есть им же как, они здесь там заработают и там… там уже как короли живут. 

[Это те, кто уже легально работают.]

Ну, я не знаю, я… к ним с… 

[Ну они в каких сферах работают, на тех же лесопилках?]

Строительство, строительство. А им по фигу чего. Они же… они там… там они очень быстро схватывают. Вот кто бы… если кто-то говорит, что они тупые, они ни фига не тупые. Они один раз посмотрят и сделают так же, если не лучше. То есть ну, у них там семья, они что приехали, гулять, пьянствовать или еще чего-то? Если вон ребята, сейчас которые электрику там тянут. Да, они протянут, вечером по девчонкам. Я уже сказал, я говорю: «Ребята, хорош, – я говорю, – приехали со своего Ростова, ладно наших испортили. Так до Кулебак добрались, до Навашино добрались. Муромских короче, ковровских девчонок! По деревням начали ездить». Я говорю: «Вот вам не стыдно, а?» Нет, я конечно… я всё прекрасно понимаю, я сам молодой был. Но, я говорю, я уж настолько не наглел. То есть как бы свои-свои, ну а Кулебаки там, Навашино, я говорю. Муром, до Коврова добрались, блин, ну как так. Ну а про деревни уж я молчу, им очень Досчатое понравилось. 

[Ну а подожди, это какие-то…]

Да это молодые парни там. 

[Они приезжают… Они как-то надолго приехали и меняют…]

Ну смотри, вот… сейчас идет строительство…

[Цехов заводских?]

Да. Да… и вот… вот есть бригады… Вот парнишка, я вот познакомился. Он тоже оттуда, он сюда ездит с 2005 года. Сюда ездит. То есть как есть объем работ, то есть там бригада, они сюда приезжают и здесь работают. 

[А, ну понятно. Но они не ассимилируются? То есть нельзя сказать, что они…]

Ну один уже подумывает. Я там Женьке как бы сказал, я говорю: «Женек, – я говорю, – «а чего ты мнешь?» Я говорю: «Вот тебе работа, то есть и устроишься в тот цех». «А как я туда устроюсь?» Я говорю: «Женя, – я говорю, – «у тебя есть мозги? Ты тянул силовое в этом цеху. Ты тянул. И лучше тебя никто не знает. Вот придут рабочие работать, они не будут знать, где какие косяки, где еще чего, где там… а ты всё знаешь. Тебя вот, вот, сразу работать, тебя сразу возьмут». Возможно останется, кто его знает. 

[А откуда чаще всего приезжают?]

Вот, по крайней мере, я знаю – Волгоград, Ростов, Белая Калитва. Да со всей России. 

[И приезжают сюда только по такой работе, чтобы строить цеха?]

Ну кто строит, кто там электрику тянет. То есть там, понимаешь, Денис, строительство цехов, там очень много народу надо. В Выксе ты столько не найдешь, потому что, как правило, у кого нет работы, они едут в Москву по вахтам, а у кого есть работа, они уже работают в заводе. Поэтому и вот нанимают там как бы спецов, то есть там с других городов, они приезжают, здесь снимают квартиры и вкалывают. 

[Получается, на данный момент много таких людей, которые здесь и живут, и работают, и приезжают?]

Да полно! Полно. Вот у нас же новый дом строят, это же для специалистов. И я очень рад этому, это как бы ну вот разбавить кровь. Потому что я говорю, если не делать кровоиспускание, просто будет очень плохо. 

[А где строят новый дом?]

По Красным Зорям перед… а, ну это, напротив четырнадцатой гимназии основной. Там и садик строят, и новый дом. Вот. Здесь же когда ЛПК [прим. – Литейно-прокатный комплекс] построили, здесь же литейщиков-то вообще со всех стран бывшего Советского Союза собирали. Взять Андрюху Даниленко, он поет еще в Лепсе. Я у него свадьбу снимал. А жена его Юлька. Они… Мельникова. Это спортивно-танцевальная студия «Экзотика». Девчонки вообще разумнички. Они из Узбекистана. Во, Юлька приехала из Узбекистана. Ее муж приехал с Луганска, ну он на ЛПК работать. Шишкин приехал с Казахстана, он там тоже поет в Лепсе. То есть вот металлурги поющие. Причем вот Андрюха Даниленко, у него такой прям: «О!» Он сейчас диссертацию пишет! У него начальник… а, главный энергетик там вот этого… нету диссертации. А там какой-то оператор поста там управления диссертацию пишет. Я говорю, они вообще. Здесь вот именно всегда нужна… всегда нужна, скажу по-молодежному, «fresh blood». Версус, да. То есть свежая кровь, она всегда нужна, я очень рад. То есть… Любой вот… всегда всё костенеет, всегда. Кроме, наверное, на… нас, той молодежи, вот как Сашка Шафига, как я. То есть ну мы никогда не закостенеем, потому что мы никогда не вырастем. Нам в душе там всегда там по шестнадцать. Я что вот с такими общаюсь, что вот с такими общаюсь. То есть а я общаюсь на равных. То же самое молодежь. Я вот не забуду из последнего. Это был прошлый год. Снимал Траекторию, детенышей повезли в завод. То есть 9-й класс. 

[Траектория это что такое?]

Форум по профориентации. Самый первый форум, который в городе прошел, это был форум «Мы сами», который делали ОМК, но он очень шикарный был. Там его… два… два года точно был, возможно три. Но мне кажется два. Там форум по профориентации был по всем специальностям, и журналистика, и актерское мастерство. Когда актерское мастерство, здесь приезжала девчонка… она в Голливуде сейчас… фамилия у нее Снегирь вроде. Она в «Крепком орешке» с Брюсом Уиллисом в четвертом снималась. 

[Ничего себе!]

То есть ее сюда привозили. Здесь этого привозили… главный по Ералашу-то кто, Борис? 

[Мм… я не помню фамилию.]

Ну, в общем, его сюда привозили. Эти форумы супер-пупер были. А потом всё в металлургию. То есть вот Профландия, Траектория – это уже чисто металлургия. И вот, когда детенышей повезли в завод, а я сижу, слышу такой кто-то: «Эшкере!». Я говорю: «Ты хоть знаешь, что это такое?» «Конечно, знаю, let's get it». Я говорю: «Ну а кто первый-то сказал-то?» «Фейс». Я говорю: «Ну это в России, а до России?» Задумались. «Лил Пимп». Я говорю: «А до Лил Пимпа кто?» Вообще тишина. Я: «Чиз Киф». А потом еще я им рэпачок зачитал. А молодежь-то еще просто не видела то, что там… меня на сцене, то, что я читать могу. У них челюсти можно было поднимать снизу и вот такие глаза. То есть какой-то взрослый, бородатый мужик… А у меня вон… А! Не будем о грустном! [показывает, что сбрил бороду]. То есть а какой-то бородатый мужик то есть сделал молодежь на ихнем же поле битвы. Ну так как я как бы и взрослые вещи читаю и мне интересно, и чем молодежь живет мне тоже интересно. Ну конечно противно читать… я про всякие эти гейские вещи не читаю. И меня вот бесит наша система обучения, которая ввела толерантность. Ребята, ну начнем с того, что не надо подмена понятий. Терпимость есть хорошее слово. Сейчас среди молодежи все считают, что, когда мальчик шпилит мальчика, это нормально. Это не нормально! И в Выксе не будет такого. В больших городах может быть. Здесь может быть есть. Я против них ничего не имею, пусть друг друга долбят, но не надо это пропагандировать. А сейчас, то есть уже молодежь считает, что это нормально. Ну то есть в наше время ну как бы были би и были лесбиянки. Они причем… есть старая гвардия лесбиянок, которая еще там как бы в Родину ходила. Причем там девочка была, которая ростом мне вот по сюда, Танюха, она выхлестывала ребят, которые выше меня на две головы и шире. Я вот сам присутствовал, вот она стоит такая… вот, не то, что так, а вот прям так: «Э, че, че!» И вот прям приседает прям, как подпрыгивает, и глухой нокаут. 

[А у них было какое-то место сборища в Родине?]

Нет, нет, ну просто знали… То есть…

[То есть такого места, например, как там в Москве, где там у памятника?]

Нет, нет, не было, не было, ты чего, если б здесь было, их бы спалили там живьем просто всех. Ну как-то там… девочки же они более аморфные. А… Ну чего, ну пацаны… Когда две девчонки, ну это же нормально считается. Ну это не нормально! Но нормально. Но не нормально. И вот как бы были. То есть там би тоже были. Вот геев, я говорю, вот один раз вот в Родине и всё. То есть, ну может быть они есть, они не показываются. То есть это ихнее личное дело, чего они хотят, пусть делают, пусть это не пропагандируют. Я за… я за гомосек… Я за гомосятину, только в Пиндостане и в Гейропе. Пусть долбят друг друга и быстрее выродятся. Я только против одного, чтобы им разрешили усыновлять детей. Это клиника и это неправильно. А то, что они друг другу там делают… это ихнее дело, пусть хоть открыто, хоть закрыто, как угодно. Но у нас это… если они хотят это делать, не надо это пропагандировать. А так, я говорю, я в этим… в 2001-м я попал в клуб для сексуальных меньшинств. Слава богу, хоть хорошо я не вырубился. Это в Нижнем было.

[А где это?]

В Нижнем клуб Пирамида. Я просто… ну я всегда раньше… выходные я и в Выксе-то практически не проводил. То есть в Нижний, в Арзамас, обычно как, возьмешь домашнего сэма нормального, бухнешь сам, чтобы просто в автобусе спать всё время, приезжаешь, там встретили. Встретил меня тогда Эйсид… ну, это погоняло у девочки… Ольга Руденко. Я всё вот не могу ее нигде найти, ну просто чтобы пообщаться еще. Систа, ну это погоняло от «сестра», и Гном, это парень Систы. И вот я туда с чемергесом приехал, мы помню тогда Туборга пива взяли… «Ну пошли в какой-нибудь кабак сходим!» И кто-то из девчонок там: «Пошлите в Пирамиду». Гном сразу такой: «Не-не-не-не-не, только не в Пирамиду!» Ну я еще… ну тогда ну не придал значения. Пришли, ну как-то стоим, думаю, девки сосутся, парни бородатые в шортах… А я же в говнище просто полное. Ну… бухаем, бухаем. Чего-то… пошел в туалет, меня мутит всего. И там какой-то такой: «Молодой человек, а вам что, плохо?» Я: «Нет мне ху… буэээ» Слава те яйца, я вот как…сижу… ну сел там, там какая-то компашка, сидят там, наши где-то бегают, прыгают… Я хорошо вот, один глаз закрылся, один вот полутакой был. Когда я просто на утро узнал, где я был, это было для меня прям очень жестоко. И вот Гном еще тогда: «А я говорил!» Я говорю: «Гном, мне нужно было сразу по яйцам бить или ногу сломать, чтобы я до туда не дошел». Но зато хоть есть что вспомнить. Главное не было вот этого: «… Добрый вечер!»

Школа лидера. Концерт Алисы и Пилота. «Выкса: доступ есть». Конфликт с заводом. Алкорамки (01:51:03 – 01:59:45)

[Да... Ну что, нам, наверное, нужно закругляться постепенно…] 

А я говорю, я… я могу…

[… чтобы идти… чтобы идти на выставку. Ты пойдешь?]

Нет, у меня дома монтажка. 

[А, понятно.]

Тем более, выставка, я посмотрел, непонятная. Нет, я говорю, вот этот проект… ну… он… это второй полезный после… именно… Центра прикладной… вот… вот… урбанистики. Потому что это реально полезно и нужное. А всё остальное, ну вот скажи, ну вот чего? Да ничего больше не было такого полезного и нужного. Я вот орал, ору и буду орать: сделайте школу лидеров! Пока не сделают школу лидеров, ну ничего не добьешься. Я говорю, здесь ну нету просто. Я говорю, вроде как бы он есть у них, главный по воркауту. Но он: «Давайте писать в администрацию, давайте писать в СМИ, чтобы сделали». У нас: есть дерево, вкопали, бревно, ломик повесили, гвоздями забили, загнули, всё – турник. То есть наши отцы делали, мы им помогали. Сейчас это не надо никому. Сейчас вот именно Выкса зажралась. Я это не стесняюсь, и это я говорю. Зажрались. В хлам зажрались. Ничем не удивишь. Всё есть. Зажрались, просто зажрались. Я помню, когда был концерт… День города… А нет, День металлурга. Приезжали Алиса и Пилот. Там знаешь какие обсуждения были, чтобы перенести на старый аэродром, потому что здесь фиг знает чего. Сколько не помню, но… три автобуса омоновцев было. Мне стыдно было за город. Если бы не приезжие алисоманы, это было бы днище. Там народу было… вообще мало. А там Алиса и Пилот на халяву. 

[А никто не знал эти группы?]

Какой не знал, все в Выксе всё знают. 

[Просто решили не… просто как бы… не…]

Ну… Для меня это странно было. Я говорю, если бы не приезжие алисоманы, это было бы днище. Но потом уже к фейерверку вся площадь была битком. Всё было битком. 

[Да…]

Я говорю, ну вот Выкса реально зажралась. Ну вот всё здесь есть. Всё здесь есть, и народ еще чего-то там бузит. Чего вот, Денис, ты сказал тебе не хватает в Выксе? 

[Ну вот этой самой урбанистики.]

Какой именно урбанистики? 

[Ну допустим, чтобы город для инвалидов был удобен, те же самые пандусы.]

Проект «Выкса. Доступ есть». 

[Да, он есть. Но то, что… вот мы когда вчера гуляли…]

Стоп, Денис. Москва не сразу строилась. То, что делается в Выксе, поверь мне, больше вообще ни в одном городе не делается в таком. Ни в одном. Спасибо ОМК это делается. Нигде такого не делается и не будет. Нет, возможно будет еще в крупных компаниях. Но вот именно вот в моногородах, я специально смотрел, нигде такого нет. Причем проект «Выкса. Доступ есть» он рассчитан кроме Выксы на Кулебаки, Навашино и Муром. С Мурома приезжают сюда! С Навашино приезжают. Причем с Навашино два раза психов возили. Психоневрологический диспансер, у меня просто там знакомая девчонка работает, она тоже выходеца с Виртуалки. Музей закупил вот эти «жим-жим-жим». Потихоньку всё это делается. То есть вот ты думаешь, что там сразу и все. Любое новое здание, которое чтобы построить, ты должен предоставить проектную администрацию… для мобильных групп. Если нету там… чтобы там пандусы, чтобы заехал, тебе никто разрешение не даст. По существующим они сейчас делают. Да, некоторые моменты через задницу. Вот особенно какие-то такие сделают, это сам не войдешь просто. Но это делается, это есть. Чего в Выксе нету еще, скажи мне? 

[Ну так сразу и не сказать.]

Денис, всё есть, понимаешь. Чего в Выксе нету, это Выксе не надо. Я говорю вон… Сейчас как бы и… не надо. Нужны шлюхи? Вон, Нижний. В Выксе их нету по одной просто причине. Маленький город. И если здесь такие появятся, здесь уже просто все будут знать. А так вон Муром. Причем любовь должна бесплатная. То есть есть понятие проституция, это работа. А блядство это состояние души. 

[Да… Ну что же. Еще, конечно, можно было бы долго разговаривать, спасибо большое.]

Да, я говорю, меня пока там… пока не заткнешь… Это еще, кстати, я не куранул. Если бы я куранул, я бы еще больше вспомнил. Я же вчера-то почему и спрашивал… Но тут… Блин, хорошо еще не куранул, потому что я как раз вот родину спасал, а в таком состоянии мне кажется там пришлось бы с собой пятилитровый термос с крепким сладким чаем везти, чтобы меня отпустило. 

[Ну, мы теперь сначала сейчас это обработаем и будет в принципе расшифровка, но, наверное, к Новому году уже появится…]

Мне вообще по барабану, что там будет. Я всё, что сказал, я это также повторюсь, если я это не забуду. 

[Нет… спасибо большое.]

То есть я за свои слова отвечаю. Нет, я… еще раз, Маш, понимаешь, мне проще, я ни на кого не работаю, я ни от кого не завишу. Это я могу людям плохо сделать как физически, так и на сайте что-нибудь написать. Вот, поэтому я говорю всё что как есть там вот на самом деле. У меня раньше конфликт с заводом был конкретный, в заводе же вообще блокировали Виртуалку. То есть нельзя было с заводской сети… куда угодно можно было войти, на Виртуалку нет.

[А, да, серьезно?]

Да, так было. После 2010-го года… не буду говорить кто… но потом нашли кто. Триста штук заплатили, чтобы… это 2010-й год… чтобы на Виртуалку была DOS-атака. У нас ребята программеры сидели, то есть координатор-программеры сидели, а… чтобы сайт не рухнул, остальные были в лесах. Потому что всю информацию, кто, где, чего происходит, где чего надо, это координировалось при помощи Виртуалки. Администрация… я говорю, раньше Кочетков когда меня видел, у него глаз дергался. Он просто… митинги там вспоминает за экологию. И я к нему естественно так относился. Но после того, это было два года назад, когда был годовой отчет, а я за Родину. Мы тут репортажку делали, там про… За Родину, да восстановите Родину! И с тех пор нормально, вот я вот с ним только вот сегодня с утра общался вот по Вайберу, вот как раз насчет там Вили. Мне там прислали, что там дровами топят. То есть он всё нормально разъяснил. И вот тогда он мне тоже… я вот за Родину вопрос задал. Он «Андрей, давай я тебе объясню. Чтобы восстановить Родину, нужно шестьсот миллионов. В Выксе есть Лепсе, а в деревнях ничего нет. Может быть мы из этих денег там построим, там». То есть понимаешь, он всё по цифрам. Я вроде как бы одно из образований экономист, то есть он… у меня вообще вопросов не было! И вот сейчас, когда там начинают там хамить: «Да вот, в заводе там алкорамки поставили». Я говорю: «Стоп! Ты когда устраивался на завод, ты писал бумажки «Не приходить на работу в состоянии алкоголь… там токсикологического опьянения»? Подписывал?» Он «Да». «Ты чего воешь? Ты сам подписал, а теперь плачешься». «Вот, в заводе кабала там». Еще в другом месте не работал. Вы чего плачетесь? Я говорю, не нравится, не работай. То есть есть конечно объективные там, когда там начальник сумасброд. Но по факту-то, не нравится… То есть, алкорамки поставили! Я говорю, дооретесь, вам еще баночки поставят, чтоб писали. Сейчас же, говорю, там не бухают, но курят так же. 

[А, да?]

Конечно. Как курили, так курили. Сейчас в Выксе не курят только силовики, потому что их в любой момент там могут попросить пописать. Силовики курят только когда в отпуск уходят. Но за две недели до окончания отпуска они прекращают, только чисто бухают. Да все курят. Я просто… я бы такие бы имена мог назвать! У вас бы челюсти бы попадали, с кем я в городе курил. И в Москве. Все. Ну просто ну… все это не афишируют. 

[Ну естественно.]