Аноним (1951). Москва

Год рождения:
1951
Шифр:
*И*-001

Биографические данные: переезды (00:00:00—00:02:08)

[Интервью проводится по телефону. Соб.: Вот ещё раз, значит — Вы родились в Москве?]

Да.

[На Большом Златоустинском переулке?]

Нет [смеётся]. Родилась, родилась я в очень, ну… на Арбате, будем считать. И когда я была маленькая, мы до [19]58-го года жили там — в арбатских переулках. Хлебный переулок есть, он и сейчас есть. Вот, а потом — мы жили в очень большой коммуналке. Потом там, в результате разнообразных движений — вот на Большой Златоустинский. Большой комсомольский [переулок] он тогда назывался. Вот и я там довольно долго жила. Это тоже коммуналка, но маленькая. Я там жила довольно долго — вот до [19]90-го, примерно, года. Ну, до [19]90-го… потом там — ну, кто-то умер, кто-то уехал… Там… у меня родственники квартиру получили в Крылатском [районе]. И я одна осталась в этой квартире — и уже на исходе, так сказать, советской власти, меня переселили. Вот ту квартиру забрали — она была 4-х комнатная, я там одна оставалась — а переселили вот сюда, на Покровку.

[А сейчас Вы где живёте?]

На Покровке и живу.

[А адрес — улица Покровка, да?]

Да, Покровка. Ну, я не знаю, если Вы этот район хотя бы там смотрели, или по карте смотрели — это угол улицы Чаплыгина и Покровки.

[Да, я представляю, о чём Вы. Так, хорошо. И вот тогда про Чистопрудный бульвар — получается раньше Вы его посещали периодически.]

Ну, я вообще его всю жизнь посещаю периодически.

Каток на Чистых прудах (00:02:08—00:08:16)

Я единственное, что интересное могу рассказать — вот я так подумала… Ну, наверное, сейчас уже редко… и в литературе, наверное, может быть, не очень пишут… Это каток на Чистых [прудах], который вот в [фильме] «Покровских воротах» снимали — как там все катаются. Почему он был такой популярный в округе? Мало того, что больше катков тут особо не было. Ну, в принципе, и во дворах катались люди — но все почти ходили на Чистые [пруды], потому что там была… там было очень удобно. Там, где сейчас стоит…не знаю, «Велнес-клуб», по-моему, оно называется — ну, такое здание замыкает пруд.

[Посередине бульвара которое, да?]

Да-да-да-да-да. Там, где пруд… Ну, если идти от Мясницкой [улицы] (там вот, где от метро) — то вот стоит здание перед прудом, а потом уже за ним идёт пруд. А если от Покровки там — то наоборот. Вот там, где сейчас стоит этот «Велнес» — какой-то там фитнес-клуб — там раньше был (в доисторическое время) большой деревянный сарай. Ну, не сарай, а такое деревянное большое здание. Там была раздевалка, там можно было кофе попить, можно было коньки взять напрокат… Ну, и оно было тёплое, обустроенное и от него прямо лестница спускалась к Чистым прудам на каток. И весь народ туда ходил, потому что было очень удобно: можно было переодеться, вот, взять коньки там свои, взять напрокат коньки, там оставить шубки всякие, одеть курточку, идти кататься. Мы — я вот в школе когда училась — у нас вся школа ходила туда на каток кататься: по выходным, по вечерам там. Но потом — где-то уже, наверное, ближе к середине [19]60-х [годов], наверное... Нет, я года точно, естественно, не помню — ну в году, там, [19]65-м — [19]67-м… такое, наверное… ближе к [19]67-му [году]. Это строение снесли, а вместо него построили стеклянное такое — ну, кафе. И уже после этого очень долго каток не заливали. И, мне так кажется, что и сейчас его специально не заливают, потому что очень… Там катается народ, когда зима хорошая и замерзает вода — там кусок расчищают. Но очень неудобно: переодеться негде, посидеть негде, коньки одеть негде и спуска нет ко льду. Там как-то по откосу все дети спускаются, взрослые где-нибудь стоят ждут, ну… Я считаю, как каток это пропало.

[А раньше Вы считали, что его заливают, да? Специально кто-то им занимается?]

Его, может быть, не специально заливали, но подливали, может быть воду. Просто он был мало того, что… ну, нормально замерзала вода — но его подшлифовывали как бы. Ну вот как бывает: его подшлифовывали, его расчищали — это был такой официальный каток. Вот как сейчас делают катки, там, ну я не знаю… в каких-то парках — где не специально всё заливают, а просто, ну, замерзает там пруд или ещё что-то. Он, конечно, он сам замерзал в основном, но, я говорю… но его подливали, подшлифовывали и очищали всё время — то есть это был каток официальный, на который ходили кататься. Соответственно, там всё было обустроено для катка.

[А какая-нибудь рядом индустрия была? То есть, чтобы продавали какие-то пирожки, там, вату сахарную?]

Я же говорю, внутри самого этого сарая — ну, внутри этой деревянной постройки — там, кроме раздевалки и проката коньков, был кусок… Ну, по нынешним временам сказали бы, мелкой, там, закусочной. Кофе… Ну там стояли автоматы и человек стоял — тогда же по-другому это оборудование было. Кофеварок таких больших там, естественно, не было. Вот, кофе с молоком (чёрный кофе был крайне непопулярен), чай, кофе, пирожки, плюшки. Там можно было выпить горячего — вот, чая, горячего кофе с молоком — съесть пирожок… Это там всё было внутри.

[И цены были нормальные, доступные?]

Ну раз я ходила. [смеётся] Да, раз мы ходили, так сказать, из класса — то, естественно, доступные. Я даже не буду говорить — потому что, от того, что сейчас скажешь… Как известно, в Москве — там в глубокой советской власти — даже уличные пирожки, которые продавались, они стоили 5 копеек. Ну это… это уже нужно, так сказать, сравнивать… Как проезд в метро, в принципе. Вот 5 копеек стоил проезд в метро, и 5 копеек стоил там пирожок на улице. А в этой, в какой-нибудь более приличной — там были ещё печёные пирожки — в этой, на Чистых [прудах]… Ну там он стоил, может быть, где-то 10 копеек, где-то 7 копеек. Самое (но это так уже, отвлекаясь от темы) — до всяких там [19]80-х годов, до перестроек, и вообще до всего, до всего — самый дорогой общедоступный пирожок в Москве — это была слойка с мясом в «40-м Гастрономе» [«Гастроном №40»]. Она стоила 19 копеек. Это было дороже, чем во всех окрестностях, где слоёные пирожки с мясом стоили 15 копеек.

Кинотеатр «Колизей». Впоследствии театр «Современник» (00:08:16—00:13:06)

[Вот ещё — кроме того, что на каток — зачем ещё туда ходили? Кто там был в те времена?]

Гулять. Никаких особых развлекаловок там не было. Не было, естественно, памятников — ну, памятник Грибоедову, по-моему, в [19]59-м году открыли. Мы, наверное, переехали, вот и после этого… Но это везде написано, а так я не уверена. Там ничего особого не было на Чистых [прудах] — там считалось вот каток и кино. Там, где [театр] «Современник» сейчас — это же была киношка. [Кинотеатр] «Колизей», вот. И это считалось лучшим кинотеатром в окрестностях. Ну, он на самом деле хороший кинотеатр. По-моему, дореволюционный — он до революции уже был кинотеатром. Вот. И считался хороший кинотеатр — там шли премьерные фильмы. Вот я помню, что несколько раз мы всем классом туда сбегали с уроков. Один раз ушли вообще со всех уроков — смотреть там премьеру «Королева «Шантеклера», вот. Ну, потому, что в конце Чистых [прудов], на Покровке — там, где Покровские ворота… ой, где сейчас, не знаю, что… ну, какие-то едальни — напротив там вот угол есть, где [Кулинарная лавка] «Братья Караваевы»… А это вот — ну, напротив угол, на Покровских воротах. Там в здании на втором этаже, был тоже кинотеатр — он назывался «Аврора». Его очень давно закрыли — ещё при советской власти, там какая-то была странная история, вот. Но вот эта «Аврора» — она считалась как бы плохим кинотеатром, а «Колизей» — хорошим.

[Почему? Он какой-то…]

Ну, он в хорошем здании. Они, на самом деле, когда открыли [театр] «Современник» — ну, перестроили, наверное, фасад слегка, но внутренний интерьер — он остался. Хорошие помещения там такие, хороший зрительный зал… он такой, ну вот… ампирный, не ампирный — но такой, видно было, что хороший дореволюционный. Такой большой зрительный зал, со всех мест видно — он с большим таким был наклоном вниз. Ну раздевалка — там в кино никогда никто не раздевался. С фойе большим, там буфет был большой. Ну, иногда и музыка играла. Ну, то есть такой вот хороший кинотеатр — он же был ещё, когда не было там ни «России», ни «Октября» — он считался одним из таких... ну, одним из очень известных кинотеатров в Москве, я бы сказала. Там премьеры шли часто.

[А там шли какие-нибудь закрытые показы? Или фильмы, которые нельзя было нигде…]

Закрытые показы — нет. Закрытые показы тогда вообще в основном практиковались… Там он даже не участвовал, по-моему — я вот не помню, чтобы в фестивалях. Ну, первый фестиваль — там уже, наверное, «Россию», может быть, и построили… в [19]59 году… может, «Октябрь» уже даже достраивали. Он никогда не был таким, ну не знаю, «элитным» не сказать — но так, чтобы туда ходили… ну там, дамы в вечерних платьях на закрытые показы… Он был просто центральный большой кинотеатр. Так что мы всегда в него ходили. Но потом там же [театр] «Современник» довольно быстро переехал — мне кажется, в начале [19]70-х [годов] там уже [театр] «Современник» был. Потому что, я когда институт закончила — там уже театр открыли. Я в [19]73-м [году] закончила — значит, может, через год-через два там уже был [театр] «Современник». А потом — до «Современника» там же здание всё ремонтировали, перестраивали — он года 3 был закрыт. Вот когда закрывали, то все… ну я не то что… не могу сказать, переживали — но жалко было. Я говорю, у нас в районе больше никаких киношек не было тогда. Уже [кинотеатр] «Новороссийск» гораздо позже открыли.

[То есть и каток, и вот кинотеатр — это было такое место притяжения, получается?]

Ну, конечно, туда ходили. А потом «Современник» был сверхмодным театром. Уже тогда, когда «Современник» туда въехал и открыли, то там все, так сказать, прелести были очень популярного театра: и очереди за билетами, и запись по ночам, и «нет ли лишнего билетика?», и тра-та-та и тра-та-та.

Известные люди и известные здания на Чистопрудном бульваре. Юрий Рост. Алексей Венедиктов. Олег Басилашвили. Почтамт. Посольство Казахстана. «Дом-яйцо». Дом пионеров (00:13:06—00:20:41)

[А вот сам Бульвар Чистопрудный — там можно было встретить кого-то: знаменитостей каких-то, иностранцев?]

Ну, наверное, Юль… Ну, что значит «знаменитости»? Вот просто?

[Ну, известных актёров.]

Ну, конечно, какие-то… Наверное, можно было… Там, в том же «Современнике» работали достаточно известные актёры — они, естественно, туда шли — кто-то приезжал, а кто-то и шёл, наверное, пешком. Я там как-то раз уже… ну, не в наше время, но лет там 20 назад, наверное… Встретила там… шла в магазин — смотрю, навстречу Ширвиндт идёт. Ну, я же тоже не знаю всех там в лицо. Я знаю, что, например — но это, наверное, и Вы знаете — там дом, который [задумалась]… Ну, примерно угол улицы Макаренко и Чистопрудного [бульвара] — это очень там известный дом, потому что там Юрий Рост очень давно живёт.

[Нет, не знала.]

Вот, там живёт Юрий Рост. Там была, в своё время, такая передача, которая называлась «Конюшня Юрия Роста» — по телевизору — и там снимались и фильмы. И он много рассказывает в своих книжках и об этом — ну, и о доме, и о квартире, и о том, там… Естественно, у него там и люди знаменитые жили, и всё. Потом, на этом бульваре… ну, в больших домах каких-то — там наверняка… ну, жили кто-то. Я знаю, что сейчас где-то на Чистых [прудах] живёт Венедиктов, например — ну, он просто на [радио] «Эхо Москвы» периодически об этом говорит. Потом, на Покровке… ну, на Покровке, а не на самом Чистом [бульваре], жил там в детстве Олег Басилашвили. Он просто в своей книге об этом пишет.

[А вот ещё кого-нибудь знаете?]

Да нет. Ну я так не знаю. Но там, на самом деле, в начале — в начале Чистых прудов — там же мало жилых зданий — там, где Почтамт. Там потом за Почтамтом следующее здание — оно никогда не было жилое: какой-то был дом, тоже Почтамту принадлежащий. Я не знаю просто, кто там сейчас — до революции там был какой-то дом для заслуженных работников почты. Ну, при советской, не знаю — по-моему, какие-то там почтамтовские дела, вот. А потом там несколько маленьких домов, где… может быть, там и жили когда-то, но самые обычные люди, и… А дальше там большое такое, большое здание — это бывшее имение кого-то. Там была редакция «Московской правды» [газеты], в своё время, и «Вечёрки» [газета «Вечерняя Москва»]. То есть с той стороны жилые дома уже после этого начинаются, а со стороны, где [театр] «Современник» — там тоже в начале улицы жилой дом был. где сейчас «Макдональдс». Но сейчас, по-моему, уже там… никто уже тоже не живёт. А следующий — вот этот, где посольство Казахстана. Там одно здание новое совсем — построили вместо там старого — но там всегда было, ну, представительство Казахстана. От того, что это не посольство, это сути не меняет. Вот, а дальше уже там жилые дома, большие. Вот у меня там знакомые жили, в следующем доме — ну, просто дом, с хорошими отдельными квартирами. Кто-то, может, и жил известный, не знаю. Вот, а потом [театр] «Современник», потом вот этот дом, где Рост живёт… Ну, наверное… я думаю, что если порыться, то кто-то там известный живёт на Чистых [прудах] или особенно в районе Чистых [прудов] — там в переулках. Сейчас точно кто-то живёт в переулках, потому что там много новых домов построили — их не видно с Чистопрудного бульвара. Ну, вот этот знаменитый Дом-яйцо [прим. ред. — Улица Машкова, 1/11].

[Да-да-да, слышала. Видела даже.]

Да, и это же пристройка к большому дому бизнес-класса, где наверняка, так сказать, кто-то из достаточно… может быть и известный живёт, не знаю. Потом, там на [улице] Чаплыгина «Студия [Олега] Табакова», которая тоже очень давно существует. Там наверняка рядом какие-то… может, актёры жили… или сейчас живут. А в Большом Харитоньевском [переулке], там дома цековские были [прим. ред. — (от аббревиатуры ЦК) многоквартирные жилые дома для высших слоев советского руководства, возводившиеся с 1963 по 1991 год] — тоже там живут, вот. Потом, там уже ближе к Чистым [прудам] — ну, Вы наверняка знаете — сейчас, по-моему, Дом творчества, что ли, я не знаю. А раньше это был… в своё время это вообще был Городской дворец пионеров, который сейчас в переулке Огородная слобода.

[А адреса не знаете?]

Переулок Огородная слобода, по-моему, 9, что ли. Рядом со Швейцарским посольством — мимо не пройдёте. Сейчас тоже какой-то дом там — где кружки всякие занимаются и всё. Он стоит так в глубине. Там перед ним садик — ну, скверик небольшой — и впереди (стоит до сих пор, по-моему) скульптура этого Володи Ульянова.

[Маленького Ленина?]

Да. Вот до того, как построили Городской дворец пионеров на Воробьёвых горах, там был Городской дом пионеров вот этот. У него адрес был, по-моему, переулок Стопани, 9, если я не ошибаюсь. Вот сейчас переулок Огородная слобода, значит, 9 [прим. ред. — путает: не 9, а 6; сейчас здесь находится Дворец творчества детей и молодежи «На Стопани»]

[И поэтому там такой маленький Ленин стоит?]

Да. Когда стал Городской дворец пионеров на Ленинских горах, то это стал Районный дом пионеров. С кучей кружков, я сама туда ходила.

[А там были какие-то празднества — вот в этом вот скверике? Может быть, посвящали в пионеры там с района или как-то?]

Ну, я лично нет, точнее, не знаю. Праздники были: и в этом сквере были праздники, и в самом Дворце пионеров были праздники — ну, как всегда, на все официальные праздники. Ну, там и ёлку ставили во дворе в своё время… А на все официальные праздники — там на всякие первое мая, ноябрьские — там всегда что-нибудь устраивали. Ну, естественно —дети ходят в кружки, дети занимаются — в самом Дворце пионеров всегда периодически какие-то праздники устраивают.

[А вот на бульвар не выходили оттуда?]

Нет, на бульвар не выходили.

[На субботники, может быть?]

Ну, субботники, Юля [усмехается] — на субботники выходили все. Я думаю, что на субботники туда ходили рядом работающие люди в основном. Ну, субботник — это святое — всегда все ходили. На работе, как правило. Где я работала, например, там тоже всегда перед там двадцать вторым апреля устраивали субботник: либо во дворе в своём, где живёшь, либо вот на работе. Наверняка туда выходили… какая-нибудь та же «Московская правда» ходила убираться. Я как-то… это само собой было.

Меншикова башня и другие храмы района (00:20:40—00:30:48)

[Понятно. А вот насчёт… Есть на Чистопрудном бульваре, рядышком с «Московской правдой»… есть церковь, вот.]

Да, это… Меншикова башня.

[Что было известно тогда про неё?]

А и тогда было известно — это была всю жизнь работающая церковь. Там их, на самом деле, две. Одна — вот эта Меншикова башня (не уверена — по-моему, [церковь] Архангела Гавриила, но не уверена). А вторая называется [церковь] Фёдора Стратилата — она построена позже гораздо. Такое небольшое жёлтое здание. Но раньше, я думаю, что (не знаю, как теперь) вот Меншикова башня — она только летом была открыта, а вот эта вот маленькая церковь — она была открыта и зимой тоже, ну, она всегда была работающая. И мы там несколько раз, например — ну, когда я в школе ещё училась, — мы ходили смотреть, как куличи святили. Ну просто из любопытства. Я совсем не верующий элемент, и у нас дома никогда ничего там не пекли и не святили. Но в школе мы ходили — то есть это было, как, ну как представление для нас. И там всегда службы шли.

[А, ну, опять же, крестные ходы там были?]

Ну там, наверняка. Раньше же крестные ходы не ходили там вокруг по площади. Там двор большой — наверняка там что-то было и организовывали… Я, по-моему, на Пасху один раз видела. Ну, я говорю, это была в окрестностях единственная работающая церковь. Всё равно же всегда были верующие люди какие-то — может, пожилые в основном — и всегда там собирались, и на праздники собирались, какие-то службы были. Ой [вздыхает]. Я дальше не уверена. Там сейчас какое-то сложное — может и раньше было — там какая-то дружественная церковь ещё живёт. Ну, в смысле не русская православная, а какая-то дружественная ещё есть.

[И в этих прямо зданиях?]

Ну да, там какое-то вот представительство… подворье… я не знаю, как… Там, я последний раз, когда мимо ходила — там что-то такое висело… какое-то объявление, что здесь вот. Ну, я думаю, что это — если вы посмотрите в официальных источниках, или даже мимо пройдёте — там наверняка написано, что сейчас в этой церкви есть. Я просто внутрь уже, не знаю… с каких-то там… 40 лет назад последний раз там была. Там наверняка всё перестроено уже и отремонтировано. Ну, я и говорю, она была в разных состояниях на моей памяти, но она всегда была работающая.

[А что значит «в разных состояниях»?]

Потому что вот этих всех церквей…?

[Что значит «в разных состояниях»?]

Ну, там — когда-то более облупившаяся… когда-то там — чуть отремонтированная… Ну просто она всегда работала, она всегда была открыта. Не было же никаких... Сейчас-то вот церкви работают: и на Покровке есть церкви, и ну, на Мясницкой [улице] — там нет, в принципе, особенно… но там в переулках тоже есть. И там вот на Покровке, рядом с Покровскими воротами, есть церковь… Вот там в Барашах есть работающая церковь… Этого же ничего не было — всё это было закрыто. Даже, ну, вот это, например, здание… которое, не знаю, какой дом по Покровке — вот там, где Музей уникальных кукол — и там рядом здание, где сейчас церковь. Она называется, по-моему, Троицы [ул. Покровка, 13с1]. Это вообще раньше был… ну просто дом с колоннами — совершенно ампирный особняк, никому даже в голову не приходило, что там… что это церковь бывшая. Просто какой-то старый особняк. Ну мало ли старых там ампирных этих домов в Москве? А потом оказалось (сейчас это уже церковь) — оказалось, что там всегда была церковь, до того, как там какой-то склад сделали. И там восстановили — купол восстановили, крест поставили и всё — работающая церковь. А раньше во всём этом районе — от Лубянки во всяком случае до Чистых прудов — наблюдалось только на теперешнем Милютинском переулке (а раньше улица Мархлевского) наблюдался католический костёл — вот8вятого Людовика он, по-моему, называется. И на этом всё.

[Он тоже был действующий?]

Да, он всегда — он и сейчас действующий, он и тогда был действующий. Это был единственный католический… ну, католический храм, такой — как бы правильного католичества в Москве. Он очень маленький. Сейчас, по-моему, есть ещё один какой-то… А так он да — он там всегда был, его просто плохо видно. Вот, но никакой православной церкви тут не наблюдалось. А там, где сейчас на Старосадском [переулке] костёл там Петра и Павла [Старосадский переулок, 7/10с10], где службы проходят — это вообще был какой-то филиал там «Союзмультфильма» или «Мелодии»… По-моему, «Союзмультфильма» филиал был. Поэтому… А это была — эта Меншикова башня — это была действующая, я говорю, церковь, куда сходились все верующие округи, по-моему.

[А почему Меншикова башня? Она уже и тогда так называлась? Ну, в народе?]

Да, всегда так [усмехнулась]. В моей жизни она так называлась всегда, потому что вот этот угловой кусок — где сейчас Почтамт и рядом — это было (ну, в 1700 какие-то годы) имение Меншикова. Меншиков выкупил эту землю, там что-то, видно, построил… и в том числе построил эту церковь. Она была тогда… этой жёлтенькой не было, а была только красная большая — высокая, которая смотрится как колокольня. На самом деле, это не колокольня — там нет колоколов, вот. И он выстроил вот эту церковь. Только она была, говорят… говорят, что она была без вот этого золотого шпиля — но это я не знаю. Вот, и это была самая высокая башня в Москве… Вроде бы, в то время она была даже выше Ивана Великогоколокольни этой Ивана Великого. Но это то, что я просто там вычитала в своё время. А потом в какой-то момент была гроза, туда ударила молния — верхний этаж сгорел. И вместо этого верхнего этажа — уже следующие хозяева какие-то, уже Меншикова не было — построили вот это навершие с вот этим золотым шпилем, витым таким. Вот. Ну вот так как она и осталась… Она очень видная, Вы знаете — с Чистых [прудов] её видно очень далеко. И она всегда называлась Меншикова башня. Я, когда только маленькая там совсем была — в школе, в младших классах училась — мы вообще даже не знали, что это церковь сначала. Мы так и называли просто — Меншикова башня и всё. Считали, что это какой-то… ну, к имению что-то пристроили, мало ли. Ну, потом уже — когда я там, типа, зашла — поняла, что церковь. Ну и так уже знали там, где-то... в классе четвёртом я уже знала, что это, да — церковь там, действующая и всё. А так её всегда — я даже до сих пор вот точно не знаю, чего она церковь — так все её и называют Меншикова башня.

[А какие-то, может быть, были истории, связанные с масонством, вокруг этой церкви, нет?]

Наверное. Я вот это уже… Говорят, там этот — там в одно время владелец был масон… Ну, Юлия, это если Вы посмотрите в Интернете — там написано килограмм всего.

[Ну, а Вы что вот слышали про?..]

Да мы ничего особо не слышали. Ну, я слышала… но это я же так не могу сказать — я там какие-то книжки читала, где-то на экскурсиях была. Когда мы в школе учились, мы ничего такого не слышали… Я думаю, что мы слова «масон»-то не знали — это же всё-таки был Советский союз.

[А то, что Вы сказали — что, говорят, одно время владелец был масон? Это Вы вычитали или это?..]

Ну, это где-то я… может, слышала, может, читала. Но это уже во взрослом состоянии совершенно.

[А по поводу?..]

Я в принципе большой любитель — одно время очень много ходила на всякие экскурсии такие… которые ну вот — есть всякие объединения, которые водят по Москве. Там «Прогулка по Москве», ещё что-то… Я в принципе одно время очень много тут ходила с ними по центру, поэтому у меня какие-то обрывки знаний в голове есть ещё из этих экскурсий. Какие-то мои личные, но какие-то… Там, типа, Дворец пионеров — я сама знаю, что Дворец пионеров, поскольку я туда ходила в кружок заниматься, а… Там, или на каток… А какие-то — просто где-то слышала, где-то читала.

Открытие памятника А.С. Грибоедову (00:30:48—00:32:06)

[А вот по поводу открытия памятника Грибоедову — расскажите, пожалуйста.]

Да, по поводу открытия был праздник большой. Мы ходили. Мы тогда не очень давно переехали, и у меня родители пошли смотреть — меня с собой взяли, естественно. Вот, как бы на гул… ну, на праздник. Я очень хорошо помню, что меня тогда (мне было семь лет…  что… восемь… ну вообще там открыли… да, наверное, около восьми). Меня этот памятник, нижняя его часть — просто потрясла. Там же внизу много-много мелких фигур — там «Горе от ума» изображено всё. Вот, я тогда рассматривала его — наверное, ну, час ходила кругом уже, когда его открыли — и всё рассматривала там всех этих товарищей. Для меня это тогда была большая диковина, что это не просто памятник там — вот стоит фигура — а ещё вот куча всего внизу. И так, ну, праздник был, много народа пришло… Какая-то, наверное, официальная часть была, которую я, естественно, не помню. Вот. А потом, когда открыли — ну, просто все посмотрели. Погода была очень приличная, если я правильно помню. Мороженое продавали.

Торговля на бульваре (00:32:06—00:33:50)

Вот мороженое на Чистых [прудах] продавали всегда! Просто, там же в своё время… там эта станция [метро], эти «Чистые пруды» — она пережила разные периоды своей жизни. Но при советской власти там просто был этот павильон, и вокруг стояли ну очень немного киосков — ну вот мороженое там продавали всегда, и газеты, журналы, вот. Больше ничего особо там не было. А потом… когда там, в [19]90-е [годы] уже, ну после… в [19]90-е там стали строить этих киосков — и достроились. Ну, Вы на фотографиях можете увидеть —там вдоль этого павильона построили два больших двухэтажных павильона в результате. И там было всё: там были едальни какие-то, там были магазины, там цветы, — ну, в общем всё на свете. Они периодически менялись, и там была куча всего… Аптека там была. Ну, было удобно — когда из метро выходишь, можно сразу всё купить. А потом уже Собянин [прим. ред. — мэр Москвы с 21 октября 2010 года] — в борьбе с киосками это всё снесли, плиткой всё позакрывали. И сейчас там осталось — ну вот газеты, журналы продают, и, по-моему, мороженное продают — больше ничего там нет. Но зато виден этот павильон хорошо. Он исторический — по-моему, в стиле конструктивизма построено, вот.

Субкультурный контингент на Чистопрудном бульваре. Движение по раскраске лавочек на бульваре (00:33:50—00:40:23)

[А вот Вы говорили про всякие сборы субкультурных… вот, байкеров — вот расскажите ещё.]

Ну да. Там перед Чистыми [прудами], на… перед самым, ну, перед бульваром — там же такая площадка довольно большая, где вот поворотный круг для трамваев. И там получается много пустого места. И вокруг [памятника] Грибоедова, и между трамваем и входом в метро — там (ну, наверное, это всё-таки был конец [19]90-х [годов], я так думаю). Там одно время всегда собирались вот неформальные группировки. Байкеры, наверное, ну — я не знаю, как они называются — может быть, панки… наверняка там были… и такие вот товарищи, с петушиными гребнями на голове — я не знаю, как они.

[Вот, панки, наверно, и были — с ирокезами.]

Да, панки и… ещё одни товарищи, которые… металлисты, я не знаю — которые в чёрной коже, но не байкеры. Они с такими металлическими шипами все. И на вид это всё было довольно страшно. Там ещё готы, наверное, собирались — потому что они такие, чёрным раскрашены и всё. Вот, такие неформальные абсолютно в то время объединения — они там собирались где-то, ну, не знаю… я-то видела вечером, когда с работы шла. И тусовались там, особенно по летнему времени — долго светло там и всё. На вид это было всё очень страшно. А на самом деле, я говорю, там ошивались одно время в большом количестве подростки хулиганистые, которые там бегали, на всех прыгали… Ну, совсем маленькие — там лет 12ти — вот ко всем приставали, могли там в сумку, могли толкнуть, кого-нибудь опрокинуть… всё. И вот эти вот неформальные товарищи — которые на вид были такие страшные — и тем не менее, в какой-то момент стали очень следить за порядком и наводить порядок. И этих ребят хулиганистых, ну, если не прогнали, то как-то призвали к порядку. Потому что иначе народ стал вызывать милицию, чтобы как-то успокоить подростков — а милиция, соответственно, наезжала и на этих неформальных товарищей. Вот. Ну чтобы вот это всё прекратить, они сами навели порядок — очень удобно. Я помню, я шла через эти чёрные кружки — они такими кружками всегда собирались, группировались, и что-то там между собой обсуждали, вот. И можно было идти поздно вечером, там, темно — пожалуйста, всё равно. Совсем не страшно. Я это очень хорошо запомнила, потому что было — красота.

[А это по всему бульвару было? Или вот только в районе?]

Нет, это всё в первой части было. Но дальше по бульвару — там, как правило, особо страшно и не было. Несмотря на то, что он такой заросший, как бы много зелени… Но там всегда… там всегда было освещение. И та часть, которая уже, ну вот близко к пруду — там, где сейчас памятник этому… Абаю

[Кунанбаеву, да.]

Да, стоит. Там ничего не было — там просто, ну, клумба была… даже не клумба — ну просто там трава росла, такого типа что-то— пустое место там было. Там уже вообще не страшно, потому что там [театр] «Современник» рядом, всегда подсвеченный хорошо. Вот, ну как-то вот нет. Потом — это, когда стекляшка [Чистопрудный бульвар, 12с1] там была… там ещё одно время после стекляшки был какой-то китайский ресторан, да… Вот этот фитнес построили — он всегда хорошо освещен там, блестит. Видно и сам пруд всегда более-менее освещен — я не могу сказать, что там было прямо темно, страшно — нет. А вот эта первая часть — которая за [памятником] Грибоедовым сразу — она как бы всегда была самой тёмной. И самая такая, неприветливая.

[То есть между Грибоедовым [памятником] и метро.]

Ну не между Грибое… Между Грибоедовым и метро она относительно открытая, а вот за Грибоедовым

[А, всё, поняла.]

И, да — и до середины где-то — она всегда была хуже всего освещенная, и самая такая, неприветливая. А там стало… там совершенно не страшно было ходить. Очень хорошо. Ну и вообще, бульвар-то — там всегда и гуляли, и по утрам бегали… окрестности. Он длинный всё-таки и зелёный всегда был достаточно. Плохо было только, когда стало модно сидеть на спинках скамеек — одно время все сидели на спинках, а ноги ставили на саму скамейку. Не посидишь. Вот. Ещё я очень хорошо помню — из таких, народных таких — лет уже, наверное, пять или шесть назад (а может, и больше, ну я не знаю). В какой-то момент было движение, предложение… Какая-то группа инициативная проводила мероприятие по раскраске скамеек. И как-то народ к этому отнёсся — активно принял участие. И были такие скамейки весёлые… По всему Чистому [бульвару] раскрасили скамейки — там каждую скамейку своя группа раскрашивала. Что-то нарисовали, что-то раскрасили. Очень хорошо было, очень забавно — я всё сожалела, что потом эти скамейки все закрасили. А было весело.

[Что потом эти скамейки?]

Закрасили.

[А, закрасили… власти, что ли?]

Да. Ну, я не знаю — может быть, в период это… в порывах благоустройства или что. Они стояли какое-то время все цветные, а потом (через какое-то время) их все покрасили краской. Сейчас, Юля, одну секундочку [слышен звонок].

[Отвлекается на разговор по телефону.]

Бульварная жизнь. Бомжи. Игры в шахматы и нарды. Музыканты. Прогулки по бульвару (00:40:23—00:44:47)

[Да, вот ещё про [19]90-е [годы]. Там был какой-то криминал на Чистых прудах?]

Ну, Юль, ничего не могу сказать — лично я не сталкивалась. А так, наверное… Говорят, что по всей Москве какой-то криминал был… но я вот не могу сказать, что я прямо сталкивалась с каким-то криминалом. Какие-нибудь бомжи периодически там жили.

[Вот, а расскажите, что Вы помните? Может, а если какой-то известный бомж — его звали…]

Нет.

[Все знали, как зовут.]

Нет, вот такого не знаю. И не знаю сейчас даже… Хотя, у нас вот на автобусной остановке — там, где [магазин] «Дикси». Где вот конец этот. Там всегда бомжи тусуются — вот просто почему-то они эту остановку полюбили прямо безответной любовью. Ну, бомжи и бомжи. Точно так же и на бульваре — ну видеть я, конечно, видела там — ну, кто-то спит… ну, кто-то, может, выпивает в компании. Но так, чтобы это было прямо вот известный бомж — не знаю, я лично не знаю. А так, там всегда была такая бульварная жизнь. Кто-то там в шахматы играл, но не так, как шахматный клуб (как на Гоголевском [бульваре]), а просто — кто-то сидит, играет. Кто-то там в нарды играл. Что-то там играют на каких-то инструментах… Там где [задумалась]… Ну вот вы идёте от [памятника] Грибоедова когда с [улицы] Покровки — и там есть такое место, где как бы более широкое, где в бок уходит — там две аллейки, а здесь такая клумба… Там сейчас мороженое всегда продают. Ну вот на этом — на более широком месте — там периодически (и сейчас, по-моему, тоже, а раньше очень часто) —всегда кто-нибудь там выступал, играл. Ну, не каждый день, может быть, но часто — какой-нибудь мелкий оркестр. Я помню, какие-то эти — латиноамериканцы, какие-то всё там плясали. Потом эти — жонглёры огнём там очень часто… типа тренировались, выступали… Ну, не знаю, как.

[Ну это уже вот..?]

А такие…

[В какое время, в 2000-е [годы], 2010-е уже было?]

Да. Уже, наверное, да — ну и уже в 2000-х годах… А вот такие праздники, как устраивают сейчас на бульварах — когда, ну, какие-то фестивали и весь бульвар чем-то занят — это абсолютно уже порождение вот нашего времени.

[А вот, Вы говорите, шахматы. Шахматы — они где концентрировались? Вот музыканты были до этого расширения? А вот с нардами, с шахматами — где они были?]

Ну, просто там — вот когда после этого расширения идёшь по центральной аллее, к этому памятнику Абаю, уже — там просто, ну, кто-то играл в шахматы, кто-то в нарды играл там. Это не было... Чистые [пруды] никогда не были местом… ну вот такого клубного, что ли… игры. Потому что вот на Гоголевском бульваре — там на всех скамейках, иногда идёшь там — на каждой скамейке в шахматы играют. Там какой-то шахматный клуб рядом, что ли — и он там, ну, живёт на этом бульваре. А на Чистых [прудах] нет — не могу сказать, что прямо тут, тут, тут. Там всегда кто-то играет, кто-то сидит, кто-то там… После того, как «Макдональдсы» открыли, там вечно вокруг [памятника] Грибоедова сидит народ и ест эти… всякие гамбургеры. Он такой, знаете… ну, как бы просто городской бульвар. Там… скажем, что туда, где вот сидят сами… но, наверное, кто-то так сидит, но… Я лично мало таких людей знаю. А гулять по бульвару — гуляют. По выходным там… ну, с детьми, конечно, гуляют.

[А они по всему бульвару гуляют? Или вот в каких-то тоже местах?]

Нет, в основном по всему бульвару. Сейчас уже, мне кажется, что по всему бульвару —просто гуляют вдоль там этого… иногда там сидят около пруда, но пруд очень грязный просто.

Пруд. История с лебедем в 1960-х. Лодочная станция (00:44:47—00:47:46)

[А никогда в нём не ловили рыбу, не купались? Не видели такого?]

Нет [смеётся]. В нём рыба… не знаю — вряд ли какая-нибудь рыба, уважающая себя, будет там жить. Он всю жизнь очень грязный — ну, во всяком случае при моей жизни он всегда был очень грязный. Хотя, в какой-то момент, говорят, чистили. Что касается купания, то купаться там было никогда нельзя. Хотя периодически (ну, раньше, во всяком случае) очень пьяные товарищи туда несколько раз залезали. Было очень известное дело в Москве, когда туда… там жили лебеди на этом пруду… Выпускали, по-моему, две пары… ну, может быть, одна пара когда-то жила, но там были домики — не утки, как сейчас летом живут, а именно лебеди. И была очень известная история, ну она просто в Москве, когда какой-то сильно пьяный товарищ залез в этот пруд, поймал лебедя, его… ну, свернул ему шею просто.

[Для чего?]

Его поймали, и, по-моему, судили. Он пьяный был, в дугаря. И не знаю дальше, что было. Но просто вот — вот эта вот история — все тут рассказывали, поскольку лебедя было два, а потом стал один. А потом этих лебедей отсюда убрали — там сейчас лебедей не выпускают, они там не живут, а выпускают уток. Утки живут летом — там домики есть, вот. И одно время там было… такие какие-то типа мандаринки жили… Ну, в прошлом году не видела — только обычных уток видела, и вот, а в этом году — не знаю. Потом, там же довольно давно стоит вот этот ресторан на пруду.

[С какого времени?]

Ну, не знаю… ну с [19]90-х [годов], наверное… с конца [19]90-х, может быть. А раньше же ничего подобного не было — был просто пруд. И я даже помню, одно время там на лодках катались — ну, не катамараны, как сейчас, а настоящие лодки были — от того же этого сарая, который зимой был раздевалка… и вот каток, там…

[А летом там была лодочная?]

Ну, там лодки все какие-то стояли… их там несколько штук. И там просто спуск был хороший к воде. И как зимой спускались вниз, чтобы покататься — так летом спускались там на лодках кататься. Там сколько-то… не очень много… там 3-4 лодки — не больше, по-моему. Ну, катались на лодках. Ну он всегда был очень грязный.

[Понятно. А вот Вы говорили про лебедей — это в какое время было? Какие года?]

Ой, это, наверное… ну, [19]60-е [годы], наверное. Может, конец [19]60-х.

Москва во время проведения Олимпиады-80. Похороны В. Высоцкого. Сравнение с Чемпионатом мира по футболу 2018 года (00:47:46—00:50:29)

[А вот во время Олимпиады в [19]80-м году что-то менялось на бульваре или нет?]

Во время Олимпиады поменялось во всей Москве: бомжей не стало, стало очень чисто, и продукты в магазине появились [смеётся]. Ничего особенного на Чистых [прудах] не было, мне кажется. Ну, могу ошибаться, потому что мы тогда на Комсомольском жили [Б. Златоустинский пер.] — я на эти Чистые [пруды] не особенно даже и была там во время Олимпиады. Ничего там такого — ну, я говорю, на бульваре… Во время Олимпиады в Москве, мне кажется, вообще — ну, как бы, не в местах — ничего особо и не было. Я даже не помню, чтобы… ну, какие-то массовые тусовки проходили, скажем, в центре. Наоборот — всё было очень чисто, малолюдно, бомжей не было, детей практически не было — всех массово увезли. Единственное, я видела в [19]80-м [году] летом кучу народа — это когда Высоцкого хоронили.

[Это где Вы видели?]

Вот на Таганке.

[На Таганке?]

На Таганке, да. Ну, просто, когда его панихида там была… Мы там внутри не были. Но я просто... мы пошли… ну, уже, когда там конец был — мы просто пришли, так сказать, постояли, цветочки отдали и ушли, вот. Но вот там была куча народу. Но так, чтобы в центре где-то кто-то собирался, или были такие… Вы же, наверное, вот, помните, когда там несколько лет назад чемпионат по футболу был?

[Да.]

В Москве, и вот, и на Никольской [улице] — там было веселье до упаду. Вот я в Олимпиаду вообще такого не помню! Вот, может быть, советская всё-таки власть, она не поощряла всякие сборища и такой свободы не чувствовалось. Было очень много милиции. Я говорю, было очень чисто. И очень малолюдно в центре. Я думаю, что и на Чистых [прудах] было всё то же самое. Никакой особой тусовки не было. Тем более, что народ жил в Олимпийской деревне (это совсем конец Москвы), соревновался в основном в Лужниках и на олимпийских объектах (это тоже совсем не центр) — там в Крылатском, в Лужниках, ну на Проспекте Мира, всё.

Памятник Абаю Кунанбаеву и кража журавля из фонтана (00:50:29—00:51:50)

[Понятно. А вот насчёт памятника Кунанбаеву Абаю...]

Да.

[Помните, как его открывали? И по какому случаю?]

На открытии я не была, я сразу могу сказать. Ну, открыли его к какому-то юбилею. Это казахи — мне кажется, что это на казахские деньги было сделано. Было новое место относительно… ну, деревья какие-то росли, я говорю, кусты там, всё. Ну вот сделали и (по-моему, уже после памятника) поставили этот фонтан, который там — «Танцующий журавль» он называется. Да, и тут ходили одно время слухи, что там в какой-то момент этого журавля свистнули и сдали на бронзу… Но я думаю, что это слухи [усмехнулась]. Потому что просто у них на зиму этих птиц — там два этих журавля, что ли — их на зиму снимают (они съёмные и они бронзовые), во избежание недоразумения. А может быть, действительно, кого-нибудь украли и во избежание повторения их убирают на зиму — там этих птиц нет зимой, вот. Потом, как фонтан открывают — так ставят обратно журавлей.

Неофициальные названия бульвара. История возникновения официального названия (00:51:50—00:54:08)

[А насчёт названия неофициального бульвара Вы слышали какие-нибудь версии? Неофициального названия именно.]

Все их называют «Чистые». Иногда «Чистяк».

[Как ещё раз иногда?]

«Чистяк» или что-то в этом роде — какое-то образование… «Чистак». Но, как правило, просто «Чистые» и всё. Вот я очень редко слышу, чтобы кто-нибудь целиком назвал там «Чистопрудный бульвар» — ну, если только официальное что-то. А так «Чистые» и «Чистые». Вот меня всегда интересовало, но я так и не поняла, почему. Почему это всё называется во множественном числе — пруды? Там, по-моему, всю жизнь один пруд — ну то есть, я-то вообще один пруд [видела], но для меня кажется, что там всегда был один пруд. Но название не «Чистый пруд», а Чистые пруды. По поводу «чистых», там есть разные версии, я знаю, и разные варианты — почему они «чистые» стали называться. Потому что, говорят, в своё время их называли «погаными» — «поганый пруд» там назывался. Болото какое-то там было. А потом — там, я говорю, разные есть версии. Но самая ходовая, что когда Меншиков вот там купил и всё устраивал — эту там башню строили и так далее — то он этот пруд повелел вычистить. Его вычистили, и он стал называться Чистые пруды поле этого. Но почему во множественном числе, я не знаю.

[А ещё какие версии Вы знаете?]

Ну там разные есть версии… Кто-то говорит, что, там потому что… сначала говорили, что назывались поганые, потому что там какие-то мясники рядом были — отбросы скидывали. Потом сказали, что мясники совсем не здесь были — что просто он был такой грязный, потому что там болото какое-то рядом, и оно зацветало, вот становилось такое вонючее всё. Ну, в любом случае, все версии, которые я слышала, они сходятся на том, что вот вычистил Меншиков — стали Чистые [пруды].

«Яма» — историческое и тусовочное место (00:54:08—01:00:15)

[Да, а вот насчет еще такого места за Чистым бульваром — уже за Покровкой — есть кусок стены белого города. Вот что там было? Сейчас его отреставрировали, а что там было раньше на этом месте?]

Там был асфальт. Там этой «Ямы» не было — там всегда было просто всё закрыто. И ходили разные варианты. Сначала говорили, что там сделают лишнюю станцию метро. Одно время — я помню, но это очень давно было — говорили. Вот это вот метро, которое Площадь революцииКурская. Там очень длинный перегон, и одно время всё, так сказать… ещё даже я не здесь жила. Я говорю — это очень давно — ещё, наверное, в советское время.  Говорили, что сделают… вот, что это метро там рядом где-то, и сделают станцию, так чтобы выход был — вот, ну вот где сейчас эта «Яма». Вот, потом очень долго там была просто стоянка машин — просто заасфальтированное место и стоянка машин. А уже, ну, не так давно… там сколько — года три, наверное, может четыре назад… может и больше, между прочим — там решили сделать крытую стоянку подземную для машин и начали копать. Это всё очень долго и очень медленно, потому что её там замораживали, ещё чего-то — эту «Яму» там закрывали, потом открывали… потом… Ну в общем, там очень много, там… Потом они, видимо, докопались до вот этой вот китайгородской стены. И после этого (она памятник), и после этого оказалось, что строить там нельзя, потому что это памятник. И решили, наверное, законсервировать — долго думали, я так знаю, и сделали вот эту вот… То, что сейчас называется «Ямой».

[То есть там никогда и не знали ни о какой стене?]

Нет, конечно. Ну, кто жил там… может, археологи… Но я думаю, что и археологи не знали. Я говорю — просто при строительстве вот раскопали. Делали-делали вот эту «Яму» и, а теперь не знают, что с ней делать, по-моему, — с самой. Потому что зимой там просто… ну, пусто, скользко и неприветливо, а летом — не знаю, что будет в этом году. А Вы, наверное, слышали, что в позатом году там тусовалась молодёжь активно и все окрестные люди сильно скандалили по этому поводу.

[Я вот слышала, что тусовалась. А вот то, что скандалили, не знала.]

Нет, там скандалили — особенно соседние. Там большой жилой дом рядом и там просто туалетов рядом нет — туалет устроили во дворе. Потом они там… там и дрались, и милицию вызывали много раз, и до Росгвардии дело доходило… Ну, потом (это всё уже в прошлом году) это всё, так сказать, узнали и огородили. Всю эту «Яму» огородили там, ну, забором — будем считать, для, ну как бы для реставрации, для приведения в порядок. Вот, какое-то время её реально там чего-то делали — там, может, подновили, потому что там всё потрескалось, ну вообщее. Вот, что-то сделали, что-то это… Молодёжь тусоваться перешла — там в начале [улицы] Маросейки есть дворы — они ушли туда и уже там скандалят с ними. Вот, а здесь было всё закрыто, потом — по осени, по-моему, — открыли, и сейчас не знаю, что в этом году будет. Вот, там милиция бдит всё время — но это, ну как бы вот прямо провоцирует на то, чтобы там собраться и гулять… Я говорю, нужно — чтобы это было прилично — это нужно всё организовывать. Они понятно, что с пивом, там… ну, понятно.

[Да, я вот так и слышала, что там выпивают, что место такое тусовочное, именно для этого.]

Да. Там сильно тусовочное место. И то, что это, как это… кусок там стены белого города — если так дело пойдёт, я думаю, что от него ничего не останется. Потому что даже зимой вот сейчас — пусть зима там не снежная, не… тёплая, такая — но это просто открытая каменная кладка. Это всё, так сказать — всё льётся, падает, замерзает, размерзается. Оно закрыто —  сейчас сверху закрыли сеткой какой-то — но это совершенно не спасение. Это всё трескается, разламывается — это же известняк просто. И я думаю, что, естественно… когда там хоть трижды напиши, что «это «ай-яй-яй» —памятник». Всё равно там что-то кладут сверху, ставят бутылки, ну… какой-нибудь там ребёнок забирается, топает, играет, ну просто. Я говорю — сейчас там просто снега нет, ничего нет. Оно в принципе очень трудно приспосабливаемое место. Для тусовки место хорошее, для ответственности — точно всё плохо. Либо это нужно организовывать: там ставить те же туалеты, там как-то огораживать, накрывать… не знаю, что.

«Дом со зверями». Покровские ворота. «Дом-комод» (01:00:15—01:06:20)

[А по поводу… вот ещё есть в начале Чистопрудного бульвара — с той стороны, с Покровки — здание Московского [Морского] аквариума, такое, всё в плитках.]

Да.

[Что это было раньше?]

Ничего не было. Ну, там… мелкие аквариумы там давно уже, но такого большого музея не было. Там дом очень знаменитый — называется «Дом со зверями».

[Какой дом?]

«Дом со зверями» — вот этот вот большой такой, слегка голубоватый… бело-голубой там.

[А почему он знаменитый?]

Он дореволюционный и он, по-моему, надстроенный что ли. Нижние там три или четыре этажа — очень старый кусок, дореволюционный точно. И там по всему фасаду звери — ну, барельеф… не знаю, как назвать — выпуклые такие звери. Он так и назывался всегда «Дом со зверями».

[А что там было до революции, известно?]

Жили, наверное — доходный дом был, я думаю.

[Но почему там именно вот эти? Вот такое украшение?]

Ну народ же изгалялся по-разному. Если Вы посмотрите на тот дом, который замыкает… ну, Чистые пруды, выходя на Покровку — вот там, где сейчас этот «Сбербанк» внизу и там [кафе] «Булка», по-моему. Вот, на Покровку выходит этот дом — ну это абсолютный модерн начала века, причём такой ударный модерн. Большой доходный дом с очень… ну, абсолютный стиль модерн. Его — когда Покровку делали, якобы, пешеходную — его отреставрировали снаружи. Сразу стало видно, какой-то это просто — мало, может быть, даже и…. Не очень много в Москве таких, такого модерна сохранилось [ул. Покровка, 19]. А рядом — вот эти совсем замыкающие с двух сторон Покровки маленькие дома — это же тоже, на самом деле, памятники архитектуры. Это какие-то гостиницы… что-то XVIII века, по-моему. Это же Покровские ворота [ул. Покровка, 16 и 17] — это же не просто так ворота называются, да? Это была граница Белого города, по-моему, или другого… Ну короче говоря, это был этот — ну, когда-то в исторические времена это был забор [смеётся] — ну, вал был, а это были проездные ворота на Покровке. Как и площадь около метро «Чистые пруды» — я не знаю, как она сейчас официально называется — в своё время называли Мясницкие ворота. Или так улица называлась, но до этого. И это были ворота, а это были гостиницы, так сказать, где останавливались, всё. И они очень старые, на самом деле — это памятник культуры.

[Это у [Кулинарной лавки «Братьев] Караваевых»? Это вот эти дома, два?]

Нет — которые между трамвайными путями. Вот не где «Караваевы», а рядом — где этот дом, маленький такой двухэтажный.

[А-а, он прямо на Чистом пруду стоит — который по серединке?]

Один, который замыкает Чистые [пруды]. А другой — который вот — ну за ним «яма» эта. Да, вот это место же Покровские ворота именно потому, что там были ворота проездные. И рядом гостиницы с двух сторон. Я говорю, они очень старые — эти дома. Они в состоянии… я не знаю, что там внутри. Но у нас самый известный дом на Покровке рядом с этими — это вот этот, бело-голубой, который…

[«Со зверями», который, Вы говорите.]

Нет. Самый знаменитый не этот — самый знаменитый, который на Покровке на самой. Рядом со сквером, где памятник Чернышевскому стоит — вот чуть вот так наискосок, такой бело-голубой, довольно низкий дом. Это усадьба Апраксиных-Трубецких [ул. Покровка, 22/1с1]. Это — в этом районе и вообще — это самый известный дом. Ну, самый, как это… культурное наследие федерального назначения — вот. Потому что это — он называется «Дом-комод» в просторечии — это почти сохранившийся образец барокко XVIII-го… московского барокко XVIII-й век. И он чуть ли не один такой в Москве сохранился. Он снаружи практически не перестроенный. Говорят, что и внутри не сильно перестроенный — что там многое сохранилось — но внутрь там не пускают. Он, на самом деле, очень большой — он уходит в глубину от Покровки. Его поэтому «Дом-комод» называют — он такой низкий, но очень распространённый, вот. И это была когда-то… вот было имение Апраксиных, потом имение Трубецких — там какие-то всякие, ну, типа Пушкина, бывали. Вот. А потом, я знаю, что до революции это была мужская гимназия, где училось довольно много, ну, известных потом людей. И вот говорят, что интерьер этой гимназии мало перестроен с XVIII века —что они внутри сохранились. Но при советской власти это было какой-то типа геологоразведки что-то — какой-то институт. Не «геологоразведочный» — ещё что-то, сейчас даже не знаю, что. Но он закрыт наглухо… там даже во двор не войдёшь. Задняя часть там смыкается с Институтом акушерства и гинекологии [МОНИИАГ], но вот эта передняя часть, я говорю — она вся напрочь закрыта.

Митинги на бульваре. Одиночные пикеты у памятника Грибоедову (01:06:20—01:09:26)

[А вот ещё… не знаю — танцы, митинги, концерты на бульваре. Вы не помните такого, чтобы масштабно?]

Ну митинги… Нет, танцы — ну, не помню — и, по-моему, никогда особо не было. Концерты… ну, если просто так группа какая-нибудь играет сбоку — это я не считаю концертом. Такие концерты около [памятника] Грибоедова — я, честно говоря, даже сцену ни разу не видела, чтобы там ставили. А митинги — да, митинги там бывают, очень часто, и с [19]90-х годов уже бывали. Даже это не назовёшь митингами — ну, сейчас, наверное, уже нет — типа гоняют. А так там периодически какой-то народ выходит к [памятнику] Грибоедову…  (раньше особенно часто) с какими-нибудь плакатами, там… могут подписи собирать на что-то, могут там против чего-то протестовать… Я там пару раз видела — ну, сколько-то лет назад — там какие-то люди Жириновского там, с плакатами ЛДПРовскими чего-то там выступали… Ну, то есть, вот это вот место вокруг [памятника] Грибоедова — вот оно используется. В какой-то момент — несколько лет назад, наверное — там периодически митинговали. Ну я даже видела (один раз, правда), как эти приезжала — ну, тогда ещё Росгвардии не было — приезжали менты, там всех пособирали. Периодически перегораживали решётками, чтобы никто не ходил — ну, такое. Слегка бурлила… ну, политическая жизнь у нас везде — на всех свободных площадках была в какой-то момент — там тоже митинговали. Разнообразно, я бы сказала.

[Хорошо, спасибо. Да-да?]

Нет, я хотела сказать — несколько раз видела, как там эти… подписи собирали в защиту там разных людей — вот это вот видела. Вот. Ну и так… как это называется у нас… одиночные пикеты?

[Ну да. Есть такое.]

Да.

[Ну, это такое уже — не массовое.]

Нет, не массовое, но вот такое тоже бывает. Так что…

[Это ближе всё происходило? Вот эти митинги?]

Да, это около памятника Грибоедову — вот на этом вот примерно месте. Одиночные пикеты вечно к Грибоедову туда, на первую это… на первую ступеньку забираются — там просто места нет для массовых выступлений. Это же не проспект Сахарова. Там где собираться? А раньше — ещё, когда эти павильоны стояли и киоски — там совсем места было мало: только то, что вот перед [памятником] Грибоедову. Там трамваи ездили… и поэтому там таких, чтобы прямо тысячные митинги, я там ни разу не видела.

Трамваи на Бульварном кольце (01:09:2601:11:42)

[Кстати, вот, про трамваи.]

Да.

[Я же видела, там были парады трамваев на Чистых прудах.]

Да. Парады трамваев уже года три-четыре проводят.

[Почему именно там?]

Потому что это единственная сохранившаяся в центре трамвайная ветка. Истори… Ну, даже не исторически, а при моей жизни, трамвай ходил вдоль Бульварного кольца всего. То есть от ну, Кремлёвской (это, наверное, набережной), от Кропоткинской [улицы], вот туда — то есть до [реки] Яузы. Вот эта «Аннушка ходила» — трамвай А. И кольцо называлось «А». Вот, потом, я говорю, Бульварное кольцо — оно иногда называлось Кольцом А, как Садовое там — Кольцо Б. Вот, а потом — наверное, в начале [19]70-х [годов], что ли — эти трамвайные пути от Чистых прудов до вот Кропоткинской [улицы], их ликвидировали. Трамвайные пути убрали и, но, наверное (я просто маленькая была), но я думаю, что народ сильно возражал. И их оставили вот от [реки] Яузы, ну, там от Павелецкой [улицы] — там уже это не Бульварное кольцо. Вот поворотный круг сделали около Чистых [прудов] — то есть они дальше не идут. Это та же «Аннушка», Чистые пруды — это конечная. Что очень жаль. Потому что кусок Бульварного кольца от Чистых до Трубной [площади] оказался вообще без транспорта — а там горка крутая, и там ничего не ездит до сих пор. От Трубной туда, наверх — к Кропоткинской [улице] — там ходил троллейбус, сейчас автобус ездит. А вот от Трубной и до Чистых вообще ничего не ездит — там Бульварное кольцо бестранспортное осталось.

[Да, я представляю, да — я там была.]

Вот. А в своё время трамвай ходил, даже я на нём — ещё успела застать — я на нём ездила.

[Заполнение согласия на публикацию данных.]