Биографическая информация. Место жительства на Киевской у тети, съемная квартира на шоссе Энтузиастов и на Семеновской. Переезд в Теплый Стан в 1990-е (00:02:24-00:09:05)
[Спасибо. Я хотела бы начать с такого простого вопроса, это, наверное, важно, потому что с вами мы ещё не очень знакомы. Вы родились в Москве?]
Нет. Я родилась в городе Магнитогорске, это на южном Урале. Там просто шикарная мифология всякая и фольклор на Урале. И в городе Магнитогорске уральский фольклор по сравнению с московским – просто небо и земля, там очень увлекательная. Но я в двадцать лет, если я правильно помню, ну, в двадцать или около того, плюс-минус, я переехала в Москву, чтобы учиться. Тогда еще в Историко-архивном институте. То есть я поступила после школы, но на заочное отделение. А после третьего курса я перевелась на очное. Ну, у меня пятерки, одна четвёрка была, вот я смогла перевестись на очное отделение. И заканчивала – уже вот два года я училась на очном, и как раз когда я училась, преобразовался Историко-архивный институт в РГГУ. Мы присутствовали на открытии РГГУ официальном. Тогда студентов не так много было, поэтому все были приглашены на открытие университета. И на пятом курсе я вышла замуж, поэтому я осталась в Москве. У меня здесь тётя родная живёт, у меня здесь, в принципе, мои родные в Москве есть: двоюродная тётя. И у меня некоторые мои предки с Москвы. Но не с самой Москвы, они с Коломны. Там был дом у них – ну, дальняя родственница – у неё дворянский дом, а вот прямые родственники – у них там мещанский дом рядом.
[Даже есть такие корни в семье?]
Ну да, у меня мама – она дворянского происхождения, поэтому тут родственники были из-под Питера, из-под Москвы. А Магнитогорск – это новый город, поэтому там все люди, которых туда… Кого-то высылали, кто-то приезжал по собственному желанию, кто-то потому, что он развивался быстро, там стройка была, развивался быстро. Поэтому в [19]30-е годы, после войны туда приезжало очень много людей из всех регионов. У нас даже были потомки, там, знакомые у меня были венгры, латыши, немцы. Ну, туда чаще всего [приезжали] по зову сердца какие-нибудь комсомольцы, их родители приезжали строить Магнитку, и поэтому там такой интернациональный достаточно город.
[И ваши там как раз встретились?]
Ну, у меня мама родилась там, в Магнитогорске, там она родилась, папа родился – ну, тогда это был Куйбышев город. И они встретились в Магнитогорске, потому что они учились в одном классе. Они встретились, когда объединили мальчиков и девочек как раз в один класс. И у них многие – видимо, такое впечатление на них это произвело, что у них значительная часть класса потом переженилась друг на друге.
[И вы приехали в Москву и жили в общежитии?]
Нет. Когда я на заочном училась, я жила один год у своей тёти – у меня родная тётя – она родилась не в Москве, но она работала в МГУ, и она жила и живёт в Москве. И какое-то время я жила в общежитии, ну, пока на заочном училась. А потом – у меня здесь двоюродная сестра в это время училась в аспирантуре, и мы с ней вместе снимали сначала маленькую квартирку, потом комнату. Два года я жила на съёмных просто квартирах с ней вместе, а потом уже переехала к мужу после пятого курса. Ну, я, вот как раз мы поженились на пятом курсе, и после пятого курса я к нему переехала.
[Переехали уже на Тёплый Стан?]
На Тёплый Стан, да. Он там жил с четырнадцати лет, а я переехала, соответственно, мне было уже, ну вот как раз исполнилось двадцать два года мне, я переехала когда на Тёплый Стан. Это [19]92 год был, начало, самое начало [19]92 года. А в Москве я, получается, с [19]90-го года живу. [Прим. – рассказчик явно запуталась в датах.]
[А на съемных?]
Я жила сначала на шоссе Энтузиастов, это между «Перово» и «Шоссе Энтузиастов», там было по рыжей ветке. И потом мы несколько месяцев жили на Семёновской. Ну, рядом с «Семёновской» – это какая-то Парковая улица, я сейчас не помню их: 1-я, 2-я, 3-я, там 11-я. Вот на какой-то Парковой улице я жила там. Ну больше всего мне, конечно, нравилось жить у моей тёти на Киевской. Потому что это Украинский бульвар, это центр. «А из нашего окна площадь Красная видна» – что называется. Там вдалеке видны звёздочки Кремля даже. Напротив Белый дом. Когда он горел, мы наблюдали в прямом эфире. Я как раз там в это время жила. Но Тёплый Стан лучше, чем Семёновская и чем шоссе Энтузиастов, точно. Ну, кроме того, что квартира, конечно, получше была, условия проживания: на Семёновской у нас был ещё газовый нагреватель, например, воды. И такая старенькая квартира. Ну, тем более мы жили у хозяйки, мы комнату снимали. А здесь всё-таки уже такая новая квартира достаточно, хороший дом, и, в принципе, очень хороший район. Единственное, что я не люблю жить вдали от центра. У меня единственная мечта в жизни – всё-таки переехать поближе к центру или вообще в центр Москвы, потому что, конечно, дорога занимает много времени очень и очень много сил отнимает, [дорога] на работу. Ну и, кроме того, в центре Москвы приятнее жить. Но Тёплый Стан – очень хороший вариант, потому что район очень приятный. Там много леса, зелени. Много для детей, например, вот где погулять, где провести время. Там есть и лес такой, довольно дикий. И лес ухоженный, где можно просто в парке гулять, там ходить. Там карусели какие-то и так далее. Достаточно развитая инфраструктура. Даже хотя тогда метро ближайшее только «Тёплый Стан» было, сейчас «Тропарёво», «Тёплый Стан», и ещё станцию строят между ними сейчас, новую, другая ветка. Ну всё-таки это как бы удобно ездить, там транспорт ходил, в общем, там вокруг магазины крупные всякие. Можно в кино было сходить тогда даже.
К/т “Аврора”. Дома на ул. Академика Варги стоят на болоте, на первых этажах сыро. Магазин “Лейпциг”: западные товары. Кинотеатр “Аврора”: в здании к/т был нотариус, автошкола, зоомагазин. В буфете к/т продавали испанское мороженое. Кинотеатр в Центральном доме туриста на Юго-Западной (00:09:05-00:19:14)
Там кинотеатр был знаменитый, который сейчас снесли вот как раз, только что. Это очень такое, это место – памятник для нас. Для меня тогда и вот для моих детей этот кинотеатр – место памяти. Мы просто были очень расстроены, что его снесли. Буквально недавно, этим летом, его снесли. Но он уже давно не работал. Он уже несколько лет не работал, и его снесли в конце концов.
[А чем он так памятен?]
Ну, это кинотеатр «Аврора», старый советский кинотеатр, который я помню ещё с детства, когда мы приезжали с мамой в Москву, поскольку тут жила моя тётя, сестра мамина. И мама ещё ездила, защищала диссертацию, и она периодически ездила к научному руководителю сюда – обсуждаться, ну, потому что не было диссертационного совета по её специальности в Магнитогорске. И мы здесь жили у тёти. И каждое лето, когда мы проездом ездили через Москву, мы тоже у неё жили на Киевской. Но мы ездили на Юго-Западную, вот как раз напротив моего теперешнего дома. Тогда не было этих домов, потому что это дома, которые построили, я даже могу сказать точно когда. У нас Коля ходил во второй класс тогда. То есть это 2000-2001 – мы переехали, а построили за пять лет до этого. То есть где-то в [19]95-х годах. [19]95 плюс-минус его построили. Три дома таких одинаковых, ну, почти одинаковых. Раньше на этом месте было болото и плавали уточки, кстати. Что интересно, я помню. Когда я уже на Тёплый Стан переехала, мы ходили через это место к магазину «Лейпциг». И там было болото, уточки, то есть периодически там озерцо образовывалось, когда шли дожди. Поэтому тоже такое было известное место. До сих пор ходят слухи, что дома стоят на болоте у нас. Поэтому там всё плохо, поэтому там плесень, поэтому там болеют. Но, в принципе, мне кажется, что там, в соседних домах, да, я знаю, на первых этажах сыро. Но у нас вроде нормально.
[А вы переехали в новый дом в какой-то момент, да?]
Мы переехали, да. Мы жили с мужем у родителей у его, а потом мы просто… Вот у меня мама продала свою квартиру в Магнитогорске трёхкомнатную, мы подкопили ещё денег, и вместе с мамой мы в трёхкомнатную квартиру сюда, с моей мамой уже, переехали, потому что всё-таки меньше народу получалось. После того как второй ребёнок родился, мы через два года переехали, да. Но про кинотеатр «Аврора» я начала говорить. Когда мы ездили в Москву, мы пару раз ездили в магазин «Лейпциг», потому что в Москве в то время вот эти все крупные универмаги с названиями каких-нибудь столиц или городов союзных этих наших, точнее, дружеских государств: «Лейпциг», «Прага» – на Пражской, я там в общежитии рядом жила, кстати, одно время. Там у нас ещё какой – «Бухарест» был, «Варна» и так далее. Это были магазины, где можно было в то время купить какие-нибудь западные, вот немецкие, например, ГДРовские товары, редкие, что-нибудь хорошее. Поэтому мы периодически туда ездили. Туда [там], например, любимых всеми советскими детьми немецких кукол продавали: маленькие такие куколки, очень знаменитые, как сейчас Барби примерно. Но сейчас Барби не так популярны. Тогда были вот эти немецкие куколки маленькие, на них шили... У меня сестра двоюродная сшила шикарные наряды старинные на них. Просто у неё целый гардероб был, она постарше была, она на них шила. И мы покупали там что-то, и вот я помню этих кукол, железные дороги ГДРовские и т. д. Поэтому мы вот в этот магазин ездили. И я помню, что мы заходили в этот кинотеатр. И когда я поступала в институт, поскольку я поступила на заочное, я первоначально вроде думала, что я не прошла в университет – институт тогда. И мы искали вариант, куда вот можно поступить ещё. И мы узнали, что специальность «Архивное дело» есть в колледже, ещё тогда это ПТУ было, который находится на Юго-Западе. И у нас была мысль, ну, как-то мама мне подсказала поступить в этот колледж, чтоб потом было легче после ПТУ по той же специальности поступить в университет. Но этот номер не прошёл, потому что оказалось, что там нет общежития, они берут только москвичей или вокруг Москвы. Да, но тем не менее мы тоже ездили на Юго-Западную и тоже на обратном пути заходили в этот кинотеатр. И потом просто очень много событий, когда я уже переехала на Тёплый Стан, очень много событий было связано с этим кинотеатром. Во-первых, там был зал, ну, экран и перед ним сцена, где у меня старшая дочка Оля выступала, когда она занималась в ансамбле. У них там несколько раз был концерт, они там выступали. Потом там был сзади в подъезде, когда уже там стали арендовать всякие помещения, там был нотариус, к которому постоянно ходили. Там была автошкола. Там был зоомагазин, в который мы много раз ходили. Но с самим кинотеатром тоже связано много воспоминаний, потому что, во-первых, это один из первых кинотеатров, в котором я в Москве была в кино. Да, потому что первые годы, пока я была студенткой, как-то тогда такой упадок был. Фильмы категории «Б» в основном показывали, не очень хорошие. У меня как раз ещё родился ребенок, потом времени не было, и один из первых кинотеатров, куда я пошла, это кинотеатр «Аврора» в Москве. И потом его переоборудовали. Он стал – ну, не макс, ну, вот новые-то долби-си сделали. И там было два зала. Проблема в том, что сейчас популярны универсальные кинотеатры, они, видимо, поэтому и не выжили. Там было два больших классических зала. Я посмотрела, можно сказать, в этом кинотеатре – я и мои дети – впервые всю современную классику, все три части «Властелина колец», почти всего «Гарри Поттера», «Пиратов Карибского моря». В общем, у нас кинотеатр связан с такими хорошими воспоминаниями, потому что это был единственный районный кинотеатр. Мы всегда в него ходили. Там надо было на популярные фильмы брать заранее билеты, электронной системы не было. Поэтому мы тогда проездом из метро выходили, мы на следующий день, даже за неделю иногда на некоторые фильмы брали билеты, потому что залы вот на эти популярные фильмы были забиты под завязку всегда, билетов не было. И там был ещё буфет такой очень памятный, потому что в этом буфете – ну, единственное я в Москве видела – продавали вот это испанское мороженое такое, в красивых упаковках, всяких зверюшек, фрукты. Там делали вкусные коктейли, у них какая-то выпечка была, в общем. У меня дети во многом ходили в кинотеатр ради буфета этого. И как-то вот вокруг него вообще такая культурная жизнь: выступления детей, фильмы, там концерты по праздникам какие-то у них ещё проходили, какие-то вот эти магазины вокруг у них там потом стали ещё, парикмахерская в это время была. Я же туда в парикмахерскую ходила. Поэтому вот это такое для нас, для детей моих памятное место, потому что, ну, наверное, вот Оля – нет, а вот Маша, я думаю, что в кино была первый раз в этом кинотеатре. Потому что в основном мы в него, видимо, ходили.
[То есть это такое главное культурное место?]
Да, это был вот такой культурный, для Тёплого Стана это был культурный центр главный и, наверное, чуть ли не единственный. Потому что я вот сейчас вспоминаю, я не могу больше вспомнить там ни одного ни кинотеатра, ни зала концертного на тот момент, где вот действительно ещё бы проходили подобные мероприятия какие-то. Там ничего не было. То есть если какие-то другие концерты – вот отчётный концерт, например, они танцевали, – это мы ехали уже в «Меридиан».
[В «Меридиан»?]
Да, это уже несколько станций, это на «Калужской». Потому что другого не было зала никакого. Это сейчас уже построили многозальные кинотеатры, да, в торговых центрах вокруг Тёплого Стана. И там много чего есть. А тогда – ну, единственное, в Доме туриста был ещё кинотеатр. Его тоже, Центральный дом туриста – это вот, ну, на пересечении Ленинского проспекта и 26-ти Бакинских Комиссаров, то есть это в сторону Юго-Западной, только по Ленинскому проспекту. Где детская районная больница, там с той стороны перекрёсток, с двух сторон такие огромные здания – ну, это гостиница и центр крупный, Центральный дом туриста. Вот сейчас там фитнес-зал, а раньше там был культурно-развлекательный центр в конце. И там был кинотеатр. Мы тоже туда ходили. Вот я помню, ещё маленькие дети были. Там тоже был детский развлекательный центр ещё, там какие-то занятия проводились с детьми тоже. Ну и в кино мы тоже часто там, какое-то кафе и так далее. Вот, но там его уже открыли позже немножко. То есть это, наверное, [19]99-2000-й, вот так где-то. А до этого вот только «Аврора» была.
[Но вам всё равно приходилось ехать? Тем более это не совсем рядом.]
Ну да, и тем более это далеко, это далеко, да – «Аврора». Ну, пешком от нас это далековато, вот от старой квартиры, где мы с мужем жили у родителей его сначала, можно пешком дойти, это минут пятнадцать-двадцать, ну или три остановки. А сейчас, где мы живём, только на транспорте: далеко, это полчаса идти. А в сторону Юго-Западной, это, конечно, только на транспорте. Это дальше намного.
9-й микрорайон Теплого Стана. Тропаревский лесопарк: ручей и пруд. Улица Виноградова. Бассейн в пруду. Крещенские купания. Кафе у пруда (00:19:14-00:25:18)
[Может быть, даже сразу вас попрошу, если не сложно, попробовать начертить границы района, схематически изобразить такую как бы карту. Можно начать с границ, можно, наоборот, начать с центра, то есть что для вас – центр. Вот как раз сейчас говорили про дом, про «Аврору», вот какие-то такие опорные пункты. Очень схематично.]
Это окраина, да, потому что, скорее, станция метро «Тёплый стан» и «Тропарёво», тогда «Юго-Западная» – это вот граница района как раз.
[Для вас они тоже граница?]
Да, да. То есть, скорее, тут центр – это всё-таки вот улица Тёплый Стан. Можно начать с улиц? Мне всё-таки так легче.
[Конечно, да, да, как вам удобнее.]
Да, это улица Тёплый Стан. Она не через весь район идёт, потому что есть вот те районы, которые сейчас около «Тропарёво» и ближе к «Юго-Западной», это тоже считается Тёплый Стан. Но для меня, когда вот люди тоже говорят, тогда говорили: «Мы живём в Тёплом Стане, 9 микрорайон», – для меня это не совсем уже Тёплый Стан, потому что это ближе к другой станции метро. Ну, поэтому вот Тёплый Стан. Да, здесь вот парк «Тропарёво» – Тропарёвский лесопарк он называется. Лесопарк – он большой очень. Мы там, когда дети были маленькие, с ними гуляли. Там ручей, там есть пруд. Это такое культурное место. К нему ведёт улица Виноградова, академика Виноградова.
[Как-то называется пруд?]
Тропарёвский пруд.
[То есть никаких там или у ручья никаких названий не было?]
У ручья есть название, но я его не помню. Я его знаю, потому что, когда я на картах открываю, там оно обозначено, сейчас всякие эти Яндекс-карты. Но вот честно, не помню, потому что мы его в своё время никак не называли.
[Просто ручей.]
Угу. Тропарёвский пруд, это именно. Здесь всякие места отдыха, я не знаю, как их можно обозначить. Да, тут всякие сейчас кафе, тогда больше даже было.
[Было больше?]
Кафе было больше, да, потому что потом их все прикрыли, снесли и сейчас централизованное сделали. На Тропарёвском пруду сделали замечательную вещь. Я там не была в этом году, не знаю, это вот у ребёнка можно спросить, у младшей. Там в позапрошлом году сделали бассейн в пруду, перед выборами. Бассейн никогда не работал. То есть его сразу перекрыли. Дети очень ждали. В пруду купаться не всегда можно. Его периодически перекрывают, потому что находят там что-нибудь плохое. Они сделали бассейн. Хотя вода там та же, то есть она попадает туда. Сделали какие-то такие шикарные новомодные раздевалки, душевые, туалеты. Всегда было всё закрыто, туалеты как были, не буду сюда говорить, какие эти домики в лесу, так и остались. А вот это всё было закрыто. То есть они построили, написали «Я люблю Москву». Выборы прошли тогда очередные местные, всё так и осталось закрыто. Никто в этом не купался в бассейне. Причём они заняли бассейном то место отдыха, где периодически люди всё-таки купались в пруду. Там пляж вокруг, там песочек. С другой стороны тоже есть такой спуск, где люди купаются и где моржуют в проруби зимой. И я там тоже как-то, будучи беременной Машей уже, фиг знает, на каком месяце, я там в прорубь на Крещенье, 19 января, ныряла в эту прорубь. Я в группе такой занималась для беременных, которые пропагандировали всячески это плавание и здоровый образ жизни. Вот и я с ними ходила, они меня подвигли на то, чтобы ходить нырять в прорубь с ними. Там и с новорожденными детьми ныряли. Там такое место специальное, там даже специальный такой спуск есть, домик, спуск оборудованный тогда уже был. Маша родилась – [19]97 год был, начало [19]97-го. И там уже было вот такое оборудовано место. И было очень-очень много... Всегда лодочки были. Там давали лодочки и вот эти вот…
[Да, да, катамараны.]
Специальные штучки, катамараны. Сейчас осталось там, всё дают. Сделали там мостик такой красивый через него. Тут есть сцена, на которой, кстати, вот у меня старшие дети – они на всякие дни города и так далее их ансамбль выступал всегда. Здесь ещё одна сцена. Тут какие-то небольшие аттракционы типа батутов, автоматов игральных, что-то такое.
[Да, там целая комната.]
Это я так условно рисую, потому что это вот лес там, да, Виноградова заканчивается, там ворота. Вот раньше было очень много кафе, но сейчас же всё это объединили – не только школы и поликлиники – эти же вот посносили всякие, здесь всякие магазинчики, там тоже всё это снесли, было очень много вкусных шашлычных всяких и так далее.
[Они все с хорошей были репутацией, то есть не было такого, что вот…?]
Ну, по крайней мере мы ели там, вот когда гуляли в Тропарёво. Или когда дети выступали, мы с родителями там ели и ни разу не отравились. И было достаточно вкусно, да. Сейчас менее вкусное кафе, единственное, которое там есть, да, не настолько… Ну, там построили всякие эти детские площадки, там вот такое, лазалки, но не так интересно.
Тропаревский лес. Школа УВК 1657: ясли, детский сад, начальная школа (00:25:18-00:27:43)
И там вокруг огромный лес. Он выходит – тут у меня не вместится. Тут Коньково – сейчас я напишу, а тут вот как раз, вот здесь Тропарёво, а здесь Юго-Западная пошла уже. И вот сюда, если я с коляской далеко гуляла по этим дорожкам, там мы выходили вот уже на эти районы Юго-Западные. Но это далеко. Хотя там люди пешком ходят. Тут бассейн стоит на Бутлерова, и люди ходят иногда прямо через лес в бассейн. Ну, это так я условно рисую, потому что там далёкий довольно-таки. Вот там, где [улица] Виноградова, у леса сейчас построили школу, построили её, я скажу точно когда, – четвёртый, пятый, шестой, седьмой, – пять лет назад, новую школу. И у меня просто ребёнка младшего сюда насильственно перевели учиться, потому что школа, ну, школа, которая была у нас, было шикарное УВК это называлось. Учебно-воспитательный комплекс вот здесь вот, в этом районе, сейчас нарисую. УВК 1657 оно было. Потом построили, когда у меня младший ребёнок ходил в детский сад, восемь-девять лет назад там построили новое здание с бассейном и так далее. И в УВК, поскольку это комплекс, там были ясли, детский сад и начальная школа до четвертого класса. И у меня старшие дети – вот Оля, Маша – они там учились. И они были, особенно вначале, очень сильное было УВК, очень хорошая подготовка. Многие дети поступали в МГУ, в МГИМО и т. д. Ну, когда из него шли по разным уже спецшколам, поступали в спецшколы, и потом многие вот даже одноклассники их учатся на бюджете ведущих вузов.
[Ой, по девочкам тоже заметно, что они очень…]
Да, там была очень хорошая подготовка, и очень хороший контингент туда подбирался почему-то всегда. Она была с эстетическим уклоном, там детям преподавали театральную деятельность, историю театра. И ставили они спектакли. И там были костюмы, и ширмы, там, в общем, всё что угодно.
[Ну да, всё это не просто так.]
Улица Генерала Тюленева, дом 1 – по слухам, дом ФСБ, напротив был детский сад ФСБ. Загадочное место: говорили, что там была секта. Секта в школе №48 (00:27:43-00:32:05)
Там было народное творчество у них, изостудия, танцы. В общем, эстетический уклон у них там был. Вот и тут, кстати, дальше от них, я не соображу, вот тут находится наш старый дом. Это вот так идёт улица, вот такая поворачивает, это улица Генерала Тюленева, Оля сейчас там прописана до сих пор. И вот здесь был дом 3, в котором мы жили. Тут вот дома, дома, дома. И здесь построили в своё время, ну, довольно давно уже, дом № 1. По слухам, это дом ФСБ подведомственный. И вот здесь вот напротив был детский сад ФСБ. Да, это тоже легенды и мифы Тёплого Стана. Потому что в этот детский сад я пыталась свою старшую, Олю, пристроить, когда подошло время детского сада. Там вокруг были детские сады, но они были не очень хорошей репутации тогда. Один был очень дорогой. Но я про это не знала. Но поскольку я гуляла с ребёнком, зашла узнать, нет ли у них мест, и директор, посмотрев на меня, сказала, что мест нет, ничего комментировать не стала. То есть, видимо, надо было приехать на автомобиле и в шубе, чтобы туда взяли. Вот рядом был садик, в который она в конце концов ходила вначале, до УВК, но с не очень хорошей репутацией. Плюс был единственный, что я могла из окна видеть, как дети гуляют. Да, потому что он прямо под окнами. А в этот детский сад я тоже пошла, не зная, что он ФСБшный, просто спросить, нет ли у них мест. Тогда не было электронной системы записи, директор очень вежливо провела меня внутрь и сказала, что знаю ли я, что подведомственный ФСБ?
[Так и сказала?]
Да. В принципе, как бы ничего страшного. Если вы или бабушки, дедушки работают на предприятиях, у которых есть детские сады, пусть они не служат в ФСБ, но вот работают где-то на предприятиях и у предприятий есть детские сады – тогда была такая система, это у некоторых действительно, – то можно обменять место, как бы если какие-то родители, связанные с ФСБ, заинтересованы в местах вот в этом садике, потому что они близко живут, то была такая вот странная система обмена мест. То есть я своего ребенка привожу в этот детский сад, а кто-то, значит, работник ФСБ, там служащий, они приводят своего ребенка в тот подведомственный детский сад. Но поскольку у нас ни у кого не было предприятий с подведомственными детскими садами, то не вышло. Надо мной долго смеялись все знакомые, над тем, что, наверное, в этом детском саду задают детям писать сочинение: как проводят время мои родители, кто круг знакомств, куда мы ходим по выходным, с кем мы встречаемся и т. д. Сейчас этот садик заброшен. И одно время там что-то было загадочное, про него ходили разные слухи, там были какие-то люди, и одно время была легенда, что там какая-то секта обитает. Но секта точно была в школе № 48, которая теперь объединилась; там одна школа у нас фактически.
[Как это секта в школе?]
А тогда можно было, то есть тогда за этим так не следили – вот конец [19]80-х – начало [19]90-х. Я сама когда, например, занималась вот в этой группе подготовки беременных, мы тоже ходили и занимались по выходным в детском саду, но не у нас в районе. То есть они просто на выходные дни, да, сдавали в аренду, чтобы выжить, эти детские сады. И вот таким образом они, видимо, сдавали тоже в аренду и в 48 школе, но их «накрыли», и был большой скандал, да. Здесь было тоже: то ли, ходили слухи, там какая-то всё-таки православная организация, то ли какая-то секта. В общем, никаких там ни табличек, ничего не было, но там какие-то люди ходили. А теперь он стоит, этот детский сад, но вот по ощущениям, это заброшенное здание. Сейчас там строят метро новое как раз рядом, возможно, там что-то снесут, что-то изменится, потому что там сносят всё, много что вокруг. Вот и, соответственно, я начала тут рисовать. Так, с улицы Генерала Тюленева, что-то интересное хотела рассказать, и уже всё... Да, здесь церковь теперь. Храм.
Жизнь в доме №27 на улице Генерала Тюленева. Пожар в доме. Плохой район: семьи бедных, мигрантов (00:32:05-00:34:04)
[А, новая.]
Ну, она относительно новая. Раньше здесь была детская площадка, где я гуляла с детьми. Такая была опушка парка, как раз лесопарка Тропарёво, здесь автобусная остановка «Улица Генерала Тюленева». И одно время мы, кстати, жили вот тут дальше по улице, в 27-м доме, мы месяца три снимали квартиру, и там был пожар у нас у соседей. Мы еле выжили, да. У нас было сильное задымление, нас пожарные спасали. Я с детьми ошивались на балконе. Оля нас спасла, у неё было в УВК, они изучали ОБЖ – что у нас сейчас называется. И им рассказали, что, если вы на балконе, но идёт дым всё равно из квартиры сильный, надо мокрыми тряпками заткнуть. Мы заткнули мокрыми тряпками, это нас спасло, потому что соседи у нас там после пневмонией многие заболели – да, надышались. Вот, а у нас вот вроде, мы нормально до приезда пожарных, мы выжили, в общем. Вот, но там плохой район. Вот эта часть считается плохим районом. Вот подпишу прямо: «плохой район».
[А почему плохой?]
Там вот такие здания, вот эти вот «пеналы» такие одноподъездные, и они пользуются плохой репутацией. Там просто живёт много семей бедных, мигрантов, и там опасно. Когда врач к нам ходила, медсестра, у нас одно время к Маше двухлетней ходила делать прививки, каждый день ей нужно было. Она боялась, медсестра, она каждый раз говорила: «Я к вам завтра не приду, мне страшно. На меня всё время тут какие-то подозрительные личности шарахаются в подъезде». Вот, но мы жили – ничего. Какое-то время снимали там одну комнату из двух, вторая была закрыта.
Новая школа на улице Виноградова. Работа в школе №1101. Школа №126, хороший гуманитарный класс с изучением латыни и французского языка (00:34:04-00:36:12)
Вот здесь вот [улица] Виноградова, соответственно, вот это новая школа… У нас с УВК младший ребёнок отучилась первый класс здесь, а потом школы объединили районные: вот здесь французскую и где у меня муж учился объединили. А здесь объединили 48-ю, школа, где я начинала работать, вот здесь школа 1101. Я когда училась в аспирантуре, я в ней работала. Рядом с ней – они сдвоенные как бы, с одним полем спортивным – школа 126, где в средней школе у меня учились вот старшие дети, там был гуманитарный класс очень хороший с французским языком вторым, с латынью, дополнительной литературой. Сейчас объединили – это новое и детские сады в округе – это всё 1101 школа стала. И перевели. Просто в УВК закрыли школу вообще. Мы ходили, обивали пороги, мы директору 48 школы, к которой нас пока присоединили, носили подарки какие-то. Выпустили, даже вывесили на сайте управления образования приказ, что нас ещё на год хотят, вот на второй класс оставляют в УВК, и мы вернулись, мы уехали поздно отдыхать, потому что Маша у нас поступала как раз в университет. Мы приезжаем 28 или 29 августа, нам говорят, что вы в новой школе все – всем классом. Кто-то успел уйти, кто летом был здесь, узнав, кто-то ушёл в другие школы. Нас всем классом перевели в новую школу, там пока и учимся. Сейчас нас распределили, там какие-то, якобы гуманитарный класс у нас, вот такая вот.
[Вам далековато, получается, да?]
Да. УВК у нас было – пять минут, сюда у нас, ну, спокойным шагом минут пятнадцать идти. Но ребёнок бегом, на самокате минут за одиннадцать-двенадцать добегает. Сейчас маршрутка ещё ходит, можно вот здесь подсесть, одну остановку проехать, если она идёт. Вот, и она довольно длинная, так я условно нарисовала, тут ещё дома, тут Сбербанк новый.
Академия акварели Андрияки: дом ветеранов для членов Союза художников. Начало строительства в 1980-е. Не успели достроить, остался каменный остов. Слухи о прекращении строительства из-за обнаруженной повышенной радиации (00:36:12-00:39:36)
Здесь у нас Академия акварели Андрияки. Здесь есть бассейн, в него можно ходить. С Академией акварели связаны тоже легенды. Там когда-то строили Дом престарелых для художников, для членов Союза художников. Но это вот то, что, опять же, по слухам я знаю, то, что местные жители все говорили.
[Я слышала, что там какое-то старое здание было.]
Да, и он был, ну, как бы советские здания, например. Я видела такие, у нас в Москве даже в центре есть, вот, например, на Никольске [Прим. – возможно, на Никольской улице], если внутрь пройти… Очень много таких в курортных зонах, в Крыму у нас зданий, которые начали строить в [19]80-е годы, их не успели достроить, когда весь перестроечный и после развала Советского Союза кризис затяжной, их не достроили. И они так и остались – вот один этот каменный остов только. И вот эта будущая Академия акварели, она была в таком же состоянии запущенном. Но слухи ходили среди населения, мне лично свекровь рассказывала, что это вот точно так и есть, что его не достроили, потому что там какая-то радиация. Мне кажется, что у людей, поскольку забросили эту стройку где-то в [19]86 году, мне кажется, у людей это как-то с Чернобылем объединилось просто в голове.
[Может быть.]
Да, потому что как раз тогда его забросили и стали ходить слухи, что там вот радиация. Все очень боялись тогда радиации. И вот его бросили, потому что на этом месте ничего нельзя строить. Но мы все ещё ходили и удивлялись, что мы вообще здесь живём, если у нас напротив радиоактивное здание; здесь жить можно в округе вообще? Ну, вот тем не менее. И говорили, ходили разные слухи, даже одно время ходил слух, что там сделают аквапарк. Но аквапарк в конце концов построили в Ясенево, недалеко от нас, который рухнул благополучно в свое время. Сейчас на этом месте новый построили, кстати, да, на месте рухнувшего, прямо на том же самом месте. А здесь построили вот уже довольно давно, наверное, больше десяти лет назад, перестроили это задание в Академию Андрияки. Такое шикарное здание со спортивным комплексом. Там тоже есть кружки в Академии. Тоже есть в спортзале бассейн, в Академии Андрияки. Для детей, подростков есть там по живописи, акварели, там у них ещё обучение, у них там уникальное какое-то оборудование, они там занимаются и мозаикой, и витражами, и флорентийская мозаика. И они по этим направлениям учат, у них не бюджетные места, но они учат по этим направлениям, и у них есть, ну, не по всем этим, но многим направлениям для подростков тоже есть кружки. Для маленьких детей там только акварель, а вот для подростков у них там какие-то интересные кружки. И там у них шикарный зал, где проходят ёлки. Мы вот с ребёнком с младшим ходили одно время. Хорошие ёлки, спектакли, они приглашают труппы театров разных подмосковных, московских – не самых известных, но неплохих каких-то. И проходят там, вот у меня у младшего ребёнка проходят концерты хореографические там тоже, в этом зале, обычно.
Улица Академика Варги – единственная круговая улица Москвы. Магазин “Лейпциг” доживает последние дни (00:39:36-00:42:48)
Здесь вот эта окаймляет, мимо Академии акварели, через школы, и возвращается. Ну, ходят слухи, хотя не уверена, что это так, что это единственная круговая улица Москвы – она замкнута сама на себе. Это улица Академика Варги. То есть Тюленева – она тоже такая развёрнутая, но у неё выход на Профсоюзную. С этой стороны – это самый конец Профсоюзной, сюда вот, на «Мегу», «Икею» Тёплостановскую. А здесь, соответственно, вот эта улица Академика Варги, на которой мы сейчас живём. Здесь вот эти три наших дома. Вот так он идёт, наш дом вот такой п-образный. Здесь дом вот тоже п-образный, вот так развёрнут, вот этот конец меньше, этот первый дом, наш третий, это пятый. Их одновременно построили на том месте, где уточки плавали раньше. Вот здесь на углу магазин «Лейпциг», который доживает последние дни. То есть, возможно, оставят надпись «Лейпциг» и там что-то будет. Они перестроили, здесь у них деловой центр теперь. Но низ [Прим. – первый этаж.] – они разорились, говорят. Я слышала от людей, которые вроде как читали об этом в газетах. Что более-менее точно, что они взяли кредит на развитие и не смогли вернуть. И их закрывают. Там был очень хороший, уникальный продуктовый магазин. То есть это не сетевой, это не «Перекрёсток» никакой, не «Виктория», ничего. Это именно магазин «Лейпциг». Наверху они достроили этаж, у них два этажа одежды – там дорогие марки всякие. А внизу у них был большой продуктовый магазин очень хороший с разнообразными товарами, сопутствующие товары – посуда, там, цветы, аптека тоже рядом. И были хорошие некоторые продукты, которых я больше нигде не видела, только там продавали. Но вот, к сожалению, он должен был 16-го закрыться. Сейчас они прислали смс-ку, что ещё до 22-го финальная распродажа. Да, они всё распродают, там все дни будут разграблять этот магазин по дешёвке. Да, ну, там уже почти ничего не осталось, честно говоря. Но это вот такое тоже место памяти, потому что я его помню с детства, был магазин немецких товаров из ГДР.
[Конечно, туда приезжали из других мест.]
Да. Возможно, они оставят надписи на вторых этажах, что-то сделают. Очень во многих так таких магазинах, говорят, что вроде «Перекрёсток» будет. То есть ходили слухи, что «Евроспар», но в конце концов сами продавцы говорят, что «Перекрёсток» и что, может, под этим лейблом «Лейпциг» они останутся, да. Вот, а с этой улицы, соответственно, идёт, это у меня уже не вместится, но для меня вот Тёплый Стан – это вот, собственно говоря.
Теплостанский проезд идет через лес и до метро «Тропарево»: все, что дальше, для рассказчицы – Юго-Западная, а не Теплый стан. На повороте засекреченное здание в лесу, которое на картах значится как Главное архивное управление, но рассказывали, что это секретная больница, где лечили партийную элиту. Возможно, там проходит секретная ветка метро: в “Лейпциге” чувствовалась вибрация (00:42:48-00:46:13)
Потому что здесь идёт вот так Тёплостанский проезд. Он идёт через лес. Тут заправка, да, вот заправочка. А здесь вокруг – вот тут тоже шикарное место секретное, сейчас расскажу, на повороте. Тут вот лес, лес, лес, и там потом поворот. Там уже МКАД недалеко. И тут поворот. Тут теперь метро «Тропарёво». И для меня уже всё, что дальше, тут район какой-то, 9 микрорайон Тёплого Стана, но для меня это уже вот Юго-Западная, потому что они ближе к «Юго-Западной» уже все. Там театр на Юго-Западной тоже знаменитый. Здесь стоит место, которое до сих пор засекречено, – здание, вот на повороте. Оно стоит почти в лесу, то есть здесь вот заборчик. За ним лес. Тут въезды. На картах на всех, даже вот электронных, я не знаю, на всех ли, ну, которые я видела, значится как Главное архивное управление. Но я, как архивист по профессии, я знаю, что никакого архивного управления там нет. И ещё с того времени, как я сюда переехала, рассказывали, что там какая-то секретная больница. Это небольшое здание, похожее на больницу в принципе, которое было, ну, оно и сейчас, наверное, там напичкано, но в своё время это какое-то было передовое медицинское оборудование [учреждение], где лечили наших всяких партийных «шишек». И типа там был целый этаж, где вот уже совсем престарелого умирающего Брежнева лечили. И потом типа вот всех наших партийных «шишек» вроде как лечили. И что сейчас – никто не знает. Оно действующее. Есть, может, люди, которые знают. Но вот кто там живёт, если спрашивать, все говорят: «Да, это не архивное управление, это секретное, там объект секретный, больница». Все так говорят. Но там реально оно работает. То есть там горит свет, выходят люди, проходят – там такой проход, такой вот, пропускной. Там такая калиточка. Туда проходят люди, я видела, и выходят. Никто не знает, что там сейчас. Это интересно. И там, по слухам и по ощущениям, проходит секретная ветка метро. Какая-то закрытая внизу, да. Вот она, видимо, идёт вот там вот где-то. Слушайте, это вот пишу прямо «секретное метро». Через «Лейпциг», может быть, потому что вот одно время действительно – причём до недавнего времени – в «Лейпциге», когда стоишь на первом этаже, чувствовалась как-то вот такая вибрация. И говорят, что вот туда вот шла, туда как бы и оттуда какая-то ветка секретного метро, по которой туда подвозили, возможно, для эвакуации, там говорили, и т. д. И она, видимо, там и сейчас есть. Ну, не знаю, действует ли. Но вот недавно ещё чувствовалось, что там что-то такое есть.
На улице Виноградова было кафе “Японский экспресс”. Участок мирового судьи (00:46:13-00:50:23)
А ещё такой есть детский фольклор, ну, был до недавнего времени: про секретное метро, секретный поезд. Дело в том, что в доме около школы новой на Виноградова, нового здания, – там первые этажи новых домов, которые тоже построили прямо вместе со школой и заселяли буквально несколько лет назад, – у меня там некоторые знакомые живут. Там очень многие первые этажи не заняты, потому что они под магазины, учреждения сдаются в аренду, но никто не хочет. Не очень выгодное место такое на отшибе, и, видимо, невыгодно просто там арендовать. Там есть магазинчики, там какие-то изучения иностранного языка, канцелярия, фермерские товары, есть «Вкусвилл», Сбербанк новый сделали. Но вот в крайнем здании у школы вначале, когда школу открыли, и ещё два года, может быть, было кафе японское. Оно было маленькое, но там можно было поесть, соответственно, суши и какую-то японскую эту там. И они ещё развозили по району на вынос. Оно называлось «Японский экспресс». И дети в школе рассказывали – у них такой фольклор был – что это кафе, куда по ночам приходит экспресс из Японии, поэтому оно так называется. И дети, увлеченные японской культурой, мечтали, что ночью туда можно проникнуть и на экспрессе уехать тайно в Японию. У меня ребёнок на полном серьёзе, когда вот во втором-третьем классе она была, про это рассказывала, да, про этот японский экспресс. Ну вот, собственно говоря, наверное, вот для меня всё-таки, хотя я знаю, что тут тоже считается Тёплый Стан, здесь есть район, где вот есть тоже бассейн «Солнечный», у меня даже ребёнок одно время там занимался танцами. И тут вот Профсоюзная – тут тоже Тёплый Стан, но как-то вот для меня… А, нет, бассейн – ошиблась я, не тут. Вот тут. Наоборот. Я думаю, тут вроде ничего не должно быть, вот здесь бассейн, здесь вот, наверное, от Профсоюзной до меня надо очерчивать Тёплый Стан, потому что всё-таки мы здесь жили рядом. Тут ещё идут дома, конечно. И здесь я бывала. И вот здесь. Здесь у нас мировой судья сидит – я знаю, потому что меня как-то там судили за невыплаченный вовремя штраф. Ну, собственно говоря, оказалось всё не так страшно, ну, заплатила больше в два раза. Я знаю, что он здесь сидит, причём нескольких районов сразу – там три мировых судьи. Такой-то, такой-то, такой-то участок написано. Вот всё серьёзно там. Штучка, кафедра судейская, там скамеечки, там люди сидят, ждут своей очереди. Здесь леса, леса. Здесь у нас поликлиника взрослая, ну, одна из: есть ближайшая к нам, но здесь более крупная, где некоторые специалисты сидят. Здесь женская консультация по крайней мере. И вот здесь детская поликлиника, наша районная поликлиника. Здесь детские сады. И вот здесь был кинотеатр «Аврора». Здесь у нас «Орис», куда мы ходим лечить зубы. И даже медицинскую книжку я сейчас делаю у них последнее время. Здесь был «Аврора». Сейчас там всё огорожено, снесено, машины работают – я не знаю, что там будут делать, мне кажется, стоянку какую-то.
Путь в сторону Коньково от метро. Магазины (00:50:23-00:54:50)
И здесь вот уже пошёл путь в Коньково, тоже для меня это уже не Тёплый Стан. Единственно, что вот здесь был детский магазин. Он сначала был просто детский магазин – такой длинный, классический в Москве, где разные отделы. Тут в свое время я старшим, Оле особенно, много чего покупала. И потом там были по очереди разные детские магазины. Там был магазин «Банана-Мама», там был «Дети» магазин. И после этого его закрыли. Последний раз я была, наверное, года два назад – там был ещё магазин «Дети». И после этого, сейчас, говорят, закрыто. Что там, я не знаю, я просто уже не подходила, не смотрела. Очень много где закрыли. Да, они пообъединяли, закрыли, потому что, видимо, невыгодно. Ну, он тоже на отшибе стоит. Тем более тот же магазин «Дети» был у нас в новом торговом центре вот на этой стороне – там сейчас «Спектр». «Спектр», здесь «Принц Плаза», «Твин Плаза», а дальше там легендарное место – Секонд хенд, «Зигзаг удачи», где дети переодеваются.
[А, вот он где!]
Ну, это уже Новоясеневская улица – он от Тёплого Стана к Ясенево такой. Здесь «Твин Плаза». И вот здесь, в «Спектре» и просто в «Принц Плазе», тоже были детские магазины. «Детский мир» остался, «Дети» был, но сейчас просто «Дети» везде прикрыли, видимо, из-за аренды. Здесь училище, колледж.
Церковь: в начале 1990-х построили маленькую часовню, храм Анастасии Узоразрешительницы. Потом построили церковь побольше, но люди не вмещаются. Рядом строят новый храм, деньги собирали миром (00:54:50-00:59:50)
[А я вот про церковь хотела спросить.]
Да, церковь. Вот я начала рассказывать – это интересно. Там была детская площадка. Потом её снесли – ну, уже остатки там снесли. Там горка – на санках мы катались, там ручей как раз, овраг идёт. Ручей в овраге. И здесь в своё время – я не помню какой это год, но это было достаточно давно, но точно уже после [19]95 года, потому что до [19]95 я вот со старшей там ещё гуляла на детской площадке, – там построили сначала совсем маленькую церковь, часовенку буквально. Она там довольно долго была. У меня вот свекровь – она такая верующая была, практикующая, она туда ходила постоянно и детей водила причащать туда. Но крестили не там. Крестили в знаменитой, на Юго-Западной, Михаила Архангела церкви – да, там всех крестили. Ну, там у них такая купель настоящая есть, там старая большая церковь, она сохранилась даже в советское время. Её в фильме «С лёгким паром» показывали даже, в начале [фильма], эту церковь на Юго-Западной. А вот эта церковь, она, соответственно, новый храм Анастасии или кого-то Узорешительницы, Узоразрешительницы. Я поскольку не православный человек, я не помню. Но там подписано. Я там была несколько раз, потому что дети туда ходили. И потом построили через несколько лет побольше церковь, по слухам, из каких-то вот готовых блоков. Как конструктор. Такое бывает, когда стали церкви строить многочисленные, много в новых районах, где не было, их строили вот из таких блоков готовых. И вот её построили быстро. Буквально вот очень быстро старую снесли, новую построили. Она побольше. Но не только в праздники, но даже по воскресеньям люди в основном на улице стоят, потому что она всё равно маленькая. Ну, то есть внутрь вмещается человек тридцать, наверное. Если очень плотно, может быть, пятьдесят. Но ходит много людей. То есть вокруг они в воскресенье ещё пятьдесят и больше, с детьми, там песочек – дети гуляют, играют. Там выставляют динамики и службу передают. Люди стоят вокруг. Но в праздники там, конечно, столпотворение. Да, у них тем более есть ларёчек, они там продают литературу и предметы какие-то. Нет, пирожки, кстати, не продают. Там на полянке, не знаю, освящают еду перед Пасхой и так далее. Но рядом – вот то есть на этой же полянке, но рядом – сейчас строят, уже почти построили новый храм – такой хороший, большой, каменный. На него собирали деньги, но уж как собирали, куда деньги шли, как собрали, я не знаю. Но у нас везде висели объявления, и на самом храме сейчас такое висит: «Строим своими силами». Собирали деньги, призывали деньги сдавать на строительство храма, прямо в том месте, интересно. И поэтому строят долго, уже второй год как минимум. Я так вот точно не скажу, но его постепенно, то есть вот его камень за камнем, строили, строили и, наконец, построили, как говорится. Сейчас он стоит уже построенный и с куполами. Но не побеленный пока. Он кирпичный. С куполами. Купола пока…Не знаю, золотить они будут? В таком стиле старинных храмов русских, такой а-ля Владимирский какой-нибудь. Ну, ничего такой, красивенький. Ну, сейчас много таких, собственно говоря, строят. Но вот он большой. Я сомневаюсь, что он всё равно всех верующих вместит. Но у нас много храмов, которые не вмещают верующих всё равно в праздники. Ну, в воскресенье, может быть. Но тем не менее здесь вот пока стройка.
[Так на район это единственная точка?]
Единственный. [Храм] есть на Юго-Западной вот этот, не доезжая до станции метро, напротив Театра на Юго-Западной. Есть в Ясенево храм. Вот у меня младшую уже крестили в Ясенево. Там довольно большой храм такой, там вроде какое-то монастырское подворье даже вокруг. Ну, там такой значительный храм с дополнительными помещениями. На Юго-Западной тоже там не только храм, там какие-то есть для крещения, там бытовые ещё какие-то домики вокруг, то есть там такая территория вокруг. Здесь – нет. Здесь только храм. Я не знаю, будут ли они вокруг что-то строить. Но вот для Тёплого Стана он единственный. В Тёплом Стане не было храма, потому что это новый район.
История района. Считается, что исторически там был монгольский стан, южный – поэтому теплый. На холме, на улице Варги, всегда ветра и холодно. Старинные сады. Груша и курятник около УВК (00:59:50-01:05:07)
Тёплый Стан. Ну, тоже, поскольку постоянно детей каких-то просят приносить фольклор – почему так назвали и т. д., тут же был какой-то типа стан, да, в своё время, чуть ли не татаро-монгольский. Поскольку на юге, то тёплый, на юге Москвы. Он между югом и юго-западом. Юго-запад фактически уже, но чуть, вот поэтому вроде как тёплый. Ну да, там вроде как климат более мягкий, чем в другой Москве, ну, в остальной. Но на Варги, поскольку здесь МКАД у нас идёт, да, и это на холме, там холмик такой, то там ветра постоянно. Тут всегда на Варги ветрено. Мы, когда выходим из дома, накидываем капюшоны, знаем, что приедем в центр – нормально, можно всё снять будет. Нормально, потому что там вот как-то очень сильно продувает. Может быть, ещё расположение улиц такое, что продувает тебя с МКАДа, поскольку там в основном низенькие дома. МКАД у нас виден из окон, где машинки едут. Хотя тут пролесок, гаражи тут, но тем не менее ветер.
[Там же раньше, в принципе, какие-то деревни были. Вы не помните, когда вот вы ещё, получается, ездили…]
Нет, вот в [19]70-е годы уже не было деревни там. Я помню деревни в районе – это от нас близко, но не наш район – Бутово. Вот Южное и Северное Бутово – там были деревни, и у меня даже подруга жила в этой деревне, где сейчас Южное Бутово, да, Северное. Ну, в общем, где-то вот там она жила, и она помнит, у них это сносили, их дома как раз когда строили. И они сейчас живут уже в многоквартирном доме там, на Бутово. У нас я не застала, то есть там были, наверное, в Тёплом Стане какие-то деревни, да, очевидно, какое-то поселение. Там, где вот, кстати, поселение – в районе вот этого УВК, где у меня дети ходили в детский сад и ещё в школу вначале, – там вокруг какие-то сады яблочные. То есть там до лесопарковой зоны, за самим УВК непосредственно, есть такие вот пролесок и садики, куда дети, кстати, через дыры в заборе убегали, как они признались, в лес гулять. Не один, скажем, несколько человек. И там растут вишни, яблони, груши. То есть, видимо, там какие-то были такие участки, сады. И в УВК у детей, перед УВК на площадке детской росла огромная груша. Она очень была старая, потому что она была толстая, разветвлённая, дети на неё лазили. И груши были. И ещё в конце [19]90-х, начале даже 2000-х, когда груши падали, детям варили из них компот в столовой. Да, они это использовали.
[Здорово.]
У них даже курятник, у них на территории УВК при старом директоре был курятник. Их яйцами кормили с этого курятника. У них курочки были, они их кормили ходили. Это уже вот буквально…
[Идеальное место какое-то.]
То есть вот с [19]95-го у меня младшая туда ходила, это 2000-2002 год, там ещё был курятник. Там был бассейн. Кроме вот этого нового, там был такой ещё внутри лягушатник, и снаружи у них был какой-то типа лягушатника. То есть потрясающе, но потом там всё это прикрыли, причём даже какие-то санкции на директора посыпались, что она там держит кур в саду.
[Санитарные условия?]
Да, грушевое дерево спилили, там всё переоборудовали.
[Спилили?]
Спилили, да. Оно тоже было такое шикарное, тоже такой миф местный с этим деревом. У меня даже ребёнок падал с этого дерева, Маша. Да, там были, но вокруг там есть садик, и мы там собирали вишни, да, вишни и яблоки там шикарные растут. Что-то было. Но вот когда я в [19]70-х годах приезжала, я уже не помню там. То есть вот этих домов не было, но вот, например, дом, где у меня муж живёт, и вокруг, там уже это [19]84 год [постройки]. Но какие-то там дома уже были. То есть район уже вот Юго-Западный – он был в 19[70]-е годы. Его тогда строили как раз. Там какие-то стройки я помню смутно. В конце [19]70-х – я не уверена, потому что всё-таки маленькая была, я могу и не помнить, а вот в начале [19]80-х я помню, что там и были дома, и продолжалось строительство. Но оно и сейчас продолжается. Вот у нас вот эти дома, которые у [Академии] Андрияки и вокруг дома, их построили несколько лет назад. Школу. И там ещё что-то строят. Но сейчас только если в лесопарке строить. Так там уже всё застроено.
Визитной карточкой района был к/т “Аврора”, сейчас только “Тропаревский лесопарк”. На входе в парк сделали фонтан. Другой знак – “Лейпциг”, его тоже знают люди из других районов, старые москвичи (01:05:07-01:08:00)
[Есть какие-то места, которые вы могли бы назвать брендом или визитной карточкой Тёплого Стана?]
Ну, был кинотеатр «Аврора».
[Ну, да, это, видимо, действительно таким…]
Да. Вот сейчас только Тропарёвский лесопарк, потому что это всё-таки место отдыха. И туда можно пройти и со стороны Коньково. У меня ребёнок, она одно время на Коньково, причём там от метро ещё туда дальше в глубину, к Беляево, ходила в спортивный лагерь вот каждое лето, кроме последнего. И они из спортивного лагеря с той стороны в Тропарёвский лесопарк ходили даже отдыхать, гулять. Он довольно большой. И я знаю, люди из других районов Москвы, ну, как бы не очень далеко, ну, вот с окрестностей, они приезжают, потому что там вот лес, там можно ходить, там грибы можно собирать, ландыши. Да, там есть грибы. Там белочки. Ну, не так много, как в Нескучном саду, мы сейчас туда чаще из-за белочек ездим. Ну, там можно. Там очень большая территория, где можно просто по тропинкам ходить. Там гуляют с собачками, с колясками, спортсмены бегают, пенсионеры. Там сейчас много сделали детских [площадок]. Вот этот-то снесли, где церковь, но сделали там – идёшь, идёшь, какие-нибудь детские там площадки в лесу. Там вот это культурное место отдыха вокруг Тропарёвского пруда, поэтому туда [приезжают]. Ну, это вот единственное – ну, не то что бренд… Здесь фонтан у нас. Тут дома, дома. Но вот здесь сделали фонтан. И вот это единственное такое вот место, которое, ну, более-менее люди знают все, что там есть парк Тропарёвский. Здесь по Виноградова ничего не ходит, только вот эти маршрутки, но сейчас миниавтобусы. И вот они… на нём можно от «Тёплого Стана», он прямо доходит до него, упирается. Люди приезжают отдыхать. А так ничего такого нет примечательного, чтобы было действительно знаком. Вот «Лейпциг». Да, я иногда, когда говорю людям из других районов, где я живу, вот я говорю: «Я живу напротив «Лейпцига»», потому что у нас дом почти напротив. «Лейпциг» знают люди многие, особенно кто давно живёт в Москве, старые москвичи, они знают магазин «Лейпциг», знают, где он находится. Вот поэтому, но теперь вот и его не будет. Не знаю, сохранится ли название. Да, вот всё старое такое уходит, все эти бренды, можно сказать, района, они уходят в прошлое постепенно, разрушаются.
[Видно, что именно сейчас, в последнее время, получается, очень сильно меняется район, то есть какие-то основные его маркеры меняются.]
Подробный обзор школ района. Академия Андрияки (01:08:00-01:12:59)
Да, сейчас вообще Москва очень меняется. И вот все эти школы, поликлиники объединяются. По старинке люди называют 48 школа, 126 школа. Когда я про нашу школу говорю, я говорю: «Мы учимся в новостройке», потому что по номеру они всё равно все один номер, никто не знает по номерам. Вот подружки у меня учатся у дочки в 48 здании, школа – тот же номер. Но мы всегда говорим: «Они учатся в 48 школе», всё равно по старым номерам. Садики многие по старинке, по старым номерам тоже называются.
[Ну, различать же надо как-то.]
Частная школа, кстати, есть, детский сад «Солнечный ветер». Частная. Но я напишу школу, но тут и детский сад. Неплохая, по слухам, люди туда, многие у меня знакомые есть, которые водят и хвалят её. До одиннадцатого класса. Классы маленькие. По московским меркам она не очень дорогая. То есть она была вот ещё пару лет назад сорок тысяч в месяц, сейчас, говорят, больше. Но мне сказали, что в Москве это недорого. Но мы не водим, потому что мне легче не работать и сидеть с ребёнком дома, потому что моя зарплата – она вот примерно такая со всех мест разных, даже с приработком. Поэтому мне нет смысла водить ребёнка, чтобы отдавать туда всю зарплату. Но многие водят и считают, что это, в принципе, недорого. Даже берут кредиты, чтобы ребёнка туда водить. У нас есть безработные, которые туда водят ребёнка. Ну, то, что называется «у богатых свои причуды». Ну, это, наверное, из таких вот мест более-менее известных. Последнего вот такого, чтоб действительно что-то известного, – нет, потому что набор магазинов такой, кроме «Лейпцига», стандартный у нас здесь. «Перекрёсток», около которого сейчас метро строят, «Билла» вот здесь, которая здание много раз перестраивалось под разные магазины, там менялись. Сейчас там «Билла». Здесь у нас «Дикси» рядом, тут недалеко от «Лейпцига». Здесь какие-то ещё сделали небольшие магазинчики. Здесь ещё один «Дикси» вот на Виноградова и какие-то магазинчики небольшие. И бар даже здесь есть пивной, неплохой, кстати. И ничего такого примечательного, чтобы действительно все знали бы, было бы брендом таким. И всё объединяются, и поликлиники все тоже под одним номером теперь. У нас, на Беляево, там ещё где-то – всё один номер. Школа здесь одна, здесь другая. У нас две теперь всего по номерам школы. Французская школа фактически, наверное, слилась, потому что, я знаю, она была очень сильная, хорошая французская школа. Её объединили с лицеем 1532. Раньше была школа, где у меня муж учился. А рядом, там вот на Тюленева, на отшибе, ещё какие-то, там 800-какие-то школы, их тоже присоединили. Вот они все 1532. И французская, по слухам, она не французская, потому что там остался французский язык, но там есть параллели, где даже французского языка нет вообще.
[Это уже другое.]
Да, да, да. В Коньково у нас там английская школа объединилась с хореографической. В результате ни английской, ни хореографической.
[Абсурд какой-то.]
Здесь вот у нас тоже сейчас, просто они делят по классам. Есть кадетский класс. Гуманитарный в этом здании у нас. Есть естественно-научный, есть математический. Но гуманитарный – все говорят, что у нас получился просто общеобразовательный класс. Общеобразовательный, тем более к нам присоединилось. У них мало народу получилось. И в чём гуманитарный профиль… Не знаю, как там у них в кадетском или математическом, но у нас этот профиль фактически ни в чём не выражается. У нас просто последний урок один день – литература, один день – история. Они считаются, что они вот как бы нам дополнительно, хотя, мне кажется, по часам вполне проходят в общеобразовательные. Ну, вот так вот, наверное. Всё, что про памятные места я могу сказать или про брендовые, большие ничего такого, наверное, и нет. Ну, Академию Андрияки, кстати, мало кто знает, потому что все знают, вот что она на Третьяковке. Она раньше была – школа Андрияки – она вот в центре на Третьяковкой там где-то. Я даже не знаю, где точно. Я просто про неё много раз слышала, когда её ещё здесь не было. А вот когда я людям говорю: «У нас там, проедете, у нас там Академия акварели Андрияки», все говорят: «В Тёплом Стане у вас? Там разве она есть?» В общем, кроме местных, кто там учится, практически никто про это не знает.
1990-е: начались наркотики среди детей, но больше слухов – про секты и полит. организации по типу пионерии среди детей (01:13:00-01:13:50)
[А можно еще такой вопрос? В [19]90-е какая была атмосфера? Были ли какие-то истории, связанные с бандитизмом, или про наркотики слухи ходили?]
Ну, у нас сейчас ходят слухи, что, там, можно свободно наркотики, везде школьники, но у нас в школе распространяли какую-то траву даже, да, среди детей. В [19]90-е, скорее, просто ходили слухи, что при школах всякие вот эти секты есть какие-то непонятные, что были организации политизированные при школах. Были же одно время типа пионеров, хотя, я так понимаю, что по закону уже тогда нельзя было создавать политические организации при школах.
Рассказчица работала в центре творчества “Исток”, там был музей памяти, посвященный отряду противовоздушной обороны. При нем был военно-исторический кружок. На 9 мая приглашали ветеранов (01:13:50-01:18:20)
Но я сама, я работала, у нас вот здесь за УВК есть ещё такой центр творчества, да, вот про него я забыла, «Исток». Там, уже вот когда я его помню, там всякие кружки были. Но раньше это был центр научно-технического творчества школьников. Такие были, вот и в моём родном городе их несколько. И в каждом районе обязательно такой был, где были всякие кружки моделирования: радио, авиамоделирование, электро- там какого-то моделирования. И там он оставался, там реально были кружки моделирования, туда ходило мало уже мальчиков, в основном мальчиков. Я работала там, там у нас был военный музей, музей памяти военной какого-то… Слушайте, это было столько лет назад, это был музей, ну, обороны Москвы. Только он был посвящен какому-то именно отряду обороны московской, противовоздушной. И там были фотографии, у нас даже шинель какая-то там была, нам привозили. Там были какие-то документы, копии документов. То есть в нашу комнатку был, тогда же при школах были популярны, был такой музей памяти. И при нём у нас открыли, вот я работала, был даже исторический кружок. Военно-исторический кружок он назывался. У меня ходили там два с половиной «калеки», как сейчас говорят, два с половиной мальчика. Ну, я их пыталась всячески развлечь. Мы ездили по Москве с какими-то экскурсиями историческими, по военным и просто историческим местам: да, Донской монастырь, там, как сейчас помню, какой-то музей, даже в Подмосковье за МКАД мы ездили в музей военный. У нас довольно много военных музеев, у нас Музей обороны Москвы на Юго-Западной известный очень, да, есть. И мы вот ездили. Я их возила туда, по этим музеям, потому что просто сидеть и рассказывать было неинтересно. Там такие были мальчики лет одиннадцати-двенадцати. Им, естественно, было скучно, если им просто что-то рассказываешь. Как-то мы старались их вывезти на всякие экскурсии. И мы приглашали – вот интересное там место – мы ещё по праздникам, на 9 мая и, возможно, ещё на какой-то праздник, приглашали ветеранов. Мы им рассылали открыточки по району – нашим ветеранам, и то есть не только то, что как бы связано с музеем, но всех ветеранов, которые в Тёплом Стане живут. Тогда их было ещё довольно много, их приходило по двадцать-тридцать человек. Им устраивали застолье. То есть они выступали перед детьми с какими-нибудь историями военными. Потом детей выгоняли, им устраивали застолье. Моя обязанность в дальнейшем заключалась в том, что, кроме рассылки открыток, я с ними сидела и пила. Они пили много, они пили хорошо, много водки, в общем, там можно было спиться, если так. Но они такие бодренькие, то есть я удивлялась, что люди как бы уже за восемьдесят [лет] – да, им было за восемьдесят уже тогда – они бодрячком. Они пьют водку, они такие, в общем, очень активные, они приходят с удовольствием, рассказывают, делятся, очень общительные. И там, в этом центре творчества «Исток», когда я работала, меня посылали периодически на эти слёты детских организаций. То есть это было вполне официально, хотя не очень законно. В школе в какой-нибудь где-нибудь далеко, потому что там Коньково, там и Ясенево, Калужская, то есть вся округа там. Например, я помню, где- то даже на Каховке мы фактически собирались. Там были всякие организации. Там, я помню, была детская организация какая-то «Орлёнок». Это была ЛДПРовская организация, ни больше ни меньше. Были при коммунистических наших партиях. То есть они что-то такое возрождали, типа пионерии, по школам. Вот и были там свои слёты, они делились опытом, дети приезжали тогда. Но потом это всё быстренько прикрыли. Но они вот такие были. Да, ребятки. Что я начала рассказывать? А я уже, честно говоря, не помню, от чего мы оттолкнулись.
Говорят, в “плохом” районе на ул. Генерала Тюленева наркоманов много. Учителя предупреждают и сейчас, что ходят наркотики. Опасность в Магнитогорске в 1980-е: регулярные нападения. 1990-е, напротив, вспоминаются как время подъема, развития и энтузиазма (01:18:20-01:22:59)
А вот, про наркотики. С наркотиками как-то, да, говорили, что: «Вот, аккуратно, дети находят на территории школы, садика шприцы использованные». Никогда не видела. Крыс дохлых они находили и хоронили на территории садика. Маша рассказывала, как они торжественно хоронят крыс, найденных у них на участке. Не знаю, шприцы, говорят, что находили и во дворах детских. Но говорят, когда мы жили в этом доме на Тюленева, там, говорят, что у нас там наркоманы жили. Вживую не видела.
[То есть, видимо, про эти места вообще там всё – и наркоманы, и мигранты.]
Да, вот там говорят, что да, там плохо совсем всё. Не знаю, как сейчас там, но тогда плохо было. Ну, не знаю, мы жили, по дворам никакие наркоманы не сидели, по крайней мере, и никто нам никакие наркотики не толкал. И детям тоже. Может быть. А вот сейчас у нас был в том году в классе мальчик, сейчас не знаю, что случилось, который пытался какую-то траву им толкать. Говорят, что насильно засовывают в рот, видимо, чтобы приучить и потом распространять. Какую-то отраву, смесь, совсем такую плохую. Как я говорю, ладно бы еще хорошая вещь была, а тут какая-то, которой травануться можно вообще сразу.
[Ну, да, да, в среде опять же откуда у них хорошая-то, в среде подростков?]
Да, да, да. Вот, ну, у меня дочка не попадала под такое вроде. Но вот нам прямо учителя рассказывали, что – аккуратно. Вот это сейчас, то есть это не тогда. Тогда вот нас только про шприцы предупреждали. А вообще была, конечно, вот когда я жила на шоссе Энтузиастов, у нас там была криминогенная обстановка. Вот там нападали у меня на сестру на мою двоюродную, пытались ее в машину затащить. И один раз пытались побить. Она убегала, и мы полицию вызывали. У нас там в доме периодически что-то случалось. У нас в доме можно было поздно вечером и ночью купить выпивку – мы знали, в какой квартире. Всегда можно спуститься, причём даже приличную можно было. Мы лично покупали, то, что называется, когда гости приходили. Ну, там был район такой, там жили рабочие [завода] «Серп и молот». Вот тогда, не знаю, он уже загибался, но что-то там такое были какие-то предприятия. Там, в общем, рабочий район такой. И там опасно. Там вот вечером довольно опасно было ходить. Но не так опасно, как у нас в Магнитогорске. В Магнитогорске в советское время нельзя было вечером пройти вообще через двор. Там обязательно нападут, разденут, изобьют, изнасилуют – всё, что угодно. У меня лично, с меня снимали шапку и всё, что угодно, папу били много раз вечером. С вечерних занятий преподаватель возвращается – нападают во дворе. В Москве нет. Сколько вот пугали нас, что сейчас всё плохо, – нет. Вот в [19]80-е годы было ужасно. Тогда очень было всё плохо. Ну, не говоря уже, что у нас в [19]80-е еда вся по карточкам была в Магнитогорске. До перестройки это было всё. И некоторых продуктов не было никак – ни по карточкам, ни без карточек. Это к слову о том, как хорошо всё было. Но вот в [19]90-х я б не сказала, что так плохо. На самом деле у меня о [19]90-х годах вообще такое ощущение очень приятное и тёплое, наоборот, что сейчас всё ухудшается. Потому что это как бы пришлось на время моей молодости, ещё конец обучения, начало семейной жизни, дети как раз старшие. И я помню, как всё, наоборот, развивалось, как вот эта свобода вся была, как там защищали на баррикадах это всё. Как у меня знакомая говорит, да, кто развалил Советский Союз? – я развалила и этим горжусь. И вот как раз открывали новые школы, новые программы, в детских садах как-то всё это развивалось. То есть, с одной стороны, материальной базы вроде не было, но на энтузиазме всё это. Не было никаких вот этих рамок жёстких, программ каких-то, отчётности многочисленной. Поэтому вот наш лицей тогда открыли, университет тогда открыли. У меня такие воспоминания о том, что всё было можно, было много возможностей, всё развивалось. И мы ожидали, что всё это будет лучше, лучше и лучше. И вот ощущения от 2000-х, наоборот, что всё это стало постепенно сворачиваться и ухудшаться. Поэтому я про какой-то криминоген там вообще не помню.
Слухи о маньяке в Тропаревском лесопарке, в 2000-х находили трупы (01:22:59-01:24:25)
Но про Тропарёвский лесопарк ходили и ходят слухи, что там, конечно, бегают маньяки. Но это местный миф, хотя говорят, что там действительно какой-то был маньяк. То есть периодически там были истории, там находили какие-то трупы. Был действительно в 2000-х, но это уже в 2000-х. Но поэтому про Тропарёвский лесопарк истории, что детей, конечно, девушкам, девочкам туда ходить нельзя, потому что там маньяк всегда. Он там живёт. Просто такой фольклорный персонаж. Точно абсолютно – там живёт маньяк в Тропарёвском лесопарке, особенно если не вот в этой зоне, а там, где чуть отойдёшь в лес, обязательно тебя маньяк утащит. Это, конечно, не наш уральский беглый, белой дамой кто там у нас живет, кроме белой дамы.
[А, это снежный человек]
Да.
[В Уральских горах живет с белой дамой снежный человек?]
Все видели лично. Я тоже. Вот здесь не такой фольклор забористый, конечно, но маньяк живёт.
[Ну, это городской такой наш родной маньяк. Много интересного всего оказалось.]
Ну не знаю, мне казалось, что тут особого никакого нет у нас там фольклора. Если начнёшь рассказывать, окажется, что да, много всего, можно, наверное, ещё чего-то навспоминать замечательного.
В доме No 5 на ул. Варги до недавнего времени жили «свидетели Иеговы». По району их было много, долго ходили и раздавали журналы (01:24:25-01:27:50)
[Кратко вы про секты сказали. Какого рода секты считалось? Типа религиозные?]
Ну, это были, да, это религиозные секты. Но это по слухам как бы. Я не знаю людей, которые реально туда ходили. Абсолютно точно, в 5 доме у нас – то есть я живу в 3-м сейчас – в 5 доме до недавнего времени у нас были вот эти «свидетели Иеговы», которых я лично. Ну, это точно. Это не фольклор, потому что они там жили. Мы знали, они выходили даже с этими, с бэйджиками, руководители. Там американцы даже жили. И много было этих «свидетелей» по району. То есть они ходили и «свидетельствовали».
[А как их опознавали?]
Они подходили «свидетельствовать». Когда я жила ещё, они долгое время там были, у нас такой у них центр был, поэтому их было много. Как у нас вот кришнаиты тут всю жизнь вокруг университета, так там были вот эти «свидетели». Когда я жила на Генерала Тюленева, к нам домой приходили несколько раз, но у меня свекровь очень ругалась, она человек православный, который всех остальных побаивается. Она просто говорила даже не открывать им и полицию вызывать, если что. Ну, я как-то один раз с ними беседовала. Но они тоже пугаются, почему-то на православных они не так пугаются, а на другие религии они пугаются очень сильно, вот. Хотя не все. Иногда хотят побеседовать. А вот в районе у нас ходили потом по Варги, вот в районе Тропарёво у нас ходили бабушки, уже такие люди пенсионного возраста, парами всегда ходили и тоже «свидетельствовали». Тогда я гуляла с коляской, с подросшим ребёнком. Буквально до недавнего времени, пока они не стали запрещены, они ходили и раздавали журнальчики «Сторожевая башня», бросали в подъездах тоже и всячески пытались привлечь: «Знаете ли Вы, как зовут Бога». Их излюбленный вопрос: «Знаете ли вы имя Бога?» И всячески окучивали. Ну, они такие приятные, не агрессивные, единственно, что они, конечно, когда сидишь, гуляешь с ребёнком, пытаешься там почитать или позаниматься там, подготовиться к занятиям или к экзамену, – это, конечно, несколько напрягало, что они там ходят и разговаривают. Ну так, в принципе, ничего страшного. Вполне миролюбивые были. А про другие секты не знаю, какие-то были, какие-то протестантские ответвления, там они активно. Но они условно секты, может, это и не секты. Потому что у нас же как бы православные наши, они любят всех называть [сектами], католики – это тоже секты у нас, конечно. Поэтому там вполне какие-то приличные евангелисты были, баптисты. Но не знаю, точно не ходила к ним никогда, не узнавала, что у них там. Раньше здесь каток был. Теперь не заливают. Здесь есть каток, его заливают обычно каждое лето, хороший каток вот здесь – как от Тропарёва к Юго-Западной. Там большой, освещённый, который машинка чистит и заливает, и коньки выдают.
В районе плохо с кафе. Пара пиццерий, в Академии Андрияки хорошая столовая, есть пивной бар, в “Лейпциге” было хорошее кафе до перестройки магазина. У метро в ТЦ “Спектр” фудкорты. Около дома рассказчицы открыли отличное новое кафе, туда ходит весь район, можно всех встретить (01:27:50-01:38:40)
[Здесь вообще всё есть, никуда ехать не нужно – всё есть?]
Ну, в принципе, да. У нас на Юго-Западе хороший театр, знаменитый Театр на Юго-Западе. Туда билет не достать, ажиотаж. Сейчас вот вокруг там много всяких баров, кафе. Но у нас, в Тёплом Стане, с этим плохо. У нас вот на углу здесь есть кафе «Максимус». То кафе, то пиццерией стало еще что-то, там люди покупают осетинские пироги и пиццы. Мы тоже несколько раз брали. Неплохие. Вот здесь, около УВК, где «Билла» и какой-то медицинский центр, сейчас у нас «Доминос Пицца», и можно заказать.
[Близко.]
Да. Но в выходные всё равно час везут отсюда. Тут пешком пятнадцать минут идти, но тем не менее. Здесь в Академии Андрияки очень хорошая столовая с прекрасными пирожными, тортиками и т. д. Мы специально за ними иногда ходим к ним. И здесь, кроме, вот есть бар, но там чисто пиво, там какой-то перекус. «Экспресс» с поездом из Японии прикрыли. Здесь у нас, на этой стороне, по-моему, ничего нет. И в «Лейпциге» было шикарное кафе наверху когда-то, до того, как они перестраиваться начали, вот с этими детскими лазилками, с нянями для детей. Двести рублей в час няня ребёнку. Ребёнка оставляешь, идёшь на час, куда хочешь, или здесь же в кафе сидишь, занимаешься. С шикарными, там был очень хороший менеджер – такой мужчина в возрасте. Мы там заказывали всякие праздники, дни рождения и т. д. Это было недорого, и очень они хорошо всё организовывали. Можно было анимацию пригласить. И очень хорошие тоже тортики, выпечка: у них были свои, очень вкусные и недорогие... Потом они закрыли, сделали грузинское кафе, вот на пути это новое здание они построили на углу. И потом оно закрылось благополучно. Мы тоже там продолжали по старинке праздновать всё, потому что это ближайшее. И сейчас там хинкальная, вот эта сетевая, которая по всей Москве. Зал тот же остался, но там хинкальная. Это самое приличное место в округе. Больше ничего нет. Есть только вот у метро, в «Спектре» – там всякие, просто типа Макдоналдс и т. д. Там есть очень неплохой «Tokyo Bay». Оказалось, что сейчас они расширились, даже сеть. Там есть вот этот на огне, мясо на огне с решётками. Да, мы туда, про это мало кто знает. Местные жители почему-то все стараются вот именно в барной части там, на диванчиках. Там шумно всегда, много народу. А там, где гриль, мы всё время очень боимся, что они разорятся, просто у них мало народу реально даже в выходные. И они почему-то ещё установили какое-то время политику: они не пускали с детьми до двенадцати лет. Потом они сказали: «Ладно». Поняли, что народу и так мало, «ладно, пускаем до шести». Некоторые посетители не хотят вместе с детьми, да, они хотят, чтобы было спокойно. Мы как-то привыкли, мы с ребёнком ходили туда, у меня ребёнок прилично себя ведёт. Или они боялись, что ещё об решётку…
[Может быть меры безопасности какие-то, если маленького.]
Да, ну вот потом они стали, потом они спрашивали: «Ребёнку сколько?» – «Девять лет». – «Ну, ладно, семь вечера». Когда я им говорила: «Я гостей приглашаю, мы встречаемся с родственниками, отмечаем что-то. Ребёнок – как бы вот член семьи, куда я его дену, да, ребёнка?» – они шли навстречу. Но сейчас, по-моему, всё равно. У меня, правда, ребёнку двенадцать младшему. Но мы туда и реже ходить стали. Да, как-то уже ребёнок большой, мы чаще куда-нибудь ходим, или вон вообще у нас по дороге к «Юго-Западной» «Ян-примус» есть. На Ленинском – там дальше «Рио», там тоже какие-то закусочные. Ну вот у нас в Тёплом Стане реально с этим плохо. Вот так не пойдёшь. А, у нас сделали вот тут вот около 1 дома, вот на выезде к улице Тёплый Стан, тут остановка у нас тоже автобусная, и от дома у нас буквально две-три минуты. У нас теперь бойкое место это. Там весь район по вечерам тусуется. Маленькое кафе, очень стильное сделали. Позиционировалось вначале как кофейня. Они сначала одно помещение сняли, сейчас расширились рядом. Оно буквально, ну, наверное, как эти три стола. И в глубину. У них столов нет даже, у них стойка барная. Но стойка идёт по окну – очень удачно. То есть не перед баром, а ты садишься и в окошко смотришь. Там такое широкое окно, застеклённое полностью. Тут двухэтажный такой вот комплекс, торговый центр. Наверху там зоо-, хозяйственные товары, что-то там такое, спортивный магазинчик очень неплохой, очень маленький, но всё есть, всё можно купить. Галантерея, хозяйственный ещё отдельно есть. Отдельно теперь посуда, где все эти порошки и т. д. А внизу у них – они меняют периодически что-то. Но там аптека, сейчас очередная аптека, там оптика, там фейерверки, там разливное пиво, но оно какое-то такое плохое. И продуктовый магазин – был хороший, сейчас плохой стал, другой. И вот они сделали там кафе. Всё время грозятся, что снесут. Когда начали всё сносить, у нас вот здесь снесли такой двухэтажный магазинчик. Говорили, что он доживает последние дни, но вот пока стоит, такой вот двухэтажный. Поэтому мы очень боимся, потому что там много полезного. Там спортивный магазин, мы детям там на танцы всякое. Они специально туда привозят в начале учебного года всё для танцев – то, что такое как бы требуется у нас в ансамбле. Тем более вот здесь были всякие там балетки, и всё тут закрыли. Тут был ксерокс, ателье, там ещё что-то, фотография, всё прикрыли. Канцтовары были – закрыли. Книги. Были книги, очень быстро перестали привозить, а потом и канцтовары закрыли. А здесь вот сейчас это кафе. У них кофе в основном. Пиво у них одно время было разливное, сейчас нет. У них выпечка своя, у них очень вкусные круассаны, люди специально за ними приходят. У них еда, макароны с разной начинкой, пицца, гамбургеры. У них маленькая кухонька – там два человека готовят вкусно, очень вкусно, реально. Не сказать, что дёшево, ну, как в кафе среднестатистическом. И очень люди ходят туда, вот у меня Оля по утрам туда заходит брать кофе. Там белорусские всякие конфеты – «Конфетка» назывался, конфеты белорусские. Они там делали. Сейчас они закрылись, эти белорусские магазины, и вот они теперь там делают. Они разное делают кофе, они делают разные редкие виды кофе, в том числе раф делают со всякими сиропами. И у них там ещё продаются всякие грузинские и армянские соусы – не домашние, но каких-то именно кавказских фабрик, настоящие. Приправы – таким ещё торгуют. Мы туда за всякими этими соусами как бы тоже ходим. Но там вечером народ тусуется, вот за этой стойкой. И у них вокруг народ просто с кофе стоит. Когда лето, на скамеечках вокруг сидят. Там все, да, там мужчины ещё пиво заходили пить. Поскольку у них пива-то разливного уже давно нет, вот всё лето и сейчас все ходят кофе попить. И вот все сидят… Там можно всех встретить, туда можно прийти, вот особенно летом вечером все там собираются – они были до девяти, стали до десяти. Часов в девять туда приходишь и встречаешь просто всех знакомых, которых даже давно не видел, учителей, педагога по танцам, друзей детства и т. д. Там периодически у меня ученики мои бывшие, с которыми занималась, с родителями курсируют. То есть такое вот очень популярное место они сделали. Там такая приятная обстановка. Ничего особенного из еды, но приятная обстановка, и, в принципе, поесть можно не очень дорого. Там вот все сейчас тусуются. И вот, наверное, всё у нас кафе-то, я говорю. Ну, и хинкальная. Тут вот какой-то вот этот «Максимус» такой непонятный. Там не очень вкусно. Мы там пару раз ели. Двухэтажный такой. Не очень хорошо. И больше ничего нет. Почти везде, во всех районах – мы были недавно в Коньково – фудкорт шикарный сделали. В Беляево хороший фудкорт сделали, с очень хорошей такой обстановкой, вкусно. В Тёплом Стане почему-то нет.
[Ну, так бывает. Почему-то у меня в районе, в Тимирязевском, тоже просто негде поесть.]
Да, да. У нас вот так вот: чтобы выйти вечером, никуда не ехать, ни в магазины – вроде ничего не нужно, – а вот просто прогуляться, там, в выходной ребёнку хочется выйти прогуляться и зайти где-нибудь в ресторанчике посидеть. Вот у нас нет практически, надо куда-то ехать.
[Ну, вот, хорошая инициатива. Может быть, кто-нибудь еще что-нибудь сделает.]
Да, если бы они расширились, сделали столики там, и побольше напитков, еду поразнообразнее… Это выгодное дело, потому что там у них утром люди тоже за кофе заходят. Днём, я смотрю, у них всякие вот эти наши мигранты, которые вот строители, разнорабочие, – они заходят поесть. У них там можно взять супчика тарелку, если подешевле, макароны просто с сыром. Ну, не сказать, что прямо дёшево, как в столовой, но относительно недорого. Я смотрю, мужчины там такие сидят – не знаю, семейные, может, одинокие – они сидят там, наберут прямо полный обед: суп, макароны, компот, там сидят у них обедают очень часто.
[Мне после ваших рассказов прямо жить захотелось в Тёплом Стане.]
В Тёплом стане – ну да, на самом деле там прие[млемо], если бы ещё не стало всё таким… Вот хорошие инициативы поддерживались, а то, что вот было хорошего, это бы всё не закрывалось. Да, было, конечно, нам жалко УВК, наш кинотеатр «Аврора». Это, конечно, развивать надо было. Да, наоборот. Не закрывать.
[Ну, может быть, ещё что-то новое...]
Да, ну, какие-то бассейны, с другой стороны, вот Академия Андрияки. Что-то строят, тоже что-то там открывают такое новое. Но главное, чтобы сейчас их не прикрыли. Да, у нас бывает, такое случается с ними.