Пыль на улицах из-за газонов. Газон выше асфальтового покрытия, все размывает. Почвенный слой вымывается, на асфальте вся грязь, а потом – в ливневую канализацию. Нужно, чтобы асфальт был выше газона. Тогда асфальт будет чистый. От этого очень много вреда. Почвенный слой – химия, он превращается в пыль. Из-за этого людям тяжело дышать. Срок службы асфальтового покрытия увеличился в два раза. ЛБМ делал тротуары 60 лет назад, они до сих пор стоят (00:00:00,000 – 00:04:13,097)
[… собираю разные рассказы про район…]
ЛБМ: Вот это хорошо – мы с вами доброе дело c делаем!
[Ну… Да, давайте!]
ЛБМ: Алексей Петрович Бирюков был у нас главой управы, да. Я ему двенадцать лет назад говорил: «Алексей Петрович, а откуда берется у нас грязь на асфальте? Откуда пыль в глаза бьет?» [недоволен] Показал, говорю: «Вот, причина – это газоны. Так они выполнены – газон выше асфальтового покрытия. Идет дождь сильный – ни газон не радуется этому дождю, ни асфальт не радуется этому дождю.
[Ну, размывает все, да?
ЛБМ: Да. Почвенный слой… травка истощается, вымывается дождем. Асфальт тоже не радуется – грязь на него вся льется. И ливневая канализация не радуется – с асфальта вся-то грязь в ливневую канализацию льет. Вы представляете, сколько вреда? [возмущенно]
[Да…]
ЛБМ: От самой маленькой мелочи… Его поднять... Асфальт чтоб был выше газона. Пошел дождичек – асфальт рад дождю. Дождь помыл асфальт, он чистенький. И газон радуется — лишняя водичка. Правильно?
[Да]
ЛБМ: И пешеходы. Асфальт чистый после дождя, можно домой идти. Чистая вся обувь. А сейчас после дождя асфальт в грязи.
[А расскажите…]
ЛБМ: [перебивает] Вы представляете, сколько вреда? По всей Москве это!
[Ну, везде, да?]
ЛБМ: Если выполнить это, то… так ведь… Вреда то сколько! Грязь… а вот это… почвенный слой – он же не простой. Он минера… это же там… химия! Вот эта вот грязь на асфальте… Солнышко пригрело – грязь превратилась в пыль. Ветер поднялся – вам, мне глаза забивает, зрение… Дети страдают. Все страдают. По всей Москве проезжаете, обратите внимание — везде, редко-редко… и да, еще срок службы асфальта увеличится многократно. Он все время сухой. Правильно?
[Да. Да…]
ЛБМ: А так… он все время в воде. Вот это, исполнителя туда положить, чтоб он полежал в воде, посмотрел, сколько он прожил бы… [усмехается] И асфальт превращается… в мозаику!
[Ну, трескается?]
ЛБМ: Ну да… вот это вот… посмотрите… мозаика! Я вот это… если вечером иду по асфальту, я ноги вот так поднимаю. Он горбатый весь! От чего-то.
[Ну да… Неровный… ]
ЛБМ: Это не Трамп посыпает пыль. [Смеется.] Согласны?
[Ну, конечно]
ЛБМ: Сами дураки, вот так выполняют. А я сам строитель
[Вы строитель? По образованию?]
ЛБМ: 60 лет, да, 60 лет еще… назад я делал эти дорожки, тротуары. До сих пор стоят – как новенькие! Они все время в хороших условиях. А тут что?
Поступил в 1949 году в МИИТ. В1943 году подорвался на мине. Видел всю войну, подорвался на мине, лежал в военно-морском госпитале. В подольских архивах числится раненым (00:04:13,097 – 00:05:59,723)
[А расскажите, вот вы с какого года здесь живете, в Печатниках?]
ЛБМ: Я с какого года?
[Да]
ЛБМ: Я, значит, в Москве с 49 года. Это в институт я… как поступил в институт.
[А вы в какой институт поступили?]
ЛБМ: МИИТ… железнодорожного транспорта. Знаете? Знаете такой?
[Да, знаю]
ЛБМ: Оо, ха… Вот, я его закончил в 54 году. Направление было Северно-Западный Урал… Там я работал прорабом. А потом по болезни – у меня обострение остеомиелита было… Нога опухла… Знаете, что такое остеомиелит?
[Ну, я да… я представляю, что это.]
ЛБМ: Воспаление надкостинцы. У меня после ранения… я в сорок третьем году на мине подорвался
[Вы… воевали, да?]
ЛБМ: Не, воевать не воевал, но войну видел от и до. В оккупации был… Боевые действия, все… да… Я… в госпитале военно-морском лежал. Мои дела даже в этом… подольском… знаете, в Подольске есть…
[Где? В Подольске?]
ЛБМ: Архивы. Да, вот… в военные архивы. Я там числюсь, что ранен был. Но, льгот нету… А есть постановление – дети, пострадавшие во время войны от бомбежек и мин, или вот они… вот здесь… нету льгот.
Снова возвращаемся к газону. Мелкий дождь – ничего. Бордюры неправильно выполнены. Непонятно, зачем их красить, их можно на заводе было все покрасить – освободилось бы много рабочей силы, осталось бы много краски (00:06:15,791 – 00:08:00,653)
ЛБМ: Так вот, Марина, опять к этому газону несчастному. Он не рад дождю… Он мелкому дождю радуется, потому что из него ничего не вымоет, но когда сильные дожди, то ливнем все вымывается. Не рад асфальт, не рад газон, не рада ливневая канализация, не рад человек… грязь… Асфальт весь в грязи. И еще, бордюры. Неправильно выполнены бордюры. И потом их красят! Зачем их красят?
[Красиво, наверно?]
ЛБМ: Ну, красиво – тогда на заводе делайте! Ванну… ванночку. Сделайте ванну, да… Окрасьте этот раствор, и этот блок бордюра погрузите настолько, чтоб вам… Хотите – полный, хотите – на 5-10 сантиметров, которые из… на поверхности. И не надо красить! Сколько освобождается рабочей силы, краски. Красят… они ж не красят – они мажут. Видели, как красят?
[Ну да, да]
ЛБМ: Да разве так красят? Краску расходуют, вон, а у многих аллергия на эту краску, да?
[Да, у меня вот, мне тяжело, когда красят]
ЛБМ: Тяжело?
[Да]
ЛБМ: Так вот тоже, сделайте замечание, пусть эти бордюры готовые делают: красные, черные, [смеется] разноцветные
Живет с 1949 года в Москве. Потом уехал и вернулся в 56 году. С 1962 года живет безвыездно. В 1947 году приезжал в гости к сестре, которая жила в Покровском-Стрешнево. Отмечали 800-летие Москвы в Парке Горького до утра. Война только кончилась, а ее уже не чувствовалось. О войне почти не говорили, те, кто воевал, не хотел говорить. Когда за столом начинали говорить о войне, он выпивал стакан водки и уходил, потому что не мог слышать о войне. Не говорили о войне, говорили о мире, о том, как жить (00:08:00,653 – 00:11:06,917)
[А вот вы расскажите, я это все запишу себе, но я вообще спрашиваю про историю района, вот мне интересна история района самого. Вы здесь, наверное… С какого года вы здесь живете?]
ЛБМ: Значит, с 49… и был у меня перерыв… с 49 года, значит, потом я вернулся 56 год… Потом, с 62 года уже безвыездно. 62 год – 38… и 18, да? 56 лет безвыездно живу в Москве. А так, плюс пять лет студенческих – это уже сколько?
[Много [смеется] Шестьдесят]
ЛБМ: Да еще, между этим, в 47 году я, мне… сестра старшая родная здесь жила. В 47 году я приезжал уже в гости, и как раз был… отмечали 800-летие Москвы…
[В 47? В Печатнике или просто где-то в Москве?]
ЛБМ: Не, у меня в Покровское-Стрешнево тоже… а это… моя сестра жила. Отмечали 800-летие в Парке культуры имени Горького… до самого утра! Война только кончилась, 47 год, а уже не чувствовалось следов войны, уже мирное время было. Народ веселый, жизнерадостный был. О войне почти не говорили! Те-то, которые воевали… они не могли говорить… война…
[Ну, не хотели вспоминать, конечно…]
ЛБМ: Вот так, у меня двоюродный брат… папин… У папиного старшего брата… 4 сына было. 3 погибли, а один четвертый, Сережа, вернулся инвалидом, раненый. И когда в застолье начинали говорить о войне, он наливал полный стакан, граненый стакан водки, выпивал и уходил – он не мог слышать о войне
[Ну конечно, страшно]
ЛБМ: Это вот… это вот люди… Я работал потом среди военных, военно-морская пограничная школа. Матросы – о войне никто не говорил, она им вот так вот надоела. Говорили о мире, о том, как жить, как строить, как чего-то… Понимаете? А сейчас вон трезвонят: война, война, война, война… Никто не говорил о войне. Она вот так всем. Мирная жизнь была. Люди веселились
ЛБМ купил квартиру в Печатниках (58 дом). Квартира 4-х комнатная стоила 6 300 рублей. Жили на зарплату жены. Оклад ЛБМ был 180 рублей. Первый взнос – 3 200 рублей. Можно уже веселиться, на 5 лет кредит (30 рублей в месяц). Коммунальные услуги – 18 рублей. Первый раз ЛБМ вступил в кооператив в Кузьминках, а в Печатниках – в 74 году. В доме 58 [Шоссейная улица] жил простой народ, рабочие, инженеры, врачи. ЛБМ мог получить государственную квартиру, но нужно было ждать. Но он решил не ждать, потому что была возможность купить. Работал в Монголии 10 лет (командировки 4 года, 3 года, еще 3 потом). Сейчас жилье дорогое (00:11:06,917 – 00:13:48, 879)
[А здесь вы квартиру получили?]
ЛБМ: А квартиру я купил кооперативную.
[Купили?]
ЛБМ: Вот тут рядом…
[А какой дом?]
ЛБМ: 58, корпус 1. Кооператив был доступен, Марина…
[А что такое кооператив?]
ЛБМ: Жилищный. Жилищные кооперативы – это… за свои деньги покупали квартиры. Квартира-то у меня четырехкомнатная, квартира. Полная стоимость, полная – 6 300 рублей, представляете?
[Ну, это да]
ЛБМ: Я мог на зарплате жены прожить. У меня, допустим, 180 рублей оклад был, да… Первый взнос – моя квар… 3 200 был. Значит, я за полтора года мог взнос внести и уже вселиться, и на 15 лет кредит был денежный. На 15 лет. Выплачивали в месяц 30 рублей. Коммуналка стоила 18 рублей всё: и газ, свет, телефон – все стоило по18 рублей. Коммунизм был.
[А в каком году это было? В каком году вы переехали сюда?]
ЛБМ: Вот здесь я… первый раз я вступил в кооператив Кузьминках, у меня однокомнатная квартира была. А сюда вст… коопера… в 54 году. Кооператив был доступен. Вот, в нашем доме миллионеров нет, ни бандитов, никого нет – простой народ: рабочие, инженеры, врачи работают. Вот я, например, мог государственную квартиру получить, но года 3 надо было ждать, а я… у меня возможность была, я в Монголии работал представителем авторского надзора, в Монголии, 10 лет. Первая командировка была 4 года, потом 3, потом еще 3. Т.е. я в общей сложности в Монголии 10 лет проработал. И кооператив был доступен любому. Сейчас… сейчас трудно, дорого все.
[Да, дорого очень, да, сейчас.]
ЛБМ: Сейчас жилье дорогое.
Когда ЛМБ только переехал, в Печатниках было болото. Намывали песок. Вокруг домов 4-5 метров песка. Монастырь (Николо-Перервинский монастырь) был наверху. Дома на горке были раньше построены. С 74 года живет в Печатниках (00:13:48,879 – 00:15:06,599)
[А каким район был вот когда вот вы переехали, здесь все вот как сейчас было? Когда вы переехали, что в районе было?]
ЛБМ: Вот… вот здесь было болото.
[Болото прям?]
ЛБМ: Да. И вот это вот, намывали песок, баржами привозили песок с Волги и намывали его. Тут, вот на этом месте, метров 4-5 песка…
[Ну, то есть, внизу, да?]
ЛБМ: Да, песок, это вот болото песком баржи подходили…
[По Москве-реке?]
ЛБМ: Да, к Москва-реке – и намывали. Все намыто это.
[То есть, здесь не было ничего, земли не было твердой?]
ЛБМ: Да здесь вот, здесь ничего не было. А вот монастырь – это наверху было. Монастырь… Вот те дома, которые на горке, они были раньше построены, а эти, наверно… Это уже, наверно, начиная, наверно, с 70… с 70-х годов, наверно, вот так вот. Мы переехали в 74 году. Началось. Так что, время…
До высотных домов в Печатниках были огороды, деревня. Они снабжали зеленью Москву. Потом строить начали. У Монастыря там свои огороды есть (00:15:06,599 – 00:15:53,318)
[А что здесь было до того, как дома построили?]
ЛБМ: Здесь огороды, говорят, разводили, огороды…
[Деревня, может, была, да? Деревня, что ли, какая-то такая?]
ЛБМ: Да, Печатники, вот они… снабжали зеленью Москву: лук, петрушка, укроп, вот все тут было.
[А, здесь все росло?]
ЛБМ: Да, вот тут, говорят, здесь занимались сельским хозяйством, да
[А потом здесь стали квартиры как, вот, в Москве?]
ЛБМ: Да, а потом строить начали. А вот... вот... у монастыря, у нас свои там эти… огороды. Вот они выращивали там и морковку, все у них было, это вот все… место было.
Рекомендует поговорить с Олегом Васильевичем, который местный здесь (00:15:53,318 - 00:16:30,005)
ЛБМ: Вот у нас… Вот, сегодня не пришел… Олег Васильевич. Он… он здесь вот местный, он все хорошо знает, эти… он мог подробнее рассказать… вот. А, получается, случилось, не знаю, сегодня не пришел, может завтра будет? Он хорошо знает. Я-то пришелец, а он здесь и родился, и вырос – все на глазах у него тут и делалось. Вот такие дела, Марина. Так что…
Монастырь давно был построен. Он – малая модель Храма Христа Спасителя. Но Храм Христа Спасителя в честь победы войны с Наполеоном построили, а монастырь – раньше. Монастыри всегда в хороших местах строили. Говорят, что Крылатское – хороший район, а там ничего не было, Иван Грозный там ничего не строил, была птицеферма. А Печатники – обжитый район (00:16:30,005 – 00:17:46,074)
[Вот, а Монастырь, он в каком году построен был, не знаете? Он давно?]
ЛБМ: Монастырь уже давно, давно… Это еще… он… Он, между прочим, это малая модель Храма Христа Спасителя.
[А, то есть как Храм Христа Спасителя?]
ЛБМ: Он похож, да? Он похож.
[Ну да, правда.]
ЛБМ: …на Храм Христа Спасителя. Но Храм Христа Спасителя – это после войны с Наполеоном, его в честь победы…
[Да.]
ЛБМ: Да, построили… А этот… А этот, по-моему, даже раньше, наверно, построили, этот…
[То есть, он прямо старый-старый?]
ЛБМ: Он, по-моему ста… он старый. И… и монастыри, церковь в плохих местах не выбирали. Вот, Крылатское хвалят: Крылатское, Крыла… а там ничего не было!
[Крылатское – это…?]
ЛБМ: Крылатское, его хвалят: жилой район, хороший, туда-сюда. А там Иван Грозный ни черта не строил, там это… птицеферма была. Да. Вот, на месте птицефермы, вот, жилой район там. А этот, этот район обжитый, давно обжитый.
Вместо набережной был песчаный пляж. В Москве-реке можно было купаться. ЛБМ специально купил именно в Печатниках квартиру. Раньше район не влиял на цену дома, влияла серия дома. Благодаря набережной понравился дом. У ЛБМ там (в 68 доме) был друг, к которому он приехал в гости. ЛБМ тогда понравилась набережная. Раньше в Печатниках было как в деревне – соловьи поют, лягушки квакают. ЛБМ купался по утрам в реке летом. Не нужна дача (00:17:46,074 - 00:20:14,161)
[А набережная, она как-то была обустроена?]
ЛБМ: Вот эта, вме…
[Да]
ЛБМ: …вместо набережной тут пляж был. Марин…
[Пляж? А купались прям? В Москве-реке?]
ЛБМ: Да! Загорали, песчаный. Пещо… песок был!
[А, то есть, прям в Москве-реке можно было купаться?]
ЛБМ: Да, у нас чистая вода была.
[Ну, вот сейчас просто никто не купается]
ЛБМ: Меня… меня почему и вот… этот район понравился. Я мог и на Ленинском проспекте купить. Тогда не играло роль, в каком районе ты дом этот… а серия, серия какая дома.
[Ну, разные, понятно, строили]
ЛБМ: Да, место… место застройки не играло роли, ни… сейчас
ас все учитывают: ориентация, по сторонам света, ближе к это… к центру, туда-сюда – все учитывают, и так же… а раньше этого не было, все… серия такая-то, это вот крупнопанельный, а вот это крупноблочный, а вот там кирпичный. Раньше цены… смета. По смете какая была… Что здесь его построили, что в центре построили – цена одна была. А… а это уже когда рыночная вот эта… пошла эта экономика , стали уже все учитывать. А раньше…
[А набережную вот, как раз вот…?]
ЛБМ: Да. И вот мне приглянулся этот район. А у меня знакомый, да, в 62 доме жил, а я случайно вот у него в гостях был, утром встали – сваи бьют. Я говорю: «Че тут?» — говорит, что это вот дом строят кооперативный. Вышли посмотреть, к Москва-реке пришли, красота! Лягушки квакали тут.
[Лягушки?]
ЛБМ: Да, да, вот. Здесь место было – соловьи пели [смеется] каждый день! И пляж песчаный. А я вот всегда рано встаю. Утром встал летом, поплавал, пришел домой, душ принял, позавтракал – и на работу!
[Красота.]
ЛБМ: Красота?
[Красота!]
ЛБМ: Ни дача не нужна, ничего. Вечером приезжаю – пожалуйста…
В хрущевские времена нельзя было задерживаться на работе, потому что отдыхать надо. При Сталине и ночью работали. Хрущев выгонял докладчиков, которые выступали со шпаргалками. Читаешь, значит не сам написал. А сейчас все читают (00:20:14,161- 00:22:04,846)
ЛБМ: А в хрущевские времена была, знаете, какая установка? Никита Сергеевич Хрущев говорил: «Рабочий день закончился — 5 часов или в 6 часов – все! Идите гулять, закрывайте… Ну успел в рабочее время – значит, плохо работаешь. Во… Вот такая… Он запретил задерживаться! Отдыхать надо тоже. А то при Сталине ночами работали, вставали. А Никита Сергеевич Хрущев твердую установку дал: рабочий день закончен – все, по домам, отдыхать, и завтра будет рабочий день. Вот это Никита Сергеевич Хрущев был. Если выступает докладчик со шпаргалкой – выгонял! Значит, материала не знаешь – читаешь. Тебе что написали – и читаешь.
[А надо самому? Самому говорить надо?]
ЛБМ: Да. В голове значит нет ничего, раз читаешь. Тебе что написали… Выгонял, министр, кто бы там ни был ты. Он часами мог выступать, его статьи в «Правде» с удовольствием читали. Без шпаргалки выступал.
[Конечно! Он же знал, что говорить.]
ЛБМ: Конечно. [Смеется.] Даже, ну сами знаете, кто у нас все читает. Губернатор читает, этот читает, значит…
Печатники – рабочий район: ЗИЛ, АЗЛК, Шарикоподшипник. Все дома были построены заводами для своих рабочих. Их давали бесплатно. На горке – АЗЛК-овские дома, на берегу тоже много. В советское время он снабжался продовольствием лучше, чем всем остальным, потому что рабочий район. И транспорт хорошо ходил. Автобусы ходили регулярно. По Москве-реке ходили прогулочные суда. Ездили в Парк культуры по воде. Билет стоил 30 копеек. Сейчас тоже, говорят, ходят, но дорого, 200 рублей (00:22:04,846 - 00:25:40,697)
[А что, здесь обычно рабочие живут вот в этом районе? В печатниках рабочие живут люди?]
ЛБМ: У нас это район был рабочий – ЗИЛ, АЗЛК, Шарикоподшипник. Вот эти все дома – это… построены были в советское время этими заводами.
[Ну, для своих рабочих?]
ЛБМ: Да, для своих, и бесплатно причем!
[Им давали квартиры?]
ЛБМ: Бесплатно! Вот… вот, на горке – это АЗЛК-овские там, на берегу, много АЗЛК-овских домов. АЗЛК – знаешь этот завод?
[Да, да.]
ЛБМ: Во. Это все АЗЛК-овские в основном, Шарикоподшипник и ЗИЛ. Это район рабочий, он в советское время снабжался продовольствием лучше, чем все остальные районы.
[Печатники?]
ЛБМ: Да. Рабочему классу было большое внимание уделено.
[А почему? Почему больше?]
ЛБМ: Он считался гегемон, рабочий класс.
[Не, ну почему Печатники, а…]
ЛБМ: Это творец, созидатель. Рабочий создает материальные ценности, без него, без него не проживешь.
[А почему вот Печатники отличались от других районов?]
ЛБМ: Рабочий район был.
[А другие разве нет?]
ЛБМ: А это в основном был рабочий район, да. Вот, ну…тут и транспорт хорошо ходил, и снабжение хорошее было…
[И транспорт прям вот ну… удобно?]
ЛБМ: Транспорт да, транспорт хорошо ходил здесь. Район был… автобусы ходили регулярно, бесперебойно, и снабжение хорошее было здесь.
[А по Москве-реке ходили там трамвайчики, может? По Москве-реке суда ходили?]
ЛБМ: Суда? Были прогулочные. Да, вот… тут причал есть. Знаете, да?
[Я не знаю, я здесь… меня не было раньше]
ЛБМ: Причал есть. Раньше вот он ходил этот… речной ка… этот, трамвайчик, да, как его называют. Вот я, например, помню: жена, дочь, я садились – и в Парк культуры по воде.
[Парк культуры? Прям вот …?]
[LMB:] Да, да, да, где Парк культуры. Там погуляли по парку – и назад по водичке мы проехали. И стоило…
[И не надо чере…]
ЛБМ: Да, и цены были… доступные были. Билет 60 по-моему… или 30 копеек, по-моему, билет стоил, очень дешево. Да. По воде как раз там [смеется] у нас ходили трамвайчики. Сейчас, говорят, ходят, но очень дорого – 200 рублей что ли, или че-то там…
[Да?]
ЛБМ: Да. Ну еще не знаю, говорили, что ходят, да я не видел. А раньше они ходили, вот здесь разворачивались, музыка все играет и…
[Ну, по выходным, да, так отдыхали? По выходным отдыхали так, ездили?]
ЛБМ: Да, да… Ну, то есть, сели в выходной день – и в Парк культуры. Там погуляли, все, опять сели, опять…
Отдыхать всегда ходили на пляж. А потом его загадили, сделали бетонные берега. Убирали. Раньше люди не мусорили, все строже было. Раньше и еда была другая, потому что все соблюдали ГОСТ. Если отступаешь от ГОСТа – тюрьма. Докторская колбаса была создана по рецепту Микояна для детей и больных. В составе ее была говядина и свинина высшего сорта. А теперь в докторской колбасе – одно название, шкура свиная, крахмал. И так все. Масло не такое. Мороженое не такое. На Горке был Продовольственный, рядом – Овощи. Раньше холодильные камеры в продовольственном магазине были в подвале, а сейчас там разные магазины. Сейчас там не было вентиляции (00:25:40,691- 00:29:59,483)
[А здесь, в районе как отдыхали? Где в районе отдыхали вот здесь? Во дворе, может быть?]
ЛБМ: У нас же Москва-река, тут пляж был все время.
[Ну, на пляж ходили всегда отдыхать?]
ЛБМ: Конечно, все ходили. Песчаный, песчаный пляж был. И берег песчаный, вода чистая была, люди купались, загорали
[А потом что с ним стало со всем?]
ЛБМ: А сейчас его… потом взяли в это… в бетон и берега сейчас его вон… сейчас загадили, он сейчас грязный.
[А раньше чисто было?]
ЛБМ: Раньше чисто, чистили.
[Ну, и люди сами, наверно, не мусорили, не пачкали ничего?]
ЛБМ: Все строже было. В советское время был порядок.
[А вот на улице?]
ЛБМ: Да, вот сейчас вот, что мы едим? Продукты, вы знаете, какие?
[Ну да, да.]
ЛБМ: Да? Мороженое – это разве мороженое? Пальмовый жир.
[Ну, какое есть.]
ЛБМ: В советское время, если ты отступал от ГОСТа, от ГОСТа… — тюрьма! Вот, колбаса есть – знаете, да? – докторская. Знаете?
[Да, да.]
ЛБМ: Она по рецепту Анастаса Ивановича Микояна была создана специально для детей и для больных. Состав этой колбасы: говядина высшего сорта и свинина высшего сорта. Понятно? Чтоб дети здоровые были, чтоб больные… А сейчас вот что в этой докторской колбасе? Одно название осталось? Шкура свиная, крахмал, махмал... И, собственно, это не только по колбасе – вон, это не секрет. В газетах, журналах, по телевизору выходит «Естественный отбор» передача. Масло. Какое это масло! А мороженое? Раньше…
[А где раньше продавали, вот, где? Продуктовые магазины где находились здесь, в районе?]
ЛБМ: Вот у нас, у нас вот на Горке продуктовый был.
[Там что продавали?]
ЛБМ: Все – продовольственный магазин был. Продовольственный. Рядом был магазин «Овощи, фрукты». Вот тут был…
[А где рядом? Тоже на Горке?]
ЛБМ: Да, вот сейчас они, сейчас из них сделали… что там только нету.
[А в каких домах, не помните номера домов?]
ЛБМ:Ну не знаю… Ну много, тут они остались все эти магазины, только из них, в этих магазинах это… там, где были, в продовольственных магазинах, камеры холодильные, камеры – сейчас там чего только нету: и ремонт, и химия, хозяйственный магазин… Ну, знаете, видели. Вентиляции никакой не там. Люди сидят, торгуют…Там что только нет. Раньше были это… у них в подвалах камеры холодильные – хранились продукты.
[Прям в подвалах?]
ЛБМ: В подвалах! А сейчас там видели подвалы? Зайдешь – что там только нету. И парикмахерская, и хозяйственный магазин, и шитье, и бритье, и химия, и игрушки – что там только нет во всех вот подвалах. Вовсю подвалы используют. А раньше это прямое назначение было – холодильные камеры были, продукты там хранились. [Смеется.]
Есть кинотеатр Тула, его построили в 80-е годы. Раньше там ничего не было, там был пустырь. Там должен был бульвар пойти до Текстильщиков. А потом дома построили на том месте (00:29:59,483- 00:31:04,697)
[А кинотеатр здесь есть?]
ЛБМ: «Ура… «Тула». Кинотеатр «Тула» есть
[А когда его построили?]
ЛБМ: Так… его, наверно, построили… [вспоминает] в 80-е годы, наверно, построили. Я точно не скажу. В 80-е годы.
[В 80-е? А там раньше, до этого, что было?]
ЛБМ: Там ничего не было, там…
[Просто пустырь?]
ЛБМ: Да, пустырь. Это вообще пустырь был… прибрежное… там давно уже не было этих… В советское время вообще проектировали, это должен был бульвар пойти…
[Бульвар?]
ЛБМ: Да, бульвар шириной 200 метров и до самых Текстильщиков
[А откуда? Вот…]
ЛБМ: Отсюда, да.
[Ну, а начинается он… где бы начинался?]
ЛБМ: Да, да, да, бульвар должен был быть. А сейчас эти… домами застроили все это…. Да…
В Печатниках есть поликлиника, детская поликлиника. Есть больница – Железнодорожная. В ней лечился министр Путей и сообщений. Там специалисты хорошие, и аппаратура. Как Кремлевская больница (00:31:04,699 - 00:32:03,958)
ЛБМ: В советское время у нас же тут эти… поликлиника эта район… неплохой, детская поликлиника, и взрослая, и больница есть… знаете больницу?
[Больница есть?]
ЛБМ: Больница железнодорожная центральная.
[А что за больница? Какая?]
ЛБМ: Центральная клиническая больница российских железных дорог. Да, хорошая больница. Министр путей сообщения был, вот он после войны лечился здесь. Она, эта клиническая больница, оборудована современным оборудованием, она… у нее… я как, как… как Кремлевская больница, она вот такая вот, да… Там и специалисты хорошие. Знаете, да, где она?
[Да, да.]
ЛБМ: Это клиническая... РЖД, российских железных дорог.
Раньше на праздники собирались. Раньше с соседями собирались. Раньше все дружили в доме, знали. В 1963 году ЛБМ разговаривал с американскими туристами. Они сказали, что материально они живут лучше, но у нас интереснее жить, люди гостеприимные, образование, здравоохранение бесплатные, квартиры бесплатные, нет проблем с работой. Все приблизительно одинаково, не было воров и бандитов. Собирались раньше все вместе, все праздновали. А американцы говорили, что у них в стране у людей в голове только деньги. Так сейчас и в России. Было постыдно говорить об этом. Если человек умирал на производстве, собирали деньги. Если заболел – правкома посылали с подарками. А сейчас человек никому не нужен (00:32:03,958 - 00:34:44,780)
[А были здесь какие-нибудь вот места, где праздники праздновали? А где вот праздники отмечали?]
ЛБМ: Я? сейчас? Какие сейчас праздники! Раньше собирались…
[Раньше как собирались?]
ЛБМ: А сейчас так, каждый сам по себе… Раньше собирались родственники, все, а сейчас.
[А соседями собирались?]
ЛБМ: Раньше все было, сейчас нет. Сейчас каждый сам…
[А как раньше было?]
ЛБМ: Раньше дружили… Раньше дружили все.
[Все-все? Вот прям в доме все друг друга знали?]
ЛБМ: Конечно! Все, сейчас… сейчас каждый что-то… каждый занят сам по себе. Я в 63 году американских туристов спрашивал: «Как у вас там в Америке живется?». А они говорят: «Ну, материально, - говорит, - конечно, лучше, но у вас, - говорит, - жить интереснее». Я говорю: «Почему?». «У вас народ, - говорит, - веселый, жизнерадостный, гостеприимный. У вас образование бесплатное, здравоохранение бесплатное, жилье бесплатное… жилье бесплатное, с работой проблем нету, антагонизма нету, все приблизительно одинаковое», правильно? По заслугам. Не было этих воров, бандитов, миллионеров – не было. [Усмехается.]
[А с соседями вот … свадьбы если? Свадьбы если, праздновали с соседями?]
ЛБМ: Конечно, у нас же народ был же… ну, другой народ был. Как-то и гостеприимство, и все… сейчас этот капитализм изуродовал все. И вот американцы мне тогда говорили: «А там, в Америке, - говорит, - у всех в голове только деньги». Как у нас сейчас. Деньги… У нас постыдно было говорить об этом. Если ты там… у тебя… в голове там… Человек умирал на производстве если – собирали деньги, кооператив, коллектив помогал. Заболел человек – профкома посылали домой проведать, с подарками, вот такой вот был… это было все… сейчас никому не нужен больной.
Шахматный клуб существует уже 15 лет, его основал Шалимов Николай Иванович. Он живет в 58 доме. Когда не было клуба, играли на лавочке на улице. Шалимов был доверенным лицом Юрия Петровича Власова, самого сильного человека в мире, Тельмана Гдляна (00:34:44,780 - 00:36:16)
[А вот вы в шахматы играли где раньше? Всегда здесь?]
ЛБМ: А здесь шахматный клуб уже… не помню, сколько лет… Вот ему же лет 15, наверно, ему, это… основал его Шалимов Николай Иванович – знаете, да?
[Нет]
ЛБМ: Шалимов Николай Иванович, он… он бывший военнослужащий, подполковник. Он в нашем 60… 58 доме жил, но сейчас по болезни не стал ходить. Это он его основал, этот шахматный клуб.
[А раньше как собирались?]
ЛБМ: Раньше… раньше не было клуба.
[И как? Играли как-то?]
ЛБМ: Ну так, играли вон на… на лавочке
[Во дворе?]
ЛБМ: На лавочке там, на… на улице. А… не было клуба шахматного. Это уже вот благодаря Шалимову Николаю Ивановичу он… Он… он был доверенным лицом Юрия Петровича Власова. Знаете? Чемпион мира по штанге был, самый сильный человек в мире. Он был доверенным лицом у Тельмана Гдляна, а он так… политикой интересовался раньше. Вот.
Раньше было веселее. Сейчас стало сложнее жить, у молодежи больше проблем. Работодатель сейчас может выгнать, а раньше, чтобы уволить – ЧП. Правкомы, парткомы защищали, если незаслуженно уволили. А сейчас некому жаловаться. Лучшего строя, чем социализм, не было и не будет. В Советское время было все, все были здоровые. А если колбаса, то это колбаса, с сыром также, конфеты. А сейчас все с пальмовым жиром. Эпидемия ожирения из-за того, что продукты такие (00:36:16 - 00:38:38,466)
ЛБМ: Так что время было такое… Народ… веселее было. Сейчас у молодежи проблем побольше стало, сложнее жить стало. Сложнее!
[Ну да, да.]
ЛБМ: Работодатель: не понравился, выгнал – и жаловаться некуда, да? А раньше человека чтоб уволить, это ЧП – профкомы, парткомы на защиту выступали, если незаслуженно уволить. А сейчас ты не понравился работодателю – выгнал и все. Куда жаловаться, правильно? Некуда!
[А вот, мне рассказывали, магазин тут у вас есть такой, называют «Сирень»…]
ЛБМ: Карл Маркс как говорил? «При капитализме человек человеку волк», да?
[Да. Ну вот… да.]
ЛБМ: Вот! Карл Маркс… Лучшего строя, чем социализм, не было, нет и не будет – я так считаю. А что вот, вот советское время ругают… там, колбасы не было… че там не было? Все было. Голодных не было, здоровее… здоровые были. А если колбаса была, так она колбаса была. Качественная, правильно? Сыр, если сыр – так это сыр был. А сейчас везде пальмовый жир, везде, везде… Конфеты – пальмовый жир везде… А что такое пальмовый жир? Это здоровье! Сейчас в России эпидемия ожирения, да?
[Ну да, да.]
ЛБМ: А от чего? Потому что продукты такие. Раньше не было этого. А что такое ожирение? Это инвалид!
ЛБМ не помнит, а ЖСА помнит. Печатники называются так, потому что в древности возле монастыря были проходные ворота. Был карантин, чтобы в Москву не принесли чуму. Люди выстаивали. Местное население их кормило капустой, был отстойник. Если не больной человек, человеку на руке ставили печать, и с ней пропускали в Москву (00:38:38,466 - 00:42:27,371)
[А вот вы не знаете, почему район так называется — Печатники? Может, рассказывали кто-то?]
ЛБМ: Вот… [не может вспомнить, зовет ЖСА] Я забыл уже это… Печатники, почему они… Он тоже здесь вырос. […] Печатники, почему название – Печатники? [спрашивает ЖСА]
[ЖСА] Шалимов… Шалимов говорит, что когда еще в старые времена, в древности, здесь были как… как у монастыря, проходные ворота, и не было никаких этих самых… инструментов, пропусков не было и т.д. Был у монастыря карантин. Посторонние чуму чтобы не принесли в Москву, их проверяли: они 40 дней обычно выстаивали где-то или, может не 40, не знаю, но выстаивали где-то. Были… местное население их кормило, выращивали… капустой, в основном, кормило, вот
ЛБМ: А отстойник был!
ЖАИ: Отстойник был. И потом, когда удостоверяли, что этот человек не заболел, то ему на руке – целью было это – делали печать.
[И поэтому они печатники?]
ЖАИ: Может быть, может быть.
ЛБМ: И в Москву тогда разрешали, правильно?
ЖАИ: Пропускали вот с этой печатью, пропускали в Москву
ЛБМ: И дорогу можно… Значит, это не просто район.
ЖАИ: Так что, очень интересная это версия такая.
ЛБМ: А этот вот монастырь, сколько ему уже… Он уже старый? Он же старее чем Храм Христа Спасителя.
ЖАИ: Да, наверно, где-то… после, после… моложе Москвы. Моложе Москвы наверняка. Так что кто его знает.
ЛБМ: А Храм Христа Спасителя после наполеоновской-то войны, а этот, наверно, раньше был построен, да? Храм Христа… это… когда?
ЖАИ: Увы, не знаю. Все, все, больше… больше у меня не получается.
ЛБМ: А вот… Кузнецов, наверно, знает.
ЖАИ: Кузнецов все знает.
ЛБМ: Он же историей интересовался. Вот видите, оказывается печати! В Москву не так было просто… у них отстойник был. Вот видите, я даже не знал этого!
ЛБМ нравится района, зелени много, набережная, утки, голуби. В центре ничего хорошего. Набережная благоустроена. Воздух лучше, чем на даче (00:42:27,371 - 00:43:24,922)
[А расскажите вот… А про жизнь: как вот, как здесь живут вообще?]
ЛБМ: У нас?
[Да.]
ЛБМ: Да не знаю, у нас… Мне район нравится. Вот смотрите, зелени полно, Москва-река. Были на набережной?
[Да, на набережной были]
ЛБМ: Красота?
[Да. Очень красиво.]
ЛБМ: Уточки плавают, голуби, дети радуются, выходят и так кормят их… Центр – что центр? Че там хорошего? Правда?
[А здесь тихо так еще!]
ЛБМ: Тихо, потом, набережная, она уже благоустроена: скамеечки, зелень, все тут – чего еще человеку надо? Вышел – вода, воздух. Воздух лучше, чем на любой даче. Вода, зеркало вода, она аккумулирует же всю гадость, правильно?
Промзоны есть. Юрий Михайлович Лужков говорил, что Печатники будет одним из элитнейших районов – близко к центру, Москва-река и много старья, будет новое строительство (00:43:24,922 - 00:44:45,527)
[А вот промзоны? Промзоны здесь есть, говорят.]
ЛБМ: Да, промзоны, это вот это… Промзоны, они скоро… Юрий Михайлович Лужков, уходя [смеется] от нас, он перед тем, как вот его освободили, он говорил, что Печатники будет одним из самых элитнейших районов Москвы.
[А почему?]
ЛБМ: А потому что у него все данные: Москва-река, близко к центру и много старья, которое будет ру… новые будут постройки, новое строительство.
[Но вот метро же построили?]
ЛБМ: Метро… давно уже метро [заикается]. Вот… Будут тут… Самое главное – это Москва-река… Центр недалеко. До центра километров, наверно, 12, до Большого театра, да, вот так вот…
ЛБМ не нравится Рязанский проспект, он жил в Кузьминках с 1964 по 1974 год. В Печатниках нравится больше – больше зелени, Москва-река (00:44:45,527 - 00:45:35,533)
ЛБМ: Вы здесь живете, да?
[Нет, я неместная.]
ЛБМ: А, неместная? А откуда?
[Рязанский проспект. Ну, там, недалеко.]
ЛБМ: Ну вообще же москвичка?
[Да, да.]
ЛБМ: Ну, мне не нравится Рязанский проспект. Я в Кузьминках жил 10 лет, с 64 по 74 год.
[И больше здесь нравится?]
ЛБМ: Здесь больше мне нравится. Здесь… здесь зелени больше, здесь вот Москва-река, она протекает… правильно? Вот, вышел, погулял, здесь уточки приходят, радует, что… правда?
На островах [Поселок Шлюзы] жили люди, там было хозяйство. До земли добирались по мосту (плотина), они рабочие плотины. Здесь происходит спуск воды. Плотина охраняемая. Там судоремонтный завод был, на островах (00:45:35,533 - 00:47:09,119)
[А вот там острова есть же какие-то?]
ЛБМ: Острова-то да.
[А что это за острова?]
ЛБМ: Ну, они омываются этими…
[Там живут люди?]
ЛБМ: Раньше жили, сейчас не знаю. Там… там какое-то было хозяйство. Там жили.
[А как они добирались до…]
ЛБМ: А это же вот же мост этот… Вот этот мост. Вот они через это… они обслуживают… это рабочие, по-моему, вот этого моста. Плотина… это же плотина за этим…
[А плотина здесь…]
ЛБМ: Да, плотина тут это… вот.
[Ее прям видно, плотину?]
ЛБМ: Сюда проходят там вон, где… проходят. Вот это… район такой тут. Пропускают сюда – поднимается вода, потом это… они проходят.
[Ну, спуск воды бывает?]
ЛБМ: Да, спуск воды тут… Это плотина. Она…
[И она действует, там все нормально?]
ЛБМ: Да, да, она охраняемая. Полиция охраняет, это… чтоб не диверсанты. [Усмехается.] И они вот там на островке этом жили. Сейчас не знаю, живут или нет. Там судоремонтный завод
[Там, на острове?]
ЛБМ: Да, вот там это… суда ремонтировали. Сейчас не знаю, как там…вот, объект. Так что, район такой...
Дети ЛБМ тоже росли здесь. Здесь нет проблем с детскими садами и школами. Еще строится Школа искусств. Есть Детская музыкальная школа имени Глинки (возле монастыря). Для нее строят Школу искусств на берегу. Дети приезжают учиться в музыкальной школе. В Школе искусств все будет. Есть детская и взрослые библиотеки. Раньше у м. Текстильщики был книжный магазин, а сейчас книги везде продают. Есть спортивный центр на берегу (00:47:47,779 - 00:53:05,058)
[А вот дети у вас тоже здесь росли?]
ЛБМ: Дети? Здесь, да.
[А в школы какие они ходили?]
ЛБМ: Школы? Ну, общеобразовательная школа. Она, даже не знаю… тут не одна школа.
[Ну, они по соседству все были?]
ЛБМ: Да, детские сады, все тут… благоустроенный район. Правда, с детскими садами здесь проблем нету. Все желающие…места всем это просто, детские сады, школы…
[И раньше так было?]
ЛБМ: Да, да, и школы, тут все, все в этом отношении нормально.
[И школы хорошие?]
ЛБМ: Хорошие школы, да, вообще тут.
[А вот центры где вот…там, развлекательные центры есть какие-то? Ну, вот где все собираются там, что-то…]
ЛБМ: А, да, еще вот… у нас же Школа искусств строится здесь, знаете?
[Школа искусств? Нет, не слышала.]
ЛБМ: И она… у нас же Детская музыкальная школа есть. Она действующая, имени Глинки. Вот, это у монастыря. И для нее сейчас строят Школу искусств. Большая школа, наверно 600 этих… учеников, 600 учеников. Школа музыкальная. Она называется «Школа искусств». Вот она, рядом вот тут, на берегу строится. Уже в 19 году сдать ее должны. Так что район…
[Ну… очень хороший, да?]
ЛБМ: Да, вот, в музыкальную школу едут с других районов сюда учиться, она известная, занимала призовые места, по-моему, ее ученики. Музыкальная детская школа у нас!
[А еще зачем сюда можно приехать?]
ЛБМ: Сюда приезжают?
[Да, люди…]
ЛБМ: …и учиться в школе в этой.
[А еще? Ну, еще что-то есть, для чего приезжают?]
ЛБМ: Для чего… зачем приезжают?
[Да, да]
ЛБМ: Ну, учатся вот в музыкальной школе. И там у них вокал, и все это… инструментальное это… и аккордеонисты, и это… на всех инструментах, большая школа музыкальная.
[А художественная школа есть?]
ЛБМ: Художественная… наверно… вот не знаю… художественная школа… Вот эта… вот эта Школа искусств будет, наверно, там все будет.
[А библиотека?]
ЛБМ: Библиотека? Есть детская. И взрослая есть.
[Тоже в районе есть?]
ЛБМ: Вот, рядом, значит, это… Да…
[Хорошие? Ну… много книг там?]
ЛБМ: Да. Хорошие. Да, да, библиотеки есть.
[А вот я слышала, что книжных магазинов мало.]
ЛБМ: Книжных? Книжные магазины…[думает]. У нас сейчас книги везде продают. А… а так вот, чтоб книжный магазин… у нас… раньше у метро был «Текстильщиков». Сейчас его нету, по-моему. Сейчас не знаю. Был книжный магазин. Но книги везде продают. Сейчас и мало читают – все интернет.
[Ну нет, читают.]
ЛБМ: Читают, да? Сейчас интернет, в основном…
[А спортом здесь занимаются? Есть спортивные центры?]
ЛБМ: Да, у нас да. Вот у нас же [вспоминает] спортивный, по-моему… спортивный центр есть у нас.
[А где?]
ЛБМ: На берегу.
[Тоже там есть центр такой спортивный?]
ЛБМ: Да, большой. Там теннисный корт, это, есть бассейны, все есть. Бассейны…
Гурьянова 19 взорвали в 1999 году, 9 сентября. Погибло больше ста человек. На этом месте построили высотные дома и часовню. Взорвали в 12 часов ночи. ЛБМ слышал взрыв, лег спать. Качалась люстра как при землетрясении. Это был ЗИЛ-овский дом, рабочий, много детей погибло (00:53:05,058 - 00:56:04,478)
[А вот я тут вспомнила, мне говорили, здесь дом взорвали, в Печатниках.]
ЛБМ: Это… это давно было. Это… 1999 год, наверно, да. 1999, 9 сентября взорвали, Гурьянова 19. Погибло много, 100 с лишним человек погибло, да…
[Изменилось все после этого?]
ЛБМ: На этом месте построили высотные дома. На этом месте… и храм. Церковь [заикается]. Не церковь, а…
[Часовня?]
ЛБМ: Церквушка, церквушку построили [нрзб. – 00:54:13,545]. Как… Маленькая церковь, как она называется? Это…
[Ну, часовня.]
ЛБМ: О, часовню, да, построили там. Там часовня на этом месте.
[В память о погибших, да?]
ЛБМ: Да, в память о погибших. Она действующая часовня. Это был… В 12 часов ночи взорвали.
[Ночью?]
ЛБМ: Да.
[А вы слышали взрыв?]
ЛБМ: Слышали, да. А я как раз лег спать – и дрожит люстра.
[Качается, да?]
ЛБМ: Качается, да. Как землетрясение было, это, а отсюда, тогда, наверное, километр… это около километра будет место… по прямой.
[Ну, у вас там никто не погиб?]
ЛБМ: Здесь нет, а там, там, в доме кто жили, те…
[Нет, я имею в виду друзья, знакомые – с ними все в порядке?]
ЛБМ: Не, никто там. Там в основном это… рабочие. Рабочий дом был, рабочие ЗИЛовские. По-моему, они погибли. И там детей много… ну, не разбирает, кто там твой ребенок, там… 100 с лишним человек погибло. Это… 9 сентября [19]99 года. Да, ровно 9 сентября… Вот так вот.
Были АЗЛК-овские общежития и ЗИЛ-овские. Сейчас их нет. Были лимитчики со всего Советского союза приезжали. Сейчас их называют гастарбайтерами. Им сейчас самим нужно искать жилье, а раньше им давали общежитие. Если женился – комнату. Конфликтов с лимитчиками не было. Потом они получали квартиры. Раньше жилье было доступнее, чем машина. Однокомнатная квартира стоила 2,5-3 тысячи (00:56:57,234 - 01:00:46,109)
[А вот у меня еще вопрос. Мне рассказывали, что здесь есть общежития. Общежития были?]
ЛБМ: Общежития АЗЛК-овские были, конечно.
[А сейчас они есть?]
ЛБМ: Сейчас нету, сейчас, там сейчас, по-моему, сейчас же приватизация пошла. Общежития были, конечно. АЗЛК-овские и ЗИЛ-овские, по-моему, были.
[Откуда туда приезжали? Это москвичи были там, жили?]
ЛБМ: Раньше их, наверно, лимитчики, они со всего Советского Союза приезжали.
[Лимитчики? А это кто?]
ЛБМ: Ну, по лимитам приезжали работать на заводах, на фабриках. Сейчас называют как их, эти… гастарбайтеры, да?
[Гастарбайтеры?]
ЛБМ: Да. Гастарбайтер сейчас приезжает – он сам ищет жилье, да? Платит все. А раньше общежития на АЗЛК, допустим, приехал работать на АЗЛК – ему общежитие давали сразу. А когда женился – комнату сразу давали.
[А здесь давали, в районе?]
ЛБМ: Конечно, когда 10 лет проходило – квартиру получали бесплатную.
[А были конфликты с лимитчиками?]
ЛБМ: Не было конфликтов. Это… это советские граждане…
[Все дружные?]
ЛБМ: С Украины, Беларуси, Армении, Таджикистана, Казахстана приезжали работать, устраивали на заводы, фабрики, заводы. Их по лимиту, вот, их принимали. То есть не просто там какие-то, а все организовано было. Он приехал – сразу общежитие. Работает. Нормально. Женился – комнату давали. А прошло какое-то время – семья квартиру обязательно получала, бесплатно все было.
[Прям в Москве?]
ЛБМ: Здесь, там…
[А машины давали?]
ЛБМ: Машины? Не, машины не слышал.
[Или покупали сами?]
ЛБМ: Покупали машины. Раньше жилье было доступней, чем машина. Сейчас наоборот.
[Ну, да.]
ЛБМ: Сейчас машина, вот, допустим, москвич 2140 стоил 8000 рублей, да? За 8000 можно было купить 3 квартиры однокомнатных.
[3?!]
ЛБМ: 3 квартиры за один москвич. Квартира, вся однокомнатная квартира стоила 2500-3000. А москвич стоил 8000-7000, около 9000. А сейчас за одну квартиру 10 машин можно купить. Квартира стоит, вот, однокомнатная у нас, в Печатниках… миллиона 4-5 стоит, да? А машина стоит там… 100-200 тысяч, да, сколько машин можно купить… [Смеется.]
[Да… намного больше.]
ЛБМ: Да… гараж целый, хе-хе
Мороженое продавали в киосках. Молоко привозили в цистернах с фермы в Подмосковье. В банки наливали молоко. Молоко стоило 28 копеек за литр. Квас и пиво продавали. Были пивные вдоль железной дороги. Ресторанов в Печатниках не было. В Печатниках не было столовой. Раньше все в магазинах продавали, санитарные нормы соблюдали (01:00:46,109 - 01:04:12,113)
[А вот раньше продавали что-то на улице?]
ЛБМ: На улице?
[Да. Ну, там, мороженое, или там…]
ЛБМ: Мороженое продавали эти… киоски… киоски.
[Угу. А, может быть, молоко привозили? Такое, в бочке.]
ЛБМ: Молоко привозили разливное в этом… цистернах.
[А куда привозили, где вот стояло?]
ЛБМ: Фермы…фермы… из Подмосковья приезжали, и цистерны вот на улицах где-то были…
[И как, с чем ходили? Куда наливали молоко?]
ЛБМ: Молоко? На разлив продавали.
[А куда его наливали?]
ЛБМ: В посуду.
[В какую?]
ЛБМ: Ну, в банку, какую…
[В банки там наливали?]
ЛБМ: Да.
[А вот квас продавали?]
ЛБМ: Литровая… трехлитровая тут эта… банка. Молоко стоило… литр.. разл… 28 копеек. Но это б… это ж молоко было. Это же не… а с фермы. Свежее молоко было.
[А квас? Квас продавали?]
ЛБМ: И квас продавали.
[И пиво?]
ЛБМ: Квас продавали бочковой, и пиво продавали бочковое.
[Тоже привозили?]
ЛБМ: Ну, пивные были это… были киоски.
[А где пивные были? Где они были? Где находились пивные?]
ЛБМ: Одно время пивные были вдоль железной дороги, там пивные… но это временно было. Ну, пивная – это… кафе… пивное.
[А сейчас там нет ничего?]
ЛБМ: Да. Ресторанов раньше здесь, по-моему, и не было, ресторанов… Рестораны раньше… мало было ресторанов. Рестораны в основном в центре были. В кафе, в столовых продавали пиво.
[А здесь есть столовые? Столовые были?]
ЛБМ: Столовые… А в Печатниках я не помню столовые… Ну, столовые везде были… Вот в Печатниках, я не помню, чтоб у нас столовая была.
[А еще что было?]
ЛБМ: Вот не помню, чтоб это… общественное питание где-то было… не помню.
[А еще что продавали, может быть? Что еще продавали?]
ЛБМ: На улице… на улице ничего не продавали, в основном это все в помещениях было, магазины… магазины. Раньше ж страху было, так чтоб это…
[На улицах не продавали ничего?]
ЛБМ: …санитарные были нормы, так чтоб это… Магазины чтоб чистенькие были, и проверяли… а это очень строго было раньше в этом отношении, сейчас…
В Печатниках не было старьевщиков. Не было цыган. Сумасшедших. Попрошаек и бомжей не было. Если 3 месяца не работаешь, то тунеядец. Ставили на учет и заставляли его работать (01:04:12,113 - 01:05:45,534)
[А старьевщики были?]
ЛБМ: Старьевщики? Нет…
[Никогда не ходили здесь? Никогда не было?]
ЛБМ: Старьевщики…
[Ну, там, цыгане какие-нибудь, цыгане здесь были?]
ЛБМ: Цыган я нет, не видел. Цыган не было.
[А сумасшедшие какие-нибудь?]
[LBM смеется.]
[А попрошайки на улицах? Есть попрошайки на улицах?]
ЛБМ: Не было…
[Тоже не было?]
ЛБМ: Попрошаек… ни бомжей не было, никого не было.
[Никогда?]
ЛБМ: Бомжей… раньше как: три месяца не работаешь – считался как это… тунеядец. Обязательно должен работать был. Сейчас вон болтаются, кто давно уже не работает, да? А раньше строго было. Если не работает 3 месяца – уже… уже брали его на учеты, заставляли обязательно работать, находили работу. А так – тунеядец считался. Такой класс был – тунеядцев. Раз не работаешь – значит, за чей-то счет живешь.
[Ну, да, да…]
ЛБМ: А сейчас он продал квартиру стариков, да, да? Квартиру… и не работает. [Смеется]
В Печатниках сдают квартиры. И сдавали, нужно было зарегистрировать в полиции. Бомжей не было. Их заставляли работать. Собак не было (01:07:02,453)
ЛБМ: Сдавать квартиры?
[Да. Здесь сдают?]
ЛБМ: Сдавали, а что же это… не запрещали, сдавали.
[А дорогой это район?]
ЛБМ: Сдавали… Причем не так просто сдавали, а регистрировали… да, все это… фиксировалось. В милиции уже знали, что кто-то приехал и где живет.
[И все знали?]
ЛБМ: Ну конечно, это регистрация была, не так просто, да… А бомжей тоже не было. Раньше бомжей, их собирали там, заставляли работать.
ГСА говорит, что Печатники так называются, потому что здесь было расположено несколько печатных изданий (01:08:29,003 - 01:09:18,972)
ЛБМ: Вот, Печатники – слышали, почему Печатники называются? Знаете, почему?
ГСА: Почему? Ну-ка скажите.
ЛБМ: Вот, не знаю…
ГСА: Как не знаете? Потому что тут было расположено несколько печатных… этих самых… изданий.
[Печатные издания здесь были?]
ГСА: Да, да, да, да.
ЛБМ: Вот, Андрей Иванович говорит, Николай: «Когда эпидемия была, в Москву не пускали просто так – они здесь, значит, их задерживали – в отстойниках были… Они в отстойниках, они там месяц или два там жили. И потом, когда выздоравливали, всем на… на руке делали печать – и тогда ему разрешали в Москву идти. Поэтому Печатники называлось.