В овраге [возле Плотины] зарыта река Нищенка. В 1973 году район был запущенный, были дома, заросли, дикая набережная. Его больше благоустроили, набережную сделали. Но много недостатков и безвкусицы. Управа и жилищники делают мало для развития района (00:00:00 – 00:01:53)
ВМ: …Берег или как его…
ЛД: Овраг, а, ну да, скорее, да, да…
ВМ: Овраг. Там, говорят, была река Нищенка вот в тех [нрзб. - 00:00:05].
ЛД: Она внизу, внизу, она зарыта внизу, внизу зарыта.
ВМ: Внизу. То есть под землёй – река Нищенка.
ЛД: Ну в общем, я могу так вам сказать, что по сравнению с [19]73-м годом, конечно, район был совсем запущенный. Абсолютно запущенный.
[Ну, ничего не было…]
ЛД: Потому что [19]73-м… Ну, были дома, были, как бы сказать, заросли, была совершенно дикая набережная, это…
ВМ: Заросшая вот такой [показывает] травой.
ЛД: Травой, потом, вот такие [показывает] горы песка было, т.е. это был совершенно такой вот… ну, прямо можно сказать, запущенный и богом забытый район. Конечно, по сравнению… Конечно, он развивался со временем, безусловно, даже и говорить не надо. Но… сейчас такая набережная, вот вроде сделали неплохую, но не доделали, к сожалению. Не «доблагоустроили». И вообще вот наш район по сравнению с тем, что было в [19]73-м году и по сравнению с настоящим временем он, безусловно, вырос и сделался более благоустроенным и более таким, пригодным для жилья. С одной стороны. Но, с другой стороны, очень много недостатков, очень много какого-то… безвкусицы какой-то, не… в общем, нет любви к этому району со стороны, может быть, и жильцов, ну, которые имеют мало возможностей. Вот как могут – так они и делают. Вот эти… газоны…
[У вас клумбы красивые.]
ЛД: Ну это вот так вот, но это же…
ВМ: Вот бабки 80-летние ковыряются!..
ЛД: Это же понимаете, как, город, управа нам не помогает, «Жилищник» даже воду нам не даёт…
ВМ: Управа нам даже воду не даёт…
ЛД: То есть, в общем…
ВМ: Вот дождь идёт – хорошо. Не идёт – …
ЛД: Для развития района и для того, чтобы он был более красивым, более ухоженным, более как-то продуманным в смысле бы… много… мало делает управа и мало делает «Жилищник», и Собянин в том числе, и префект, как его… Цыбин.
В Печатниках много продовольственных магазинов, но нет книжных. Раньше был Книжный магазин [ул. Гурьянова, д. 3], сделали «Пятерочку». Был мебельный магазин [ул. Гурьянова, д. 77], сделали магазин «Атак». Был Хозяйственный магазин [ул. Шоссейная, д. 37]. Магазин «Сиреневый» – универмаг напротив метро «Печатники», там продаются детективы, а классику нигде нельзя купить. Кинотеатр «Тула» недавно отремонтировали, сделали сквер. Не хватает культуры в районе (00:01:54 – 00:04:59)
ВМ: Есть много, этих… продовольственных магазинов…
ЛД: Да.
ВМ: …но ни одного книжного вообще.
ЛД: Да! Был вот замечательный книжный магазин, был замечательный хозяйственный…
[А где магазин книжный был, можете сказать?]
ЛД: Книжный магазин был на Гурьянова…
ВМ: Место, где почта, по-моему…
ЛД: Там, где на улице Гурьянова, где сейчас там «Пятёрка», огромная «Пятёрочка».
[А можете дом сказать примерно? Потому что территория…]
ЛД: Ну, примерно дом, то есть…
ВМ: Это где аптека было, не?
ЛД: Не, это в начале, в начале Гурьянова, это вы знаете где, ну как вам, сейчас… [вспоминает] дом, сейчас приблизительно могу сказать, если, ну в общем…
ВМ: Ну, где?
ЛД: Это в размер, может быть… а, 9, может быть, дом 7, 5 вот, вот там.
ВМ: То есть в начале, да.
[Там сейчас «Пятёрочка»?]
ЛД: Да, большая «Пятёрка». Потом был замечательный мебельный магазин, вот это, Гурьянова 77, но его сейчас отсюда не видно. Сделали магазин «Атак». В общем, опять продовольственный…
ВМ: «Атак», конечно, хороший, мы в него пи\хаемся, ну…
ЛД: Был хозяйственный магазин, Шоссейная, Шоссейная… [вспоминает] наверное, не знаю, сейчас опять сделали продовольственный магазин.
[А, ну можете, мне просто нужно именно как точки вот такие вот…]
ЛД: Ну точки если, понимаете, в чём дело, вы пройдёте по магазина… если дома\, я могу…
[Может, вы нарисуете как-то…]
ЛД: Сейчас, подождите, если 42 дом, значит, это… Ну, наверное, дом 30, значит, там нечётное число, а здесь, это… Нет, там – чётное, здесь – нечётное. Ну, наверное, дом 37, может быть, Шоссейная 37. Ну вы там, если вы так немножко пропутешествуете, вы увидите это. Ну, магазинов вот таких дешёвых, ну доступных: «Пятёрки», «Авоськи», «Перекрёсток», «Атак» – конечно, их достаточно. Потом… А все вот такие культурные магазины как книжный достойный, их или вообще нет, они в закутках каких-то там, где вот, даже не знаю, где вот…
ВМ: Где книжный? Вообще здесь книжного нет.
ЛД: Где «Сиреневый» магазин, там вот универмаг, вот прямо напротив метро Печатники.
[А что за «Сиреневый»?]
ЛД: Это универмаг, около Печатников. Метро «Печатники».
ВМ: Это у самого метро, да. С этой стороны [показывает] самый последний, самый первый, или как сказать. Фонтаны идут…
ЛД: Да, там фонтаны…
[А он «Сиреневый» так называется?]
ЛД: Да, так называется. Да, он «Сиреневый». Так называется он. Он, может быть, в народе так называется, мы его называем «Сиреневый».
ВМ: Мы его «Сиреневый» называем.
ЛД: Там на втором этаже есть канцелярские товары, и там очень небольшой закуток книжных, абсолютно таких, в основном детективных книжек, а вот такого какого-то хороших книг современных авторов и даже классики вы не найдёте. Ну, в общем, есть кинотеатр культуры… ой, кинотеатр «Тула», который недавно вот, его отремонтировали, ну он сейчас стал вроде бы по современным кинотеатром. Вокруг него сделали хороший скверик, это правда, это точно. Но, в общем, не хватает, прямо скажем, культуры. Культуры не хватает. В этом районе.
Раньше район был сельским. ЮВАО – рабочий район. В ЮВАО есть хорошие районы: Лефортово, Кузьминки, Царицыно. Район Печатники расположен географически неудобно – между железной дорогой и Москвой-рекой. Узкий и бессистемно застроенный, плохо спланирован. Нужно было сделать две улицы, а сделали три узких. Нет хорошего сообщения с центром. Только теперь через метро «Печатники» (00:04:59 – 00:07:56)
[А вот вы говорили, какая вот история, которую вы вспоминали про район, вот я когда спросила в самом начале?]
ЛД: Ну про район, он был раньше каким-то таким сельским районом, вообще-то, ну какое время вы хотите?
[Ну просто до того, как вы здесь начали жить, тут, видимо, леса…]
ЛД: А я здесь вообще, когда я здесь начала жить, я знать не знала и ведать не ведала. Это от нашего института кооперативный дом, и вообще юго-восток – это рай… это как бы округ промышленный. Здесь… если бы знать об этом, то никогда бы сюда и не приехали.
[А вот института – это какого?]
ЛД: Ну институт, он сейчас не существует. НИИ Электропривод был такой институт, он располагался на ко… на Садовом кольце, сейчас, по-моему… Ну, он уже давно ликвидирован. Ну, перестройка началась, и он там распался на части, а потом, сейчас, по-моему, вообще нет. Там… а вы вообще знаете Москву?
[Ну я не очень, на самом деле, представляю.]
ЛД: А вы – москвичка?
[Я вообще-то на Гурьянова прописана.]
ЛД: Нет, ну прописана, а проживаете-то где?
[А живу я… ну, Рязанский проспект, там вот.]
ЛД: А. Ну это юго-восток всё равно.
[Ну да.]
ЛД: Ну в юго-востоке тоже есть разные районы, есть Лефортово – неплохой, наверное, район. Есть Кузьминки, там Кузьминский парк, есть недалеко Царицыно, тоже вроде как бы ухоженный район. А вот здесь у нас он… Понимаете, он географически расположен очень неудобно между железной дорогой и Москва-рекой какая-то узкая такая полоса земли, которая безсистемно и без какого-то нормального архитектурного подхода был застроен. Я вообще не знаю, даже уже сама…
ВМ: Вот тут действительно в силу того, что между зажата…
ЛД: Даже сама управа говорит о том, что он был безобразно спланирован. Здесь должна быть одна у… две улицы, а сделали три. Три узких улицы…
ВМ: Смотри [?]
ЛД: И две из них интенсивно используются, а одна, улица Гурьянова, там вот где вы прописаны, она почти не используется, она… вот… слабо используется.
ВМ: Тротуары у нас узенькие, потому что места действительно мало.
ЛД: Так что доступа, вот такого сообщения с центром – только через метро, но метро, между прочим – неплохо.
[А когда его… Ну это же не изначально было метро.]
ЛД: Нет, метро-то не было, было метро Текстильщики, было, так сказать, а потом сдали метро Печатники.
[А когда примерно, в каком году?]
ЛД: Ну, я не знаю, когда, год… ну это…
ВМ: Ну это забыли уже. Уже когда … была, наверное.
ЛД: Я уже не помню. Ну лет десять, это точно, тому назад.
ВМ: Ну больше, ну что вы.
ЛД: Даже больше? А, ну может быть. И опять же его как-то расположили…
ВМ: Я уже почти 20 лет здесь живу.
ЛД: В общем, а…
ВМ: А вы уж живете…
В Печатниках 22 или 23 кооперативных дома, где живут люди более высокого уровня. В ЮЗАО и САО живут разные люди. На улице Удальцова, где жила ВМ, люди выходили на свадьбах с гармошкой, были ряженые. В тех районах больше интеллигенции, там более требовательные люди, поэтому там делают все лучше, чем в Печатниках (00:07:57 – 00:09:32)
ЛД: Ну в общем, вы понимаете, вот не хватает какого-то, знаете, продуманности планировки и вообще, о заботе о людях в этом районе. Кажется… Мне кажется, что власти – и префектура и местные – думают о том, что люди здесь живут нетребовательные…
ВМ: Малограмотные…
ЛД: Необразованные, да.
ВМ: [смеётся]
ЛД: Хотя они очень пассивные, действительно. Здесь социальный райо… Здесь социальный срез – достаточно такой слабый, это факт. Но всё равно здесь есть 22 или 23 кооперативных дома, там живут всё-таки люди гораздо, так сказать, более, ну такого… Вот знаете, в других районах, например, юго-западного, или северного, или ещё какого-то – там вперемешку, там разночинная публика, там и люди такого…
ВМ: Людмила Дмитриевна, я жила на юго-западе, там в пятиэтажках, вот когда мы переехали, не помню, в семьдесят каком-то, четвёртом году. Выходили с гарм.. Как свадьба, или что выходили с гармошкой и ходили по улице ряжёные…
[Это где?]
ВМ: На юго-западе. На Удальцова я жила.
ЛД: Какая, какая улица?
ВМ: Удальцова.
ЛД: А. Ну знаю я. Ну, понимаете, в чём дело, было, но это было давно. Я сама там жила на Кунцевской, на метро «Кунцевская», и там действительно… Но потом всё-таки там как-то… Там, понимаете, публика разная, и там больше интеллигенции, больше такого… более требовательного народа, и поэтому там власти, хотят они или не хотят, но они делают всё по ум… достаточно по уму. Хотя, наверное, там недостатков тоже есть, но здесь их слишком много.
Набережная не до конца благоустроена. 20% ее не доделали. В набережную врезается в промзону. Там находится завод «Промгидромеханизации», который перестал действовать. Он занимает огромную территорию, врезается в набережную. За ним строят Музыкальную школу, а вокруг частые организации, которые не облагораживают территорию вокруг себя. Во дворе Гурьянова 77 стоянку построили большую возле детского сада. На набережной за домом 77 люди отдыхают, разводят костры, жарят шашлыки. «Жилищник» работает слабо, плохо мусор собирают, речку засоряют. На набережной стали строить «Фитнес», торговые точки, дешевые магазины. Раньше был велодром для тренировок Олимпийского резерва. В Печатниках есть только набережная, нет лесопарка, а ее застраивают. От набережной остается очень мало (00:09:33 – 00:15:33)
[А вот набережная, как она вообще…]
ЛД: [кашляет] А?
[Набережная благоустроена как-то?]
ЛД: Ну вот эта набережная, она благоустроена, но она не до конца благоустроена, вы понимаете? Её… Да, её, наверное, какой-то процентов 80 сделали, да. Но вот процентов 20 – её, по-моему, не доустроили, не доделали, потому что там очень много недостатков, очень много. Во-первых, вот в эту набережную врезается промзона.
[А промзона – она…]
ВМ: Вот эта, прямо против нас промзона идёт. Открытая.
ЛД: Вот она за деревьями.
[ Т.е. в смысле вот, ну, набережная, и получается, от неё слева – промзона?]
ЛД: Вот набережная… [показывает]
ВМ: Справа и слева. Вот сейчас вы пройдёте вот вперёд – за этим домом, вот.
[Это какой дом?]
ВМ: И начнётся набережная.
ЛД: Улица Гурьянова, дом 77 этот дом.
[Ага.]
ЛД: И вот за этим домом, значит, набережная.
ВМ: Начинается набережная.
ЛД: И она сделана…
ВМ: [нрзб. 00:10:24] три копейки.
ЛД: Справа что… Слева – это промзона, её сейчас не видно, она за деревьями. Там находится завод «Промгидромеханизация». Сейчас это уже завод, который перестал действовать, он живёт в основном на аренду. Но он занимает огромную территорию, и он врезается в эту набережную, понимаете? А потом она заканчивается, и там, правда, строится школа музыкальная, а вокруг этой школы – там какие-то пром… эти, шиномонтаж, в общем, какие-то не очень симпатичные маленькие организации, которые считаются собственниками, собств… чья-то собственность, и дотронуться до них нельзя. Ну, вокруг себя территорию они не благоустраивают.
ВМ: Вот напротив нас забор, это гараж… машин…
ЛД: Это стоянка, улица Гурьянова 77, стоянка. Вот её тоже выкупили каким-то левым путём и построили стоянку вот не такую, как около каждого дома, а вот она огромная, на 100-200 машин и рядом детский сад там, ну, в общем, и…
ВМ: Да что интересно, рядом детский сад.
ЛД: И власти разрешили это как-то. История уходит уже, конечно, в далёкие…
ВМ: Ну вот здесь ватники и колорады.
ЛД: …девяностые годы, этот дом АЗЛК как раз построен.
[Как?]
ВМ: Ну как нас на Украине называют, «ватники» и «колорады», вы что, не слышали никогда?
[Нет.] [смеётся]
ЛД: Ну в общем, я могу сказать…
ВМ: Ну «колорады» - потому что ленточки эти самые… [вспоминает] Георгиевские ленточки.
[А-а.]
ВМ: Вот.
ЛД: Вы понимаете, зде… у нас есть законы, но здесь в данном районе Печатники они исполняются очень слабо. Очень слабо. Есть законы, которые…
[Ну это, наверное, потому что…]
ЛД: …регламентируют, говорят, как надо делать. Так же. Вот, например, вот эту часть набережной за этими домами, там её атаковали вот эти вот жители Печатников, там устроили какое-то прямо, можно сказать, нашествие татаро-монголов, потому что там шашлыки, там мангалы, там какие-то, значит, огромные такие… выжигание травы, и мы это говорили в управе, люди возмущаются, но управа бездействует, ссылается на то, что в МВД, т.е. в милиции, нет у них наводок, чтобы контролировать. А здесь ничего не надо, здесь надо… Есть закон – там таблички висят. Вроде как бы формально выполнено, но надо же исполнять…
[То есть нельзя шашлыки просто жарить или что?]
ЛД: Да. Шашлыки жарят там вон, да-да-да. Выжигают траву. Потом дым... Там в субботу-воскресенье находиться невозможно. Её отдали на обслуживание «Жилищнику», такая есть, знаете, организация…
[Да.]
ЛД: …под Собяниным и под московским правительством. Но здесь вот, в нашем районе, она работает очень слабо. Очень слабо. Очень много мусора кругом. Так, вроде, по центральным улицам его собирают, а если вы возьмёте внутри…
ВМ: Речку замусоривают, но это конкретно наши жители, это понятно.
ЛД: Ну не только жители. Здесь надо, знаете, вот если вы убираете и у вас чисто, то всё-таки… Ну, какому-то идиоту, может быть, конечно… Может быть, и бросит он эту бумажку. Но в основном люди всё-таки понимают и видят, а…
ВМ: Это доски вот чего это…
ЛД: В общем-то, в принципе, убирают слабовато. «Жилищник» работает слабо. У них, по-моему, не хватает рабочих…
ВМ: Что ещё интересно, что они на территории стали строить…
ЛД: Значит, что… Значит, да, они… ну не знаю, территорию заняли.
ВМ: …ну, торговые точки или что.
ЛД: Фитнес там построили. Но внизу… Наверху там действительно бассейн, а внизу – торговые точки. Все – торговля. И в подвале торговля, и внизу торговля. Причём, дешёвых таких самых, ну, можно сказать, ну очень дешёвых…
ВМ: Раньше хоть Гурьянова был, ну люди ходили это самое, и могли где угодно пройти, а сейчас там такие зоны…
ЛД: Теперь из положительных вариантов, там, правда, делают, сейчас был, так сказать, какой-то велодром, вроде как бы для тренировки, для, для, для… подготовки к олимпийскому…
ВМ: Резерву.
ЛД: …резерву. Это велодром.
[Это где?]
ЛД: Это тоже тут на набережной.
ВМ: Это тут недалеко.
ЛД: На этой же набережной. Почему-то там выбрали место.
ВМ: Я… это параллельно вот этому дому.
ЛД: Непонятно, вы понимаете, вот в нашем Печатниках нет такого большого какого-то лесопарка. Он лишён этого. Ну вот единственная набережная, и вот её какая-то такая небольшая территория, что в длину, что в ширину. Но вот именно в этом месте построили этот фитнес, огромную территорию заняли, потом построили вот этот велодром, ну, кстати говоря, он очень слабо использовался, и сейчас его перестраивают, делают там вообще что-то такое невероятное.
ВМ: «Кораблик» перевезли.
ЛД: Тоже большая территория здесь занята. Потом вот эта промзона большую территорию занимает, и от набережной остаётся чуть-чуть. Ну, понимаете, конечно, людям хочется, ну, конечно, не шашлыки жарить, а просто полюбоваться хотя бы на реку.
ВМ: Это бабкам, походить.
ЛД: На воду.
ВМ: И с колясками.
ЛД: Ну да…
Около десяти лет назад в Печатниках были много клумб, необычные цветы, газоны, а сейчас все почти убрали. Например, была красивая клумба возле магазина «Лакомка». А тем, кто сам ухаживает за палисадником, даже не дают воды (00:15:34 – 00:17:02)
ЛД: Цветов… Вообще почему-то ликвидировали почти все цветы в этом году в Печатниках, странно.
ВМ: Да.
[В смысле, клумбы?]
ЛД: Клумбы.
ВМ: Клумбы, да. У нас лет десять тому назад у нас, красивые газоны, хорошие цветы, действительно такие дорогие цветы, сейчас всё хуже, хуже, хуже…
ЛД: Да.
ВМ: Там вот большой был, большой газон, убрали вообще. Возле, когда идти к кино… к этому, к магазину «Лакомка».
ЛД: Да, там были хорошие цветы…
ВМ: Очень хорошее такое.
ЛД: Цветов стало намного-намного меньше. И пока по причине… Сказали, что за ними нужно ухаживать, это депутат сказал. Я спросила у депутата. Ну, сказал, что надо ухаживать, наверное, поэтому вроде как бы… И в овраге там у нас была клумба, тоже жалко её очень… В общем, общий такой вот…
ВМ: Возимся там и вот, мы бабки занимаемся только, а «Жилищник» нам воды не даёт, нам не положено.
ЛД: В общем, общий такой результат следующий, что, конечно, район развивается, безусловно…
ВМ: Да. [смеётся]
ЛД: Но очень слабо, очень бессистемно, бесконтрольно, без выполнения нормальных и продуманных законов. В этом виновна управа, «Жилищник», ну кто ещё здесь… ГУ ИС…
МФЦ хороший, нужный. Он сделан года 4 назад, одним из первых (00:17:03 – 00:17:39)
ЛД: Да, вот что положительное. МФЦ сделали. Есть, это многофункциональный центр. Он действительно хороший. Он действительно нужный, хороший и действительно, в общем-то, это он сделан…
ВМ: Не очень далеко.
ЛД: …не очень далеко сделан…
[А он давно сделан?]
ЛД: Да, он давно сделан…
ВМ: Он возле тюрьмы находится. [смеётся]
ЛД: Года 4 назад, 4 года, 5 назад… он один из первых, когда вот эта была задумка у кого-то, пришла кому-то в голову, и он один из первых в нашем районе это сделал. Потому что в других районах ещё только сейчас делают вот эти вот МФЦ. Это вот мои документы, вы знаете, да?
[Да.]
ЛД: Ну, это вот из положительных что.
Власти, если хотят, могут хорошо сделать. Сделали сквер перед кинотеатром «Тула». Там устраивают встречи с депутатами, подходящая архитектура. Набережная в Печатниках нельзя сравнить с Парком 50-летия Октября или с Парком в Филях. Она сильно менее продуманная, красивая, удобная (00:17:40 – 00:18:54)
ЛД: Вот, если мог… Если хотят, власти могут хорошо. Вот сделали скверик перед [кино]театром «Тула»…
[А раньше не было?]
ЛД: Не было вообще…
ВМ: Не, ну был…
ЛД: Было там что-то такое, знаете, ну… А сейчас там сделали очень так…
ВМ: Но там почему? Потому что там обычно устраивают всякие…
ЛД: Ну да.
ВМ: …сходки! [смеётся]
ЛД: Встречи там устраивают, там, праздники устраивают.
ВМ: Да.
[А какие встречи?]
ЛД: Ну встречи, может быть, с депутатами перед выборами…
[А-а. Ясно.]
ЛД: Там в основном…
ВМ: Кинотеатр «Тула» там, это значит, крылечко, так это, лестница, ну и наверху, значит, там президиум, как говорится. А значит, это…
ЛД: Ну в общем, встречи с населением бывают, там музыка…
ВМ: …мы все стоим.
ЛД: …играет там и так далее. Ну вот по сравнению, например, с парком в Филях или с парком 50-летия где-то на юго-западе, там, конечно, нашу набережную сравнить нельзя. Т.е. мы очень сильно отстаём в смысле продуманности, в смысле какого-то такого, красоты и вообще какого-то такого удобства для детей, для взрослых, для пожилых людей.
Не расписывать (00:18:54 – 00:19:26)
Есть детские кружки, «Шахматный кружок». Его организовал Шалимов, но сейчас Шалимов там не бывает (00:19:27 – 00:19:45)
ЛД: Ну какие-то детские у нас есть вроде кружки, вот шахматный кружок там есть какой-то, ну в смысле детского я, честно говоря, не очень…
ВМ: А я даже не знаю вот сейчас, это занимался этим…
ЛД: Шалимов. Ну вот сейчас, наверное…
ВМ: Но он же больной.
ЛД: У него, наверное, преемственник какой-то есть, наверное, чтоб это не заглохло, я не знаю просто...
ВМ: Есть-есть.
ЛД: Этого я не могу сказать, не знаю.
Судя по цифрам в Москве много сделано, но есть большая дифференциация районов. В центре много сделали. Печатник – менее привлекательный район. Мало подходит для туризма. Но есть большая достопримечательность - Николо-Перервинский монастырь, его построили при Иване Грозном. Раньше на его месте был завод. Сейчас там есть мужская семинария. Но церковь мало принимает участия в жизни района. За ним женская тюрьма находится. Она так архитектурно выполнена, что не понятно, что это тюрьма (00:19:46 – 00:23:02)
ЛД: Ну, в общем, хотелось бы, чтобы всё-таки наши местные власти уделяли больше внимания и больше какого-то…
ВМ: И основательно. [смеётся]
ЛД: Да, и не местные власти, но я думаю, что просто мало контроля, наверное, за качеством работы. Нет качества. Вот Собянин, например… Я очень хорошо прочитала программу Собянина по Печатникам и прочитала его буклет, который он выпустил… он в [20]13 году избирался, сейчас переизбирается. Значит, он за этот период, 5 лет, значит, выпустил тоже буклет, что сделано. Что было запланировано и что сделано. И там по цифрам сделано достаточно много. Это не только по нашему району, а вообще по городу Москве.
ВМ: Да в центре там вообще…
ЛД: Да, сделано достаточно много, но почему-то есть очень большая дифференциация между районами непонятно на какой основе она вообще-то, почему так…
[Ну то есть это какой-то как менее интересный район, да?]
ЛД: Да, да, да. Менее интересный, менее как бы привлекательный, менее для туризма, конечно, совершенно… Но у нас есть замечательный, так сказать, достопримечательность, это Николо-Перервинский монастырь, он очень известный. Вот он здесь на горе у нас, совсем недалеко.
[Он древний?]
ЛД: Он очень да, он при Иване Грозном был построен, и вообще там он, как бы сказать…
ВМ: Чуть ли не какой-то там…
ЛД: …на пригорке, ну как обычно строились эти монастыри там…
ВМ: Да.
ЛД: Т.е. вот его очень хорошо преобразовали, раньше там, ну как, такая была тенденция, там был завод какой-то, ну вы знаете, что церкви занимали.
[Да.]
ЛД: И потом, значит, вот с перестройкой там выселили там этот завод, и сейчас там действующий этот… церковь, но монастыря как такового там нет, он просто называется Николо-Перервинский монастырь.
[А женский или мужской?]
ЛД: Был… Я не знаю, какой он был…
ВМ: Мужской.
ЛД: А сейчас… Мужской, да? А сейчас…
ВМ: Да, и семинария мужская.
ЛД: А сейчас там есть семинария, у нас семинария тоже есть духовная.
ВМ: Они это самое, школу…
ЛД: Ну вот, почему-то церковь как-то мало принимает участия в жизни района. Я не знаю, но мне так думается, мне так кажется.
ВМ: Ну воскресная школа при нём есть, и мои внуки ходили туда оба, в общем…
ЛД: Вообще, так сказать, там и внутри очень красиво…
ВМ: Если вот подниметесь по лестнице, по любой лестнице вот здесь наверх и направо, он очень близко монастырь.
[Ну я видела его на самом деле, когда шла сюда.]
ЛД: Да. Близко. Да, да, в общем…
ВМ: А там, это самое… За ним тюрьма идёт. [смеётся]
[Тюрьма?]
ЛД: Ну это там женская тюрьма. Есть у нас женская тюрьма, да.
ВМ: Есть, это знаете, такая мадам Васильева, не слышали?
[Нет.]
ВМ: Ну и хорошо. Она там посидела.
ЛД: Ну это была такая… Ну есть женская тюрьма, но она так сделана, что её и не назовёшь, её не видно совершенно, она так архитектурно выполнена, что и не подумаешь, что это тюрьма.
ВМ: То-то раз видела её по телевизору показывали…
ЛД: Ну да…
ВМ: И что-то выглядывает наш монастырь, купола.
ЛД: Ну в общем да, есть такое там. Да, тюрьма – тоже достопримечательность этого района. Ну в общем вот главное – что…
ВМ: Если постараться, то можно было б этот район благоустроить, хотя бы благоустроить лучше, чем это делают.
Местность, где река и вода, выигрывает, а у нас – нет. Не доделали набережную. Много запущенных мест. Вглубь набережной парк. Много недостатков (00:23:03 – 00:25:02)
ЛД: Да, ведь понимаете, в принципе, как говорится, там, где текла вода – всегда эта местность выигрывает. Вот во всяком случае, если вы посмотрите во Франции, там, или в Англии – всегда вдоль рек замки построены, какие-то дворцы там, усадьбы, а здесь у нас…
ВМ: Да какие усадьбы… [смеётся]
ЛД: Запущенность. Нет, ну слава богу, не буду грешить, слава богу, всё-таки набережную сделали. Но её не доделали! Понимаете, не доделали! Это просто удивительно. Её просто бросили, хотя… И нам всё время говорят, что мы… Она не доделана, её доделают, она не доделана… Но её не доделывают!
ВМ: Ну Абрамовичу не хватает чего-то там.
ЛД: Не доделывают почему-то. Там нет никакой ухоженности, там очень много также каких-то запущенных мест и вообще совершенно непонятно, почему так.
[А там мне ещё говорили, что там парк есть вроде какой-то вот возле набережной.]
ЛД: Ну вот это и есть, парк и набережная… Это – набережная, а потом вглубь этой набережной – там вот парк. Он… ну это так… и да, да, есть этот парк, но…
ВМ: Но это тоже близко очень, тут вот пройти – это три минуты.
ЛД: Вот это прохожее, да. Это очень близко здесь.
ВМ: И будет набережная. Можно пойти посмотреть.
ЛД: Но… если так поверхностно смотреть и если сверху смотреть там с высоты, то покажется очень красиво, но когда вы пройдёте, посмотрите…
ВМ: Ой, с 9-го этажа на мои цветы тоже красиво смотреть.
ЛД: Да. А когда вы начнёте…
[Тоже да, мне нравятся.]
ЛД: А когда вы пройдёте посмотрите, то увидите много недостатков. Много недостатков. В общем, вот… Вот я вам это…
ВМ: Как это… Большое видится на расстоянии.
В Печатниках много приезжих, покупают квартиры. Раньше жили люди. Которые работали на АЗЛК (Гурьянова 77). На улице Полбина были много общежитий АЗЛК. Во время перестройки жило в общежитиях много таджиков. Сейчас стали делать отдельные квартиры из этих общежитий. В районе много нерусских. Муниципальные дома хуже, чем кооперативные, потому что люди были более организованы, люди ухаживали. Деревья перед домом были посажены жильцами, отгораживаются от дороги. Но деревья самые дешевые – американский тополь, потому что жильцы занимались озеленением сами, на свои деньги. Дорога перед подъездом называлась объездная, на нее съезжали с улицы Шоссейной и на эту же улицу возвращались. Это была неосвоенная дорога, а сейчас очень освоенная, поэтому деревья защищают от пыли с дороги (00:25:03 – 00:28:45)
[А жители, они кто вообще по профессиям здесь обычно?]
ЛД: По профессиям… Ну здесь я не знаю, я не могу сказать, здесь очень много, между прочим, приезжего люда. Сейчас же…
[Приезжего?]
ЛД: Сейчас же в Москве… Сейчас же в Москве кто имеет деньги, тот покупает квартиры и… [кашляет]
ВМ: Раньше жили которые… с АЗЛК, да?
ЛД: Ну здесь они есть, да. Вот дом АЗЛК [показывает], вот этот дом АЗЛК…
ВМ: И этот, да? На улице
[Семь получается.]
ЛД: Да. По улице Полбина – там очень много общежитий было построено АЗЛК, когда ещё не было перестройки и был «москвич», выпускали, то там, значит, из Таджикистана, по-моему, таджиков было очень много, по лимиту они работали. И им строили общежития, и это на Полбина. Сейчас они стали… превратили эти дома из коммуналок… Ну, вернее, из каких-то гостиничного типа, так сказать…
ВМ: И на Полбина, и не на Полбина…
ЛД: Так сказать, в какие-то отдельные… Но вообще это квартиры как бы. Но я туда заходила в несколько домов…
ВМ: Сейчас очень много нерусских.
ЛД: То вообще…
ВМ: Азиатов, кавказцев здесь очень много, это когда…
ЛД: Вообще конечно… Да, много, много. В этом районе много очень. Эти дома, конечно, прямо скажем, внутри ужасно плохие. Ну и вообще муниципальные дома – они гораздо хуже, чем вот наши кооперативные, другие кооперативные дома, потому что там люди всё-таки более организованы были, ведь [19]73-й год был построен, и люди как-то были молоды, нам было по 30-35 лет, и мы как-то всё-таки здесь, ну, дом свой… Ухаживали за ним. Вот эта вся зелень – это вся посажена жильцами, это откуда-то они привезены были эти деревья и были посажены.
ВМ: Ой, я им спасибо не говорила за эту зелень…
ЛД: Нет, ну почему, мы отгораживаемся от этого, дороги.
ВМ: Ну это уже посадили в позапрошлом году.
ЛД: Нет, ну эти маленькие деревья. А большие-то деревья?
ВМ: Ну. Это мусор.
ЛД: Ну почему? Ну мусор. Где тогда вообще никаких деревьев нет, вообще во всей Москве мусор, это называется, американский тополь что ли он называется, это самый такой дешёвый, много, быстро размножающееся дерево, его в Москве куча. Это жутко, но здесь… Лип, конечно, здесь нет, дубов здесь нет, каких-то этих самых…
ВМ: Да.
ЛД: …какое там ещё благородное дерево.
ВМ: Ели.
ЛД: Елей здесь нет, рябин здесь нет, да потому что их неоткуда было брать. Потому что город не занимался озеленением, а занимались вот мы, жильцы, как бы сказать, которые здесь…
ВМ: Людмила ДмитриевнаЛД:, она общественность. [смеётся]
ЛД: Ну относительно, да. Относительно. Ну, потому что я со дня рождения, это собственно мой институт организовал этот кооператив, поэтому я конечно знаю, но это жильцы всё сделали, это не… Иначе здесь вообще была бы пустыня, вот этот вот… этот… самый… А та дорога та была, она называется объездная дорога, но, на самом деле, она снова выходит… Вот она с Шоссейной сюда можно завернуть, потом вот так объехать – и туда опять на Шоссейную выйти. Эта дорога была абсолютно не освоена. Сейчас она очень освоена, эта дорога, сейчас мы даже страдаем от этого, потому что на очень освоена. А если бы не было этих деревьев, зимой-то вот их нет, осенью их нет, и тогда бы вся пыль, гарь – всё это, всё идёт в окна.
Экологически неблагоприятный район из-за Курьяновских очистных сооружений. Курьяново – часть Печатников, небольшой поселок, построенный пленными немцами. Там небольшие двухэтажные кирпичные дома, палисадники, очень уютный. В нем веет стариной. И там очистные сооружения. В колодцах, где собирается вода из канализации, эта вода испаряется и выделяется СО2, от этого очень сильный запах. Курьяново – часть Печатников, но он скорее отдельно, там своя жизнь. Там есть бассейн, снимаются фильмы. Никита Михалков снимал там фильм, про старину. Печатники мало подходит под реновацию, нет пятиэтажек. В основном девятиэтажки, но они в очень плохом состоянии (00:28:46 – 00:31:40)
ЛД: Потом да, экологически очень неблагополучный район. Здесь есть Курьяновские очистительные сооружения, в Курьянове, в таком посёлочке, ну который тоже, он очень специфичный, этот посёлок. Он организован и застроен немцами пленными, немецкими пленными, да. Курьяново, «к», «к», Курьяново. Вот, и там…
[Он здесь недалеко?]
ЛД: Это да, на автобусе надо проехать. Там очень, как бы сказать, приятно. Там такие небольшие двухэтажные каменные, кирпичные дома и палисадники есть около каждого дома, и там люди ухаживают. И вообще он такой, знаете, уютный, какая-то старина такая, и… вот там дальше, где-то дальше, там есть Курьяновские очистительные сооружения. Очищают воду. И вот там, значит, такая технология, что они в основном ночью выпускают в колодцы, где собирается вот эта вся канализационная вода, они её потом как-то она испаряется каким-то образом, выпускают этот газ, СО2, и у нас здесь аромат такой идёт, когда вот нет ветра и… Правда, Собянин там что-то делает и говорит, что будет закончена эта очистительная там… будет модернизируется эта Курьяновская очистительная сооружение, там новые технологии внедряются, но всё медленно. Всё, к сожалению, медленно.
[А Курьяново – часть Печатников?]
ЛД: Да, это часть Печатников.
[Ну или как-то всё равно как отдельный кусочек?]
ЛД: Ну он да, он как отдельный кусочек такой, да, там вот да, он как-то отдельно, там наверное… Да. Ну я там… Там, между прочим, есть и бассейн тоже свой спортивный. Но это такой, знаете, небольшой анклав, или как-то ещё можно назвать, который живёт своей такой замкнутой жизнью. Там даже фильмы какие-то снимаются, этот вот самый… как его… известный кинорежиссёр… [вспоминает] Никита Михалков там снимал какой-то свой фильм, ну про какую-то старину, он какую-то старину может воспроизвести, потому что там зелени много и дома вот такие двухэтажные, но они хорошие дома. Я думаю, что их не будут сносить в реновацию. Я так думаю. Я не знаю, конечно, но мне так кажется, что нет. Ну наш район, там в реновацию только два дома подходят. Это вот недалеко здесь. А так у нас здесь пятиэтажек нет, у нас в основном девятиэтажки.
[Ну они позже уже построены.]
ЛД: Да, да. И девятиэтажки, конечно, в очень плачевном состоянии уже, облезлые такие все, ну в общем, они как пятиэтажки настоящие. Сейчас там очередь до них дойдёт, наверное, не скоро.
До высотных домов здесь была деревня. Она принадлежала служилый при царе по фамилии Печатников. По этой фамилии и назвали деревню. Но это было написано на информационных плакатах. Николо-Перервенский монастырь находится под защитой ЮНЕСКО. Там был станкоинструментальный завод, на месте этого монастыря, в главной церкви. В советское время использовали церкви как склады. На юго-западе Готская библиотека находилась в храме (00:31:41 – 00:35:06)
[А до того, как здесь появились эти дома, здесь была деревня тоже?]
ЛД: Да, деревня, здесь были, какая-то была деревня, вот этот, ну не то, что владелец, а какой-то чин… ну, служивый при царе, Печатников его фамилия, и вот, по-моему, по этому товарищу и называли эту местность. Вот как-то так.
[А Курьяново не знаете?]
ЛД: А Курьяново я не знаю, это я не могу сказать.
[Ну там оно не относится к его территории, всё-таки?]
ЛД: Какой доли? Нет, ну я, честно, вот такую вот древнюю историю я вам… Там вот в управе на информационных стендах написано было, история вот этого, Печатников. И я, вот что я запомнила, я вот вам рассказала про историю, что здесь вот эта церковь, монастырь, что он очень древний, что он очень такой…
ВМ: Экзотический. Какой-то кто-то там уходил, я не помню, на какую-то битву, и там это самое, в то время, вот я что-то только не помню, не знаю… Я читала.
ЛД: Дело в том, что там, значит…
ВМ: Ну это по компьютеру, наверное, по интернету можно посмотреть.
ЛД: Этот Николо-Перервинский монастырь, он, по-моему, даже занесён в книгу известных вот этих под эгидой организации ЮНЕСКО в каталог таких вот известных сооружений.
ВМ: Даже так? Прям…
ЛД: Да, да. В общем, он… Да. Он, по-моему, да… Очень древний.
[Но его же е разрушали в советское время?]
ЛД: Ну вот я ж вам сказала, что там был сделан завод, какой-то завод, и действительно там был завод, и я даже как-то была и видела этот завод, из чего там делали, я не знаю, там же много зданий, ну вот в главной церкви, там их не-нет, там их по-моему, несколько, ну в общем, в главной церкви вот этот был завод. И что там делали? Ну какой-то такой… По-моему, станкоинструментальный что ли был завод. Вот так. Но потом всё-таки усилиями…
ВМ: Ну в советское время что там, Христа Спасителя был и ещё… Много ли, это самое, разрушилось в Москве церквей?
ЛД: Ну я, ну…
ВМ: Я думаю, не так уж много.
ЛД: Не знаю… Нет, церквей, может быть, разрушалось немного, но они были абсолютно заняты…
ВМ: Да, заняты.
ЛД: Их использовали под склады, под всякие эти…
ВМ: Это я помню.
ЛД: …организации какие-нибудь. Вы знаете, в основном это были склады, может быть, и вот такие вот какие-то небольшие, там, может быть, заводики.
ВМ: Мы на юго-западе, одну церковь это самое.
ЛД: Ну действующих церквей было немного.
ВМ: Там готская библиотека была, готская библиотека, которую взяли…
ЛД: В церкви?
ВМ: Да, в церкви.
ЛД: Ну может быть, и были такие…
ВМ: Нет, её перенесли в это самое в какой-то магазин-подвал, огромный подвал там, и там перебирали что куда, ну, библиотекарь.
ЛД: Нет, ну церковь…
[А вы библиотекарь?]
ВМ: А что, я…
ЛД: Нет, церкви вообще не пользовались, так сказать, популярностью у советской власти.
ВМ: …университет окончила.
ЛД: Это сейчас она, церковь, стала очень активна, я бы сказала даже, чрезмерно активна, вот. Но она сейчас так вот… очень даже. Ну вот.
Трудящиеся люди работают вне Печатников в основном. Молодежь выезжает, но высших учебных заведений нет. Есть галерея в районе. В Текстильщиках [на самом деле, в Люблино] есть дом Дурасова. Люблинская улица разделяет Печатники и Текстильщики. В центре также покупают хорошие вещи. В Печатниках нет магазинов с хорошими вещами, дешевые, для необеспеченных. И все магазины расположены в подвалах (00:35:07 – 00:37:37)
[За чем вообще обычно выезжают за пределы района?]
ЛД: В основном я могу так сказать, что если… категории ведь населения какие: пенсионеры, молодёжь и работающие. Люди работающие, конечно, работают вне Печатников, ну в основном. Я, конечно, статистику не знаю, но в основном это так. Молодёжь выезжает… Просто выезжает, потому что она мобильна, молодёжь. Она не может быть замкнута…
[На здесь не учатся, в основном?]
ЛД: Нет, почему, здесь есть…
[…школы.]
ЛД: …школы какие-то, какой-то лицей есть такой, и, по-моему, какой-то военное даже училище есть, но их… но высших, конечно, учебных заведений нет. Кстати говоря, здесь есть где-то там подальше, по-моему, галерея какая-то есть, кстати говоря, между прочим. И вот здесь есть… а, ну это уже не Печатники. Здесь есть дом Дурасова, Дурасовой, но это не Печатники. Это Текстильщики.
[А как вот оно отделяется-то?]
ЛД: Отделяется? Ну есть какая-то такая улица Люблино… Люблинская улица, и вот эта улицам – она, по-моему, является границей Печатников. Вот с одной стороны – это Печатники, а с другой стороны – это Текстильщики. Вот, значит. Ну вот, значит, молодёжь выезжает просто потому, что она любит выезжать и мобильна, в центр и так далее, там всё интересно, там всё красиво и там всё отлично. А значит, такая… Трудящиеся люди – они едут работать в центре, и там они, как правило, отовариваются хорошими вещами там…
[А здесь нету магазинов таких хороших?]
ЛД: Магазины есть, но они какие-то, знаете, ширпотреб. То есть это такие… ну вот я даже не знаю…
ВМ: Рассчитанные на нас, уровня зарплаты нашего.
ЛД: Рассчитанные на необеспеченную публику. Они все… вот сейчас очень распространено производство Узбекистан, Таджикистан. Вот они, так сказать, там в под… и все они расположены в подвалах. Вообще у нас подвальная жизнь.
ВМ: Ну да.
[В подвалах?]
ВМ: Ну бабкам так хорошо тут, да, спускаться-подниматься.
ЛД: Подвальная жизнь. У нас магазины такие в подвалах. Ширпотреб.
ВМ: Особенно обратно вверх подняться – это… Хлебом не корми нас, дай подняться вверх.
ЛД: Ширпотреб.
Есть «Нью-Печатники», возле метро Печатники. Это новый район, там новые дома (башни). ВМ вспоминает про взорванный дом на Гурьянова в начале двухтысячных. Были взорваны два дома, на их месте построены большие дома. Построена церквушка и памятник. Там рядом стоит памятник Гурьянову. После произошедших взрывов появились железные двери и домофоны, бдительность уже стала пропадать. Произошел взрыв, потому что открыты подвалы, туда внесли гексоген. В других районах тоже были взорваны дома. Был страшный период. Сейчас много стало приезжих. Все забывается (00:37:38 – 00:42:09)
[Можно район как-то разделить на части, ну т.е. на какие-то, где вот, например, где лучше люди живут в районе, где похуже?]
ЛД: Ну, есть так называемые, по-моему, Нью-Печатники.
[Нью…] [смеётся]
ЛД: Да, это значит вот около, в районе метро Печатники. Это новый район. Там новые дома, башни такие большие, я не знаю, 20 с лишним этажей.
ВМ: Там вы… Вы расскажите, что там были…
ЛД: Там они совершенно по-новому спланированы…
ВМ: Разрушены.
ЛД: Там был элеватор, вы про это хотите сказать?
ВМ: Нет, про то, что был взорван дом там и поэтому…
ЛД: А, нет, это на Гурьянова был взорван дом. Это да, у нас, кстати говоря, у нас был вот здесь вот террористический акт, когда только-только пришёл… Ельцин был или Путин, я уже…
ВМ: В 2000-х годах.
ЛД: Путин, Путин. И там…
ВМ: Уже при Путине.
ЛД: Да, по-моему, только начало Путина, да. И, значит, там были взорваны два дома, сейчас там построены два на месте… построены большие дома, потом там построена церквушка такая небольшая, и там есть памятник такой сделан, в память…
ВМ: Часовенка.
ЛД: …вот значит, этому деянию жуткому. И там, между прочим, ухоженный памятник и церковь эта такая симпатичная, тоже она ухожена. И там ещё есть памятник Гурьянову, лётчику… Или партизан он был… Ну т.е.. он герой Великой Отечественной Войны, это памятник тоже ухоженный, т.е. вот это вот…
[А вот этот взрыв, он никак не повлиял на людей?]
ЛД: Ну конечно повлиял, как же можно не повлиять на людей, когда там столько погибших было людей.
[Там как, стали как-то подозрительнее относиться, что-то такое?]
ЛД: Ну вы знаете…
ВМ: Всё забывается.
ЛД: С момента… Я могу так сказать, что с этого момента, когда начались новая серия этих актов террористических, то появились что? Появились железные двери – раз, появились домофоны – два… И какая-то бдительность появилась, но потом она постепенно как бы исчезла, потому что люди не могут постоянно жить на таком стрёме.
ВМ: Конечно.
ЛД: Вот, железные двери, вот домофон, ну вот так вот.
[А никто у вас из знакомых там не пострадал, нет?]
ЛД: Нет, нет. У нас, слава богу, нет.
[Вот, я просто слышала, что там вообще очень много людей там они какие-то совсем… Ну, ходили прямо в самое утро взрыва, совсем какие-то не в себе люди.]
ЛД: Ну конечно это… Между прочим, это… Ну это же как бы сказать, ну вы представляете себе, за… два дома были разрушены, ну как это… Как вы думаете…
ВМ: Как вон ночью было…
ЛД: Не знаю даже, когда. Как это вообще вы думаете, в каком состоянии они могут быть люди? Конечно, в шоковом. Конечно, в шоковом. И до сих пор в шоковом, наверное. Это ж погибли же родные, близкие, дети там, я не знаю, часть семьи погибла, у кого-то часть, у кого-то вся, т.е. это конечно жуткое было… А потом, собственно говоря, почему это всё произошло? Опять же, из-за безалаберности и беспечности… Подвалы же были открыты…
[Они в подвалах это всё?..]
ЛД: Ну, занесли-то всё, весь этот гексоген, это взрывное это вещество и так далее, это всё было… занесено там внутрь подвала, а потом как-то, каким-то образом это взорвали. Я уж технологию, конечно, не знаю. Но тем не менее…
[Ужас, конечно, да.]
ЛД: Да ну и, между прочим, это же дома взрывались не только на Гурьянова, ещё в каких-то районах были взорваны дома, и… а эти акты в метро?
[Ну да.]
ЛД: Пушкинская, и так далее, то есть всё это… Ну был какой-то такой период страшный, да? Что люди, конечно, опасались, боялись, ну да, вот в Москве много уже приезжего люда, очень много. Очень сильно она выросла, Москва…
ВМ: Где что. В марте, где это, в Кемерово что ли, целая «Зимняя Вишня»…
[А, это да…]
ВМ: Всё, погибло 46 детей. Кто сейчас помнит, кому сейчас это нужно? Всё, все уже забыли… Все живут спокойно.
ЛД: Ну, там, ну естественно…
ВМ: Поэтому всё забывается. Как-то сглаживается, нивелируется всё.
Криминальных районов нет. Там, где промзона, лучше не ходить. Года два назад поставили фонари возле дома, раньше только возле дороги были, было темно и опасно ходить (00:42:10 – 00:44:20)
ЛД: Что, ещё какие-нибудь вопросы есть?
[Да. А вот есть какие-нибудь места в районе, в которые лучше не ходить?]
ЛД: Вы знаете, по своему криминальному, так сказать…
ВМ: Нет, вы имеете в виду какому… именно криминальный или же… У нас здесь где-то это самое… Сливные… [вспоминает]
ЛД: Что?
ВМ: Сливные… господи, как они называются, устройства.
ЛД: Курьяновские очистительные сооружения есть, станция Курьяново, а это как бы… ну а при чём здесь она-то?
ВМ: Нет, я имею в виду если в каком?..
[В криминальном скорее плане.]
ВМ: …в криминальном плане.
ЛД: В криминальном, я могу сказать, где темно – там и опасно.
[Ну понятно, но просто, может, есть какие-то места, в которые просто лучше не ходить, если…]
ЛД: Ну, например, вот там вот, где вот за, где вот этот вот промзона, ну она огорожена там в торце, там вот, конечно, там опасно. А ну так особо… Я не знаю просто. Я, меня этот вопрос как-то… Я пытаюсь до 10 часов… в 10 часов вечера быть дома, в принципе. Но сейчас, слава богу, город обратил внимание на освещение.
[Сейчас светлее стало, да, то есть?]
ЛД: Да. Вот даже вот эти вот фонари…[Это новые?]
ЛД: Видите, поставили здесь, вот их никогда не было. А здесь их…
[А когда их поставили?]
ЛД: Ну, их года, наверное, 4-5 тому назад их поставили, их не было…
[А раньше совсем не было?]
ЛД: А раньше здесь было темно, да. Были только там, на улице, городская… Городское освещение. А сейчас вот непосредственно…
[Как же так, в темноте совсем же ничего не видно…]
ЛД: Ну вот так вот было. Да, было, было, было. И там вот за домом [показывает] тоже не было освещения, и ещё сейчас слабо освещается, некоторые места. Вот этот проход не освещается [показывает], здесь вот, например, тоже ходить в темноту я бы не стала. Он такой глухой проход этот, в общем-то. Ну, есть какие-то, наверное, криминальные, наркотические какие-то компании глупые, безусловно, но я этого… меня это не касается.
Не расписывать (00:44:21 – 00:45:03)
В районе есть «бомжатники» – неблагополучные дома, дома, в которых много алкоголиков (д. 39 ул. Шоссейная). Улица Шоссейная дом 54 корпус 1 и 2, там все время кто-то выбрасывает в окна мусор. Это говорит о том, что люди не благополучные. Одно сухое дерево спилили возле него, теперь на нем не висят тряпки. Все бывшие общежития АЗЛК на улице Полбина – жуткие дома внутри. Внешне они отремонтированы, а внутри длинные коридоры, очень убого. ВМ каждый год выезжает на Ваганьковское кладбище на могилу Высоцкого. Район, по социальному срезу пораженный недугами, начиная от культуры и до криминала. Мало неравнодушных людей в районе, которые бросают мусор. Москва занимает 54 место по степени благополучности среды обитания. Красота – существенная часть жизни людей. Там, где красиво, там и [плохих] поступков меньше. А в Печатниках есть места, где мусор, места, которые превращаются в туалет (пригорок напротив дома 58 корпус 2 через дорогу). ЛД боролась с этим, повесила объявление, что там висит камера (00:45:04 – 00:52:44)
[А есть ли здесь какие-нибудь дома, в которых там живут какие-нибудь алкоголики в основном, т.е. вот такое что-нибудь?]
ЛД: Ну, неблагополучные такие…
[Ну да.]
ЛД: …дома. Да, есть такие дома, есть. Есть такие дома.
[Ну т.е. прямо целый дом и там очень много таких…]
ЛД: Ну не целый дом… Целый дом, наверное, трудно, чтобы там были одни алкоголики.
[Обе информантки смеются.]
[Ну я имею в виду, что очень много людей прямо отличается.]
ЛД: Ну есть вот такие, как бы, бомжатники. Если так можно выразиться. Есть такие. […] [Возвращаясь к теме] Есть такие дома, есть.
[А вот какие дома?]
ЛД: Номера что ли?
[Да.]
ЛД: Я не мо… По-моему, если… сейчас я вам скажу, дом вот такой вот, он на улице Шоссейной, около остановки, где 292-й… по-моему, дом 39, наверное, вот такой дом.
[И там прямо много людей, которые, там…]
ЛД: Ну я не хочу сказать, что много, я с ними не знакома, понимаете, я же не общаюсь с теми людьми, которые мне не подходят к общению, я только смотрю… На что я смотрю? Я смотрю на то, что есть, например, дом 54 корпус 1 и 2, вот здесь я хожу, что у них было, так сказать, их там ремонтировали, но всё время там кто-то со стороны не подъезда, а с другой стороны выбрасывает в окна всё, что угодно.
[Мусор всякий.]
ЛД: Там, тряпки…
ВМ: Чёрти чего. А вы не помните, как у нас диван, со второго [этажа]… [смеётся]
ЛД: Нет, этого я не помню. Всё это висит на деревьях, это я… это значит… о чём говорит, это говорит о том, что люди здесь явно неблагополучные. Это есть такие дома. Вот я вам назвала. Улица Шоссейная дом 54 корпус 1 и 2. Внешне он вроде ничего. А вот по деревьям и под этим всяким, и сейчас там ещё висит тряпка… Но одно дерево, слава богу, под моим чутким усилием, сухое дерево – его спилили, и там не стало тряпок.
[Не зацепляются теперь, не за что.]
ЛД: Не за что. Ну т.е. есть конечно…
ВМ: А я иду, раньше когда ходила, а сейчас почти не хожу, смотри – у кого красивые цветы.
ЛД: Да.
ВМ: Раньше смотрела.
ЛД: Есть такие, ну их я, честно говоря, не особенно знаю. Я знаю только одно – что все дома, бывшие общежития, на улице Полбина бывшее общежитие АЗЛК – это все жуткие дома. Внутри. Я там была, анализ… ну я там по некоторым вопросам туда ходила, смотрела, это тихий ужас. Внешне они, может быть, отремонтированы, внешне, а внутри – там, в общем… [грустно цыкает]
ВМ: Это приезжие что ли…
ЛД: Нет, ну они были… это были общаги, это были общаги…
ВМ: Ну а теперь уже стали собственниками.
ЛД: А сейчас они какие-то квартирные какие-то я не знаю как их там, но какая-то жуткая такая коридорная система, а как там внутри – я не заходила, но всё там очень…
ВМ: Ну как Высоцкий пел, система коридорная, на 38 комнаток всего одна уборная…
ЛД: Ну да, там очень убого всё, всё очень убого.
ВМ: Если Высоцкий так жил, то они уж как-нибудь проживут…
ЛД: А кто там проживает – ну… Ну…
ВМ: Я, кстати, тоже выезжала. Каждый год выезжаю к Володе Высоцкому на Ваганьковское кладбище. Так уже ездить не могу никуда. А на кладбище к Володе…
ЛД: Так что я могу сказать, что…
ВМ: Вы знаете Высоцкого?
[Да, конечно.]
ЛД: Так я могу сказать, конечно, что район по своему социальному срезу — поражённый. Я бы так выразилась.
[Это как?]
ЛД: Ну поражённый. Всякими недугами. Начиная от культуры и заканчивая криминалом.
[Ну всё-таки не известен он как криминальный район.]
ЛД: Ну… скажите, какой район у нас известен? Не знаете?
[Ну не знаю, я слышала, например, что вот возле Таганской, там много всякого такого чего-то…]
ЛД: Таганская?
[Да, что рядом со станцией метро там бывают всякие люди, или что возле, ну, в парках каких-то там, что ли, маньяки ходят, например.]
ЛД: Ну маньяки – они везде могут ходить. Я вам говорю о другом, я вам говорю о…
ВМ: У нас маньячить не на что.
ЛД: Я вам говорю совершенно о другом. Я вам говорю о том, по отношению людей к их, так сказать, гражданской позиции. Ведь это уже очень много зависит. Это вот громко звучит: гражданская позиция, — ну а на самом деле это неравнодушие. А вот таких вот равнодушных людей здесь 90%, потому что со всем согласны, всё устраивает, вот идут бросают, туда бросают, налево, направо…
ВМ: Это везде.
ЛД: Это… Ну, возможно, что везде. Даже, может быть, и в Англии, и во Франции…
ВМ: Не, я не об этом…
ЛД: Но я уверяю, что в Австрии такого нет, или там, предположим… Между прочим, наша Москва на 56-м, по-моему, месте по рейтингу, как это называется… Благополучной среды обитания. Первое – это Вена…
ВМ: Вена, хм…
[Ну всё-таки неплохо, 54-е всё-таки.]
ЛД: Ну я не знаю, сколько там всего, я точно не знаю, но я считаю, что наш… Ну, наш район он вот такой вот. Он…
ВМ: Это не Вена. И не Рио-де-Жанейро даже. [смеётся]
ЛД: Ну это моё мнение. Это моё сугубо мнение…
ВМ: Вот, честно говоря, я согласна на фавелу в Рио-де-Жанейро, там хоть тепло. Всегда тепло.
ЛД: Потому что, вы знаете…
ВМ: Хоть немножко пожить! Как Остап Бендер тоже мечтал, и не получилось… Тоже…
ЛД: Всё-таки, красота и… это такая очень существенная часть жизни людей. Там, где красиво – там и поступков меньше…
ВМ: И народ, конечно, иначе должен жить.
ЛД: А там, где… А там, где вот чёрти как, вот если вы… Вам… У меня есть эти фотографии, там, но мне просто не хочется идти домой… Это просто здесь есть такие места, вот, которые запущенные до… Мусор там, туалет устраивается, почему?
[А это, в смысле, прямо на улице?]
ЛД: Да вот здесь в переулке, вот там видите на той стороне пригорок?
[Да.]
ЛД: Вот там.
[И там?..]
ЛД: Да, там сейчас вот… Там сейчас более-менее сделано, кто это сделал? Это я. Там объявление висит, что… Я написала: «Есть камера видеонаблюдения. Не мусорить, не устраивать туалет и так далее».
[Туалет?]
ЛД: Да, туалет, реально. Реально, реально!
ВМ: Ну где-то сесть надо.
ЛД: Потому что… там были кусты, там были всё закрыто, такое, и там это всё есть. И где-то есть ещё. Я же по всем Печатникам не могу ходить, я говорю, вот в этом своём микро… участке вот в этом, который вот я здесь вижу.
На набережной есть один туалет. Есть лавочки, но это просто доски, прикрепленные к железке, сделано для галочки. Набережная не доделана, и она предназначена не для мангалов, потому что это в городе. Сделали на набережной беседку одну, поставили туда столы. Это место занимают люди, которые жарят шашлыки. Поставили контейнеры на набережной, но их мало, стоят они не удобно. ЛД думает, что нужно ставить плакаты с напоминанием, что нужно убрать за собой (00:52:45 – 00:57:35)
ВМ: Я не знаю, сейчас… Людмила Дмитриевна, вы давно гуляли там?
ЛД: Где?
ВМ: Ну, на набережной.
ЛД: Вчера.
ВМ: Вот. Там как, это самое…
ЛД: Сейчас…
ВМ: Туалеты вообще есть или нет. Потому что я когда туда ходила, там это самое, там же…
ЛД: Да, есть, есть, по-моему, один туалет, там есть один, да.
ВМ: Старье, старьё одно там. Гулять…
ЛД: Есть один туалет, там вообще вот даже лавочки там есть, да. Их, разбросаны они, да. Но их можно сделать разными, можно сделать такими, как там, ну… Доски уст… прикреплены к железкам. И это лавочка. Ну я так, грубо говорю. А ведь можно же их и покрасить по-другому… и сделать как-то красиво.
ВМ: Это красиво может быть…
[Ну и формы разные бывают.]
ЛД: И формы разные сделать, и места выбрать какие-то, и одиночные лавочки, и на 2 человека лавочки, и на много… Всё же это…
ВМ: Можно было красиво сделать.
ЛД: Но это всё… нужно хотеть, желать. А здесь всё это сделано на абы как, на галочку.
ВМ: Оно ж ездить сюда никто не будет, это самое…
[А сюда никто не приезжает вообще, кроме жителей?]
ВМ: Ну, а куда, что приезжать. Местного полно этого…
ЛД: Никто не приезжает, а что здесь делать? Никто не приезжает, безусловно.
ВМ: Вы имеете кого, что кто не приезжает?
ЛД: На экскурсии что ли?
[Я имею в виду, на набережную сюда.]
ЛД: На отдых? Да вы что.
ВМ: Здесь у нас своих полно.
ЛД: Здесь набережная гораздо более ухоженная…
ВМ: Народ-то средний класс, конечно, где им отдохнуть? Вот они выходят сюда на это самое, им там сделали место для двух мангалов, но что два мангала, если все хотят… шашлык?
ЛД: Да нет, это вообще я считаю, что в принципе вот эта набережная - она не доделана, это раз. И вообще вот этот участок земли и вот это место – это не для мангалов в принципе. Это город. Это вам не ка… это не лес, даже в лесу, наверное, как-то, очевидно, может быть, я не знаю… Ну может быть, где-то в лесах можно, но здесь на таком ничтожном участке земли ещё устраивать через каждые, там, три метра мангалы и выжигать траву и вот этот вот… Это… Ну я считаю, что это какая-то…
ВМ: Если им замечания делают (ну я никогда не делаю), то они отвечают, значит, туда-то, туда-то, туда-то.
ЛД: …странность. Это очень большая странность… у нас. Это только, наверное, специфика Печатников, и, может быть, каких-то подобных районов. Возможно. Но вообще для меня это нонсенс. Лично для меня. Я когда иду… Там какие-то сделали… Там такие… беседку там сделали, одна-единственная беседка, где можно таскать, ну как-то относительно посидеть, беседка. А какие-то там столы сделаны – зачем они там сделаны, я не понимаю вообще, для какой цели. Если там сесть… Три стола, что ли, ну и скамейки какие-то, по-моему. Но там их, значит, оккупировали вот эти вот…
ВМ: Алкаши.
ЛД: …любители поесть на природе, как бы. Но это всё выглядит…
[Ну там же не очень-то природа…]
ЛД: Это, понимаете, выглядит всё, ну… как вам сказать…
ВМ: И ещё одна вещь.
ЛД: И самое главное, что всё, да, под каким-то большим натиском, в управе были, вот, ну я хожу в управу, встречаюсь с этими, с депутатами, т.е. я проявляю какую-то активность и заинтересованность. И говорили, значит, о том, что почему нет… Там были эти вот…урны, но их мало, они маленькие. Поставьте контейнеры! Поставили. Но поставили, опять же, как-то без ума. Поставили, очевидно, так, чтобы удобно было из них, наверное, подъезжать транспорту и их вытряхивать. Но всё равно маловато. Надо было у выхода поставить контейнеры, ну, в общем, чтобы человек шёл и мог, значит, бросить вот эту свою… Потом, может быть, какие-то плакаты надо было поставить, что уж если они там сидели ели, то какую-то…
[То убирать надо.]
ЛД: Там уже есть такие места, которые прямо видные, что вот здесь будут обязательно сидеть люди. Ну поставьте там какую-нибудь такую памятку, что «Убери!» И тогда… Какая-то работа должна с населением проводиться, иначе… А здесь всё как-то пущено на самотёк. А люди сами весьма и весьма посредственные.
В Печатниках есть бомжи, но их мало. Раньше была проблема с бездомными животными, но к олимпиаде их всех переловили. Бездомных собак не видно. Люди в Печатниках любят кормить голубей. Люди выкидывают в окна хлеб для голубей, окурки, презервативы. На набережной всегда есть остатки еды, поэтому там много крыс. Люди кормят голубей возле контейнера для мусора напротив дома. ЛД убирала это, но думает, что это должен дворник убирать (00:57:36 – 01:04:09)
[Вот, а ещё я хотела спросить, есть ли попрошайки вот такие, бездомные?]
ЛД: Ну, бомжи есть. Ну их мало. Всё-таки, как-то, вы знаете, нет такого вот массового явления. Я… Есть.
ВМ: Ходят.
ЛД: Ходят, но всё-таки…
ВМ: Ходят, я им всегда даю деньги.
ЛД: Но всё-таки, их не так много. Не так много. Я так бы сказала, что…
[Вот, а странные какие-то люди, которые как сумасшедшие такие известные?]
ЛД: Не знаю, не видела, не встречалось.
ВМ: Алкаши есть, я встречала. Каждый день встречаю.
ЛД: Ну вот. Но такого, вы знаете, бедствия, как бы сказать, такой ужас – нет, я бы этого… ну не заметила, по крайней мере…
[А может быть, животные, которые вот уличные такие, собаки, кошки…]
ЛД: Да, с уличными животными здесь вообще-то была беда, но это было очень давно…
ВМ: Нет, сейчас нет.
ЛД: А сейчас, как-то, наверное…
ВМ: Уже лет десять тому назад как нет.
ЛД: Да, всё-таки… Привели…
ВМ: Тут бегали стаями, сворами, и по набережной, и здесь.
ЛД: Привели в порядок. Привели.
ВМ: Но была какая-то то ли универсиада, то ли я не помню, что было тогда, и к этому, значит, их, по-видимому, переловили, якобы чтобы поместить в это самое…
ЛД: В приют.
ВМ: Наверное. Куда их поместили, господи. Поперетравили, попередушили.
ЛД: Ну вот сейчас бездомных, бездомных собак…
ВМ: Сейчас нету.
ЛД: Не видно. Вот так, чтобы они были.
ВМ: Сейчас нет.
ЛД: Да, их не видно.
[Кошечки?]
ЛД: Но сейчас другое у нас увлечение населения, это кормление голубей. [смеётся] Я не знаю, есть ли это в других районах, но у нас оно как-то в Печатниках очень сильно…
ВМ: Такое хамское…
ЛД: … популярность имеет. Причём, люди опять же вот это… ну опять это культура. Никто не против кормления голубей. Но если ты такой любитель, причём, голубь…
ВМ: Выйди на улицу, пойди к этому…
ЛД: Причём голуби – это отнюдь не такая птица, которая прямо восхищение вызывает.
ВМ: Не павлин.
ЛД: Да. Есть же другие птички, более симпатичные и более лучшие. Сделай скворечник, сделай кормушку, голубей корми там в каком-то отдалении от дома, чтобы не было такого, чтобы вот здесь вот пух, перо, это вот их, как бы сказать, отходы, этих голубей – всё это вот есть. Но около нашего дома нет, поскольку я за этим слежу.
ВМ: Короче, каждое утро, это самое, кто-то там куски хлеба, причём такие уже полузасохшие, недоеденные, значит, сверху, с какого-то девятого или с какого этажа, я не знаю. Швыряют.
ЛД: Да, бросают. Да, на ваш козырёк.
ВМ: Вот они прямо швыряются, ты… если ты там иногда убираешь – тебе… мне и горящие сигареты бросали…
ЛД: Ну, это всё культура. И…
ВМ: Сигареты, полно… Сигареты, презервативы, Людмила Дмитриевна [ЛД, вы помните?
ЛД: Ну это всё… да, это всё есть, оно…
ВМ: Вот. Причём, так сказать, с содержимым. Вот. И это самое, и беско… А у нас вот крысы.
[Крысы есть?]
ВМ: Да, крысы есть.
ЛД: Между прочим, на набережной, вот благодаря вот этой вот едальне, которая там устраивается, даже без мангала, предположим, нет мангала, но просто есть вот еда. Ну и от этой еды всегда остаются остатки, как бы там люди ни убирали чего-то, а если убирают небрежно – то естественно… И там даже вот с депутатами, когда у нас была намедни встреча, то там говорили, что крысы там на набережной ходят ходуном, да, это е… да, да.
ВМ: И здесь они…
ЛД: И здесь у нас, ну всё-таки как-то в доме тоже бывают, но всё-таки есть эти…
ВМ: Ну вот человек бросает хлеб…
ЛД: Люди не понимают, что если они бросают еду, то по крайней мере они должны хотя бы увидеть, что её съели, а остатки убрать. Либо в какое-то место определённое отнести, и там только… И потом тоже убирать. Но это всё относится к культуре, это всё к культуре относится. Это всё к культуре относится, причём, не только к культуре населения, а главное – к главе управы и к «Жилищнику». Т.е. те люди, которые непосредственно занимаются…
ВМ: Ну а «Жилищник» что, он воспитать может?
ЛД: Он убирает. Он убирает…
ВМ: Он убрать может, но…
ЛД: Он слабо убирает, Вера Митрофановна, не защищайте «Жилищника»!
ВМ: Я его как раз не защищаю, но в смысле культуры – он что, воспитывать должен?
ЛД: Нет. Он… Нет, он не должен, вот я вам говорю следующее. Вот я вам – о своём опыте. Я это говорю не к тому, чтобы я хвалюсь или что-то там такое говорю. Вот мне не нравится, что люди кормят здесь голубей. И они оккупировали вон контейнерную. Около контейнеров, вон у нас контейнерная. И вот с этой стороны люди оккупировали, и там стали бросать эту еду для голубей. Причём, бросают не только хлеб. Бросают какие-то каши, бросают какую-то хрень, в общем, всё то, что со стола уже нельзя доесть, вот они это всё сгребают, идут здесь мимо и бросают, там. Я, значит, мне это не очень понравилось, потому что меня голуби… Я живу на втором этаже, меня голуби одолели. Я не могу подойти на балкон, я не могу выглянуть в окно, они тут же на меня нападают. Думают, что я им сейчас что-нибудь дам. Но я стала выходить и стала убирать. Я это место превратила в нормальное состояние, вот если вы сейчас пройдёте… Но это должен был быть дворник следить за этим, он должен ежеме… ежедневно, как он выносит мусор, выгребает из камер, так и там он должен вокруг камер это…
ВМ: Я сейчас ходила, и там какие-то то ли яблоки из компота, я боялась, думаю, поскользнусь сейчас.
ЛД: Где, внутри?
ВМ: Нет, рядом прямо вот там. С той стороны.
ЛД: Ну, в общем, короче говоря, вот это самое… Ну вот я вам говорю, но я же не могу туда ходить и каждый день убирать, правда?
[Ну да.]
ВМ: Жить стало лучше, стало веселее.
ЛД: Но периодически я это делаю, т.е. опять это что? Это… Я считаю, что это «Жилищник». Он должен своих работников… Инструктаж проводить, что делать, и контролировать. Это всё легко сделать.
[Ну да.]
ЛД: Но вы знаете…
ВМ: Ну в общем, хотелось, чтобы городские власти побольше на нас внимания обращали.
ЛД: Внимания, да, уделяли.
ВМ: Во всех планах.
ЛД: Да, да. Это вот резюме такое. Да, правильно.
ВМ: Резюме. А что?
[Спасибо вам.]
ЛД: всего вам доброго, желаю вам удачи,
Согласие на публикацию (01:04:10 – 01:06:07)