Переезд в другой район. Деревня Кузьминки (00:00:00—00:01:28)
Наш дом вот этот, вот эта дорога, это было — последняя.
[Последняя, то есть дальше не было города?]
Нет, город был, но была деревня. Вот наша улица, вот так вот, выстраивались сначала дома на той стороне улицы, потом вот эти девятиэтажки, а между ними пятиэтажки. Тут прям, знаете как, вот одиннадцать по Зеленодольской — девятиэтажка, тринадцать — пяти[этажка], пятнадцать — девяти[этажка], семнадцать [смеётся], девятнадцать, да, вот так. А потом внутри там уже строили пятиэтажки попозже. Вот, и вот здесь, ну, такая, ну вроде просёлочной дороги, по-моему, она не была ни заасфальтирована, ничего.
[О, так вот даже.]
И прямо через дорогу шла деревня, были вот такие вот улочки, теперь некоторые из них носят там названия 12-ая Кузьминская… Новокузьминская, 4-ая [Новокузьминская], первая, вот так, до сих пор ещё есть. И вот это была деревня.
[А деревня как называлась? Кузьминки?]
Кузьминки.
[Собственно это она и есть, да, сама?]
Да.
[Ага, а вы сказали, вы переехали, это было седьмое февраля [19]61 года?]
Да, [19]65.
[Ага, понятно.]
Переезд в Кузьминки с Арбата. Отец рассказчицы жил на углу Тверского-Ямского переулка и Тверской-Ямской. Сама рассказчица выросла у бабушки на Донбассе. Вышла за муж и переехала на Арбат, на Малую Молчановку, в дом, где сейчас музей Лермонтова (00:04:54-00:06:59)
[А вообще с соседями у вас хорошие отношения, да, общаетесь?]
Да, нормальные. А как же?
[Здорово. А вы, получается, как бы, самый первый человек, кто в этом доме, да, живёт?]
Нет. У нас… мы въехали в первый день, вот когда разрешили въезжать, там какая-то охрана была снята. Нас ехало, вот я, в 30-й квартире Лёва Куклей, потом было две сестры-близнецы, одна вот в эту квартиру въезжала, а вторая в такую же на втором этаже [смеётся]. Нет, на первом. И в 60-ю Юра въезжал, вот умер уже, и был в 61-й Рудик, который по этому делу [ударяет себя пальцами под шею] на даче сгорел, вместе с дачей.
[Кошмар.]
Так что мы въезжали первыми. Ну, а тут уже в марте, в апреле довольно много заселилось, а квартиры-то раскуплены были сразу и заранее, задолго. Вот первая наша председатель, Серафима [рассказчик ШСА], сейчас в 43 квартире живёт, ну потом ещё были, были, а я председатель нашего ЖСК с [19]86 года.
[Ну то есть эти люди, они практически не заменились в подъезде?]
Нет, много, заменилось.
[Многие, да?]
Но заменились в основном, знаете, каким образом: за счёт продажи, наверное, квартиры четыре. А то, просто вот, наследни… наследники въезжали.
[А, да.]
Старики умирают, вот и всё.
[Да, понятно. А вы из какого района перехали?]
С Арбата.
[С Арбата? Вы выросли на Арбате?]
Нет.
[Нет?]
Выросла я у бабушки в Донсбассе.
[Ой, вот как, ага.]
Потому что папа жил на углу Третьей Тверской-Ямской, Тверской-Ямского переулка. Теперь на этом месте стоит здание… фильмы там хранятся. Такое огромное, серое, с какими-то такими махонькими окошечками. Фильмотека какая-то, в общем, это от Мосфильма может что-то. А может даже от министерства Культуры. А тогда у нас был так, так и так трамвай [показывает]. А вышла я замуж на Арбат. На Малую Молчановку, в нашем доме сейчас музей Лермонтова. А вот там, где детская Лермонтова, это была наша комната [смеётся].
[Ух ты.]
Потолок был низкий, я расчёсываться не могла вот, когда я начинала, это, я потолок рукою. А муж был высокий-высокий, он ходил так [показывает, согнувшись].
[О господи. Да, неудобно.]
Вот.
[А эту квартиру вы купили или вам её дали?]
Купили.
[Купили, да?]
У нас весь дом, все квартиры куплены.
[А, вот так вот.]
Вообще, пятиэтажки давали, а вот эти все девятиэтажки — все купленные. И с той стороны, и с этой, это всё кооперативные. Вот, мы въехали… у нас, знаете как, на ночь мы запирали ту дверь, которая была внизу. Мы её запирали как — засов был у нас, такие две дуги были и палка. И на палку мы запирали на ночь. Но нас 5 человек всего поселилось-то на весь дом, а потом днём открытой держали, а на ночь запирали.
[А в какое время это примерно делали, то есть ведь все должны были домой вернуться?]
Ну, мы примерно ориентировались. Кто во сколько. Ну что вот, три мужика было и двое, эти самые, семейные девчонки были, какие-то модельерши. В общем, они это, по-моему демонс… даже демонстрировали моды, вот так. А мужья у них были, и у одной, и у другой, кандидаты наук из, этого самого, Долгопрудного, мальчики. Вот и из Долгопрудного у нас был в 23-й квартире Коля Петькин. Из МГУ в 30-й Лёва Куклей тоже был. Нет, он после меня защищался. Мы сюда въезжали вот, в [19]65-м, в феврале, а 13 апреля я защищалась.
[А по какой у вас специальность?]
Химик.
[Вы химик, да?]
Ага, по катализаторам, синтез аммиака.
[Ух ты, это в МГУ, да?]
Нет, в Менделеевке.
[А, в Менделеевке]
В Менделеевке. Так что у нас вот такая как-то публика сразу, ну, приличная. И до сих пор люди приличные очень в доме живут. И все мы как-то дружим. Ну теперь, правда, эти самые, молодёжь не очень здесь живёт-то, квартирантов понапускали уже, наверное, 50 процентов.
[А, вот как.]
А мы живём, и в том числе здесь были Олины [рассказчик ДОЗ] мама и папа, потом они разошлись, потом Валя умерла, потом Захар умер.
Контингент района Кузьминки — рабочие с автозавода. Когда переселяли с Арбата, всех селили в одном месте — в районе Кунцевской, Фили-Мазилово. Рассказчица ужасно не хотела ехать в Кузьминки, когда после развода искала квартиру. Это было далеко от метр. Воды в доме сначала не было, воду брали в колонках на улице. От Рязанского проспекта шла красивая вишнёвая аллея. В деревне были сады, до сих пор сохранились деревья (00:11:38-00:16:38)
[А в принципе район, он считался благополучным или нет, вот какой контингент жил в районе?]
В общем, в основном это рабочие автозавода. Вот в пятиэтажках им давали в основном, потому что, я даже не знаю, по-моему, вот такого, чтобы, ну вот как нас, с Арбата переселяли, туда, в так называемое Фили-Мазилово. Так как-то весь Арбат, он так, как жили на Арбате рядом, так и там, там жили. А здесь такого как-то не было, я не знаю, может в пятиэтажках что-нибудь, но вряд ли, я не слышала такого.
[А что такое Фили-Мазилово, это как?]
Это теперь знаете что, где метро «Филёвский парк», «Пионерская», «Кунцевская». Вот это было, называлось Фили-Мазилово.
[Фили-Мазилово в одно слово писалось?]
Нет.
[В два?]
Через чёрточку.
[Через дефис? А, да, понятно, Фили-Мазилово. То есть получается, вас сначала расселили туда, да, а потом уже вы въехали сюда?]
А потом мы развелись, и я рыскала, искала, где [жить]. Я ужасно не хотела в Кузьминки, сюда. Ну, начнём с того, что ближайшее метро было «Автозаводская». И для того, чтобы доехать отсюда до метро надо было полчаса, это при благоприятном стечении обстоятельств. Вот я говорю, наш, вот это было последнее. Тут через дорогу деревня была, в этой и прямо вот, вот даже могу показать через окошко [усмехается], на улице стоял кран, вот этот такой, знаете, — качать воду кран был. И люди набирали, ну, у кого-то может быть уже была подведена вода, ну если не в дом, хотя бы на участок. Но так, в основном, брали из колонок. Вот здесь колонка была и туда поближе… ну, как бы сказать, вот знаете как, наверное, Рязанку представляете или нет?
[Да, представляю.]
Вот этот круг, где объезжают машины, знаете, и немножко здесь — [улица] Скрябина идёт вниз.
[Да.]
Вот чуть-чуть, вот первый квартал, там такой дом красный кирпичный, он был тогда. И рядом с этим домом, вот сюда, вот наискосочек немножко, не прямо к нам, а вот так шла, — вишнёвая аллея. Красивая, красивая! Когда они цвели — я не могу передать! И запах стоял, и пчёлы гудели, и потом вишни были. А вот здесь везде сады. Домик — сад, домик — сад. Вот даже, где сейчас поставили скверик, так до сих пор пооставались яблони, груши. И яблоки до сих пор так — падают, собирают их и трясут. А здесь вот эти вот краны были. Нам воду ещё не включали, и мы ходили за водою.
[С ума сойти, с девятого этажа вы ходили туда за водой!]
У меня был тогда не девятый, я была в 25-й квартире тогда. Это был 4-й этаж, но всё равно — ни в туалет, никуда не было воды.
[Да, это сложно как-то.]
Я съездила к своим приятелям, вот туда, теперь-то самая ближняя там «Кунцевская метро». Называлась улица одна Герасима-Курина, а вторая была Кастанаевская, вот наш дом был там, на углу. Вот я приехала к ним, они мне дали ведро. Вот я сама спускалась или кого-нибудь просила — вот Рудика, Юру там, кого-то из них, они притаскивали, мы выливали в унитаз, вот в этот бачок [смеётся].
[Не набегаешься, да.]
Вот, потом наливали в какую-нибудь ёмкость, и ведро ещё ставили в ванной комнате. Ну, где-то на двое суток хватало воды, на трое.
[Однако. А сколько вам было тогда лет, когда вот вы въехали?]
Сейчас скажу. Наверное… А, давайте считать. [19]36-го я года, а это был [19]65-й, значит 28. 28 было.
Ментальная карта района (00:16:38—00:27:17)
[А вот можете ли вы попробовать нарисовать, как вы помните район ваш, вот на тот момент. То есть вот границы района, дома, как это всё было вокруг?]
Сейчас.
[Ага, у вас есть ручка? Могу свою дать.]
Есть, и карандаш есть, и ручка есть. Вот, наверное, вот так вот шла улица, вот так, там домов не было. Тут чего-то всё обрывалось, ну, наверное, выливалось вот туда.
[Это ваша улица, да?]
Это вот [Фёдора] Полетаева вот эта.
[А вы можете её подписать, чтобы просто не путаться сразу?]
Сейчас… Фёдора…. Так… Ну, тогда не было, названия улицы не было ещё. Не было, ни у этой не было, ни у этой не было.
[Как же так-то? А как вы ориентировались?]
А вот называлось Квартал 115Б.
[А вот так вот, просто в разговоре как говорили, то есть где вы живёте, как говорили?]
В 115-м квартале. Вот это Зеленодольская. Ой, а вот здесь была деревня. По-моему, Новые Кузьминки она называлась. Вот, и вот тут… ага, знаете, тут стояли такие высоковольтные опоры и с проводами. Они так жужжа-али.
[Их потом снесли, да?]
Да. Вот так вот, вот здесь, вот они вот так вот. [Рисует.] Вот такие вот они стояли здесь, потом вот прямо вот так здесь, такой же и шло… ну вот так.
[А ваш дом, получается, стоял рядом с ними?]
Вот прямо рядом, вот так — дом. Вот это 11 теперь дробь 16. [Рисует мемнтальную карту.]
[Да, вот другой дом, ага.]
Ага, дом 18. А тут уже пятиэтажки, дом 20. Вот, и потом шла вот так улица вот здесь, вот туда шла какая-то. Полетаева стала теперь вот такая. А вот здесь, дале… Ну, тут вот так — пятиэтажка, опять такие же вот две девятиэтажки вот так, опять пятиэтажка, вот эти вот две девятиэтажки. Причём эта была 11, эта — дом 13, этот дом 15, этот дом 17, этот дом 19. Вот так вот. И здесь было просто пустырь дальше. Дальше пустырь — ни метро, ничего не было и в помине. И вот на этом пустыре вот здесь. Пустырь вот был, а тут были вот такие же вот эти дома, углами-то сцепленные. Тут проходила ещё… ой, я его на дорогу выставила, вот сюда. Вот который через дорогу.
[Да, да, я поняла, да, на той стороне улицы.]
Вот так. Они были потом здесь. Опять длинный этот дом, потом опять… А, тут почта ещё была вот, сберкасса вот здесь и опять такой же вот дом. Это был от ГИАПа кооператив. Вот так. Потом вот тут как раз проходила вот так железная дорога, которая ещё до сих пор тут есть.
[Она действующая железная дорога, да?]
Тут знаете что, маневровые поезда. А тут опять вот такой вот был дом и тут школа. Вот, вот это было, а вот этим кончалось, тут был пустырь и здесь автобусы были, останавливались — конечная. 159-й был и… ой, 145-й. Этот ходил до Автозаводской, а 145-й — до Павелецкой.
[А никаких названий народных у этих маршрутов не было?]
Неа.
[Ну, как вот в центре, там «Аннушка» может?]
Не, ну это же Аннушка, потому что трамвай буквы «А».
[Да, я знаю, я понимаю, да.]
«В» автобуса ещё не было тогда.
[То есть у вас тут их никак не называли, так просто по номерам?]
Да, 159-й этот. И они ходили оттуда. Потом прошёл, наверное, год, и его стали пускать, вот знаете, с конца вот тут нашей Полетаева, вот там была конечная, где за поликлиникой, вот сюда.
[Это вот где-то здесь, да?]
Нет.
[Или вот наоборот, в эту сторону?]
Вот тут, вот тут стал, через год. Вот тут стала конечная.
[А вообще этот район относился к Москве уже, когда вы заехали?]
Это Москва, Москва. Это Москва, оно стало Москвой, по-моему, в [19]61 году.
[Понятно. А где проходили границы Москвы вот на тот момент, когда вы сюда приехали, где заканчивалась Москва?]
Кузьминский парк входил в состав Москвы. Вы знаете, наверное, так, как Кольцевая.
[Ага, по Кольцевой, да, на тот момент?]
Кольцевой ещё не было, Кольцевая появилась знаете когда, сейчас я вам скажу, это уже был [19]70 какой-то… Закрылось кольцо, наверное, или [19]79-й, или [19]80-й год.
[У, как поздно-то.]
До этого кольцевой не было. Вот потому что нас, я работала вот уже в ветакадемии, она была городом, к Москве относилась. А за ветакадемией — вот там, где сейчас госпиталь № 2, там вот за ним уже была не Москва, но она и сейчас. Кольцевая там проходит. И нас от академии в какое-то из воскресений возили на экскурсию по Кольцевой. Вот я знаю, что это был, вот вы знаете, наверное, или ранняя весна, или поздняя осень, ну вот такое. Очень слякотный и такой серый день был, и дождик всё время пытался накрапывать. Так как-то было, неуютно. Вот мы ездили на эту экскурсию. Вот только это было или начало, то есть… или весна, или осень, но [19]80-й год точно.
[Ага, да, понятно, интересно, на экскурсию.]
Да.
[А сельскохозяйственная академия — это, которая вот здесь?]
Да это не сельскохозяй… это ветеринарная.
[Ой, ветеринарная, простите, ветеринарная, это которая здесь как раз?]
Да.
[Да, ага, понятно.]
Вот эта ветеринарная, я в ней стала работать с [19]71-го.
[А вот расскажите как в то время жизнь в районе строилась, то есть, в принципе, были ли магазины вот как бы, хватало ли их, как вообще?]
Магазинов тут нифига не было нигде, никаких. Вот я почему начала говорить, — вот куда упиралась вот этот круг и начало Скрябинской, — там был красный кирпичный дом, давно был и в нём внизу был магазин. Он назывался «Железнодорожный».
[Он продуктовый был?]
Он был продуктовый, большой, вот «Железнодородный» магазин. Вот туда за продуктами ходили, а как по 1-ой Новокузьминской идти вот сюда, так сказать, на запад, вот где сейчас здание суда, суд где у нас. Это вот наша Зеленодольская идёт сюда, следующая, вот здесь, 1-ая Новокузьминская. Вот на этом углу — суд. А раньше это был кинотеатр «Восход». Дом пятиэтажный, и в первом этаже был кинотеатр «Восход», двухзальный. И туда мы, иногда, если бывало время и возможность, по-моему, я раза два была там в кино. И дальше шло Рязанское шоссе.
[А эта территория, она принадлежала вашему району, или это уже считался следующий район?]
А тут не было районов, был один здоровенный такой район, назывался Ждановский район.
[А, это то есть и Выхино относилось, ну современное Выхино туда относилось, и вот это всё?]
Да, да, вот это всё, это был большущий Ждановский район. И Текстильщики сюда относились. Вот это был Ждановский район. Ну, вот тут у нас, значит, была деревня, тут были коровы. Они ходили, там, по улице, там, травку щипали. И мы договаривались, у меня сыну тогда было 4 года. Да, в [19]61-м ему 4 исполнилось, ой, в [19]65-м. Вот мы там брали молоко. Просто, это самое, договаривались.
[Это можно было, да, так?]
Да, корова, особенно, после отёлы, летом у них было довольно много молока, вот мы брали там молоко. Прямо в эту самую, тогда бидончики [произносит «битончики»] у нас были двухлитровые. Возьмёшь двухлитровый бидончик, ну и где-то, растягивали там. А магазинов тут, неа, ничего не было
[А в принципе какая-то торговля на улице была, то есть лоточники какие-то, пирожки продавали?]
Ничегосеньки.
[Вообще ничего?]
И в помине не было. Всё что, всю еду, вот я была аспиранткой тогда в Менделеевке на »Новослободской», вот мы всё покупали на »Автозаводской», едешь до »Автозаводской», на »Автозаводской» там было дополна — и в здании эти огромные были, тогда и бульвар был и магазинов было много. Вот там мы заходили, покупали там еду какую себе. А в магазины здесь, вот в нашем, это вот пристройка была, и она никогда дому нашему не принадлежала. Нам дом продавали вот в кооператив без этой пристройки и без половины подвала, это магазину относилось. А магазина ещё не было, потом здесь открыли рыбный магазин, и он назывался «Каспий». Хороший был магазин. И в то же время, через дорогу открылся, это был 20-й магазин, тоже продовольственный.
[Отвлекается на телефон.]
Магазины в районе стали открываться в 1966-1967 годы (00:33:24-00:34:20)
[Вы рассказывали про магазин]
Да. Потом вот открылись, но это, вот эти магазины открылись примерно в [19]66-м году, вот так, [19]67-м. Ну, рыбный наш был просто шикарный. Тут и живые рыбы были, и даже со\мы живые были, и щуки живые были. Я уже не говорю там о карпах и всяком этом. Хороший был магазин, и долго он был, наш «Каспий», во всяком случае, со всего околодка сюда съезжались за рыбой. А так всё мы возили оттуда, с »Автозаводской». Насколько я помню, даже хлеб.
О том, как рассказчица заболела свинкой, и сосед добыл ей коньяк для компрессов, т. к. водку в районе купить было негде (00:34:20-00:36:56)
[А вот знаете, люди ещё вспоминают, что ходили по улицам, какие-то, ну люди, кто, например, точил ножи, кто собирал ветошь, вот на вашей памяти это было? Нет, здесь не было?]
Вот знаете, во-первых, наш дом был последний, может, сюда и не доходили они, а ещё, понимаете как, я была аспиранткой тогда, я рано уезжала, а приезжала иногда, когда шёл эксперимент и ночь проводила. Поэтому у меня не очень много времени было, ну, на вот такие. Но когда я заболела свинкой… Да. Поехала к своей научному руководителю, она была из института Байко\ва чёрной металлургии. Я приехала, а мне говорят: «Татьяна Петровна на больничном с девочкой». Я ей позвонила, она говорит: «Ну, если не боитесь, у меня у Алёнки корь, ой, свинка». Я ей там сидела, какие-то сказки читала, там мы облизывались, целовались. Ровно через 2 недели — просыпаюсь, а у меня: боль! тут, за ушами: свинка. Нужно было какие-то компрессы прикладывать водочные, а где я возьму эту водку? И мне, этот вот, Рудик, у нас который сгорел, он пил только или коньяк, или шампанское, другого он не пил, но пил он хорошо. Вот, и он мне принёс полбутылки коньяка, и мы вату наматывали, и мне делали коньячные компрессы [смеётся]. Вот, так что я знаю, что водку купить тут тоже было негде. Ну, а так, ну, говорю, вот сперва, эту воду там брали, потом нам дали воду… Да ничего как-то, всё нормально было, главное, была своя квартира.
Комната в доме на Арбате (00:36:56-00:39:38)
[А вот сын у вас маленький был, вы его с кем оставляли?]
Папа военный был, и они служили под Киевом, и когда я родила, вот в роддоме Грауэрмана, он у нас был, через дорогу, мама приехала, побыла немножко, мы уехали туда. Потому что там у нас на Арбате, ну, была комната 11 метров, прописанных нас там было 8, а проживало, ну обычно 4–5. Там свекровь со своей матерью, с бабушкой спала на кровати. На диване спала её сестра, Вера. Здесь стоял, этот самый, диван, который раскладывался, — это было наше супружеское ложе. И отопление у нас было там печное. Я сидела в декрете, и 2 раза в сутки топила печь. А вода у нас была на лестнице, а лестница к нам была, к нам сюда на второй этаж, такая вот винтовая, и я на 5 месяце беременности оступилась, потому что она же так, а потом ступенька. Как это самое — на улицу вылетела. Думала, убила ребёнка, нет ничего, 5 месяцев было. Только связки порвала вот на этой ноге, а так всё ничего, обошлось. И у нас кран был на середине лестницы где-то, там даже как-то площадки не было, встали на 2-х ступеньках, там умывались. А туалет был под лестницей на 1-м этаже.
[Это получается один туалет на весь дом? На два этажа?]
Да.
[Да, это сильно.]
Ну ничего.
[Ну да, я понимаю, что вы очень были рады, когда уехали в свою квартиру, пускай даже тут и не сразу вода появилась.]
Ну вот. Но вот это самое яркое впечатление — этот вот кран, где-то у меня даже фотография есть, Лёшка там стоит, это самое, летом, открывает-закрывает этот кран, и коровки с молочком. Вот это было самое яркое.
Снос домов в Кузьминках в 1960-х. Сопротивление местных жителей. Открытие метро. Детский сад. Рестораны «Рига» и «Восход». Детский сад на ул. Ф. Полетаева, напротив памятника Полетаеву. Вступление в кооператив. Телефонные автоматы в районе. Транспорт и дороги (00:39:38-00:51:35)
[А когда стали Кузьминки собственно сносить, в каком году?]
Вот сейчас, вот сейчас сносить уже стали?
[Нет, я имею в виду вот эту деревню.]
А, эту деревню? Вы знаете, её выселять стали, наверное, в [19]60. Ну, не всю сразу, вот немножко отселили, долго они сопротивлялись.
[То есть они не хотели этого, да?]
Ну так, хорошие дома были. Садики, красота-то какая была. Метро открылось у нас 30-го декабря [19]67-го года. Прямо под Новый год. Мы поехали до… новый, в [19]68-й у нас было уже метро. Мы поехали в театр, ещё в метро нас не впускали. Мы ездили во Дворец Съездов, на какой-то… ой, на «Золушку», на балет.
[А почему не пускали в метро?]
А ещё оно не открылось официально. А обратно мы уже возвращались на метро.
[Это был как раз Новый год, да?]
Это было 30-е декабря, 30-е. А 31-го уже метро работало. А вот 30-го, оно где-то открывалось днём. Там митинг какой-то был, и мэр тогда у нас был Промыслов. Ну, мэр Москвы был.
[А вы не были на том митинге?]
Нет, нет, не до того было.
[Ну, понятно, Новый год, конечно.]
Детских садов тут у нас нигде не было. Алёшку я возила в детский сад, знаете куда — Текстильщики, вот до рынка «Текстильщики». Там выходила с автобуса и так по улице подымались по какому-то переулку вверх и потом направо. Там был какой-то детский сад, но я его туда недолго провозила, может быть неделю. Почему? Потому что привожу я его оттуда, сидит за столом, мама была категорически против детского сада, а я считала, что вот должно быть воспитание в коллективе. Она сидит, смотрит, смотрит, потом говорит: «Слушай, что это такое?». Вот знаете, так стрижена чёлочка и вот здесь — вошь. Здоровая такая, с каким-то пузом чёрным с узорами. Батюшки, мама как подняла крик! Помчалась в этот детский сад на утро. В общем, мы устроили бэмс, и на следующий день заведующая меня вызвала и сказала: «А вы не хотели бы поменяться в другой детский сад?». Я им: «Даже очень хотели бы». И вот здесь, где на въезде на Волгоградку, — вот где теперь Волжский бульвар, угол Волгоградки и Волжского бульвара, — там было двухэтажное здание — ресторан «Рига». Это был один ресторан в Кузьминках, и второй ресторан был рядом с метро «Кузьминки», назывался он «Восход». Вот прямо такое, стандартное двухэтажное кирпичное зданьице, на втором этаже был, этот самый, ресторан. Его закрыли, когда Лёша был, перешёл в 4-й класс, у нас мама с папой уехали в отпуск. А мы с ним, иногда, когда я не успевала сготовить обед, мы ходили туда есть, вот. И мы пришли, нам сказали, что завтра мы закрываемся, и открылся он уже в [19]95-х. Ну, он не открылся, а на этом месте построили, вот какой-то магазин «Мираж», ещё чего-то.
[То есть получается, что вообще был один уже ресторан, да, в Кузьминках?]
А так было два.
[Да, сначала два, а потом остался один.]
Да, а потом один остался вот тот — «Рига».
[Так, а вы про детский сад не договорили.]
Так, а вот детский сад был за этим рестораном «Рига». И тогда это было чего удобно: в кулинарию ресторана заходили, там у них хорошая была кулинария, ну вот, чего-то заходилось и покупалось домой. Потому что это было лето, [19]65-го года, магазинов не было ещё, ничего тут у нас не было. А вот там, в ресторане «Рига», можно было, во всяком случае, вполне прилично чего-то купить. И вот он ходил год в этот детский сад, а осенью [19]66-го года открылся детский сад, вот, знаете, где, на Фёдора Полетаева стоит такой длинный розовый дом, напротив памятника Полетаева, за ним, — и вот там два садика сразу открылись, рядышком. И вот в один из этих садов взяли моего ребёнка, но при одном условии. Ну, во-первых, потому что я справку представила, что я аспирантка, а нам всё-таки какие-то льготы давали. Даже в кооператив вступали, мне положено было, так было положено на человека 5 метров, на квартиросъёмщика ещё сколько-то, по-моему, 18. Всего 18. А поскольку я была аспиранткой мне ещё плюс 18. Но вот я купила ту квартиру 25-ю, там было 45 метров. Мы вдвоём с Алёшкой вот на эти 45 метров, то есть мне было положено 36 уже и плюс 5 метров на Алёшку, вот. Вступить в кооператив было, это просто на грани фантастики. Я моталась много-много — и никак. Господи, разговорились со своей приятельницей, она говорит: «Подожди, у меня есть». Мы в хоре в Менделеевке с ней пели вместе. Вот она, по-моему, где-то, в каком-то… Институт Сельского хозяйства, что ли, или что-то такое. Там она работает и у них, вроде, дом кооперативный, или она как-то влезла, в общем. Она позвонила ей, та ей дала телефон ещё какой-то, и вот я… А телефонов нету негде, и в доме нет телефонов, и по улице телефонов нигде, ни автоматов, ничего. Где-то был один автомат, вот там, где кинотеатр. Это бежать до него, добежишь, придёшь — то ручка оторвана, то трубка оторвана [смеётся], то чего-нибудь диск сорван.
[Это какой кинотеатр был?]
«Высота» который был, там, где сейчас суд. Вот. Вот там были автоматы, а потом, где-то у нас сделали, перед входом вот к этой стенке, которая к магазину у нас.
[Вот здесь уже?]
Да, вот тут повесили телефон-автомат. Без будки, без ничего, просто на стенку повесили. Так что у нас появился автомат. Но ещё у нас, чего тут было такое, интересное. Ну вот, вот этот автобус стал ходить мимо дома, а потом 145-й оттуда перевели куда-то на Рязанку, и он стал ходить по Рязанке. А не у нас. А у нас вот этот… ой, от Автозаводской он как ехал интересно. Вот он выезжал туда, где Волгоградка, но тогда это не был Волгоградский проспект, это непонятно, что было, ну, улица. И она вот примерно до моста, который в Текстильщиках над железной дорогой, она была такая, нормальная, асфальтированная вроде, а вот с моста съезжаешь, — и там была брусчатка. Ой, ну, она такая, очень была такая — едешь, и зубы стучат. И по такой брусчатке вот доезжал до Шарикоподшипников[ск]ой улицы, потом по Шарикоподшипников[ск]ой улице туда, вот к Автозаводской. Ой… Но спасение наше было ещё — рынок в Текстильщиках, который сейчас есть вот. Потом пустили у нас, это, наверное, уже где-то ближе к [19]70-му году, вот этот автобус «В», кольцевой. «В» чёрный сюда, «В» красный.
[Они по центру получается, да?]
Да, один кружит по часовой стрелке, другой против часовой стрелки [усмехается]. И вот мы на этот «В» садились, в любую сторону моей души, и он нас привозил от дома до рынка и наоборот.
Последовательное расселение деревни Кузьминки. Вышка ЛЭП. Рассказчик комментирует фотографию, см. Kuzminki_RSA_1 (00:51:35-00:52:43)
[А вы начали рассказывать про деревню, вот как их расселяли?]
Вот они не, очень не хотели и подвалы у них были, и всё. Но их как-то, понемножку. Вот, два дома, два дома. Последние долго держались. Знаете, вот когда сносили… сейчас скажу. Наш Антошка — ему было лет 6, ещё тут были дома.
[А Антошка — это кто?]
Это внук.
[То есть это уже, уже вот сейчас получается?]
Да. Вот когда был Антошка, были — вот этот, вот эту вышку, которая у нас тут была, её сняли раньше, а вот та, которая стояла, где вот сейчас через дорогу у нас «Пятёрка» и вот этот дом. Вот на месте этого дома, напротив наших оконо… о, я вам даже покажу сейчас фотографию.
[Ага, вот это вышка, да, это получается та, которая на той стороне стояла, да?]
Это уже вот из окна кухни я фотографировала.
[А, это вот прямо. Но не с 9-го этажа, получается?]
Наверное, с 5-го.
[Оттуда, да, с 5-го скорее всего.]
Да.
[Ух ты, а можно я сфотографирую?]
Да ради Бога.
[Так и не подумаешь, что это в Москве вообще.]
Потому что там вот такие, уличные дома… деревья вот такие росли, и это вот дерево… оно вот так. Вот такие вот вышки.
[А как вам кажется, собственно, облик района с какого момента начал меняться?]
Вы знаете, наверное, с того времени, как метро построили. Вот как метро открылось, так сразу как-то оформился Волгоградский проспект, вроде название, названия улиц появились. Мы уже не 155-й квартал были, «Б», а уже у нас получился угол такой-то и такой-то улицы.
Знаковые места — дача Паустовского в Кузьминском парке. Соседка рассказчицы работала на скорой, несколько раз выезжала к Паустовскому. Дом, где отдыхал Ленин. Галицынская усадьба. Распределение после института. Рассказчик стеснялась своей квартиры в Кузьминках. Расстояние до центра (00:55:51-01:04:12)
[А вот скажите такой ещё вопрос, какие-то есть в районе знаковые дома или знаковые места, которые, ну про которые, может быть, что-то рассказывают или там, не знаю, что-то там интересное находится, то есть вот что-то?]
Ну, Дача Паустовского.
[Она здесь у вас в районе, да?]
Да, она знаете где: как вот Скрябина улица идёт вот эта, Академика Скрябина, вот она продолжается Кузьминским парком, вот только въезжаешь в парк, и вот с этой стороны — там дом, дача, где Паустовский жил, там он и умер, по-моему. Потому что у меня соседка в 26-й квартире, Ада была, она и сейчас там живёт, она работала на скорой, и вот её вызывали как раз к нему несколько раз, потому что она невропатолог была. Вот она по скорой к нему ездила. Вот это, это вот с тех пор такой, знаковый дом. Потом, тогда говорили дом, где отдыхал Ленин. И вот тут жил где-то 2 месяца что ли, тоже в Кузьминском парке, и там даже музей был, всё, а теперь почему-то уже ни Ленина, и ни музея, ничего нет, но был. Вот это вот, и мы туда ходили.
[А он там просто отдыхал или охотился?]
Нет, не охотился. Он не очень хорошо себя чувствовал и он, это самое… он там какую-то работу писал, то ли «Шаг вперёд, два шага назад», то ли что-то в таком духе, какую-то работу он там писал. Вот и, и ещё вот чего такое… Ну, вот это вот место с Лениным как бы тогда было связано, с Паустовским, ну, Голицынская усадьба, ну это само собою. Это тогда было далеко от Москвы.
[То есть это тогда не Москва считалась?]
Да, да, это далеко было. Что вы, я после института, нас же тогда распределяли, я была, работала во Фрязино, это чёрт-те куда носилась каждый день, а потом перед аспирантурой, я последние несколько месяцев работала там, где «Филелёвский парк», вот здесь, Багратионовская, прямо на метро «Багратионовская», там был завод, где телевизоры «Рубин» делали, вот, я там в техотделе поработала маленько, и у нас была девочка, которая ездила, ой, Бог знает откуда! Аж из Текстильщиков [смеётся]. И мы так ей сочувствовали. Но она тоже, после института её распределили вот туда, на этот завод. Это было далеко от Москвы. Так что мы ездили вот в это, в Кусково, это тоже было целое событие, на Курском вокзале собирались…
[Это вот когда вы ещё в центре жили?]
Да, да, да, да. И ехали. Ну, Кусково это вроде теперь не наш район, а тогда это было наш, это всё было наше. Вот, а что же у нас тут новое… Заводы — это заводы, а вот такое, именно на наших Кузьминках, — да Бог его знает. Вроде ничего такого тут и не было. Во всяком случае, когда я купила кооператив в Кузьминках, я очень стеснялась.
[Говорить об этом, да?]
Я так стеснялась признаться кому-то, что это Кузьминки. Ну, просто, ну, что попалось, что уж досталось, то досталось. Вот и я, ой, очень переживала. Как-то… а ехать-то далеко было, вот, пока до Автозаводской доедешь, ну где-то полчаса, если, ну пробок тогда не было, но было там, что-нибудь, или дождь, или какая-нибудь слякоть, скользота… минут 40 тащился. И вот я должна была на какую-то конференцию ехать и очень торопилась, а тепло было уже, ну так, наверное конец апреля. Я выскочила в домашних тапочках и не обнаружила. А обнаружила, когда я стала входить в метро на Автозаводской, а они были такие, красно-бордовые, бархатные, с большими пушистыми помпонами вот здесь [смеётся]. Я смотрю, на меня все смотрят. Я как подумала, что, батюшки, если я сейчас пойду, пока я дождусь этого 159-го, пока я приеду домой, схожу, переобуюсь, опять дойду туда, — я опоздаю! А у меня доклад там был где-то вторым или третьим. Ну, в общем, приехала я в Менделеевку, хорошо у меня там были туфли на кафедре [смеётся]. Вот такое вот было. Главное, в таком нарядном костюме была, всё, — и в красных тапочках с помпончиками! [Смеётся.] Как можно подумать было.
[Прекрасно!]
Далеко было…
Плохие места в районе: пивной ларек, с которым боролись местные жители. Репутация района (01:04:12-01:18:02)
[А скажите, а вот наоборот какие-то плохие места в районе были, то есть куда старались не ходить, которые какой-то дурной славой пользовались, может быть, места, где пьяницы собирались, то есть вот, пивные ларьки или что-то такое?]
А, у нас напротив, через дорогу был пивной ларёк. Ну, мы писали, гоняли их. Его закрывали несколько раз, открывали снова, снова закрывали. Но они какие-то не очень буйные были. Они такие, своего района и… Не знаю, я как-то не знаю, чтобы у нас чего-то тут такое было, криминально. Неа. Во всяком случае, детей мы выпускали совершенно спокойно гулять одних, вот тут вокруг дома — и ничего.
[А сами по вечерам ходить не боялись?]
Да не было как-то времени ходить, просто не было времени. Прибегала, надо чего-то сделать. Главное, у меня была главная задача — уложиться вовремя, чтобы в свои три… три года, отведенные на аспирантуру, успеть всё написать, успеть уложиться. Эксперимент был готов, а вот писать, ещё главное, чтобы шефы успели проверить. А у нас Дмитрий Афанасьевич наш, то он поехал в Дубровник на какой-то симпозиум, то он поехал ещё куда-то, то ещё куда-то, а оно всё лежит у него в столе и лежит, а я на стену лезу буквально. А так, да нет вроде, вроде не страшно. Сейчас намного страшнее.
[То есть сейчас район хуже стал в плане криминала?]
Несомненно! Вот там возле метро, там всё время снуют какие-то негры, которые наркотики продают, ещё чего-то, вот там вот. Постоянно.
[У Кузьминок вы имеете в виду, да?]
Да, вот у метро Кузьминки, вот в этом, где сквер вот этот открыли перед театром, вот там они на лавочках торгуют. Вот тут вот, если идти, то, по центру там, по дороге даже так, с тротуара, потому что так могут подойти и трахнуть нас. Соседка вот, на 8-м этаже, она шла, её ударили, и рукав ей вот здесь вспороли, сумку срезали, отняли.
[Ничего себе, днём, даже не вечером?]
Нет, вечером. Ну, вечером таким, относительным, сереньким ещё вечером, не ночным. Вот так вот, ну не знаю, ну иногда бродят вот всякие, дом угловой, раньше, когда не запиралась, то им очень хотелось у нас туалет устроить в парадной. Вот, или вот всякие, знаете, вот, там купите то-то, купите то-то, а мы из собеса, а мы ещё откуда-то.
[Это ходят сейчас тоже, да?]
Сейчас ходят.
[А цыган нету?]
Цыган не видела, а вот какие-то такие, восточного типа тётеньки.
[Скажите, а вот какие-то, например, этнические конфликты есть в районе?]
По-моему, нет. Я не слышала никогда.
[Ну, вот вы говорите там негры живут, да, ну в смысле как бы не живут, а возле метро…]
Ну, потому что все… У меня вот приходит убираться женщина, она едет утром, вот она, говорит: «Утром прямо там вот, у метро, эти вот негры снуют, — говорит, — и там, и предлаг[ают]… и какие-то, — говорит, — ребята у них что-то покупают, я ж, — говорит, — вижу, деньги там им отдают, пакетики они им какие-то дают».
[А вообще в принципе мигрантов много в районе?]
Наверное, как и везде по Москве. Раньше, мне кажется, больше было.
[А раньше когда?]
Ну вот где-то лет 5 назад даже, мне кажется больше. А сейчас, когда стало возможно, с лёгкой руки, я не знаю, чьей, наверное, Собянина, покупать, кто угодно может квартиры и как угодно, то стало гораздо меньше. Они как-то не снимают, а стараются, по-моему, себе купить.
Места отдыха в районе. Усадьба Деда Мороза. Лыжи и санки в Кусковском парке. Салюты и авиапарады с крыши собственного дома (01:18:02-01:23:43)
[А вот ещё такой вопрос, где в районе, вот вы, например, отдыхали, ходили куда-нибудь там праздники устраивали, вот куда, где это в районе можно было, пойти отдохнуть?]
В Кузьминский парк. Парк. Там великолепные эти вот, ну, целый каскад, вот такие, я не знаю, они озёра, пруды или как там их назвать, потому что оно проточное — откуда-то течёт и откуда-то вытекает из него, вот там. Там и пляжи были, и просто погулять можно было. На велосипедах мы мотались, зимой всё время там, на лыжах, и тогда… Вот даже где-то тоже у меня такая же вот типа этой есть фотография, где мы на лыжах, на санках. Мы даже как-то в Новый год, а это был какой Новый… ну, [19]90 какой-то. Мы прямо ходили, ну вот встретили Новый год, а потом пошли вот так по бульвару, по бульвару, вышли там вот крутой берег от пруда, и вот так вот, — там такие горки были. Ночью там в эту новогоднюю ночь катались и на каких-то этих надутых камерах, и на санках, и на лыжах, и на попах. И сейчас я знаю, вот, ходят потом вот как праздники там, вот эти петарды пускают, всё это. Потом в Кузьминском парке — там хороший есть какой-то такой типа паром не паром, в общем, пароходик какой-то. Он так, на полтора часа сажает людей и возит, катает по этому самому. Мы там моей приятельнице отмечали дни рождения, там 80 ей отмечали, 78 мы ей там отмечали. Прямо на это там, можно было заказать, заранее прийти, там, шашлык, какие-то салатики, бутербродики. Приходили на этом пароходе, вот мы его брали там на какое-то время. Вот это вот. Потому там же и усадьба Деда Мороза. Там тоже и зимой, и летом детвора гужуется, там всякие для них развлекалочки. И, конечно, мы много ездили и на велосипедах, и на лыжах, и на санках в Кусковский парк.
[Отсюда да, как-то здесь уже?]
Да, здесь, так здесь близко же. Тут и пешком можно или вот от Рязанки сел на 208-й автобус. Ну, и даже, не знаю, 3–4 остановки и всё. Вот где церковь — и от церкви уже начинается Кусковский парк. Да, и в этот Кусковский парк… вот мы туда в основном всегда ходили. Ну, у меня приятельница живёт на Рязанке, и поэтому от них, ну, там пройти было до железной дороги, ну там метров 150, под железную дорогу — и сразу выходишь. Вот в парк этот или это. А ещё мы куда? В последнее время мы полюбили ходить к нам на крышу.
[Прямо вашего дома, на крышу?]
Да! Салюты смотреть, потом самолёты, вот когда парад военный. Вот на 9-е мая, на 7-е ноября, мы подымаемся на крышу, смотрим — великолепно! И идти никуда не надо. Ольга [рассказчица ДОЗ] с Никиткой, ещё там Маша со своими двумя, сосед Лёша, там народу у нас собирается.
[Здорово. А почему это именно только в последнее время так стало, почему вы раньше так не делали?]
Да как-то не доходило до сознания. А потом уже, знаете, военных же парадов в [19]90-е-то не было. Мы до этого как-то, не до того было, нас… мы ходили там на демонстрации или ещё куда-то. Вот я помню, что я сажала Лёшку на плечи и через всю Красную площадь пёрла его на себе. Он уже здоровый был мужик, всё равно. Ну, где-то лет в 7 я ещё его пыталась нести, так, чтоб ему было видно всё. А раньше не доходило до сознания. Теперь так хорошо, оттуда всё видно, салюты ходим смотреть оттуда, с крыши.
Памятники Полетаеву и Есенину. Сквер на месте деревенских садов (01:23:43)
[А, кстати, какие-то памятники в районе есть?]
Ну вот, у нас Фёдору Полетаеву с этой стороны Есенинского бульвара, с той стороны памятник Есенину.
[А почему, как Есенин связан с районом?]
А бульвар Есенинский, а он же Рязанского края, у нас же это всё.
[Ага, то есть, географически так?]
Географически. Рязанский проспект и дорога, по которой он шагал в Москву. Тут вот, там памятник Есенину, с этой стороны Фёдору Полетаеву, он тоже рязанский. У меня приятельница живёт в Рязани, она была школьным врачом, вот внук Полетаева у неё учился в школе [смеётся]. Хулиган был жуткий [смеётся]. Вот, так что и теперь вот сделали у нас, вот эти вот деревни снесли, а сады остались, и вот здесь у нас долго эти бесхозные сады были, там собак выгуливали, там потом стихийные эти самые, шашлыки там стали делать, вот всякое такое. А… не в прошлом, в позапрошлом году, под осень, поставили забор вокруг него, огородили, и стал такой сквер. Теперь стащили туда какие-то танки, какие-то, эти самые, поставили, кто в районе там герой Советского Союза, им какие-то такие постаментики сделали. Подальше эстраду сделали. Вот у нас Олин Никитка там всё время поёт.
[О, ага. То есть, это где-то здесь получается, вот в районе деревни, да, вот как-то тут?]
Вот, смотрите, вот наш дом здесь, вот напротив 20-го дома — вот здесь.
[А, вот здесь.]
Да идёмте в окошко я вам покажу, о Господи.
[Давайте, я сфотографирую.]
Хоть из этого окошка, хоть из того. Вот где вот этот, вот он, видите. Вот он забор уже.
[Можно я тут сфотографирую? — см. фото Kuzminki_RSA_2.jpg]
Может из того окна удобнее, больше угол?
[Да не, нормально, нормально, это уже понятно примерно, где.]
Вот, а вот второй вот на месте, примерно, вот у второго вот этого, этого самого.
[Вышки, да.]
Вот тут вышка стояла и следующая дальше вот туда стояла.
[Так вот, они по диагонали шли, получается?]
Они вот так шли. А вот этот кран на улице был, вот примерно на этом вот месте, где вон под столбом стоит машина, вот фонарь.
[Да, вижу, вижу, да, да, да.]
Вот примерно здесь был кран наш уличный этот. А этого всего ничего не было.
Жилые дома и кладбище в Кузьминском парке. Сейчас на Кузьминском кладбище хоронят цыгане, ставят большие памятники. На краю парка под высоковольткой некоторые разбивали огороды. Когда не было МКАД, Кузьминский и Жулебинский леса были одной территорией (01:33:25-01:41:25)
[Вы не слышали, такое говорят, ну какое-то название, я всё, у всех спрашиваю, значит, в Кузьминках есть некий дуб самоубийц, вот вы слышали такое название?]
Нет.
[Нет, не слышали? С чем бы вот оно было связано, всё у всех спрашиваю, никто не знает.]
Ну, может быть, вешались на нём.
[Ну, вот это видимо в парке где-то, вот, какой-то такой, примечательный дуб.]
Наверное.
[А вообще вы в парк часто ходите? Ну вот, в смысле раньше ходили, сейчас-то я так понимаю уже сложно, да, далеко вам всё-таки.]
Раньше я на велосипеде любила туда ездить, потому что там он смыкается с училищем Верховного совета, вот это которое, Кремлёвские курсанты.
[Это уже там далеко, там, да, в дальней части?]
Неа, не очень далеко. Вот, туда ездили. Там с ихнего этого, пригор… там на санках хорошо было кататься. Нет, не слышала ничего о дубе, никогда.
[А вообще какие-то истории рассказывали про парк или там, про какие-то места в парке интересные, что-то такое?]
Когда мы сюда только переехали, первую весну, 9-го апреля пошли в парк, а вот с той стороны прудов — вот, не где церковь, а противоположной стороне, ну в смысле через пруд. Там было кладбище.
[Прямо в парке, по сути?]
И домики там были.
[Домики — в смысле?]
Люди жили!
[А, жилые, да?]
Жилые. Вот у нас в академии был один, Николай Козлов, вот он вышел замуж туда, в этот парк. Им потом дали на улице Михайлова квартиры, а там сносили вот это всё в парке. Там дома были, всё, и от этих домов было кладбище, и тогда вот сказали: «Ну, кто хочет, может перенести захоронение». На Кузьминском кладбище давали место, а, ну кого уже не нашли, просто сравняли с землёй и всё. Вот там было кладбище.
[А говорят, сейчас на Кузьминском кладбище есть какая-то часть мусульманского кладбища, не слышали?]
Может быть и есть. Цыгане, я знаю, хоронят там. Прямо вдоль центральной аллеи, с одной и с другой стороны, отжимают, там, дорожек.
[Удивительно, а почему именно там, то есть здесь так много цыган в районе или как так?]
Не знаю, но и такие памятники они там ставят обалденные. [Чаепитие.] А некоторые могилы, их переносить, ну, наверное, уже, может быть, сил не было, может средств, может, просто не хотели. И уже кладбище сравняли, а там на некоторые могилы, всё приходили, их там обихаживали.
[Так долго уже, да, прямо?]
А потом наверное какие-то санкции наверное к ним применили, что они.
[Перенесли их всё-таки? Да это конечно.]
А так вот было это кладбище. И потом вот какое-то время даже из нашего дома у некоторых было, знаете, там вот эта высоковольтка проходит где-то, как кончается вот Кузьминский парк, и там под этой высоковольткой разбивали огороды. Вот у кого дачи нету, вот там прямо клубнику сажали, картошку.
[Ну, это получается из больших домов, да. Ну, в смысле вот уже из Кузьминок естественно?]
Да вот, я говорю, даже из нашего дома кто-то. А те, кто поближе там живут вот, — там улица Чугунные ворота вот, рядом там с Академией, — они самые последние, у них так немножко было пройти парком, и тут высоковольтка. Там они прямо во всю там разводили себе плантацию.
[А мне рассказывали, что он соединялся раньше с лесом, который уже на той стороне МКАД, то есть сейчас он называется Жулебинский лес.]
Да. Ну так дороги не было же этой. Это была одна, дорогу прорубили через этот самый.
[А, да, по сути это был один лес, точно.]
Да, дорогу через него прорубили, и всё.